Letters from the constellations. Письма из созвездий

Перед прочтением рекомендуется включить: bon iver feat. st. vincent — roslyn

      Она уходит, оставляет его скрипеть зубами в одиночестве.       — С тобой или без тебя…       — Ну, что же, ты сама сказала это, — шепчет Драко в никуда.       — Кто сам сказал это? — Пэнси слишком неожиданно появляется рядом с Драко.       Эта девушка начинает его пугать. Она рядом всегда, она слышит всё и это не очень хорошо.       — Тебя не касается, где Теодор?       — Уже поедает яблочный пирог в Большом зале, ты идёшь на завтрак?       Вместо ответа, он касается её талии и ведёт в Большой зал. Студенты разбегаются перед ними. Никто не желает вступать в конфронтацию с заносчивыми, чистокровными, много о себе думающими Слизеринцами. И это нравится Малфою, он правильно ставит себя в школе, он любит едкий, густой страх в глазах и в действиях людей.       — Ты слишком бледный, Малфой, — Теодор кидает уже пятый косой взгляд на друга.       Радует, что это последний урок, но огорчает присутствие красно-золотых галстуков.       — Я и чувствую себя погано, наверно, мне нужно уйти, — отвечает Драко, нервно стуча палочкой по деревянному столу.       — Профессор Флитфик, мне кажется, Малфою нужно в больничное крыло, — без разрешения и без поднятой руки, кричит Теодор, хватая Драко за мантию.       — Я мог бы и сам, — шипит тот в ответ, выдёргивая кусок ткани из цепких пальцев товарища.       — Нужно. Нужно тогда проводить его, — замечает профессор бледность студента.       — Так я готов, — с улыбкой отвечает Теодор, кидая учебник в сумку.       — Нет, нет, нет, нет… Вы, мистер Нотт, и так чуть не завалили прошлый экзамен, я Вас не могу отпустить, — профессор быстро пробегает взглядом по рядам и резко громко хлопает в ладоши. — Мисс Грейнджер, Уизли и Поттер передадут Вам конспекты. Проводите мистера Малфоя в больничное крыло, быстрее.       — Но, профессор Флитфик… — Паркинсон резко замолкает, заметив на себе взгляд профессора.       Поттер и Уизли удивлённо смотрят на профессора. Гермиона же только кивает, быстрее, чем следовало бы, поднимаясь со своего места. Она уже некоторое время бросала взгляды на ряды напротив, где сидел Малфой. Ей казалось, что с каждой минутой ему становилось лишь хуже. Подойдя к Драко, она просто переставила его сумку, убирая препятствие из-под ног, прекрасно понимая, что подавать руку, желая помочь, под десятками любопытных взглядов, бессмысленно. Он не примет. Она бы тоже не приняла. Уже у выхода из класса, она оборачивается на друзей, желая удостовериться, что они заберут её вещи. И жалеет об этом, когда вновь натыкается на подозрение, так и сквозящее во взгляде Поттера.       — Можешь валить куда угодно, — громко произносит Драко, не успев закрыть двери кабинета.       — Заткнись и шагай, Малфой, — фырчит Грейнджер, взявшись за локоть парня. Теперь у неё появляется шанс отомстить за утро. Она держит его крепко, насколько хватает сил. Но для надёжности, цепляется второй рукой за ткань манти. — Профессор Флитвик чётко сказал проводить тебя. Вот оставлю тебя у мадам Помфри и уйду.       — Забыл, что ты послушная собачка профессоров, — огрызается Малфой, но руку не убирает.       Он помнит, как впервые они пожали друг другу руки, как это было давно и словно не по настоящему.       — Что ты сказала своим идиотам-дружкам?       — А что я должна была сказать? — Гермиона старается игнорировать раздражение, с которым ей хочется залепить оплеуху Малфою, убеждая себя, что ему и так плохо. — Что опоздала и пришлось идти через лес. И ты почему-то опоздал тоже. Великая случайность!       — Который раз, — шепчет Драко, отворачивая голову в другую сторону. — Отлично, — говорит он уже громче.       Дальше, до больничного крыла, они уже шли молча. Драко даже удалось высвободить руку и, высоко подняв подбородок, идти чуть в стороне от Грейнджер.       Мадам Помфри странно оглядывает сидящего перед ней студента. Жара и температуры не наблюдается, но бледность, а также некое помутнение рассудка присутствуют.       Конечно, то что он шёл почти за ручку с грязнокровкой, можно назвать помутнением! Кажется, всю его жизнь можно назвать помутнением.       — Выпейте это, если подобное повториться, сразу ко мне. Мистер Малфой, я пока плохо понимаю, что происходит с вами. Как будто, что-то подъедает Вас.       — Вы же лучший врач, — Малфой пытается улыбнуться, беря темный бутылёк из рук медсестры.       — А Вы самый наглый ученик Хогвартса. Это Вам не шутки.       Драко стало намного лучше после принятия лекарств. Слегка разминая затекшие мышцы, он сухо благодарит Мадам Помфри и вылетает, насколько это возможно, из госпиталя.       — Что? Что ты здесь делаешь? — Малфой резко останавливается, замечая у дверей гриффиндорку.       — Тебя жду. Что сказала мадам Помфри? — Гермиона скрывает волнение за нарочитой небрежностью. — Жить будешь?       — А ты, я смотрю, только моей смерти и ждёшь, — Драко оглядывает пустое помещение, всё ещё гадая в душе, говорить или нет ей. — Тебя не касается. И кстати, у меня тренировки по квиддичу, их много, поэтому, моей помощи в этом чудесном задании не жди. Справишься одна.       Гермиона ведёт плечом, раздражённо закатывая глаза. Будто могло быть иначе. Вероятно, каждый, кто попадает в команду по квиддичу, в итоге совершенно сходит с ума, забывая обо всём, кроме своих тренировок и матчей.       — Естественно, справлюсь, Малфой, — девушка ещё раз бегло осматривает Драко, пока тот не видит. — Ну, раз тебе лучше, то сам и дойдёшь.       Обогнав Драко, она прикидывает, сколько времени они пропустили и сколько всего профессор Флитвик мог рассказать. Уверенность, что конспектов ей не видать, как своих ушей, возрастает. Гермиона оборачивается к Драко, раздумывая, и всё-таки произносит:       — С метлы то не свались.       Малфой игнорирует едкие слова грязнокровки и уходит в сторону комнат старост. Всё равно он не слушал начало лекции и точно не поймет её конец.       — Что-то ест изнутри? — Теодор трижды это проговаривает, сидя рядом с Малфоем за ужином.       — Ага, достал уже, жри молча.       — Фу, какой некультурный. Ты же провёл с нашей малышкой Грейнжер столько времени, должен был научится хорошим манерам.       — Закрой рот, иначе уроки по хорошим манерам я сам тебе преподам.       — Звучит по-гейски, — произносит Забини, садясь рядом с Малфоем по другую сторону.       Драко выдыхает воздух из лёгких, радуясь, что Пэнси опаздывает на ужин и места рядом с Малфоем все заняты. Почему-то ему не хочется с ней сталкиваться, можно сказать, что он устал от неё.       — Ты, слышал, что слизеринские тренировки по квиддичу сокращены? В этом году вообще будет намного меньше матчей, — Теодор и Драко повернулись к скучающему Забини.       Пока Драко сжимает от злости кулаки, Теодор громко смеётся, пытаясь приглушить свой смех ладонями. Друг Малфоя прекрасно знает всё, о чём тот говорил с Грейнджер.       — Это прекрасно, нашему Драко как раз надо будет подготовить бал, времени теперь вагон, — не прекращает смеяться Теодор.       На Слизеринский стол оборачиваются многие. Даже Уизли и хмурый Поттер пялятся на Малфоя и его друзей. Сам Малфой лишь отсалютовал бокалом с соком Поттеру, ухмыляясь ещё сильнее. Насколько бы он не был злым, сделать гадость всегда в радость.       — С кем это ты будешь готовить бал?       Ещё пару раз и Малфой будет считать, что Паркинсон трансгрессирует в школе и только для того, чтобы всегда быть рядом с ним.       — Дорогая, а вот и ты, где тебя черти носили? — Теодор перемещает фокус внимания с друга на себя.       — Что за магловское выражение? Нотт, ты противный, — Пэнси снова оборачивается к Драко.       — С Грейнджер, а что? Тебя это как-то касается?       — Нет, что ты, милый, я…       — Не смей лезть в мою жизнь и отдай мне наконец-то моё письмо.       Пэнси молча садится чуть подальше от Малфоя, видимо, всё ещё не найдя в своей сумочке письмо Снейпа.       После ужина, Малфою приходиться вновь делать перехват Грейнджер, радуясь, что та пошла в сторону библиотеки, а не за своими идиотами.       — Ладно, я буду участвовать в этом дерьме, но только тогда, когда мне удобно.       Почему он решился на это? Ведь, действительно понимает, что Грейнджер и сама справилась бы… Помутнение рассудка.