Диагноз: она.

— Дан, — слащаво протянула девушка и повисла на крепкой мускулистой шее. От неё пахло приторно-сладким ароматом, так пахнут ранние пионы. Сладкий запах мешался с ароматом, который узнает каждый молдаванин — вино. От неожиданности Балана закрыл глаза, стараясь как можно скорее адаптироваться к непривычному аромату, — Сколько мы с тобой не виделись? Последний раз ты заходил к нам пол года назад и то, просто забирать Элису. Я скучаю, Дан. — Прости, Аделина, ты прекрасно знаешь мою работу. У меня ненормированое рабочее время, — мужчина довольно грубо оттащил от себя девушку, так как та упрямо не понимала намеков. Или не хотела понимать. Её глаза светились всё так же ярко как и на выпускном, когда Дан стоял перед всей школой, а она несла ему цветы и поздравляла с окончанием школы. Аделина тогда была в десятом классе, по глупости влипла в компанию Дана и понеслось, как говорится, — А я смотрю ты тут часто бываешь? — Ну я прихожу переодчески, — девушка невинно закусила губу и сложила руки за спину, — Помогаю твоей маме с детками. У тебя прелестные племянники, Дан, — восторженно захлопала в ладоши женщина и попыталась помочь Дану снять пиджак, но тот быстро уловил ход действий и притормозил Аделину. — Я знаю, не могу чаще бывать, — не слишком гостеприимно отчеканил Дан и сделал попытку пройти к матери, чтобы разъяснить почему у них в доме околачивается девица, которую мама Дана всегда считала «не подходящей». Людмила сама по себе очень тактичный человек, поэтому редко даёт Дану советы по поводу его личной жизни, но он слишком хорошо знает свою мать дабы понять, что Аделина не пользовалась популярностью в их доме, — Насколько я помню, то у вас с моей матерью были не настолько дружелюбные отношения, для того чтобы приходить к нам домой и ухаживать за детьми. Видимо я многое пропустил. — Ну видимо много, Данчик. Хотя, может в Украине есть что-то такое, что тебя привлекает… Или кто-то, — девушка отошла от Дана, выставив перед собой руки в жесте «ничего личного». — Аделина! — гаркнул Балан и наградил девушку недоброжелательным взглядом, паралельно потирая рукой скулу и сглатывая, — Уж кого-кого, а тебя это точно не касается. — Ну-ну… — Аделина, ты прости, но я так устал с работы, хочу поскорее отдохнуть и пообщаться с родными, — выдавил Дан и недовольно закатил глаза, намекая даме на то, что ей пора бы покинуть этот дом. — Я так понимаю, ты не слишком рад меня видеть? — Я совершенно не рад тебя видеть, Аделина, — напрямую выпалил мужчина, открывая входную дверь особняка и выпроваживая девушку, — Тебе пора. — Мне нужно попрощаться с твоей мамой, Дан, — запротестовала женщина, — Это дурной тон, уходить и не попрощаться с хозяйкой дома. — Ничего, ты уже попрощалась со мной, я любезно передам твои извинения, за то что тебе пришлось так рано уйти, — парировал Дан, надевая сумку женщины на её плече. — Дан, почему ты так категорически отвергаешь факт нашего общения? Столько лет прошло, а ты до сих пор не можешь мне простить? Я не думала, что ты такой злопамятный, Балан! — шикнула женщина и упрямо села на стул, всем своим видом показывая Балану, что она не намерена уходить. — Аделина, я давно простил и тебя и его, да и вообще всю вашу шайку в целом. Что ты ещё от меня хочешь? — недовольно выдохнул Дан и опёрся о стену, терпеливо ожидая продолжения разговора. — Тогда в чем проблема? Я свободная женщина, ты — холостяк. Что нам мешает? Ты прекрасно знаешь, что я к тебе чувствую, Балан! Мы взрослые люди, давай попробуем, — сразу в лоб. Чего, чего, а прямолинейности у Аделины не отнять. Она всегда говорила все на прямую, не ходила кругами, медленно подводя к кульминации беседы, а говорила чётко и по сути. Это её качество ему иногда нравилось, но чаще это играло против женщины. Позиция «я всегда всё говорю прямо» к сожалению практически утратила актуальность в современном мире. Женщины с такой привычкой кажутся слишком настойчивыми что-ли. Это часто отпугивает мужчин. Нет не то чтобы Балан боялся, просто… Хотя. А что его собственно держит? — Хорошо. Только, Аделина, я сразу предупреждаю, чтобы потом ты не обвинила меня во всех смертях греха — я ничего не обещаю. Мы просто сходим в ресторан, а потом, — резко выпалил Дан, но в конце замялся и задумчиво почесал трёхдневную щетину, — Видно будет. — Отлично, Дан, видимо украинская поп-дива помогла тебе с разрядкой и твой мозг стал на место, — хихикнула Аделина и порезала Балана лисьим колким взглядом, — Я рада, что ты смог отвлечься. Надеюсь на этот раз ты не сбежишь от меня. — Аделина! Оставь свои колкости при себе. Заточила ножи? Молодец, теперь можешь спокойно опустить их. Давай договоримся, тему о Тине и Украине в целом мы не поднимаем. Ты не в том положении, чтобы говорить что-то о ней, ясно? — рявкнул Дан, но тут же мысленно облил себя ведром холодной воды. Это просто Кароль. Она ему никто. Просто Кароль. Кароль. Кароль… Сейчас ему должно быть абсолютно плевать на неё. Он в родной стране, рядом красивая женщина, которую Дан позвал на свидание в ресторан, какого хрена он думает о Тине. Да ещё и на людей кидается. Он же сам говорил о том, что Украина — это разрядка. Что, Данчик, оставил все козыря у маленькой голубоглазой украинки? Блять, Балан. — Балан, ты что только что заступился за одну из своих шлюшек? Господи, что там в Украине такого происходит, что порядочные мужчины за шкур заступаются, — насмехалась Аделина, продолжая крамсать его, и без того, полуживое сердце своим острыми когтями, которые она два года питала ядом. — Блять, рот закрой, Аделина! — заорал Дан, о чём сразу пожалел ибо на сей раз эмоции сдержать не получилось. Сука, ну это парадокс какой-то. Убеждать себя в том, что она ему не нужна и вообще отношения с Кароль — это не для него. У них был просто качественный секс. Но блять, почему же так противно, когда о ней говорят подобное такие сучки, как Аделина. Тина не такая. Она чистая какая-то. Блять такое чувство что это не её только что шлюхой назвали. Такое чувство, что Балана избили несколько амбалов до полусмерти, но сука и это не настолько больно и неприятно. — Ты. Её. Не. Знаешь, — грубо, по-слогам выплюнул Дан и поднял женщину со стула, — Ещё хоть слово о ней, Аделина, и мне плевать на то, что ты женщина, и на то, что я пригласил тебя в ресторан. Адрес скину сообщением. До встречи. Женщина очутилась за дверью, а перед её носом захлопнули дверь. Чёрт, как же хуёво. Дан, как же ты довёл себя до такого? Нахрена поехал в Украину? Нахрена согласился в этом участвовать. У них давно свой проект с Кароль. И продюсеры не помогут, не решат конфликт деньгами. Не вылечат Балана. Потому что Кароль — не лечиться. — Мам, зачем? — на выдохе произнес Дан, заходя в кухню и присаживаясь напротив матери, — Кто он? Вот кто этот гений, который подтолкнул тебя на эту идею? Ты же никогда не испытывала теплых чувств к Аделине, что такого произошло, что ты решила пригласить её к нам в дом. Да ещё и с какой целью? С детьми помогать? Мама! Она детей терпеть не может, да и в целом у нас нет возможности нанять няньку? Поверь мне, теперь эта особа из этого дома просто так не уйдёт. Привела на свою голову, — мужчина перешёл на тон выше, а в конце монолога зарылся руками в копну угольно-черных волос. — Дан, а не ты ли только что пригласил эту «особу» в ресторан? Или мне послышалось? — на удивление довольно спокойно и размерено отвечала Людмила. Дану иногда казалось, что его мать знает ответы на все вопросы. Людмилу в априори было невозможно поставить в неловкое положение, она всегда очень красиво и тактично выходила из каждой неловкой или неприятной ситуации королевой. И после её высказывания, все до этого произнесенные Даном аргументы, сошли на нет и не играли никакой роли. Он блять, сам пригласил её на ужин. Идиот. — Это просто дружеский вечер, — в ход пошли самые популярные отмазки или отговорки, которые к большому сожалению, а может и к счастью, сейчас звучали глупо. Будто бы оправдывается не сорокалетний мужчина, а шестнадцатилетний подросток, что пригласил свою первую девушку в кафе, — Мы давно не виделись, хочется возобновить общение. — Так, мой дорогой, — более напряжённо выплюнула Людмила и присела на против сына, удобно умостивщысь на высоком барном стуле, — Ты определись в своих показаниях. Твоя логическая цепочка разрушена твоим враньём. Ты до этого несколько минут твердил мне, что я зря привела Аделину в этот дом и я не замечала от тебя особого желания общаться с этой женщиной, а теперь ты говоришь, что у вас дружеский вечер и ты хочешь возобновить общение. Хватит лгать самому себе, Дан. Эта девушка тебе не интересна, ни как женщина, ни как друг. Не обманывай себя, ты запутаешься так, что потом, мой милый, даже я не смогу тебе помочь. — Всё, мам, хватит, — фыркнул Дан и поднялся со стула, намереваясь покинуть помещение, — Я очень устал с дороги, хочу выспаться. Мы обязательно поговорим, только потом. Не сейчас. — Мне не нужно ничего рассказывать, милый мой мальчик, — тепло улыбнулась Людмила, — Я знаю виновницу твоего состояния, как минимум потому что я тоже женщина и что-то в этом да понимаю, а как максимум, потому что я — твоя мать, Данчик, а мы одно целое. Иди отдыхай. — Мама, если ты о Тине, то прошу тебя не заводить эту тему, — снова напрягся Дан. Он только пришел в себя после разговора с Аделиной и от упоминания в нём Тины, не в самом лучшем ключе, как его же мать снова поднимает этот разговор. Блять, вы что все сговорились? — Это не моя женщина. Не. Моя. Я так чувствую, понимаешь? — Нет, Дан, ты себе это внушил, — строго произнесла женщина с светлыми волосами, пожилых лет, — А чувствуешь не ты, а оно, — она указала указательным пальцем на сердце своего сына, — Вот его ты никогда не обманешь, рано или поздно ты поймёшь и приймешь этот факт. — Хватит, мам, — недовольно промычал Дан и скорчил недовольную гримасу, давая своей матери понять, что сейчас не самое время для философии о любви и чувствах. Он действительно устал. Дорога вымотала его и не маленькую роль сыграла бессонница, которую он сам себе обеспечил. Он то и сейчас не хотел идти спать, потому что знал — как только Морфей заберёт его в свой мир, он сразу встретиться с омутами цвета Тихого океана. Надежда была лишь на то, что он себя переутомил и сделал это намеренно, чтобы сил на сны попросту не осталось. Ну что проверим твои способности, Дан. *** Дан проснулся от неприятной боли в области поясницы. Повернув голову, певец заметил, что на его спине удобно умостилась женская ножка. Оглянувшись вокруг себя, осознание резким ударом по голове, сигнализировало певцу, что он находится не у себя в доме, а на другой половине кровати сладко посапывает какая-то женщина. Голова раскалывалась, поясница болела, а ноги будто ватные. Такое состояние секс-символа Западной Европы объясняли несколько выпитых бутылок виски и пара тройка бутылок красного вина. Повернувшись на другой бок, челюсть Балана поползла в низ, а глаза расширились до ненормальных размеров. Женщина, что лежала на другой стороне кровати жутко напоминала Дану Кароль. Изящная идеально ровная спина, пшеничные кудри, размеренно вздымающаяся грудь. Блять. — Кароль? Это ты что ли? — всё, что мог выдавить из себя ошарашенный Дан, всё ещё плавая в сомнениях, что вчера они пили только алкоголь. — Блять, Балан, как же ты меня задрал, — прорычала подушку раздраженная девушка и повернулась к брюнету лицом, — Ты мне вчера все мозги протрахал о своей Кароль, сейчас опять эту пластинку заводишь. Тебе не надоело? — Аделина, мы с тобой… — Да, блять, Балан, мы с тобой трахнулись, тебя это смущает? Или тебе шестнадцать, а не сорок? — язвила Аделина, устроившись в позе лотоса, — Ах нет, у тебя же нормальный секс только с Кароль, а остальные женщины херня, просто забыла. Ну извиняй, что тебе пришлось сегодня ночью иметь не Кароль. Как думаешь, она сейчас с кем? С папиком или с мальчиком со своим, его кажется Антошка зовут. — Ты когда-нибудь научишься закрывать рот? — гаркнул Дан, поднимаясь с кровати и попутно надевая на себя джинсы, — Аделина, я тебя вчера предупреждал. Хватит упоминать Тину во всех своих диалогах и сравнениях, мне это неприятно. Как ты можешь судить о человеке, ни разу с ним не поговорив? — Ой, что это? Мне кажется? Ты можешь хоть один день не вспоминать эту сучку в моём присутствии? Блять, а ты замечал, что тебе её силуэты везде мерещатся, Дан. Ты вчера меня назвал Тиной, ты блять мне плешь проел своими рассказами о ней, о том какая она стерва, а потом о том какая она необыкновенная. И это тот Дан Балан, который говорил, что отношения — это не для него? Видимо народная артистка Украины поменяла твои координаты. Браво, Дан, — выкрикивала женщина, глаза которой преобрели мутный синий оттенок. — Увидимся, — кинул брюнет, оставляя Аделину в одиночестве. Паршиво было от того, что все сказанное ранее — чистая правда. Он видит Кароль везде: в торговом центре, на улице, в любой блондинке, в любой женщине. Он сравнивает с ней каждую с которой общается и всегда Кароль одерживает победу в воображаемом поединке, который придумал Дан. Одерживала победу Тина на второй секунде. Всё в этих девицах было не так. Слишком распущенная. Слишком длинные ногти. Слишком короткие волосы. Глупая. Тупая. Необразованная. Некультурная. Страшная. Скучная. Мертвые глаза… Всё не то. Да, Балан, это серьезно. Это не излечимо.

Симптом пятый: её силуэт.