Сердце приведет меня...

      В своей комнате Локи тяжело садится на кровать и впервые глубоко вдыхает и выдыхает. Вот уже несколько часов его мучает странная боль в животе, а впервые расслабившись за дверью комнаты, эта боль затопила его всего. Перенапряжение сказалось, и все недомогание, распространившееся по всему телу и пульсирующее мигренью в голове, не кажется чем-то необычным.       Но Локи решает не рисковать и закрывает глаза, позволяя текущей по венам магии обследовать каждую клеточку тела, изучить его всего.       Глаза он открывает с немым ужасом. Тонкие пальцы расстёгивают застежки камзола, пока Локи подходит к висящему на стене зеркалу. Он не желает верить, не желает, чтобы это оказалось правдой, но магия не ошибается.       Он распахивает полы камзола, в зеркале отражается его торс, но все привычно: бледная кожа, рёбра с парой мелких синячков от битвы с энхериями. Только ставшие яркими, налитые соски уже все выдают.       Живот по-прежнему плоский, но когда Локи касается его внизу, кожу обжигает разряд маленькой молнии, и он отдергивает руку. Локи только сильнее вглядывается в своё отражение, рассматривает свой обнаженный торс, поворачивается боками, стараясь различить изменения. Но ещё ничего незаметно и он желает, чтобы так оставалось как можно дольше. Никто не должен знать.       Локи скидывает свою одежду, желая переодеться для сна, но снова кидает взгляд в зеркало и, не удержавшись, вновь касается низа живота. Это похоже на безумие. То, что он чувствует – самое настоящее сумасшествие.       Отгоняя от себя совершенно противоположные эмоции, Локи все же переодевается и ложится в постель, чтобы разобраться со всем потом.

***

      Локи чуть морщится от резкого холода, прошедшегося по ногам. Сон быстро покидает его, и маг чувствует, как чужие ладони скользят по его бёдрам, касаются тазовых косточек. Мгновение осознания, чтобы вспомнить, что безопасность давно стала несбыточной мечтой.       - Что ты делаешь? – спрашивает Локи, приставив кинжал к горлу Хёда. Темный бог сидит на его постели и не отрывает рук от бледных бедер Локи, обнаженных под задранной рубашкой.       - Не хотел тревожить тебя. – Под нажимом лезвия, убирает руки Хёд. – Твое дитя лежит неправильно. Я хотел помочь.       - Ночью? Тайком? – глаза Локи светятся бешенством. Только Тор имеет право трогать его, тем более в таких местах. Слепой бог уже должен лежать мертвым и лишь слова о ребёнке заставляют Локи прислушаться.       - Не хотелось пугать.       Хёд до омерзения спокоен, и это бесит Локи только больше.       - Тебе нельзя волноваться. И если ты хочешь вам обоим жизни, ты позволишь мне помочь.       - Откуда ты знаешь о моем ребёнке? – не позволяет коснуться себя Локи, сильнее натягивая рубашку, прикрываясь как можно больше.       - Взамен мира вокруг я получил дар предвидения. Магия течёт не только в твоих жилах, брат. Как-никак, я тоже из царской семьи.       Локи все ещё не верит, сомневается и пристально рассматривает брата. Когда-то Хед был ему сводным братом, а теперь брат его мужа. Они всегда были семьей, но их семья хранила слишком много тайн. И именно семья сейчас раскололась.       - Хорошо. – Решает Локи, медленно убирая кинжал от горла Хёда, но не выпускает его из рук. – Я позволю тебе помочь.       Хед только улыбается. Его глаза не видят, зрачки бесцветны, едва отличны от белков, но он без труда поднимает подол рубашки Локи, вновь задирая до самой груди.       Локи следит за каждым движением бога и пытается казаться расслабленным, но напряжённо смотрит, как руки Хёда касаются его ног, скользят выше, чуть сжимают бедра. Локи изо всех сил старается не дернуться. Он знает, что Хёд не может видеть его ног, члена, промежности и живота. Но это все равно кажется ему жутким, ведь только Тор владеет его телом.       От пальцев бога исходит тепло, когда руки сжимают таз, чуть давят, словно пытаясь раскрыть. Локи не поддаётся, пытаясь свести колени сильнее, но стоит признать, что ему действительно стало легче.       Что-то внутри не позволяло глубоко дышать, но теперь болезненная тяжесть прошла, и Локи смог набрать полную грудь воздуха.       Руки Хёда пропадают, слепой бог кивает самому себе и просто встаёт, собираясь уйти.       - Я не доверяю тебе, Хёд, – в спину богу говорит Локи, быстро натягивая ткань до колен. – И если завтра сюда придёт Бальдр, я убью тебя. Убью без раздумий.       - Не ожидал от тебя такой предвзятости, брат Локи, – никак не реагирует Хёд. – И ты прекрасно знаешь, что Бальдр придёт. Не сегодня, и может даже не завтра. Но он будет пытаться убить твоих детей столько же, сколько ты будешь пытаться убить его. Ты это знаешь, он это знает и каждый в Асгарде это знает, даже в этот самый момент, когда Бальдр туда возвращается.       - Зачем ему это? – спрашивает Локи, устав от этой головоломки. Они с Тором перебрали все варианты, но достойного ответа так и не нашли.       - Бальдр забыл, что любое пророчество можно трактовать по-своему. Было предсказано, что Бальдра смогут убить и скитаться ему в царстве мертвых до самого Рагнарека. Мама решила изменить это.       - Так вот почему она так его защитила. – Понял наконец Локи. Ему всегда казалась странной такая любовь Фригг к среднему сыну. Ни Тор, ни Хёд не получили такой милости от богини.       - Перед рождением вашей дочери, Один решил узнать ее судьбу. Было предсказано, что ваши дети смогут начать Рагнарек.       - Они только дети... – прошипел Локи, не веря словам брата.       - Бальдр так не считает. И раз Рагнарек все ещё может случиться, значит, он уязвим. Ему нужно избавиться от твоей семьи, чтобы предсказание норн не сбылось.       - Откуда ты все это знаешь?       - Я был с Одином в тот день. Как и Бальдр.       Повисает тяжелая тишина. Один всегда учил своих сыновей, что пророчества – это лишь вариант развития событий, точка, о которой становится известно. Можно следовать пути и свершить предсказанное, а можно сделать все, чтобы его избежать.       Хёд в молчании покидает комнату Локи.