Letters from the constellations. Письма из созвездий

Перед прочтением рекомендуется включить: Imagine Dragons — Walking The Wire.

      «Семья Малфой, не смотря на невзгоды и трудный период в жизни, всё равно шагает вперёд по головам обычных магов. Люциус Малфой возвращается на привычную, довольно высокую должность в Министерстве, но это не всё. Его сын, молодой и весьма привлекательный Драко Малфой, собирается объявить всем нам о скорой свадьбе. Кто его избранница? Кто эта красавица, которая посмела завладеть сердцем одного из богатейших и важнейших наследников?       Мы выясним каждую деталь, и расскажем вам сразу всё, что будет касаться этой горячей и невероятно интересной новости!»       С громким шелестом Гермиона закрывает Ежедневный пророк. Она слышит тихий ропот и смешки, которые доносятся со стороны многих студентов. Им интересно, кто же является избранницей самого Драко Люциуса Малфоя. Одна из пуффендуек, которая сидит ближе всех и речь которой Гермиона отлично слышит, перебирает фамилии аристократических семей, когда её прерывает соседка.       — А вдруг это наша староста львиная? Они же только и ходят, что вместе.       — Ага, я их даже в библиотеке недавно видела, — вторит ей ещё одна. Но та, которая изначально привлекла внимание Гермионы, фыркает, отмахиваясь.       — Вы серьёзно думаете, что отец Малфоя позволит сыну жениться на ней? Да он, наверное, скорее слизеринский галстук сына проглотит, чем допустит смешение крови. Они же аристократы. Такие всегда выбирают себе подобных.       Закатив глаза, Гермиона берёт в руки горячий чай и дует на его поверхность, вызывая лёгкую рябь. Она выглядит совершенно спокойной. Но напряжённая поза, слишком прямая спина и чуть приподнятый подбородок ярко демонстрируют готовность девушки вступить в бой. И пусть на неё ещё никто не нападет, уже само то, что она прочитала в газете вряд ли может выбить почву из-под ног сильнее.       — Герми?       Поттер, в которого Гермиона неосознанно уткнулась взглядом во время своих раздумий, неловко ёрзает на месте. Гриффиндорка моргает, словно прогружаясь. Теперь вполне осознанный взгляд Гермионы успокаивает Гарри и он продолжает свой завтрак, но кивает на газету.       — Знаешь что-нибудь об этом?       — Знаю, — кивает она, опуская кружку на блюдце, негромко постукивая фарфором. — И даже знаю имя избранницы.       Грейнджер вновь бросает взгляд на статью, пытаясь найти журналиста, который написал её. Воспоминания о Рите Скиттер, которая в своё время здорово потрепала нервы старосте и подпортила ей жизнь, ярко всплывает перед её внутренним взором. В какой-то степени ей даже хочется, чтобы эту сенсационную новость написала она. Потому что тогда Гермиона могла бы «похвастаться» ещё одной причиной, за которую следует ненавидеть эту охотницу за сплетнями в странной одежде.       Гарри не удивлён, насколько может судить Гермиона по его реакции. Друг, в отличие от Рона, не подпрыгивает на месте и не вскидывает удивлённо брови, ожидая услышать имя.       — Да ладно, вы не могли не заметить, как за Драко вечно увивалась Астория, — сейчас Гермиона только благодарит свою способность контролировать эмоции, благодаря чему она не вспыхивает, как спичка, вспоминая протянутую к Малфою миниатюрную ладонь перед Большим залом.       — Это твоя прерогатива следить кто за ним увивается, — усмехается Поттер, но всё-таки переводит взгляд за спину Гермионы. Она делает то же самое, чтобы увидет спину удаляющегося быстрым шагом Малфоя. — Куда это он?       Вздохнув, Грейнджер оборачивается к слизеринцам, чтобы быстро найти уже Теодора. Тот только подмигивает, прекрасно понимая, какой ответ нужен Гермионе и ясно давая понять, что друга не сдаст. Прищурившись и протянув короткое «у-у», оборачивается обратно к друзьям.       — Понятия не имею.       — Не пойдёшь за ним? — удивлённо спрашивает Рон, до того молча наблюдавший за всем происходящим.       Он первый увидел статью в Пророке ещё до появления на завтраке Гермионы и Драко и показал её Гарри. Только в отличие от Поттера, который не на шутку удивился и порывался пойти за Гермионой, чтобы узнать, что происходит, сказал лишь: «я же говорил, что добром это не кончится».       — Если бы моя помощь могла сейчас пригодиться, Драко бы сказал об этом, — неожиданно даже для самой себя, Гермиона улыбается. — Значит, по крайней мере, сейчас он справиться сам. А потом и расскажет.       И пусть ей дико хочется вскочить и броситься за Малфоем, потребовать объяснений его побега, предлагать помощь или действовать самостоятельно, она понимает, что не может этого сделать. Храбрость заключается не только в том, чтобы кидаться на рожон и безрассудно переть напролом. Иногда надо обладать настоящей храбростью, чтобы просто довериться другому человеку. Именно этому её, пусть и неосознанно, научил Драко.       Уроки тянутся медленно, а Гермиона, как ни старается, не может найти на переменах Малфоя. Когда она встречает Нотта, беседующего в компании Забини, то тот только качает головой. Где Малфой и почему пропускает уроки остаётся тайной. Лишь на зельеварении, когда Грейнджер уже подходит к своему котлу, парень появляется на уроке.       Гермиона наблюдает за ним, но не может найти на идеальном лице с обычной для него самодовольной ухмылкой, ответов на свои вопросы. Но главное, он тут. Встречается с ней взглядом, не избегает, как это бывало раньше, когда что-то случалось. И уже это греет душу гриффиндорки.       — На цвет кажется прекрасным, — кивает профессор Слизнорт и кидает в котёл Гермионы небольшое перо, которое мигом краснеет, прежде чем полностью раствориться. — Да, с противоприворотным зельем вы справились, мисс Грейнджер.       Гермиона улыбается, когда ловит взгляд Поттера и ещё шире улыбается, когда смотрит на Малфоя. Уже после урока, отпустив всех, профессор Слизнорт рассказывает Грейнджер об ужине, который запланировал. Намекая, что она может прийти не одна, профессор зельеварения только хитро улыбается, из-за чего в уголках его глаз появляются морщинки.       — Может быть, Вам удастся снова стать причиной появления Драко Малфоя на моём вечере. Я был бы счастлив снова его увидеть. Хотя я хочу пригласить его лично, когда поймаю сегодня.       — Вы видели его только сегодня, профессор, — улыбается Гермиона, но не может скрыть ликования. Не из-за слов профессора, но из-за детской радости, что успела пригласить Малфоя раньше. И получить положительный ответ.       Вновь засев в библиотеке, Гермиона почти не замечает течения времени, пока запоминает новый материал по нумерологии. Малфой сегодня к ней не присоединяется, но зато встречается с растопленным шоколадом её глаз за ужином. Никто больше не поднимает тему утренней статьи, чему Гермиона несказанно рада. Вновь вечером Гермиона следует за Малфоем туда, куда он молча ведёт её. Сжимает его руку в ответ, не отпуская, будто решила не делать этого никогда. Несмотря на середину февраля, воздух кажется поразительно тёплым, принося с собой ароматы весны. Прикрыв глаза, Грейнджер стоит рядом с Драко, вдыхая первые намёки на скорое тепло. Когда руки любимого обвивают её, Гермиона улыбается, хотя его вопрос и заставляет Грейнджер подозрительно коситься на своего парня.       Смех Малфоя всегда заставляет улыбаться и её, снимая всё напряжение и прогоняя прочь сомнения и посторонние мысли. Губы Драко, всегда тёплые и мягкие, и вовсе заставляют думать лишь о них двоих, живя одним моментом, в котором они находятся сейчас. Потому девушка совершенно теряет счёт времени, как и всегда, оставаясь с Малфоем. И ей это нравится. Хотя через какое-то время в ней просыпается всё прежняя Гермиона, которая тянет Драко с Астрономической башни прочь, напоминая, что хоть они и старосты, но нарушать правила не могут тоже.       — Хотя это действительно весело, — улыбается гриффиндорка, покосившись на Малфоя. — Правила нарушать. Но только когда это необходимо!       Утром Большой зал встречает её ропотом и прямыми, слишком недоверчивыми взглядами.       — Гермиона! Почему ты не сказала?! — напускается на неё Джинни, мигом сев рядом.       — О чём? — переспрашивает Грейнджер, не понимая в чём дело.       Тут же рядом садятся заспанные Поттер и Уизли, тёмные круги под глазами которых прямо свидетельствуют о том, что парни накануне засиделись до талого.       Джинни передаёт им газету в ответ на удивлённые вопросы. Рон, который только берётся за тыквенный сок, давится им, когда пробегает взглядом по строчкам в газете.       — Гермиона Джин Грейнджер станет женой Драко Люциуса Малфоя! — вслух зачитывает Поттер, на лице которого написано странное выражение то ли удивления, то ли радости, смешанной с недоверием.       — Что?!       Гермиона вырывает у него газету. Уставившись на слишком жирный шрифт заголовка и прыгающие перед глазами буквы, девушка снова и снова перечитывает статью.       — Как ты могла не сказать нам?! — обиженно шипит Джинни, под сверлящим взглядом Рона, который явно разделяет мнение сестры.       — Знала бы ещё я сама, — растерянно проговаривает Гермиона, прежде чем повернуться к Малфою.       Его довольная улыбка, словно искрящиеся серые глаза, будто сквозь плотные серые тучи пробивается свет звёзд, не могут привести гриффиндорку в чувства. Сердце, бешено колотящееся в груди, желает вырваться наружу. И Гермиона не понимает, что является причиной. Радость, злость или страх.       «Гермиона, а ты обещаешь меня не убивать?».       — Я обещала не убивать, но не обещала не калечить, — шипит Гермиона, в которой одновременно продолжают бороться слишком противоречивые по своей природе чувства.       Её насильно заставляют отвернуться от Малфоя Поттер и оба Уизли. Единственное, что она успевает заметить, так это подошедшую к столу Слизерина Луну Лавгуд. Грейнджер требуется всего несколько минут для того, чтобы объяснить друзьям, что она не имеет ко всему происходящему никакого отношении. Просто потому, что она не знает, что ей сказать, кроме правды. Первая мысль, посещающая её кудрявую голову, буквально вопит о том, что надо воспротивиться. Ведь её даже не спрашивали. Но то, как трепещет её сердце, стоит ей хотя бы попытаться повернуться к Малфою, заставляет её глупо держаться за кулон, висящий на её шее, всё ещё скрытый до того под одеждой.       Не выдержав, Гермиона резко поднимается со своего места, но после первого же шага её останавливает выросший перед ней директор Снейп. Смерив её заинтересованным, как Грейнджер кажется, взглядом, он холодно требует следовать за ним.       — Но мне…       — Немедленно в мой кабинет, мисс Грейнджер, — прерывает её мужчина и поворачивается, полностью скрывая от её взгляда Малфоя, пропускает Гермиону вперёд.       Сжав зубы, Гермиона, вновь приподняв подбородок, предчувствуя столкновение, выходит из Большго зала. Путь до кабинета проходит в полной тишине, сопровождаемый лишь цоканьем каблуков по каменному полу. И только у самой горгульи Снейп останавливает Гермиону.       — Не забывайте, что Вы одна из ярких представителей своего факультета, мисс Грейнджер. Не раз Вам хватало дерзости спорить со мной и глупости кидаться грудью на амбразуру, когда это не требовалось. Хотя у вас это называют храбростью, не забывайте, что в Вас всё это живо.       Гермиона лишь кивает, только сейчас осознавая, что с пустого места Снейп не стал бы настолько явно поддерживать её. И всё-таки, когда в кабинете директора Гермиона сталкивается с такими же холодными, как у Драко, серыми глазами и брезгливо изогнутыми губами Люциуса Малфоя, рука Гермионы невольно дёргается к мантии, желая достать палочку.       Совершённый совершенно на подсознательно уровне жест заставляет Люциуса скривиться, словно от съеденного лимона, но аристократ быстро берёт себя в руки. И пусть его мимика вновь словно скрывается за непроницаемой маской, Гермиона прекрасно видит истинные чувства в глазах главы семейства Малфоев.       Обернувшись, Гермиона замечает, что Снейп не зашёл вместе с ней.       — Мисс Гермиона Джин Грейнджер, значит, — цедит Люциус. — Девушка, ставшая избранницей моего сына.       Он отходит от камина, через который, вероятно и попал в Хогвартс так быстро. Подойдя к Гермионе, он обходит её вокруг, рассматривая, словно товар на ярмарке. Гермиона старается не двигаться, но когда ледяной наконечник трости касается её кудрявых волос, задевая спину, Грейнджер резко шарахается в сторону, оборачиваясь.       — Два года тайно встречались? И, наконец, решились? Как же это… Как говорится у вас, маглов, отвратительно. Ладно, теперь я вижу, что мой сын лишь тешит своё эго.       — Вы ничего не видите, мистер Малфой, — огрызается Гермиона, наконец обретя дар речи.       — О, мисс Грейнджер, Вы не знаете моего сына. Он никогда не предст свой род и свою семью. Он воспитывался в лучших традициях и получал то, что заслуживает отпрыск благородного и древнего семейства. Вы же… Вы никогда не сможете стать рядом с ним и держаться на равных.       Вспыхнув, Гермиона сжимает кулаки. Почему все вокруг считают своим долгом указать на то, что она не подходит Драко? Обида застилает глаза, но не вызывает слёз. Она лишь подстёгивает её гордость, заставляя девушку прямо смотреть на мужчину, возвышающегося над ней.       — Вы смешны, — бросает она, ухмыляясь уголком губ, словно неосознанно копируя мимику Драко. — Говорите, я не знаю Вашего сына. А Вы знаете? Тогда, может, вы скажете, что Драко любит делать в свободное время? Чему готов уделять его? Вы знаете, как дороги ему квиддич и новые знания? Вы знаете, что ему легко даются школьные предметы не из-за его чистой крови, а из-за его стараний? Представьте себе, он занимается ровно так же, как и я. Как и любой другой ученик Хогвартса. И это только превозносит его. Именно это делает его лучшим.       — Чепуха и детский бред, — отмахивается Малфой. — Это всё не имеет никакого значения. И пришёл я не для этого.       Достав из мантии плотный мешочек, внутри которого, судя по звону, находится немало галеонов, мужчина кидает его на маленький столик возле Гермионы.       — Вот плата за твои слова, — брезгливость и небрежность, с которой он обратился к Гермионе, заставилии её почувствовать себя настоящим пустым местом. Будто домовым эльфом, от которого ждут немедленного исполнения приказа. — Сегодня же ты опровергнешь всё написанное в Пророке. Никогда больше не взглянешь в сторону моего сына и никогда не подойдёшь к нему. Мечтать можешь о чём угодно, но я никогда не позволю Драко загубить свою жизнь связавшись с грязнокровкой.       — Идите к чёрту.       Слова срываются прежде, чем Гермиона успевает понять остановить себя. Но с удовлетворением отметив, что она не жалеет, Гермиона только отходит на несколько шагов.       — Однажды я уже сделала ошибку. Больше я не оставлю его, даже если Вы будете пытать меня Круциатусом. Всё равно у Вас явно не получится также, как у Вашей почившей родственницы. Я люблю Вашего сына. А быть нам вместе или нет — решать уже нам. Мне и ему.       Гермиона видит, как меняется лицо Люциуса, а его рука сжимает трость. Но она не даёт ему договорить. Бросив полный омерзения взгляд на мешочек с золотом, которым отец Малфоя хотел купить её чувства, Гермиона почти выбегает из кабинета директора.       На уроках она держится отстранённо, не отвечая на вопросы друзей о том, что было надо Снейпу. Она лишь отмахивается, бросая единственное: «Всё нормально». Даже когда оно звучит совершенно невпопад. Она ищет на переменах Малфоя, но заметить его ей удаётся только перед последним сдвоенным уроком по травологии.       — Нам надо поговорить, — произносит она, подойдя к Малфою и заглядывая в его серые глаза. Такие же, как у Люциуса, но абсолютно другие.       Она не касается Малфоя, но слышит хруст снега под его ногами. Она сама не понимает, зачем отходит с ним так далеко от школы, почти к границе Запретного леса. Но когда Гермиона оборачивается, её губы плотно сжаты в тонкую линию, а руки переплетены на груди.       — За все два года я совершила, как я думала, много ошибок, — начинает Гермиона, решительно всматриваясь в серое небо над их головами прежде, чем перевести взгляд на его меньшую копию, отражающуюся в глазах Драко. — Думала, что то, что я сделала с тобой — одна из величайших ошибок. Сегодня, читая газету, честно, я не знала, что думать. Честно, какая-то часть меня хотела тебя ударить. Не убить, — Грейнджер хмыкает. — Почему ты не сказал вчера? Ты же знал.       — Я не мог, я боюсь тебя потерять. Но каждое слово правда, ты и я вместе, — Драко сглатывает, прикрывает глаза и вновь раскрывает их, чтобы рассмотреть девушку перед собой. — Я всегда буду только твоим, даже если ты сейчас оставишь меня одного, здесь.        — Драко, твой отец так тебя расхваливал, а ты, — только сейчас Грейнджер позволяет порыву ветра разметать её мантию, обнажив яркий красно-зелёный кулон, сверкающий под зимним редким солнцем поверх её свитера. Приблизившись к Малфою, она прижимается лбом к его плечу. — До сих пор думаешь, что я могу куда-то уйти.       Она обвивает руками талию Малфоя, только чтобы крепче к нему прижаться всем телом.       — Вроде бы умный, а веришь в невероятное, — произносит, прежде чем поцеловать его, обнимая уже за плечи. Но лишь на миг. — Но я должна кое в чём признаться.       Потупив взгляд, Гермиона отпускает Драко, опасаясь его реакции на подобную дерзость.       — Я послала твоего отца к чёрту. Прости.