NEW MAGIC WAND

Яркие солнечные лучи мягко пробивались через белизну штор окна. Обитатель маленькой розовой кровати, приставленной к стене в углу комнаты, пошевелился под персиковым пледом с изображениями пчёл и цветов. Затем поднялся, пытаясь наощупь достать зелёный старомодный будильник на тумбе у изголовья кровати. На часах было без пятнадцати восемь, поэтому Раэль решила пока не будить отца, пришедшего с работы глубокой ночью. После смерти матери папа стал другим. Первое время он старательно избегал упоминания в любых диалогах имя своей покойной жены, да и пытался даже не думать об этом, руководствуясь чувствами дочери. Раэль поступила так же, как и Эдвин, но по ночам, пока спящий рядом отец видел десятый сон, девочка срывалась на редкие слезы, вспоминая мерное дыхание матери, когда та была жива и они спали вместе. Раэль вспоминала все и одновременно ничего. Отец ясно дал понять ей, что если Раэль будет слишком много думать, у неё не получится вернуться к нормальной жизни. Иногда нужно закрыть свой разум, чтобы остаться в порядке. Эти слова она запомнила твёрдо и чётко, позволяя им отпечаться в мозгу, словно таблица умножения. Сам Эдвин понимал, что Уилла не хотела бы, чтобы её самые близкие люди разбились вдребезги из за неё, словно хрусталь. Поэтому, вдовец, собрав силы в кулак и плотно сжав зубы, упрямо желал подарить ребёнку, счастливую, настолько это возможно, жизнь. И у него все-таки получилось. Наверное. Раэль росла дальше, и постепенно училась избегать больной темы утраты матери. Она заново училась улыбаться и радоваться, плакать и смеяться. Раэль начала смотреть на мир по-новому, желая понять мир так же, как и ее горячо любимая мама. Эдвин был горд. Его малышка справилась. Почистив зубы и тщательно умывшись, (одновременно показав зеркалу все актёрские гримасы в своём репертуаре), Раэль вытерла лицо краем пижамной футболки и отправилась готовить завтрак на кухню. В честь последнего дня дома, девочка решила приготовить особое блюдо - блины. Плитка кухни неприятно обжигала пятки холодом, поэтому Раэль пришлось несколько минут поискать по дому свои мягкие тапочки в виде кошачьих лап. Странным образом они оказались в комоде со старой одеждой. Нахмурившись, девочка направилась обратно на кухню. Достав из ходильника необходимые продукты, и, включив старенькое маггловское радио, Раэль вступила в нелегкую схватку с искусством приготовления блинов. На этот раз по радио опять крутили песню, которую девочка уже слышала. Пожалуй, именно эта песня ей действительно понравилась. ...and if a double-decker bus crashes into us to die by your side – is such a heavenly way to die...** Спустя час сражений и баталий, блины цвета карамели ароматно дымились в центре стола, одетого сегодня в праздничную скатерть с ярко-красными розами. На шлейф запаха, распространившемуся по всему дому, откликнулся проснувшийся отец. Ради такого лакомства он быстрее обычного совершил все необходимые утренние преобразования, и, довольный, уплетал блин за блином, густо макая их в небольшую тарелочку с земляничным вареньем. – Ты такая умница у меня, - с искренней любовью прощебетал Эдвин, отодвигая от себя потрепанную своей нелегкой жизнью тарелку. Поднявшись, он прошел к раковине и тщательно вымыл руки с душистым арбузным мылом. Затем, взмахом палочки, грязные тарелки и кружки отправились к щётке и мылу, которые сами, по-волшебству, занимались чисткой грязной посуды. Раэль тем временем уже была наверху, лихорадочно проверяя содержимое огромного чемодана. Убедившись, что все необходимые вещи лежат в чемодане, она переоделась в лёгкую черную мантию, а затем, немного подумав, выбрала из ряда чёрных туфель самые красивые и натянула их на ноги. Её отец тоже не отставал. И к тому моменту, когда Раэль уже начала красоваться у зеркала, собранный Эдвин тихо подкрался к двери в комнату и, выручив момент, громко зарычал, в шутку набросившись на Раэль. Девочка вскрикнула от неожиданности. – Ага, попалась, ведьма! - со злобно-напускным тоном крикнул Эдвин, сжимая Раэль в громадных, по её меркам, объятиях. – Па-а-п! Отпусти! – девочка надулась, пара её белесых прядей удобно устроились около глаз, немного щекотя кончик носа. Характерным движением Раэль сдула их обратно на свою светлую макушку. Отец послушался и отпустил дочь. – Послушай, милая, у меня есть кое-что для тебя, - серьёзно начал Эдвин, отмечая загоревшиеся глаза Раэль. Пошарив в глубоких карманах мантии, отец вытащил оттуда небольшой медальон. – Что это? - последовал мгновенный вопрос девочки. – Это медальон твоей матери. Он очень древний и обладает сильной магией исцеления. Я думаю, твоя мать подарила бы его тебе за меня, будь она сейчас с нами. Поэтому....никогда не снимай его, это мощный оберег. Так мне будет спокойнее, - отец с нежностью поцеловал девочку в лоб и надел на неё медальон. Раэль крепко и с трепетом обняла Эдвина, оставляя на его мантии мокрые следы от слез. Затем Эдвин велел девочке принести чемодан и проверить, не забыла ли она что-то. И уже стоя на крыльце у дома, Раэль окинула взглядом высокий жёлтый дом соседей, небольшой зелёный сад и вздохнула. Теперь она вернётся сюда через целый учебный год. К горлу подступил комок, когда до её слуха донеслись звуки закрывания двери. – Готова? - спросил Раэль отец, который вдруг начать выглядеть лет на десять моложе. – Да! Эдвин взял дочь за руку и они трансгрессировали на вокзал Кингс Кросс. Юная Коллар впервые в жизни видела маггловский возкал и столько занятых магглов. Конечно, никто из её родителей не говорил ничего плохого про магглорожденных или самих магглов, приучая девочку уважать всех. Но, тем не менее, Раэль всегда думала, что магглы - это какие-то инопланетные существа, чуть ли не таинственные чудовища. А оказалось - точно такие же, только без волшебной палочки в рукавах. –Итак, сейчас мы пройдём между платформой девять и десять. Когда ещё я учился в Хогвартсе, это было моим любимым ритуалом перед поездкой в школу, - посмеялся отец, - ну, давай же, мне не терпится! К слову, кроме них намеревались пройти на платформу девять и три четверти ещё кучи юных волшебников и их родителей. Раэль почувствовала как на неё кто-то смотрит сзади. Обернувшись, она увидела ту самую девочку, которую Раэль видела в лавке котлов. Эта девочка.. Выглядела хорошо. У неё были голубые глаза и тёмные брови красивой формы. Лицо ее было бледно и в нем угадывались истинно аристократические черты. Как бы там ни было, девочка прошла мимо Раэль, бросив через плечо лишь одно «Посторонись». Мать девочки еле поспевала за ней, везя тележку с огромными кожаными чемоданами, принадлежностями к школе и клетку с красивой чёрной совой. Эдвин положил руку на плечо светловолосой. – Вот с такими я бы не стал дружить. Раэль проигнорировала слова отца, намереваясь все же пообщаться с этой надменной особой. Так, просто чтобы...узнать, почему она так относится к будущей первокурснице. Да. Затем отец взял Раэль за руку и они прошли через барьер. Здесь было ещё больше народу. Родители и дети толпились около края платформы. Взрослые прощались со своими чадами, давая им наставления на учебный год. Некоторые первогодки плакали, не желая расставаться с родителями, а другие уже спешили побыстрее сесть в поезд. Вместе с отцом они прошли к последнему вагону, где, очевидно, было меньше людей. Эдвин помог затащить чемоданы дочери в её купе. – Милая, я буду скучать по тебе, - сказал отец, стоя на платформе, - Пиши мне раз в неделю по возможности, хорошо? - Эдвин одобряюще улыбнулся слегка погрустеневшей дочери. – Хорошо, папа. Слушай... Ты ведь учился на Гриффиндоре, как и мама? - нервно сказала Раэль, закусив губу. – Да, а что? - отец нахмурил брови. – А если я попаду на Слизерин, ты не расстроишься? Мама говорила, что там учатся плохие люди. – О нет, Раэль! Я обрадуюсь любому факультету, ибо каждый из них по своему хорош. У меня самого много друзей из Слизерина, они замечательные добрые люди. Не слушай никого, хорошо? Я люблю тебя, - отец крепко обнял дочь. – Я тоже тебя люблю, папа, - Раэль обняла отца в ответ и поцеловала в колючую щеку. Отстранившись, она поднялась на поезд и села около окна в своем купе. К тому времени, поезд уже медленно набирал ход, оставляя машущего Раэль отца позади. Она прислонилась к холодному стеклу и прислушалась. Везде слышались оживленные разговоры и смех. Раэль уже было невтерпеж официально стать частью всего этого. * * * Открыв глаза, Сцилла обнаружила прямо перед своим лицом чьи-то ядовито-зеленые глаза. Эльф. Джеффри. Громкий отчаянный крик Сциллы заставил чету Рамсхорн вскочить с кровати и заявиться в комнату дочери. – Доброе утро, госпожа! - заорал в ответ домовик, лукаво косясь на вошедших родителей. – Чёрт бы тебя побрал, Сцилла, я уже думала, что тебя убивают, - обесиленно выдохнула Виктория Рамсхорн, кладя руку на плечо мужа. — Хотела помочь? - Сцилла поднялась с кровати и, пройдя меж супругов, направилась в ванную комнату. – Мы ждём тебя к завтраку, - только и ответила ей мать, которая, схватив мужа по руку, удалилась в другую сторону, к обеденному залу. Закончив принимать прохладный душ и в целом завершив утренние процедуры, юная Рамсхорн спустилась к завтраку. За столом уже сидели её родители, они оживленно обсуждали что-то о продаже какой-то земли в Уэльсе. Завидев дочь, лорд Рамсхорн пожелал ей доброго утра максимально дружественным тоном. – Ага, доброе, - буркнула Сцилла и села поодаль родителей. Зал был очень просторным. В центр, как правило, был помещён большой стол, рассчитанный чуть ли не на тридцать персон. Белые стены помещения украшали огромные портреты членов семьи Рамсхорн, а также великие картины чистокровных художников семнадцатого века. В каждый из четырех углов был поставлен горшок с красивыми, на редкость, цветами. Их запах нравился Сцилле, поэтому иногда она приходила сюда, чтобы побыть одной и одурманиться этим вкуснейшим ароматом, позабыв о всём. Завтрак в этот раз был необычным. Конечно же, была яичница с беконом и тосты, но, помимо традиционных блюд, подали полностью запечённого поросёнка с очевидным яблоком во рту. – Сегодня я не успею к обеду, - ответил на недоуменный взгляд Сциллы Виктор, - хочется плотно позавтракать. Тебе бы тоже не мешало насладиться в последний раз хорошей едой, ведь стряпню в Хогвартсе есть невозможно. – Хорошо, папочка, - показушно похлопав ресницами, согласилась Сцилла и передвинула всего поросёнка к себе. Мадам Рамсхорн поджала губы. Вдоволь наевшись с характерными звуками, Сцилла поднялась к себе в комнату, оставив после себя вместо поросёнка какое-то месиво. Подозвав к себе домовиков, которые тут же начали трудиться над внешним видом девочки, Сцилла занялась повторением заклинаний. Но вскоре ей надоело. Гораздо более интересным занятием оказалось кривляние в зеркале с целью позлить домовиков. Те старались не замечать гримасы в свою сторону, будучи полностью вовлеченными в превращению гнезда на голове Сциллы во что-то более стоящее. Это продолжалось долгий утомительный час. За это время Сцилла успела так и вывести одного маленького домика с маленькими ушами и чёрными глазами, имени его она не знала. В ответ эльф сильно дёрнул прядь волос девочки, отчего та вскрикнула. – Твою мать! Эльфы злобно захихикали. Вскоре, надев свою лучшую мантию и застегнув на ногах чёрные туфли из драконьей кожи, Сцилла спустилась вниз, в холл. В центре стояли чемоданы и принадлежности темноволосой девочки. А так же клетка с её совой по имени Зло. Имя Сцилла придумала мгновенно, давно мечтая проверить, всегда ли не дремлет зло. Мадам Рамсхорн прощалась с мужем. – Эй, Сцилла, подойди сюда, - позвал к себе Лорд Виктор дочь, - никаких связей с грязнокровками и предателями крови, ясно? – Жаль, а так хотелось, - закатила глаза Сцилла. Отец быстро обнял её, поцеловал жену в щеку и трансгрессировал. Мадам Рамсхорн уже не замечала Сциллу, будучи обеспокоенной количеством оставшегося времени до поезда. – Жди меня здесь, я буду через десять минут, - сказала Виктория и пропала на тридцать минут. Находясь в ожидании, Сцилле успело наскучить всё, поэтому она просто сидела в одном из кресел у стены и глядела в одну точку, размышляя о том, что ждёт её в новом учебном году. Она искренне надеялась на уход профессора Снейпа, так как с ним у неё были не самые лучшие отношения, ровно как и у других учеников. Может быть, ей удастся завести друзей в этом году, ведь в прошлом к ней и на километр боялись подойти. Все же, второй курс обещал быть интересным. Сцилла достала из внутреннего кармана мантии свою палочку. Как будто это было вчера. Тогда они с матерью опаздывали на поезд и поэтому выбрать палочку надо было как можно быстрее. Мистер Олливандер показался ей каким-то странным старикашкой, с манией красиво говорить. Она пробовала десятки палочек, пока Олливандер не достал пыльную коробочку из глубин магазина. Взмах этой палочкой сопроводился тем, что по лавке прошёлся лёгкий ветер, а разбитое ранее окно собралось заново. 9 дюймов ровно, боярышник и волос единорога. По словам Олливандера, эта палочка была резка, но очень мощна. Сцилла полюбила свою палочку, как друга. Колдовать ей было сплошным удовольствием. Нарушив лёгкую тишину холла громким стуком каблуков, мадам Рамсхорн, одетая словно на бал, велела Сцилле подойти к ней и взять её за руку. Они трансгрессировали на место чуть поодаль барьера на платформу девять и три четверти. Сцилла готова была сорваться на бег. Ей поскорее хотелось оказаться в теплом купе и заснуть на ближайшие несколько часов в полном спокойствии. Её мать еле поспевала за темноволосой макушкой, пыхтя и ругаясь себе под нос. Замедлилась Сцилла лишь тогда, когда путь ей преградила какая-то белобрысая первокурсница. Темноволосая так и продолжала прожигать спину этой девочки, пока та не заметила это и не обернулась. Глаза Сциллы столкнулись с ярко-голубым взором на мягком лице. Поджав пухлые розовые губки, девочка нахмурилась. – Посторонись, - решив не обращать весомого внимания на светловолосую, бросила Сцилла, победно ухмыляясь. Пройдя через барьер и загрузив чемоданы в купе, Сцилла осталась у края платформы прощаться с матерью, что было ужасно скучно. – Пока, м-а-а-м, - раздражённо протянула Сцилла, желая поскорее избавиться от общества матери. Юная Рамсхорн быстро обняла мать, которая так же быстро обняла её в ответ. – Не вздумай позорить нашу фамилию, девочка, - процедила мадам Рамсхорн и трансгрессировала. Сцилла поднялась на поезд и села обратно в своё купе, наслаждаясь долгожданным уединением. * * * В купе Раэль вошла какая-то темнокожая девочка. Вид у неё был слегка высокомерный. – Все обсуждают какого-то паренька, который где-то выжил, представляешь? Я не могу это терпеть, - тут же выпалила девочка, едва сев напротив Колла. Она обиженно надула губы, - Моё имя Эбигейл Беллвезер, твоё? Эбигейл протянула Раэль мягкую ладонь. – Раэль Коллар, - светловолосая пожала протянутую ей руку. – Ещё не проходила тележка со сладостями? Я хочу попробовать мармеладных слизней и шоколадную лягушку. Моя двоюродная сестра рассказывала мне, что здесь есть такие конфеты, вкус которых предугадать невозможно, представляешь? Ты будешь? — Ну, вообще-то... - замялась Раэль, - боюсь, моих денег хватит только на одну шоколадную лягушку... И, окончательно смутившись, отвернулась от Беллвезер к окну. – Это ничего! Я поделюсь с тобой, - подмигнула Раэль кареглазая девочка. Вскоре Эбигейл и правда купила желанные сладости, которых хватило им до самого Хогвартса. За едой разговор, тем не менее, пошёл лучше. Раэль узнала, что мама Эбигейл работает в Министерстве Магии, поэтому кареглазую там все знали. А ещё она узнала о том, что Эбигейл собиралась попасть в следующем учебном году в команду по квиддичу. Беллвезер уже умела летать и даже проявить себя как ловца. Раэль знала о квиддиче, но пока ей не хотелось играть в эту игру, на что Эбигейл выдала ей целую лекцию обо всех плюсах игры в квиддич. Но потом к ним присоединился ещё кое-кто. Это была рыжеволосая девочка в коричневой мантии, которая искала хорошую компанию. – Привет, я Талли Крейвен, можно к вам? - она растерялась и закусила губу. – Привет, Раэль Коллар, я не против, - улыбнулась светловолосая Талли, и рукой пригласила ее сесть рядом с собой. — Я Эбигейл Беллвезер, будешь мармеладных слизней? - кареглазая протянула Талли горсть конфет. За разговорами время пролетело незаметно и, опуская встречу первокурсников с профессором МакГонагалл, Раэль уже была среди толпы своих сверстников в Большом Зале, ожидая главного события вечера - распределения по факультетам. Раэль стояла вместе со своими новыми подругами - Талли и Эбигейл. Они тоже сильно нервничали и старались молчать, не желая выдавать дрожь в голосе. Ожидание чуть ли не съедало юную Коллар и она лихорадочно бегала по незнакомым лицам старших учеников, сидящих за столами. Но вдруг Раэль наткнулась на уже знакомое лицо - девочка в магазине котлов. Она разговаривала о чем-то с каким-то незнакомым мальчиком, имевшим карие узкие глаза. Не желая устанавливать зрительный контакт, Раэль повернулась обратно к толпе. И вовремя - профессор МакГонагалл громко объявила "БЕЛЛВЕЗЕР, ЭБИГЕЙЛ". Шепнув подруге удачи, Раэль заострила свое внимание исключительно на Эбигейл, робко садившейся на табурет. Распределяющая Шляпа, коснулась макушки Беллвезер, и немного повертев головой Эбигейл в разные стороны, вынесла вердикт: – СЛИЗЕРИН! Ученики, сидевшие за столом поодаль, зашумели и громко захлопали первому новобранцу в своём стане. И Эбигейл прошла прямо к тому месту, где сидела та самая надменная девочка. Хуже того, Эбигейл села напротив. И...они поздоровались друг с другом. Раэль недовольно поджала губы и снова отвернулась. А затем принялась ждать своей очереди. Наконец, профессор МакГонагалл объявила Раэль. Ее ноги стали ватными. То, что скажет Шляпа, определит будущее Коллар на следующие 7 лет. Сглотнув, она села на табурет и почувствовала, как голова тяжелеет под весом Шляпы. – Гм, что это тут у нас? Раэль Коллар? - звучал голос Шляпы в голове девочки - Вся твоя семья, я помню, училась в Гриффиндоре... Жаль твою маму...Она была лучшей на своём факультете... Все указывает на то, чтобы я отправила тебя в Гриффиндор, факультет храбрых и смелых. Но я чувствую, что ты не проявишь себя там... Останешься в тени...СЛИЗЕРИН! Гром среди ясного неба. Вот как, Шляпа? Не теряя самообладания, Раэль твёрдой походкой прошла к слизеринскому столу, за которым её уже ждала Эбигейл. - Черт, подруга, поздравляю! - Беллвезер сжала светловолосую в удушающих объятиях. Сев рядом с Эбигейл, Раэль неуверенно посмотрела на учеников, сидящих перед ней. Это была девочка из магазина и её друг. Мальчик первым протянул свою руку Раэль. — Герит Баттонвуд. – Раэль Коллар. Они пожали друг другу руки. Затем светловолосая увидела ещё одну протянутую руку. Руку той девочки. – Сцилла Рамсхорн, мы с тобой уже встречались пару раз, верно? - последовал холодный риторический вопрос. –Р-раэль Коллар, д-да, - светловолосая сильно покраснела и быстро пожала холодную, видимо, в тон голосу руку Сциллы. Решив не разбираться в причине заметной дрожи своего голоса, Раэль решила прислушаться к новому объявлению МакГонагалл. – КРЕЙВЕН, ТАЛЛИ Их с Эбигейл новая подруга прошла к табурету. Раэль сжала кулачки по примеру Беллвезер. Новоиспеченные слизеринки зажмурились. Лишь шляпа коснулась рыжей макушки Талли, как тут же выкрикнула – ГРИФФИНДОР! «Вот черт», подумала светловолосая и недовольно покосилась на Распределяющую Шляпу. Эбигейл шумно вздохнула. – Нам же не помешает это дружить с Талли, да? - с мольбой в голосе обратилась Раэль к кареглазой девочке. Сцилла, сидящая напротив коротко усмехнулась. – Между Слизерином и Гриффиндором нет дружбы, - обнадежила Рамсхорн, обратив все свое внимание на учительский стол, а не на первокурсниц. – Да, это так. Ну, почти всегда. Но есть и хорошие гриффиндорцы, а не всякие выскочки. Я думаю, ваша подруга... Талли?.... хорошая. Не выскочка, - попытался успокоить растроенных юных слизеринок Герит, - у тебя, Сцилла, тоже ведь есть знакомые с Гриффиндора? –Не помню, - отрезала второкурсница, но, обведя взглядом все ещё продолжавшуюся процедуру распределения, раздраженно добавила, - Боже, сколько можно? Когда мы уже получим свою еду? – Этот мальчишка, про которого все говорили в поезде, сейчас там. Видимо, Шляпа берет у него интервью, - громко поддержала Сциллу не менее раздраженная Эбигейл. Весь их стол дружно засмеялся. Здесь было ещё много мальчиков и девочек, с которыми Раэль должна была разделить целый учебный год, а то и больше. Все дети громко что-то обсуждали, начиная от квиддича, заканчивая состоянием волос профессора Снейпа, который, как объяснил Раэль Герит, был мастером зельеварения, но профаном по уходу за собой. Вскоре все же на всех столах появились всеразличные кушанья. Тут была и запечённая курочка, и ростбиф, и желейный торт, фрукты и даже небольшой поросенок, который возвышался в центре стола Слизерина. У Раэль, питавшуюся дома продуктами в основном быстрого приготовления, возбужденно заурчал желудок. Попросив передать Эбигейл куриную ножку, Коллар наложила себе в тарелку картофельное пюре, не забыв при этом положить рядом немного какого-то салата. – Эй, Сцилла, скоро я буду пробоваться в команду по квиддичу. Придёшь посмотреть? - на выдохе спросил Баттонвуд. Рамсхорн медленно повернулась к нему, обдав мальчика каким-то отсутствующим взглядом. – Не думаю, - протянула Сцилла, переводя свое внимание на тарелку с куском торта, покрытым кокосовой стружкой, - Приторно. Герит коротко кивнул и продолжил обсуждать квиддич со своими друзьями. – Хочешь, придём мы? - осторожно обратилась к Баттонвуду Эбигейл, гонимая жалостью к мальчику. – Да! Это будет в пятницу после уроков, я буду вас ждать, - отозвался Герит, глаза его загорелись теплом. Услышав это, Сцилла, до этого поворачивающаяся в сторону Раэль только чтобы взять какое нибудь лакомство, наконец обратила внимание на белобрысую девочку. Раэль столкнулась с довольно решительным взглядом голубых глаз. Не в силах выдерживать этот странный зрительный контакт, Коллар отвела взгляд и уставилась в свою тарелку. Раэль искренне верила, что Сцилла просто хочет пообщаться, а не поиздеваться. Но, затем прозвучал голос директора школы, профессора Дамблдора, велевший всем разойтись по комнатам и хорошенько набраться сил. Добравшись до входа в гостиную Слизерина, первокурсники столпились, ожидая старосту, который должен был отворить им двери. Назвав пароль «Чистая кровь», староста отошёл в сторону, впуская первокурсников в просторное помещение. Тут был вид на Чёрное озеро и кожаные диванчики, мягкость которых Раэль хотела проверить уже завтра. Вскоре девочки разошлись по своим комнатам, а мальчики по своим. Комната девочек была исключительно в изумрудных тонах, впрочем наверное, как и у мальчиков. Вдоль каждой стены с характерными подтеками влаги стояли кровати. Светловолосая выбрала себе место в самом углу. Темно - изумрудная постель оказалась необычайно мягкой. И как только голова Раэль коснулась прохладной подушки, её немедля потянуло в царство Морфея. Мысленно пожелав отцу доброй ночи, Раэль начала засыпать. Она провалилась в сон и все, что преследовало ее там - котлы с надменной усмешкой.