Плохие вещи не должны значить больше, чем хорошие. Иначе жизнь будет медленно превращаться в самый худший из ночных кошмаров.
Она не помнит, сколько прошло времени с тех пор, как оказалась в этом ужасном месте. Первое время девушка пыталась считать, но потом отбросила эти жалкие попытки. Ведь осознание, когда заканчивается один день, и начинается другой, медленно, но верно покинуло ее. За бесконечной чередой пыток, голода и страха, она могла думать, лишь о том, как долго это еще продлится, и чем же в конце закончится история бесстрашной, но как оказалось, глупой гриффиндорки. От самокопания и постоянной жалости к себе, ее спасали мысли о друзьях, о том, что, возможно, скоро они придут за ней. Спасут и заберут домой. Она так устала. Ей так хотелось поспать, не боясь того, что в любую секунду может начаться новая пытка. Боль и страх преследуют ее все время, что она здесь. Этот дом пропитан кровью. Кровью невинных людей. И ее кровь была одной из них. Но они считали ее грязной и каждый раз брезгливо морщились, стоило хоть капле упасть на этот отвратительный, пропитанный плесенью пол. Но для них даже он был чище, чем она. Девушка перекатилась с одного бока на другой, тихо застонав. Недавняя встреча с Беллатрисой Лестрейндж не прошла даром. Девушке казалось, что она все еще чувствует заклятие Круциатус на своем теле, слышит свой собственный крик, эхом застрявший в этой маленькой гнилой тюрьме. Обхватив себя руками, она попыталась унять мелкую дрожь. Кажется, у нее жар. Все тело колотило, мысли стали еще более спутанными, чем обычно. На лбу выступили капли пота. Дрожащей рукой, девушка убрала слипшиеся от грязи и крови волосы с лица. Она попыталась подтащить ноги ближе к телу, но острая боль в правой ноге заставила ее непроизвольно вскрикнуть. Она попыталась сесть. Плотно сжав челюсти, чтобы снова случайно не вскрикнуть и не привлечь к себе лишнего внимания, девушка медленно начала принимать положение полулежа. Оперевшись спиной на стену, она сделала глубокий вдох. Боль не утихала, а любое движение, лишь усиливало ее. Но девушка была уверена, что если не осмотрит ногу сейчас, то вероятнее всего умрет либо от потери крови, либо от заражения. Подтянувшись ближе к стене, она все-таки смогла сесть. Окинув себя взглядом, она лишь смогла слабо помотать головой. От одежды остались, лишь жалкие тряпки, причем ужасно грязные. Девушка в который раз отметила, насколько сильно исхудала. Но она гораздо больше удивилась бы, если бы этого не произошло. Еду приносили домовики раз в три-четыре дня, хотя слово «еда» было слишком. Старый засохший кусок хлеба или что-то серое, лишь отдаленно напоминающее кашу. Девушка отвела взгляд, сморгнув непрошеные слезы. Она так старалась быть сильной. Все время. День за днем, минуту за минутой. Но все чаще ей все сложнее было сдержать отчаяние, так и рвущееся наружу. Ей казалось, что вот-вот и она сдастся. Шмыгнув носом, девушка утерла слезы. Нет, не сегодня. И не завтра, и не через месяц или год. Сколько бы она здесь не провела, ее не оставит надежда. Она верит в него. Верит в Гарри. Он справится. Гарри уничтожит Воландеморта, и тогда она сможет вздохнуть спокойно. Тогда ее страдания закончатся. Она кивнула сама себе и вернула свой взгляд к ноге. Режущее заклятье Беллатрисы исполосовало ногу так, что девушке казалось, что еще совсем немного и задело бы кость. Втянув побольше воздуха и сжав челюсти еще сильнее, одним резким движением она оторвала прилипший кусок ткани. Слезы ручьями полились из глаз. Белла не особо любила режущие проклятья, или что-то вроде того, предпочитая им пыточные. Особенно одно из непростительных — Круциатус. Девушка не раз испытала его на собственной шкуре. Словно, тысячи и тысячи маленьких острых иголок пытаются вырваться из-под кожи, кости пытаются развернуться в обратную сторону, а вместо крови по сосудам течет раскаленное железо. Но сегодня Лестрейндж испробовала на ней большую часть известных ей проклятий и режущее заклятье Культро* было в их числе. Оно чем-то напоминало ей проклятье, изобретенное профессором Снейпом. На месте куда оно попало появлялись десятки маленьких, но глубоких порезов. Девушка протянула руки к ноге, но не осмелилась коснуться ее. Конечность горячо пульсировала из-за грубо оторванного от нее куска ткани, кровь с новой силой начала течь из ран. Посмотрев на свои руки, она поняла, что, если полезет к ноге голыми руками, занесет еще больше заразы. Не видя иного выхода, девушка отвязала ткань, которой она перебинтовала плечо, после прошлого режущего проклятья. Видимо Белла использовала их только в самом наилучшем настроении. Окинув взглядом плечо, она утвердительно кивнула. Рана немного затянулась, поэтому в данной ситуации могла находиться и без импровизированного бинта. Перемотав кровоточащую ногу, девушка облегченно выдохнула и откинула голову на холодную стену. Устремив взгляд в потолок, она предалась воспоминаниям.***
Начало апреля выдалось невероятно холодным и дождливым. Даже сейчас по ту сторону палатки все, не прекращаясь, лил дождь. Укрывшись пледом и прижав колени к груди, на небольшой раскладушке сидела девушка. Ее длинные волнистые каштановые волосы были убраны в небрежную косичку, из которой выбивались самые буйные пряди. Бледная кожа и мешки под глазами, говорили о вероятной бессоннице. Брюнетка внимательно читала увесистую черную книгу, довольно потрепанную и вероятнее всего уже старую. Страницы в ней пожелтели, в каких-то местах были сделаны пометки бывшими владельцами. — Гермиона. Кровать рядом с девушкой прогнулась. Брюнетка перевела взгляд на пришедшего. Темноволосый, худощавый юноша с красивыми зелеными глазами за круглыми очками. Парень мягко улыбнулся ей. — Ты сегодня собираешься ложиться спать? — заботливо произнес брюнет, — Уже поздно, Герм. Я уже не помню, когда ты в последний раз нормально спала. Гермиона слабо улыбнулась. Ей была приятна забота друга, но она все равно не сможет уснуть. Да, и если получится, вряд ли сон поможет ей хоть немного отдохнуть. В последнее время ей все чаще снились кошмары. С момента смерти Альбуса Дамблдора все стало просто ужасно. Пожиратели Смерти во главе с Воландемортом начали открытую войну. Люди гибли каждый день. Кто-то бесследно исчезал из собственного дома, кого-то убивали по пути с работы. Все, не вставшие на сторону Темного Лорда, ходили, словно с красной мишенью на спине. Никто не знал, кто следующий. Страх медленно, но верно одолевал всех. — Все хорошо, Гарри, — брюнетка отложила книгу и взяла руку парня, — Я посплю, но позже. Парень недоверчиво посмотрел на девушку. Поттер прекрасно знал, что она солгала. Он знал и то, что, когда ложится спать, девушка накладывает на комнату заглушающие чары, чтобы никто не слышал, как она кричит во сне. — Ты же знаешь, что всегда можешь поделиться своими переживаниями со мной? — Гарри сжал руку девушки. Его лицо было серьезным. Ему хотелось, чтобы Гермиона знала, что он действительно готов выслушать ее. Что он хотел помочь, — Тебе не обязательно бороться одной. Мы рядом. Я и Рон, мы всегда будем рядом. Она смотрела на парня перед собой и больше не видела в нем того веселого, беззаботного мальчишку, теперь перед ней сидел взрослый, переживший слишком много юноша. Как рано им пришлось повзрослеть. Война заставила их это сделать. Война, которую начал Темный Лорд. Девушка думала, что не сможет ненавидеть кого-то так сильно, что решилась бы использовать непростительное. Но как же глубоко она ошибалась. Воландеморт доказал, что это возможно. Он и его люди отняли у нее… у них безумно много. Беззаботность и юношеские годы, свободу, близких людей… Грейнджер сморгнула предательские слезы, начавшие собираться в уголках глаз. В голове непроизвольно начали возникать те воспоминания, о которых она бы так хотела забыть. Она ненавидела вспоминать, как погибли ее родители. Слишком больно. Но каждый раз, когда она закрывала глаза, то видела их. Их изуродованные тела и уже полыхающий в огне дом. Пожиратели Смерти нашли их, несмотря на старания Ордена Феникса. — Я знаю, Гарри, — тихо прошептала брюнетка, сдерживая так давно просящиеся наружу слезы, — И… Договорить она так и не смогла, снаружи палатки раздался звук взрыва. Грейнджер и Поттер синхронно выхватили палочки. Переглянувшись, гриффиндорцы кивнули друг другу. Время на личные разговоры закончилось, война нагнала их.***
Из воспоминаний девушку вывели торопливые шаги, где-то по ту сторону камеры. Она вздрогнула. Неужели прошло так много времени, что Беллатриса вернулась вновь? Грейнджер начала судорожно мотать головой. — Нет… нет-нет-нет, — шептала сама себе Гермиона, — Прошло слишком мало времени! Я не смогу пережить еще одну пытку так скоро. Человек приближался, девушка затаила дыхание. Ей не верилось, что она могла так надолго увязнуть в своих воспоминаниях. Неизвестный, наконец, остановился. В полумраке коридора, Грейнджер не могла рассмотреть его, но была уверена, что это мужчина. Он был не особо высокий, немного худощавый. «Не может быть, что Беллатриса прислала кого-то другого!», — мелькнула мысль в ее голове. Мужчина вышел на свет, и брюнетка ахнула. Прикрыв рот рукой, она не могла избавиться от шока. Слезы сами собой начали стекать по щекам, оставляя за собой мокрые дорожки. — Гермиона! Этот до боли знакомый голос. Эти родные черты лица. Блестящие, от таких же, как ее, слез зеленые глаза, все в пыли и саже темные волосы, все тот же старый свитер и круглые очки. Она не верила своим же глазам. — Это невозможно, — ее голос дрогнул, — Это все жар, я брежу. Парень подлетел к решетке, за которой сидела его лучшая подруга. Они так долго пытались найти ее, готовили план атаки, высчитывали ходы отступления. Члены Ордена даже не пытались отговорить его, все знали, что он никогда не бросит попыток спасти ее. Оставалось лишь помочь. И вот они здесь! Все шло по плану, Пожиратели Смерти не ожидали атаки, были не готовы, по крайней мере, не так, как они. Пока остальные сражались наверху, он решил не терять времени и найти Гермиону. И сейчас, видя ее, он был в ужасе. Она была такой худой, грязной, вся в ранах и ушибах. Парень сразу заметил самодельную повязку на ее ноге. Тряпка была вся в крови. Он даже не хотел думать, сколько она пережила за время проведенное здесь. Сколько пыток, сколько боли и слез. — Гермиона, — тихо окликнул ее юноша, — Все хорошо, мы заберем тебя отсюда! Грейнджер вздрогнула. Ее разум играл с ней слишком жестоко. Даже когда парень поднял палочку и парой заклятий выбил дверь, девушка не поверила, что это все реальность. Она смотрела, как он подходит, аккуратно садиться рядом и лишь, как только его руки коснулись ее плеч, она поверила. — Г-Гарри? Он мягко улыбнулся ей, кивнув. Совершенно позабыв о боли, Гермиона кинулась ему в объятия. Девушка всхлипнула. Вот он! Здесь! Пришел спасти ее. Забрать ее из этого ужаса. — Гермиона, я так виноват, — прошептал парень, уткнувшись лицом в ее волосы, — Это все моя вина. Прости, что не пришел раньше, я… — Гарри! — отстранившись, воскликнула девушка, — Как ты можешь! Ты не виноват! Единственный, кого стоит винить, так это Воландеморта! Поттер внимательно посмотрел ей в глаза, кивнув. Грейнджер была уверена, что не убедила его. Гарри винил себя в грехах, которых не совершал, и нес их бремя, не желая делиться ни с кем. Гермиона каждый раз поражалась, как он все еще держится. На него столько давит, а все еще считают своей обязанностью, напомнить, что он избранный, что от него зависит победа в этой войне. Но все забывают, что он всего лишь мальчик. — Нам пора уходить, — помогая девушке подняться, произнес юноша, — Я уверен, к Пожирателям вот-вот прибудет подкрепление. Грейнджер кивнула, пытаясь сделать шаг. Но боль в ноге сразу дала о себе знать, брюнетка вскрикнула. Поттер сразу же подхватил ее, чтобы девушка не упала. — Гарри, мне нужна твоя палочка. Парень нахмурился, но ничего не сказал, молча протянув ей палочку. Гермиона схватила деревце. Ловко взмахнув, она невербально произнесла заклинание. Как же она скучала по волшебству. По этой легкой дрожи в теле, по приятному покалыванию, когда исполняешь сложное заклятье. По чувству защищенности. Она всегда чувствовала себя беспомощной, когда палочки не было рядом. И сейчас, когда, хоть и не ее, палочка была зажата в руке, Грейнджер не могла не улыбнуться. Магия — это то, от чего она бы никогда не смогла отказаться. — Что ты сделала? — Это заклятье снимает боль, — ответила девушка, возвращая палочку, — У нас нет времени лечить мои раны. А нести меня и сражаться — провальная идея. Гарри кивнул, и они направились к выходу из подземелья. Пока они шли по коридору, девушка не слышала ни единого звука, кроме стука их каблуков, но стоило им выйти на лестницу, как до ее слуха тут же дошли звуки взрывов и крики заклятий. «Видимо, на подземельях наложены заглушающие чары», — мысленно объяснила сама себе Гермиона, — «Неужели, владельцы поместья не жалуют вопли пленников.» Девушка скривила губы в гадкой ухмылке. Но почти сразу резко замотала головой, отгоняя ненужные мысли. Злость и нелепая обида не помогут ей выбраться, лишь наделать глупостей. Друзья довольно быстро оказались наверху. Со всех сторон летали проклятья, тут и там постоянно что-то взрывалось. Шла ожесточенная борьба, где проигрыш значил, лишь одно — смерть. Поттер отодвинул девушку за себя, выставив наготове палочку. И стоило им пройти пару метров, как первые заклятья полетели и в них. Гарри отбивался ловко и быстро, опыт за время в бегах давал о себе знать. Но, если с одним Пожирателем Смерти было справиться не проблема, когда их оказалось трое, это стало затруднительно. И Грейнджер была уверена, что это лишь вопрос времени, когда их станет еще больше. Она видела, что рядом сражаются и другие члены ордена, но никто не мог прийти им на помощь. Не раздумывая больше ни минуты, Гермиона кинулась к первому телу, которое увидела. Сейчас было не до моральных дилемм. Девушка выхватила палочку из холодных пальцев мертвого Пожирателя, и тут же вернулась на помощь Гарри. Бой был жестокий, ПСы не тратились на детские заклятья, используя лишь самые темные, которые только знали. Но никто еще не посмел использовать смертельное проклятье. Неужели, Темный Лорд запретил им убивать Гарри? — Гарри, их все больше, — сбивчиво от бега произнесла девушка, когда они скрылись за поворотом, — Надо дать всем знак, чтобы они уходили. — Ты права. Казалось, парень кивнул сам себе, но он тут же взмахнул палочкой и произнес что-то неразборчиво. Из его палочки вырвался маленький красный огонек, сверкая, словно бенгальский огонь. Он тут же понесся по коридору, взрываясь тут и там, оставляя после себя красные искры. — Это заклинание Римуса, — объяснил Гарри, заметив любопытный взгляд подруги, — Огонек не исчезнет, пока не предупредит всех. Позже расскажу толком. Когда будем в безопасности. Девушка кивнула, и они побежали дальше. До холла им удалось добраться, почти спокойно, лишь парочка Пожирателей встретилась им по пути, но им удалось довольно быстро справиться. Но когда до двери оставалось всего пару метров, сзади раздался громкий, сумасшедший смех. Гарри и Гермионе хватило доли секунды, чтобы понять кто это. Развернувшись, они сразу увидели Беллатрису в компании еще троих. Не став дожидаться, когда они начнут атаковать, Гермиона взмахнула палочкой, но один из «друзей» Лестрейндж опередил ее. Проклятье попало прямо в цель. Врезавшись в дверь, Грейнджер зашипела от боли. Она чувствовала, как по затылку потекла струйка крови. Очередной безумный хохот разрушил тишину зала. — Неужто ты, поганая грязнокровка, думала, что сможешь сбежать! — переменившись в мгновение, истерично воскликнула Лестрейндж, — Я уничтожу тебя! В них посыпалось одно проклятье, за другим. Друзьям удавалось сдерживать натиск Пожирателей и даже иногда атаковать, но Гермиона понимала, что долго они так не протянут. Хоть Грейнджер и ненавидела Беллатрису, но отрицать очевидного факта не могла. Лестрейндж одна из сильнейших в армии Воландеморта, и им двум школьникам с ней в компании с еще тремя другими волшебниками не справиться, как бы они не старались. — Гарри, — прокричала девушка, — Прошу тебя, когда я тебе скажу — беги! Парень с недоумением посмотрел на подругу. Отбив очередное заклятье, он отрицательно покачал головой. — Нет, ни за что! Я не брошу тебя! Ни снова! Гермиона недовольно зарычала, взмахнув палочкой, она громко прокричала: «Фульгура», и один из противников, не успев среагировать, был выбит одним метким ударом молнии. — Гарри, доверься мне! Я выбегу прямо за тобой! Он отрицательно мотал головой, все еще утверждая, что не оставит ее одну. Гермиона злилась, они ведь оба умрут, если он и дальше будет таким упертым. Грейнджер иногда хотелось убить его за жертвенность. — Мерлин, Гарри, не время спорить. Верь мне! Они встретились глазами, и Поттер сдался. Он неуверенно кивнул. Девушка облегченно выдохнула. Хотя бы Гарри точно выживет. Брюнетка не была уверена насчет себя, но надежда, что ей это все-таки удастся, не давала отступить. Заклятье, которое она хотела применить, было не до конца изучено и в практике практически не применялось. Оно забирало слишком много магии у волшебника, отчего в бою было не эффективно. А последний кто применил его до сих пор лежит в больнице Св. Мунго. Это не особо придавало девушке энтузиазма, но Грейнджер была уверена, что выбора у нее нет. Она не даст Гарри погибнуть из-за нее. Отбив последнее проклятье, Гермиона вышла вперед, загородив собой Поттера. Не оборачиваясь, она приказала ему бежать. Он медлил. Она не могла держать шквал заклятий одна слишком долго. Обернувшись, Грейнджер смерила его строгим взглядом и вновь сказала ему бежать. Поттер покачал головой, но все-таки сдвинулся с места. Она слышала закрывающуюся дверь, слышала его торопливые шаги и злобный крик Беллатрисы. — Санкти Саватори! Белая волна света вырвалась из ее палочки, три неизвестных проклятий уже летели в нее. Соприкоснувшись, они с громким хлопком взорвались, отбросив всех присутствующих в разные стороны. И Гермиона уже была готова столкнуться со стеной, но она, словно упала в воду. Девушка понимала, что тонет, но не чувствовала недостатка кислорода. Она начинала терять сознание, кажется, она пролила сегодня слишком много крови. Последнее, что она запомнила это приятная прохлада вечерней травы и очертание юноши, с удивлением рассматривавшего ее.