Халцедон

Облегчение каждый находит в чем-то своем. Некоторые примитивно видят его на дне дорогой бутылки десятилетнего виски, кто-то — в пачке тяжелых сигарет, другие — рядом с парочкой симпатичных девушек. Но есть и еще одни — те, кто находят покой в всплеске собственных эмоций на листе бумаги в виде стиха, драматического романа или рифмах для лирической песни. Кто-то посвящает себя работе, забываясь в кипе бумаг, разбросанных по столу. Спорт, время с семьей, чтение книг или просмотр сериалов. Это может быть что угодно. Кларк нашла утешение в картинах. Абстрагировалась от всего мира, выводя нечеткие линии по холсту тусклыми красками. Некоторые вещи она делала цветными. В основном глаза, как бы банально это не звучало. Но ведь в них таится душа, верно? Любые детали рисовались максимум за полдня, но на глаза она могла потратить недели, боясь испортить всю картину лишь неживыми глазами. Тени, линии, идущие от зрачка к внешним краям радужки, обыгрывание цветов — все это было чертовски важно. Возможно, именно поэтому в этом году на выставку ее картин не попала ни одна работа, где были показаны глаза. Было сложно нарисовать радость. Но и грусть не легче. А скорбь совсем не выходила. Пришлось сдаться, не мучить себя и не тратить попросту краски. В этом году состоится вторая выставка картин Кларк. Предыдущую организовал Джейк Гриффин — ее отец. Ему всегда казалось довольно странным, что в семье магната и врача, где никогда не придавалось значение искусству — родился настоящий талант в этом. Однако, именно он поддержал дочку и дал толчок в нужном направлении. Жаль, что он не сможет увидеть новую выставку. Именно его хотелось бы видеть рядом сегодня. Пытаясь отогнать от себя ненужные мысли, что могли испортить чудесный день, наполненный смехом и радостными встречами, Кларк сняла вешалку с шелковым черным платьем на тонких бретельках. Она давно смогла жить с болью утраты. Нужно двигаться дальше. — Неплохое, — кивнула Рейвен, выходя из соседнего ряда одежды. Хрупкая башня из платьев в ее руках силилась упасть в любой момент. — Но вот эти малышки думаю подойдут больше, — свалив их разноцветной кучей в небольшое кресло, она довольно ухмыльнулась, разглядывая найденное, будто проделала очень хорошую работу. — Ох, Мисс, стоило меня позвать, — выбежала консультантка, тут же забирая плечики. — Я отнесу это в примерочную. — Дорогуша, это твоя работа следить за комфортом клиента, а не моя, — сказала вслед девушки Рейвен, закатывая глаза. — Будь вежливее, — оставшись вдвоем, прошипела Кларк. Чаще всего Рейвен не замечала, как могла нагрубить кому-то. Это было не контролируемо даже ею. Иногда слова просто вылетали из ее рта, она даже забывала о сказанном, а кто-то еще половину дня злился или, наоборот, винил себя. — Конечно, босс. — Что за насмешливый тон? — Кларк сузила глаза, проходя мимо девушки. — Я правда твой босс. Не забывай, кто перечисляет деньги на твою карточку в начале каждого месяца. — Мистер Харрингтон? — фыркнула, когда Кларк закрыла дверь примерочной. И можно поклясться, что ее ассистентка закатила глаза, как делала это всегда. Без сомнений. Покачав головой, она стянула рубашку, тяжелым взглядом окидывая десяток платьев, которые ей предстояло надеть в ближайший час в лучшем случае один раз. И опасения оказались не напрасны, Рейвен, хоть и была наемным работником, не стеснялась высказывать свое мнение свободно. Она могла сказать что-то в стиле: «Твои малышки не помещаются в этот вырез, но если ты хочешь выглядеть как шлюха — самое то». Наверное, это и была одна из причин, почему никого другого в роли своей помощницы Кларк и представить не могла. Рейвен появилась в ее жизни именно тогда, когда ей больше всего нужна была подруга, некая поддержка и якорь, не дававший уплыть слишком далеко. Получив такой сильный кредит доверия, оставалось только надеяться, что он не будет утрачен. — Это твое, — прошептала девушка, замерев на несколько секунд. Взгляд бегал по фигуре Кларк, подмечая все достоинства, обтянутые эластичным материалом ткани. — Думаешь? — смущенно развернувшись к зеркалу, она стала рассматривать себя. Красное платье-футляр обтягивало каждый изгиб, а боковые швы изящно подчеркивали фигуру. Однако, вырез на груди действительно беспокоил. Грудь Кларк была больше средней, конечно, это сложно не заметить. И хоть многим это казалось привлекательным, время от времени становилось неудобно. Как сейчас. — Уверена, это именно оно, — встав позади, Рейвен опустила руки на плечи Кларк, чтобы та взглянула на нее. — Посмотри на себя, — кивнув на отражение в зеркале, продолжила: — Ты выглядишь как чертова мечта школьника во время пубертатного периода. Был бы у меня член, он встал бы, как только я увидела твоих малышек в этом вырезе. Есть понятие, что женщина украшает платье, а не оно ее. Это был тот самый случай. — Посмотри, — Рейвен медленно провела обеими ладонями от грудной клетки по талии и остановилась на бедрах. — Твоему телу можно позавидовать, дорогуша. Кларк рассмеялась, покачав головой: — И это говорит мне девушка, признанная в старшей школе королевой бала, победительница нескольких конкурсов красоты в младшей школе и… Что же я упускаю? — постукивая пальцем по подбородку с озадаченным видом, Кларк развернулась к подруге, не скрывая озорной улыбки. — Наверное мою страсть к физике? — вскинула брови та. — О нет, точно не это, — идея сразу же была отметена. — Ах, вспомнила. Кто начал встречаться с лаборантом еще на втором курсе? — Ты слишком много обо мне знаешь, — скривив губы, она покачала головой и вновь села в кресло, вскидывая руки в знак капитуляции. — И в этом виновата текила. Фыркнув, что было скорее в манере Рейвен, Кларк вернула взгляд своему отражению и, поправив ткань на бедрах, улыбнулась кипящей подруге. — Научись наконец-то принимать комплименты, иначе люди могут перестать их говорить. Это чертовски верно. Кларк никогда не могла просто ответить «спасибо», когда кто-то называл ее красивой. Не то, чтобы страдала излишней неуверенностью в себе, но, как она считала, вполне трезво оценивала свои достоинства. Любой человек имевший глаза не мог не назвать Кларк красивой, однако, она смотрела на себя иначе. Ей было сложно увидеть недостатки других, пока кто-то не скажет об этом сам. И так смешно, что большинство считают своими недостатками именно достоинства, а значит особенности, что отличают каждого друг от друга. Вещь, совсем не понятная Кларк. Если бы все были одинаково красивы, а многие и стремятся к этому, то, скорее всего, мир стал бы однообразным.

***

Наполненная смехом, звоном хрустальных бокалов и редкими вспышками камер, теплая атмосфера просочилась в помещение, снятое для выставки, которая продлится всего два дня, а после Кларк навсегда попрощается со своими работами, и они разлетятся по всему миру в личные коллекции в закрытых домах. Но если в прошлый раз казалось, что у нее отбирают частичку чего-то личного и было чертовски неприятно, то сейчас — это стало освобождением. Своеобразное прощание. Целый год она упивалась горем от утраты, закрылась в себе и потеряла счет времени, забывая, когда наступила ночь и какой сегодня день. Было не легко в первые полгода, а потом Рейвен заставляла вернуться к жизни, она сама таскала мольберты и краски, из которых в основном и состояла сегодняшняя выставка. Возможно, если бы Кларк не наняла помощницу, в изначальные обязанности которой входило лишь приносить кофе и документы на подпись, которые требовали этого от нее, как от вступившей на должность владелицы компании «Ковчег», девушка бы полностью погрузилась в себя. Однако, Рейвен по собственному желанию взяла на себя намного больше. Стала подругой и якорем, не давшем уплыть слишком далеко. Сегодня Кларк была вынуждена выслушать столько комплиментов, сколько не было за всю жизнь, и, чтобы не звучать грубой, приходилось только обольстительно улыбаться в знак благодарности. И слава богу, что никто не стал выражать свои соболезнования. Это могло бы выбить из колеи. Поговорив с каждым, кто пришел, выслушав столько лести в собственный адрес и адрес картин, Кларк была удивлена, как до сих пор не чувствует усталости. Она даже не успела напиться, о чем сотню раз предупредила Рейвен в машине, дабы если что — та не дала упасть в грязь лицом и увезла ее до решения включить рок, на что подруга только засмеялась, упомянув, что Кларк скорее попросит включить что-то из репертуара Тейлор Свифт. Все было хорошо. Нет, правда. Совсем без происшествий, удивительно. Хотя обычно жизнь Кларк и была довольно скучной, но какое-то дерьмо всегда могло украсить скучный день. Рейвен куда-то пропала из виду, что начинало немного беспокоить, ведь она всегда была рядом, как минимум поблизости. Тем более в столь важный день. Но волноваться пока не было причин, поэтому, подозвав к себе официанта, она взяла бокал с вином и, обворожительно улыбнувшись подошедшему генеральному директору Ковчега и его супруге, принялась слушать о последних делах в компании, которые мужчина пытался объяснить максимально доступно. Кларк не поняла ни слова. — В общем, дела идут в гору, — выдохнул он после трех попыток объяснить все максимально просто. И этого было достаточно, чтобы девушка осталась довольна. Доверие к мистеру Перри было выстроено годами. С тех пор как Джейк Гриффин смог построить свою компанию и установить полный порядок — именно Мэтт Перри стал правой рукой отца и вполне заслужено сейчас занимал свою должность. Кларк могла положиться на него, за что была безмерно благодарна отцу. Если бы он кинул ее одну в настолько масштабном деле, она бы закрыла ладонями лицо и с криками выбежала из конференц-зала, когда бы на нее набросились с кучей вопросов. По крайней мере, именно так девушка себе все и представляла.

***

— Успокойся, — процедил Беллами, с каждой секундой все больше раздражаясь от нытья Мерфи, что никак не мог закрыть свой рот с того момента, как они приземлились и покинули аэропорт. — Я спокоен. Просто не люблю уезжать слишком далеко от Аркадии, — пробормотал тот, проводя пальцем по экрану планшета. — Отэм снова выиграла гонку. — Сегодняшнюю? — нажав на газ, когда загорелся зеленый, спросил он. — Да. Отрыв был небольшой. Игра на три круга вокруг центрального района, мимо Скайрипы, — Мерфи пересматривал запись гонки и его лицо скривилось, как и каждый раз, когда приходилось говорить о ее победах. Очень неприятных победах. — Два круга она приехала второй, но это выглядит, будто она игралась с остальными. На последнем приехала первой, причем с отрывом почти в минуту. Беллами свернул на нужную улицу и поджал губы, не отрывая взгляда от дороги. Ему совсем не нравилось, что кто-то, не принадлежавший банде, выигрывает его гонки. Отэм сумасшедшая раз решила связаться с ним и играть в только ей понятные игры. — С этой девчонкой могут быть проблемы. — Да, — кивнул Джон. — Как с ней быть? Приехав к месту назначения, он отложил планшет, когда Беллами заглушил двигатель. — Ты мой советник. Так посоветуй что-то. Сегодня ни у кого из них не было настроения. Они недолжны были покидать город, но в то же время это было необходимо по многим причинам. Поэтому нужно было успеть решить вопрос как можно скорее. Точнее к завтрашнему вечеру. — Пока что она не представляет опасности, поднимем процент. Покачав головой, Беллами тут же откинул эту затею. — Нет, это многим не понравиться, нужно сохранять симпатию на нашей стороне. Если мы потеряем уважение людей, это будет полным крахом, — он устало провел руками по лицу, тяжело выдыхая. Как же это все достало. Однако, Мерфи в очередной раз подметил, что только Беллами имеет право быть их лидером. Боссом. Об этом свидетельствовали мелкие детали. Он не говорил «я», только «мы», и это разливало приятное тепло в груди, будто они были одним механизмом, по сути так и было. — Можем поднять процент только для нее, — впервые за вечер Джон ехидно улыбнулся, как делал это всегда. Кивнув, Беллами и сам не смог сдержать улыбки, предвкушая, как это не понравится надоедливой выскочке. Они выглядели как подростки, совершившие пакость в кабинете директора. В окно со стороны Мерфи постучались, и молодые люди вышли из машины, тут же принимая обратно хмурые лица. — Какого хрена вы приехали сегодня? — донесся до Беллами возмущенный голос, направленный в сторону его советника. Обойдя капот, Джон покачал головой, словно говоря: «Не сейчас». — Привет, Беллами. — Рейвен, — кивнул тот и направился к двери в здание. Девушка переглянулась с Джоном, но он пожал плечами и пошел за ним. Рейвен боялась этого дня. Больше всего она не могла смириться с тем, что может потерять Кларк. Нельзя было привязываться. Беллами сказал это еще в самом начале. Нужно только помогать держаться и справиться с утратой, ничего больше. Чтобы потом не было обидно, когда правда всплывет наружу. Это работа, и чувствам здесь нет места. Но они были. И очень сильные. — Постой, — перехватив Беллами еще до того, как он успел отыскать глазами Кларк, Рейвен обогнала его и выросла перед ним преградой. — Ты не сможешь поговорить здесь с ней, это неудобно. Я приведу ее туда, — махнув головой на дверь, она молила его глазами хоть раз послушать. Желваки на его скулах заиграли, а взгляд стал более острым. Конечно, ее навязчивость была очень липкой и неприятной. Уже второй раз за этот вечер Рейвен становилась объектом его недовольства. В третий раз он не пройдет мимо и поставит на место. Развернувшись к Мерфи, что с подозрением осматривал присутствующих, словно в них могла быть угроза, Беллами раздраженно сказал: — Отведи ее в ту дверь. Ждите меня там. Слава богу, Рейвен хватило ума остаться на месте, когда Беллами обошел ее и, спустившись по двум ступенькам, окунулся в атмосферу жизни, к которой совершенно не привык. Это было заметно. Даже по тому, как он выделялся на фоне мягкого света, вылизанных причесок мелькающих официантов, неспешной речи в каждом кругу собеседников. Его же взгляд как ястреб метался между каждой парой людей в попытке найти нужного человека. Все были одинаковыми. Одинаково белые рубашки и черные пиджаки, разноцветные платья и брючные костюмы. Ни за что не получалось зацепиться, пока взгляд не остановился на одинокой фигуре, стоявшей в полумраке около бара. Облокотившись локтями о стойку, Кларк отвернулась от зала, волнистые волосы спадали, скрывая ее лицо, а в руках она держала бокал шампанского, играя с ним. Беллами не заметил, как его сердце стало биться немного медленнее. Казалось никому нет дела до того, что хозяйка устроенного вечера стоит в одиночестве. По слегка ссутулившимся плечам было понятно, что она сама пыталась избежать общения. Возможно, выставка слишком вымотала ее, и теперь хотелось абстрагироваться от этого. Он не знал, но точно понимал, что врывается в ее жизнь, когда это менее всего уместно. Однако, выбора не было. Время пришло. По мере приближения, обходя снующих людей от одной картины к другой, Беллами не смог не отметить, что Кларк по-настоящему привлекательна. Как минимум то, что он успел рассмотреть сзади. От этой мысли на губах расползлась усмешка. Пусть и приехал по делу, но все еще оставался мужчиной, имевшим глаза. Остановившись на расстоянии вытянутой руки, он так же облокотился о барную стойку, но лицом к залу. Девушка совсем не обратила внимание на подошедшего, а если и нет, то сделала вид. — Выставка прекрасна, — может это так, но Беллами на самом деле не всматривался ни в одну из картин, лишь мазнул взглядом стены. Просто в первые в жизни он не знал, что сказать, но желал увидеть ее реакцию на него, спустя столько лет. Может Кларк даже не вспомнит его. А если вспомнит, что тогда? Убежит или сделает вид якобы не заметила? Не имея ожиданий, он почему-то даже не задумался раньше о ее реакции. И как бы не хотелось этого признавать — ему впервые пришлось испытать легкое волнение. Где-то глубоко внутри. Очень глубоко. Почти незаметно. — Спасибо, — в голосе девушки слышалась улыбка, даже легкая насмешка. Наверняка он не первый, кто сказал об этом сегодня. Кларк даже не пыталась взглянуть на подошедшего. Однако, глубокий мужской голос вызвал легкий интерес, но ничего больше. Было очевидно, что подошедший человек не часто разбрасывается комплиментами, легкое снисхождение сделало фразу менее приятной. И если говорить честно, это стало неким разнообразием на фоне чистой лести. — Разговаривать с собеседником, не глядя в глаза, грубо. Улыбнувшись, она вскинула голову, одновременно говоря: — Когда мы успели стать собеседниками? Глупая улыбка слетела с губ быстрее, чем она успела моргнуть. Растерявшись, Кларк тупо уставилась на Беллами. Все мысли разом вылетели, оставляя только образ напротив стоявшего мужчины. Не проскочила даже самая идиотская мысль почему перед ней стоит он. С годами его лицо все больше и больше затуманивалось в ее голове, и со временем даже не получалось вспомнить его лицо полностью. Она помнила его глаза цвета топленного шоколада. Глядя в них сейчас, Кларк чувствовала, как почти черная радужка притягивает своей темнотой. Опасностью и легкой загадочностью. Юношеский черты лица заострились, а ямочка на подбородке стала менее заметной. Брутальный образ смягчали лишь вьющиеся волосы, спадая на лоб. Да, он изменился. Конечно, Кларк помнила его почти подростком. Однако в бандах взрослеть приходится быстро. Беллами перестал играть с ней и Октавией после двенадцати. И это позже, чем обычно начинали готовить к кровавому престолу своих приемников Боссы. Отец Беллами не спешил учить своего сына убивать, говоря, что глупый человек, запрограммированный только на убийства не будет хорошим Боссом. Поэтому обеспечил Беллами достойное образование и позволил своей жене — Авроре — воспитывать его. И когда мальчику было двенадцать, светлые дни закончились. Занятия по математике заменили уроки стрельбы. Историю — совещания всех четырех сторон Аркадии. А команду по футболу — часовые тренировки и проверки на выносливость. С тех пор Беллами больше не приходил к Октавии и Кларк, чтобы поиграть в настольные игры или посмеяться над их восхищением парнями с обложек девчачьих журналов. Лишь изредка Кларк видела его, когда Джейк приходил в дом Босса и оставлял с Октавией, пока они разговаривали за тяжелой дубовой дверью. Беллами совсем перестал обращать на нее внимание, и сначала было обидно, но со временем интерес к нему сошел на нет, когда девочка поняла, что он больше не будет таким как раньше. — Привет, принцесса, — улыбнувшись уголком губ, он вернул ее внимание и выдернул из неприятных воспоминаний. «Принцесса». Так он называл ее, наверное, всегда. И эффект всегда оставался тот же — Кларк чувствовала, что он воспринимает ее только как ребенка. Да, Беллами старше на пять лет, но она упорно пыталась убедить его, что это небольшая разница и он может не вести себя с ней, как с ребенком. В этот момент раздражение отсутствовало. Только легкая тоска по тому, чего уже никогда не вернуть. Отведя взгляд, Кларк несколько раз моргнула, избавляясь от шока с каждым вдохом. На четвертом, она считала, изумление постепенно стало меньше, и девушка решилась задать интересующий вопрос. — Зачем ты здесь? — голос немного дрогнул на первом слове, но взяв себя в руки, Кларк продолжила вопрос более уверенно. Беллами усмехнулся, невидящим взглядом пройдясь по залу. — За тобой. Сердце замерло, а в горле резко пересохло. Одновременно со страхом, волной прошедшем по телу, в голову прокралась мысль, что ей было немного приятно услышать это. Конечно, фраза звучала неоднозначно. И поэтому, скорее всего, такие разные чувства и вызвал ответ на заданный вопрос. Прочистив горло, она переспросила: — За мной? — Да, — кивнул Беллами, соображая, что в зале полном людей поговорить не получится. — У нас мало времени, поэтому иди за мной. Он направился к комнате, где их должны были ждать Рейвен и Мерфи. Времени и правда было мало, чем скорее они бы покинули город, тем лучше. Особенно, учитывая, как сейчас невыгодно отсутствие Босса в Аркадии. Однако, было чувство, что именно он должен все рассказать Кларк и именно он должен заставить ее вернуться в родной город. Тупо последовав за ним, после трех шагов девушка нахмурилась, понимая, что не должна идти с ним непонятно куда и неясно зачем. Это как минимум глупо и опрометчиво не разумно. — Никуда я не пойду, — сказала она, скорее себе, чем ему. И дернув подбородком, смело вскинула голову, встречаясь с темнеющим взглядом. — Принцесса, — прорычал он, с каждой секундой раздражаясь все больше. Ему никогда не нравилось ослушание его приказов. Но стоило не забывать, что Кларк не часть Скайкру и не обязана слушать Беллами, пока не принесет клятву, а на ее запястье не окажется татуировка. — Не заставляй меня тянуть тебя через весь зал. Никто не навредит тебе, мы просто поговорим в соседнем помещении, где не так много людей. В глазах девушки все еще было сомнение и Беллами пришлось сказать то, что Кларк наверняка поймет неправильно, но это точно убедит ее пройти с ним. — Рейвен тоже там. Краска сошла с лица, а глаза расширились от удивления. Зачем ему еще и Рейвен? Она только кивнула и последовала за ним, на негнущихся ногах достигнув злополучной двери в надежде получить ответы. Ожидая увидеть разъяренную подругу, возможно, даже связанную, Кларк почувствовала, как внутри все сжалось при виде извиняющегося взгляда Рейвен, когда дверь за ней тихо закрылась. Нет. Неужели это было неправдой? Кусочки пазла быстро сложились в целостную картину. Ну конечно, так удачно появилась столь понимающая и терпеливая помощница. Всеми силами пыталась вытащить Кларк из глубокой ямы, в которой та успела застрять. Кому захочется по своему желанию помогать справиться с душевными переживаниями абсолютно незнакомому человеку, с которым есть только деловые отношения? Вывод по щелчку пальцев лампочкой загорелся в голове Кларк. Рейвен помогала не просто так. Это было ее заданием от Скайкру. Но… на теле девушки не было ни одной татуировки, тем более сложно не заметить звезду, в ядро которой вставлен нож, чернилами покрывающую запястье, где она и должна была бы быть. Однако, клейма, означающего принадлежность к Скайкру, не было. Кларк, не сказав ни слова, прошла внутрь помещения, останавливаясь с противоположной стороны от Рейвен. Заметив еще одну фигуру напротив, она ни капли не удивилась. Естественно. Мерфи как обычно был рядом с Беллами. С двенадцати он следовал всюду за ним, и сам не раз втягивал их в неприятности. В общем, они стоили друг друга. Однако отличия в характере все же были. Джон — изворотлив и довольно хитер, Беллами же — никогда бы не дал кому-то пострадать ради него, а наоборот, действовал иногда без плана из-за вспыльчивости, особенно когда кто-то из его людей умирал. Он ощущал долг отомстить. — Давно не виделись, Кларк, — отсалютовав двумя пальцами, улыбнулся Мерфи. Девушка не разделяла его радости. В голове крутилась лишь одна мысль: «Еще бы столько же не виделись». Рейвен направилась к Беллами, вставая на пути к Кларк, будто пытаясь защитить, одновременно рассеяно говоря: — Ей нужно время. Поговорите потом. Беллами, и так уже раздраженный непослушанием, тут же оскалился, острые взгляд впился в фигуру Рейвен, явно настроенную довести свою идею до конца. Что блять она из себя возомнила? Его терпение имело определенный лимит, и вот сейчас он закончился. — Времени было достаточно! Я дал целый год, чтобы она пришла в себя, — рявкнул он, пытаясь не выйти из себя. Этот разговор должен был пройти спокойно, но Рейвен все портила. И ставила тем самым свое положение под вопрос. — Значит сможешь подождать до завтра, — упиралась та. Он стиснул зубы так сильно, как только мог, уже не пытаясь успокоиться. По мере приближения к Рейвен, желваки на скулах Беллами играли все больше. Казалось он готов избить ее, но достаточно было взгляда, оставлявшего невидимые порезы на лице девушки. Схватив ее за подбородок так, что его пальцы побелели, он приблизил их лица и процедил: — Ты забыла, кто твой Босс? — видя, как былой запал угасает в глазах Рейвен, Кларк испытала желание вмешаться, как никак они больше не были чужими людьми друг для друга. Но тут же отдернула себя. Это не ее дело. Судя по напрягшемуся плечам, Мерфи тоже не нравилась развернувшаяся сцена. Неужели из-за непокорности в их рядах? Или было что-то другое? Заметив взгляд Кларк, он расправил плечи, выглядя уже скучающим. Интересно. — Никогда не разговаривай со мной в таком тоне и не смей спорить, когда я отдаю приказ. Иначе не доживешь до принесения клятвы, — отпустив ее лицо, Беллами отступил, усилием воли пытаясь не сказать что-то еще. Сейчас не время. И не место. — Выведи ее. Мерфи тут же кивнул и, схватив Рейвен под локоть, вывел из комнаты, словно ожидал сопротивления, но та смирно последовала за ним, больше не взглянув на подругу. Дверь вновь закрылась. Беллами тяжело вздохнул и молчаливо поблагодарил Кларк за то, что она не стала тут же накидываться на него с вопросами. Давая возможность самому начать разговор, когда он будет готов. — Прости за это выступление. Прежде чем ты задашь свои вопросы, думаю, стоит кое-что тебе рассказать. — Хорошо. — Ты прекрасно знаешь, кто мы такие, — дождавшись неуверенно кивка, Беллами продолжил: — Помнишь, что Джейк был частью Скайкру, одним из наиболее приближенных к Боссу. Однажды твой отец захотел покинуть банду и сделал это на двух условиях. Не хотелось вывалить на Кларк все сразу, это могло бы испугать ее, а это еще только начало, он пытался говорить более размеренно, хотя ему до жути хотелось как можно быстрее пройти этот этап «узнавание» и перейти сразу к «возвращению». Кларк же слушала молча, не пытаясь перебить, только кивала, соглашаясь с некоторыми словами. — Итак, первым условием стала ежемесячная выплата определенной суммы, если компания Джейка не прогорит и будет стоять на рынке стабильно. — Какой была эта сумма? — хрипло спросила девушка. Она впервые слышала о каких-то условиях. Нет, отец никогда не говорил ни о чем подобном. Он вообще предпочитал не вспоминать об тех днях, когда был частью банды, а Кларк и не пыталась разузнать что-то, ведь была еще совсем девочкой и больше жила в обычном мире, чем преступном. Даже с Октавией в последние месяцы жизни в Аркадии они перестали общаться, поэтому скучать по чему-то особо не было. — Девятьсот шестьдесят тысяч в год. Твой отец мог это себе позволить. Его компания самая успешная среди авиатранспорта. А это бизнес не из дешевых. Беллами сел на широкий подоконник большого окна, и Кларк, немного задумавшись, присоединилась, оставляя между ними место для еще одного человека, чтобы держать дистанцию. Почти миллион в год. Это же… так много. — Но как я не заметила за этот год, что со счета каждый месяц списывается восемьдесят тысяч? — Потому что они не списывались, — хмыкнул он. Впервые разговаривая о делах, касающихся банды, он не чувствовал злости или недовольства, скорее легкость. То ли ее понимание и вежливость, с чем редко приходилось сталкиваться в преступном мире, то ли успокаивающий аромат ее духов действовал на него так. Но вот, сидя на подоконнике в пустом помещении, ему было проще, чем за круглым столом с представителями всех сторон Аркадии. Казалось Беллами знает ее всю жизнь и приехал, чтобы вернуть домой, но в то же время было ощущение, будто он совсем не знает Кларк и именно поэтому с ней так… уютно? — Неужели ты отказался от лишнего миллиона? — иронически спросила она, поворачивая голову к нему. — Что-то вроде того, — его голос стал тише, когда он повернулся лицом к девушке. Ее глаза были такими… красивыми, но взгляд сам по себе хотел упасть чуть ниже, там, где грудь вздымалась от равномерного дыхания. Боже, Беллами, ты же не похотливое животное. Но боковым зрением они показались такими завораживающими. Ты приехал сюда не для того, чтобы лапать взглядом красивое декольте. Хотя это было бы приятным бонусом. С усилием он отвел взгляд, пытаясь не смотреть ниже. Только на уровне лица. — Ладно. Каким было втрое условие? — Когда его попросят об услуге, он всегда поможет и никогда не посмеет отказаться. Вот это уже звучало как сделка с дьяволом. Типичные банды. Манипулирование и вымогательство денег. Ничего оригинального. — Услуге, — повторила Кларк, немного поерзав. — Какого рода услуге? Желание услышать ответ на вопрос смешалось со страхом. Это ведь может быть что угодно. Но точно не что-то допустимое законом. — Они были довольно простыми. Твой отец, как политик, был нам очень полезен. Он помогал замять некоторые дела, договаривался с определенными людьми, чтобы в нужное время в нужном месте не оказалось полиции или охранной службы. В общем, ничего серьезного, как для платы за выход из банды. Беллами говорил спокойно, пытаясь подобрать правильные слова, чтобы не спугнуть девушку. Она казалась ему всегда ранимой и хрупкой, совсем не из его мира. Однако он ошибался, Кларк была далеко не из робких, хоть ей и не нравилось говорить о темной стороне своего отца. — Ладно, теперь я могу задать вопрос? — вздохнула она, еще не до конца представляя, какие именно из двух интересующих стоит спросить сначала. — Думаю один из твоих вопросов станет наводящим на то, что я еще хочу сказать, так что давай. — Хорошо, — кивнула Кларк, нервно проведя руками по бедрам и упираясь ладонями в колени. — Каким было задание Рейвен? Конечно Беллами ожидал этого вопроса, поэтому ответил сразу, без заминки. — Она не должна была втираться к тебе в доверие или стать слишком близкой, как ты могла подумать, — он сразу отсеял опасения Кларк, подозревая, что именно так она и думала. — Ее заданием было просто следить за твоим физическим и психологическим состоянием. Не дать тебе утонуть в отчаяние или кому-то навредить тебе. — Навредить? — переспросила Кларк, сведя брови на переносице. Кому и зачем ей вредить? — Да, это все вопросы, которые ты хотела задать? — его голос стал серьезнее, они приближались к самой не приятной части разговора. Кларк решила больше не спрашивать о Рейвен, надеясь поговорить с, скорее всего, уже бывшей помощницей. Она чувствовала себя идиоткой, проведя целый год с человеком, которому слепо доверяла, а оказалось, что все это время они смотрели друг на друга разными глазами. И это было до чертиков неприятно. Опасаясь ответа на следующий вопрос, Кларк тяжело вздохнула и выпалила на одном дыхании: — Что тебе нужно? Почему ты приехал за мной? — Как я сказал, твой отец покинул Скайкру на нескольких условиях. Но Джейк умер, — он надеялся, что эти слова не принесут ей боли, поэтому тут же продолжил, стараясь не заострять внимания на этом: — И поэтому эти обязанности перешли к тебе… Не успев закончить предложение, Беллами остановился, заметив, как девушка соскочила с подоконника и уставилась на него явно не предвещающим чего-то хорошего взглядом.  — Серьезно?! — пораженно ахнула Кларк. Она начала ходить из стороны в сторону, нервно пробежавшись ладонью по волосам. — Хочешь сказать я теперь должна исполнять нужные вам задания? Спешу разочаровать, у меня нет связей в правительстве! — Ты не понимаешь. Скорее я оказываю тебе услугу, принцесса. Была еще одна сделка с твоим отцом, по которой мы обязаны защитить тебя и, если потребуется, его бизнес. Кларк перестала маячиться из стороны, резко вскинув голову, она остановилась. Его речь была спокойной. Он не обращал внимания на возгласы девушки, будто каждое действие и возможная реакция просчитана. Конечно, у него был целый год, чтобы проанализировать ее, пока она, идиотка, жила как обычно, положившись на первого попавшегося человека. Какая же она дура! Понемногу мозг начал справляться с шоковой ситуацией, и обида смешалась яростью разочарования. А это обычно не приводило ни к чему хорошему. — Зачем же ты сейчас появился здесь? — всплеснула она руками и закатила глаза, чувствуя, как кровь циркулирует по венам быстрее. — Мне не нужна помощь. Спасибо, что приехал и прислал Рейвен, а теперь, — Кларк подошла к выходу, не оборачиваясь к нему и открыла дверь, — прошу на выход. Отойдя в сторону, она указала на проход и хотела развернуться, когда Беллами приложил ладонь к двери и с силой хлопнул ею прямо перед лицом Кларк. Звук хлопнувшей двери вновь погрузил их в тишину, оставляя лишь звучание ее тяжелого дыхания. Она злилась. Потому что ее выставили слабой, потому что ничего не знала, живя в какой-то иллюзии, потому что отец ничего не сказал, потому что вновь теряла кого-то близкого и жизнь снова менялась. После непонятного порыва злости, Кларк хотелось заплакать. Чувствуя, как горлу подступает комок, она стукнулась головой о дверь, сильно зажмурившись. В ее жизни никогда не было ничего хорошего. Даже гребаных друзей. Может, поэтому она так легко доверилась Рейвен? Но даже это оказалось неправдой. Все это время, наблюдавший Беллами, развернул ее к себе, прижав обратно к двери. Кларк вскинула брови, заметив, как близко они стоят, но он только наклонился ближе, понизив голос: — Твоя жизнь в опасности, — его глаза забирали все внимания, она будто находилась под гипнозом, слушая каждое слово. — Думаю на сегодня с тебя хватит потрясений, поэтому если хочешь жить, то приедешь завтра по этому адресу, чтобы узнать больше, — он отстранился, разорвав тянущую к нему нить, и достал из кармана клочок бумаги. Кларк молча взяла адрес, даже не глядя на написанное, и потянулась к ручке двери, обещая себе, что точно никуда не поедет. Их преступные игры ее не касаются, и она ни в коем случае не будет связываться с тем, от чего отец ее оберегал. — У нас есть подозрения, что твоего отца убили, — надеясь этим убедить Кларк, сказал он, прожигая девичью спину взглядом. — Это была просто авария, — хрипло отозвалась она. — Возможно, но мы не знаем точно. Кларк не спешила открывать дверь, это правда заинтересовало ее. В голову никогда даже не прокрадывались сомнения в причине смерти отца, она верила, что это был несчастный случай, но, черт, за что кому-то убивать Джейка Гриффина? Даже если его все-таки не убили, почему у Беллами были такими подозрения? Наверняка он имел причину. — Если ты хочешь дожить до следующего дня рождения, то встретишься завтра со мной. Вечером мы улетаем, и я не стану силой тянуть тебя с нами. Но только в Аркадии ты будешь в безопасности, под моей защитой, никто не посмеет навредить тебе.