Вниз головой в шабаш

Но оставим на секунду, вернее на пару дней, Дивну с её приготовлением к тридцатилетию и, как она сама говорила, повороту в собственной жизни, и посмотрим, чтó же тем временем происходило в Санкт-Петербурге, который, кстати, всё ещё сохранял свой статус «культурной столицы», но нас сейчас это вовсе не интересует. Алексей, высокий мужчина лет тридцати пяти, сидел один в гостиной своего дома — его жена на пару недель уехала с детьми в Данию, хотя непонятно, зачем ей это нужно среди зимы — и готовился к выходу из дома. Он решил, что будет хорошо, если он тоже приедет к Панфиловым по случаю, опять же таки, юбилея Дивны, но для этого он предпочитал попасть в Москву несколько раньше, чтобы хоть в какой-то мере к ней привыкнуть, ведь он редко там бывал, ну разве что в детстве, но то не считается. То ли из-за того, что его дед был одним из основателей русского рока, то ли ещё из-за чего-то, но Алексей порой сильно стеснялся своей армянской фамилии — боялся её произносить вслух, если по тону того, кто её спрашивал, он понимал, что тот не любит иностранцев или тех, кто может на таковых походить. Он несколько лет поработал помощником какого-то очень известного в Ленинградской области адвоката, но потом по личному желанию уволился с этой должности, пошёл в журналисты, а к тридцати годам стал преподавать историю российской живописи в СпбГУ. В свободное от работы время он сочинял песни, играл на гитаре и пел в рок-группе под названием «Случайный переход». Итак, пока Алексей брился, вдруг зазвонил телефон. Конечно же, в этот момент Алексей не мог ответить, поскольку был занят, и не мог даже поднять трубку (это уже давно образное выражение, никаких трубок уже сто лет как не было), чтобы сказать, что он занят. Но едва освободившись, он первым делом позвонил по этому номеру — первым делом, чтобы во-первых, проверить, случилось ли что-нибудь срочное, а во-вторых, чтобы нечаянно не забыть. Но в телефоне он слышал только какой-то сильный шум, разбавленный нечленораздельными звуками, и решил, что тот, кто звонил (и кому он в данный момент перезванивал), не туда попал. Взяв с собой всё необходимое, в том числе и гитару на всякий случай, Алексей, наконец-то, вышел из дома и сел в свой автомобиль. По дороге в Москву он решил немного передохнуть и остановился у входа в РиОМАГ. Сам он не собирался туда заходить — ему это было вовсе не срочно, место было чисто случайным, но он видел людей, которые то заходили, то выходили, постепенно пополняя толпу таким образом, что уже к началу 2044 года (кстати, високосного, чего Алексей очень опасался), если бы они все попросились к нему домой, он бы их не смог содержать, и никакой мэр или губернатор, наверное, тоже бы не смог. Среди прочих, Алексей узнал двух женщин, которые вышли из супермаркета и не успели разойтись, как он вежливо их остановил. Одна, постарше, была Вера, та самая, которая тётя Луки, мужа Дивны; вторая, на пару лет младше Алексея, была Айя. Он поздоровался с обеими, они ему ответили. — Вера Константиновна, — начал он, — я хотел бы спросить... Алексей знал, что спросить «Что Вы здесь делаете?» было бы очень нелепым, поэтому стал думать, как получше выразиться. Но Вера Константиновна начала него давить: — Да спрашивай уже. — Впрочем, — наконец он нашёл, — какими судьбами вы здесь? — Да вот, из съемок возвращаюсь, — мрачно ответила Панфилова. — А что? — Ничего. Ну и как они? — Да как... как обычно... ничего интересного. — Ясно... понятно. А ты? — теперь он обратился к Айе. — Я? Ну, я как бы... наоборот, еду. — На съёмки? — Да нет, в этот раз нет, — рассмеялась Айя, — я интервью еду давать. — Интервью? Кому? — Да одному каналу, я сама его не особо смотрю, а вот они меня каким-то чудом нашли. — Понятно. Ладно, не буду задерживать. — К слову, её спутница уже ушла своей дорогой, видимо, сильно торопилась. — Да не волнуйся, Лёша, у меня ещё есть время. — Хорошо, если так. Но только у меня его мало. Но я обещаю, мы ещё увидимся. — До встречи тогда. — До встречи. Береги себя. — Спасибо. Ты тоже. — Спасибо.