NEW MAGIC WAND

— ОНИ ЗДЕСЬ! Вопль Плаксы Миртл неожиданно рассёк гробовую тишину коридора и чуть не заставил лопнуть барабанные перепонки Талли и Герита. — Маленькие гады. — раздался противный голос Филча за дверью туалета и ученики, которые находились за ней, приняли довольно рациональное решение — сбежать. — Раз. Два. ТРИ! — едва успело сорваться с губ Герита, как Талли пулей вылетела из туалета во мрак коридора. Позади себя девушка слышала топот ног Герита и торопливое шарканье Филча. Стараясь не оборачиваться и как можно больше петлять, Крейвен всё бежала и бежала, мимо неё проплывали потревоженные картины, кабинеты, статуи, но она ничего не замечала. За пять лет учёбы в Хогвартсе Талли выучила замок как свои пять пальцев и без труда передвигалась по нему, хотя поначалу попасть на тот или иной этаж для девушки было проблематично. Наконец, впереди Крейвен начал вырисовываться шанс на спасение — статуя Одноглазой горбатой ведьмы, тайный ход ведущий в Сладкое Королевство. О нём Талли узнала на четвёртом курсе, когда спрашивала у своих однокурсников как можно проникнуть в магазинчик не попадаясь никому на глаза, ведь желание перекусить было куда важнее, чем отбывать наказание за критику в адрес профессора Снейпа. — Диссендиум! — впопыхах пробормотала гриффиндорка и стукнула палочкой по горбу ведьмы. Крейвен, вместе с догнавшим её слизеринцам, быстро забежала в тёмный ход и наконец-то позволила себе отдышаться. — Вам не скрыться… Филч сделал два круга около статуи ведьмы, бормоча под нос различные ругательства, но, разочаровавшись, покинул третий этаж. — Люмос. Кончик палочки Баттонвуда загорелся и осветил лицо парня: с висков текли капельки пота, а темные волосы растрепались и в беспорядке лежали на лбу. — Мерлин. Ты как? — тихо спросил слизеринец, приобнимая обескураженную Талли за плечи. — Как думаешь, о чём разговоривали Малфой и Сцилла? — тревожно обратилась девушка к Гериту. Парень буквально чувствовал, сколько вопросов возникло сейчас в голове гриффиндорки. Но, кажется, у него в голове было не меньше. — Это.определённо нехорошо. Сцилла почти ничего мне не рассказывает в последнее время, только про их отношения с Раэль. — Это может быть с ней связано? Но, мерлин меня ужаль, причём здесь Малфой? Зачем Сцилла его запугивала? — Я не знаю, Талли, правда. Мне это не нравится. Ты расскажешь Раэль? — Нет, ты чего?! . Скоро же первый матч сезона. — Я попробую вытянуть что-нибудь из Сциллы, но, наверное, она не расскажет. Слизеринец усмехнулся и поправил волосы рукой назад. Талли не знала подробностей отношений её парня и Рамсхорн, но, какое-то время, на третьем курсе, все думали, что они встречаются. Возможно, это так и было, ведь на многочисленные вопросы Герит всегда отвечал по-разному. Хотя больше вероятнее то, что между ними была действительно крепкая дружба, с самого первого курса. Они до сих пор вместе сидели за партой, ходили на обед или просто развлекались. Сцилла была хоть и не особо общительной, но умела рассмешить или произвести впечатление, поэтому у Крейвен не было никаких претензий. «Пока что» Ведь Сцилла буквально сломала Раэль своими странными действиями и почти ни с кем не общается. — Со Сциллой что-то не в порядке, — сделала вывод Талли и, подозрительно озираясь по сторонам, вышла из потайного хода. * * * Начало школьного чемпионата по квиддичу — событие знаменательное. По всей школе ходят разговоры, споры или даже драки на одну и ту же тему — кто же выиграет? Каждый поддерживает свою команду по-разному: кто-то облачается в цвета факультета, кто-то рисует плакаты, а некоторые придумывают обидные кричалки потенциальным соперникам. Даже учителя не остаются в стороне: Снейп, как правило, относится более лояльно к слизеринцам, а ученики Гриффиндора были у профессора в чёрном списке. Традиционный накал между «львами» и «змеями» в день матча очень усилился и поэтому везде не утихали споры и стычки учеников этих факультетов. Но Сцилле и вовсе не было до этого дела. После очередной ночной встречи со своей новой «семьёй», наутро девушка чувствовала себя так, словно её пытали Круциатусом. В этот раз Лорд обсуждал со своими приближёнными план освобождения самых преданных слуг. Тех, что томились в Азкабане уже четырнадцать лет. Всех Рамсхорн не знала (да и не хотела), но имена некоторых слизеринка запомнила: безумная Беллатрикс Лестрейндж, её муж Родольфус Лестрейндж, Антонин Долохов и Руквуд, о важности которого часто упоминал Повелитель. При одной мысли, что Сцилле придётся находиться в одном помещении или, ещё хуже, разговаривать с ними, по спине пробегал неприятный холодок. Волан-де-морт хорошо отплатил за первые два убийства — помог открыть личный сейф в Гринготтсе и даже хорошо наполнил его. «Хоть какие-то плюсы» — думала слизеринка, когда шла в окружении родителей и Пожирателей в волшебный банк. Сказать, что Рамсхорны были рассержены — ничего не сказать. Но перспектива навлечь на себя гнев Лорда им и вовсе не нравилась. В Гринготтсе Сцилла была несколько раз, но самым запоминающимся был, непременно, недавний: всё-таки, обычно казавшиеся грозными и сердитыми гоблины, при виде Пожирателей смерти, становились покладистыми и услужливыми. Зрелище, конечно, забавное. И этот чёртов Драко Малфой, который теперь в курсе, кем стала Сцилла. Его родители, представляющие особый интерес для Повелителя, видели слизеринку на одном из собраний и поделились этим с любимым сыном. Конечно, по большей части Рамсхорн было плевать, но, зная Малфоя, можно было ожидать того, что вскоре о «подработке» Сциллы может узнать вся школа. С этим ещё можно смириться, но если узнает Коллар, то.будет плохо. Кстати о ней. Сегодня у Раэль первая игра за команду, поэтому Сцилла уже представляла, как волнуется пятикурсница. Рамсхорн хоть и понимала, что Коллар станет только хуже, если темноволосая соизволит навестить её. «Но нам же нужно поговорить». Поэтому сейчас, после мучительно пропущенных уроков (Снейп всё равно всё уладит), за двадцать минут до квиддича, Сцилла держала курс в гостиную Слизерина. Что-то ей подсказывало, что Коллар будет там. Школьные коридоры стали, по большей части, пустынны: почти все ученики, скорее всего, уже занимали свои места на трибунах квиддичного поля. Так даже лучше. Рамсхорн почти никогда не нравились толпы учеников, заполняющие собой все пространство и не дающие никому прохода. Наконец, Сцилла до конца коридора, ведущего в гостиную. — Шипение змеи. Стена, перед которой стояла Рамсхорн, превратилась в дверь. Гостиная была абсолютно пустой, на чёрных диванчиках валялись брошенные журналы и учебники. «Неужели всем так нравится квиддич?» — подумала шестикурсница, понимая, что в гостиной стоит абсолютная тишина и никого нет. Раньше, во время матчей по квиддичу, тут всегда кто то оставался, готовился к занятиям или просто отдыхал. А сегодня здесь почему-то пусто. Дверь из красного дуба в спальню девочек пятого курса была закрытой. Оттуда не исходило ни звука. «Может, её здесь нет?» — на секунду пронеслось в голове Сциллы. Нет, это исключено. Шестикурсница осторожно дёрнула за серебряную ручку в виде змейки и заглянула в спальню. Она выглядела точно так же, как и комната шестикурсниц: в ней не было окон, свет исходил от величественной люстры гоблинской работы и от рядов подсвечников, которые были подвешены на белые стены; каменный тёмный пол устилал мягкий изумрудный ковёр с изображением герба Слизерина; по каждую стену стояли по ряду кроватей, покрытых серебристым покрывалом, а также с высоким зелёным гобеленом до потолка. У каждой кровати стоял маленький песочного цвета шкафчик с двумя отделами. А у дальней стены был вход в ванную комнату, которая была абсолютно белая, но ткани, прикрывающие каждую из несколько душевых, были темно-зелёные. На одной из кроватей, по левую сторону, в самом углу, сидела девушка в квиддичной форме. Она задумчиво смотрела в зеркало напротив себя. Испытав внутреннее ликование, Сцилла зашла в спальню, и, стараясь ступать как можно тише, подошла к Раэль. Та совершенно не обратила внимание на вторгнувшуюся особу и продолжила смотреть на себя. Сцилла села рядом и тоже посмотрела в зеркало. «А ей идёт эта форма» — подметила под себя Рамсхорн, и продолжила нагло исследовать пятикурсницу. Её голубые глаза были тусклы, а полоска розовых губ плотно сжата. Брови девушки немного хмурились, Раэль явно о чем-то напряжённо думала. — Посмотри на себя, — внезапно прошептала Коллар и кивнула в сторону зеркала. И Сцилла посмотрела. На неё глядела темноволосая девушка с яркими голубыми глазами, в которых отчётливо читалось лёгкое недоумение, губы были едва приоткрыты, аккуратные линии бровей оставались в своём привычном положении. Всё было, вроде бы, как всегда. Но что-то определённо отличалось. Так бывает, в какой то момент ты смотришь на себя в зеркале и не узнаешь человека там. Сцилла завороженно провела по своей щеке ладонью. Отражение сделало тоже самое. Когда всё внутри поменялось, меняется кое что и снаружи. — Ты…тебе тоже это кажется? — собственный дрожащий голос Сциллы показался ей чужим. Она повернулась к светловолосой, которая смотрела уже не в зеркало, а на свои колени. Прошла долгая напряжённая минута, которая показалась Рамсхорн вечностью, прежде чем Раэль ответила: — С тех пор, как я ушла из госпиталя, я больше не узнаю человека оттуда, — девушка кивнула на зеркало, — Думаю о тебе каждый чёртов день и это уже отражается на моем лице. Сначала Сцилла опешила, но, неожиданно для неё самой, внутри что-то потеплело. Что-то проснулось, взошло, как цветок, потянувшийся к солнцу. Никаких льдов, никаких оков. И Рамсхорн.была рада. Никогда не нужно отказываться от того, что ты любишь.  — Я была не права, — ломано произнесла шестикурсница, словно эти слова были на другом языке. Сложном и запутанном. Языке любви. Да, любовь ещё та головоломка. Она разная, она непонятная, она сносит крышу, она заставляет с крыши, она может заставить решиться на невозможное, она способна заставить и вовсе ничего не чувствовать. Порой, это страшно. Но любовь стоит того, чтобы её чувствовать. Это абсолютно и точно самое высокое, что может ощутить человек. Она может пропадать, может скрываться под сотней других чувств, но если она есть, она будет напоминать о себе. Любовь — величайшая привилегия живого существа, и отказаться от неё — подписать себе смертный приговор. Раэль взглянула на Сциллу. И в этом взгляде было так много всего, что Рамсхорн, пытаясь понять его, невольно утонула в нём. А в животе, тем временем, появилось это чертовски невыносимое щекотливое ощущение. «Мерлиновы бабочки» — Иди сюда, — Рамсхорн развела руками в стороны, приглашая Раэль в столь запретное место для всех других. И Коллар, глядя словно запуганный щенок, согласилась. Сцилла прикрыла глаза от удовольствия. Иногда объятия куда лучше, чем секс. Раэль совсем осторожно прижималась к теплому телу шестикурсницы, но уже чувствовала себя так, будто она дома. В безопасности. Но, видимо, судьба пока не намерена дать двум слизеринкам то, чего они обе хотят, ведь левую руку Сциллы пронзило знакомой до абсолютно каждой ноты боли. «Ну ты и сволочь, Повелитель» — зло подумала Сцилла. Едва сдерживая позыв вскрикнуть, шестикурсница решила не разрывать давно желанные объятия. Она обхватила Раэль больной рукой и тихонько начала поглаживать пятикурсницу по спине. Но, тем не менее, Рамсхорн казалось, что ещё немного и она сойдёт с ума окончательно. — Мне кажется, или у тебя рука горит? — Раэль отстранилась от Сциллы и тревожно взглянула на шестикурсницу: на лбу проступили капельки пота, а нижняя губа чуть ли не до крови была закушена, — Ты в порядке? Можно мне посмотреть? «Я сейчас отойду в мир иной» — со злостью подумала Рамсхорн, но виду не подала. Обычно Лорд звал на собрание не раньше десяти вечера, поэтому Сцилла ещё успевала сходить к Снейпу за зельем, которое облегчало боль. И однажды профессор зельеварения как-то упомянул о том, что метка влияет на каждого человека по-разному: кого-то она, безусловно, радует, кого-то делает злее и агрессивнее, а кому-то, например, Сцилле приносит невыносимую боль. Тёмная метка — очень злая, древняя и тёмная магия, поэтому эффект от неё непредсказуемый и, чаще всего, неконтролируемый. — Всё хорошо, Раэль, у тебя матч, идём? — предложила шестикурсница и поднялась с кровати, стараясь особо не напрягать руку с меткой. — Да, пошли, — медленно кивнула Раэль, вставая. Девушка ещё раз посмотрела в зеркало и поправила форму и волосы. Внутри у девушки гуляло волнение — всё-таки первый матч. Если Коллар ударит в грязь лицом, этого ей никогда не забудут. Даже Эбигейл. Девушки вышли из спальни. * * * Когда Раэль и полуживая Сцилла подошли стадиону, там уже был сильный шум от сотен учеников, облаченных в разные цвета: кто-то в серебристо-зеленые, а кто-то в ало-золотые. Было прохладно, поэтому некоторые дети сидели в тёплых шапках и шарфах. Солнца не было видно на мутном сером небе, и видимость для игры была хорошая — подмечала про себя Раэль. Хоть ей и не приходилось играть в солнечные деньки, но пару раз девушке удалось присутствовать на таких матчах и она видела, что солнце сильно мешает игрокам ориентироваться в воздухе. Только когда светловолосая уже подходила к раздевалке, она поняла, что Сцилла, до этого всю дорогу шедшая рядом, куда-то исчезла. Обернувшись, Раэль увидела, как Рамсхорн уходит обратно в замок вместе с профессором Снейпом, а за ними пристально наблюдал директор. Впрочем, особо внимания Коллар не обратила, так как ранее, когда девушки только выходили из Хогвартса, Сцилла сказала, что для начала она найдёт профессора зельеварения и только потом придёт посмотреть игру. Оспаривать это Раэль не стала, ведь Рамсхорн выглядела очень болезненно и не переставала держать левую руку у груди. Тем более, Сцилла очень часто бывала у Снейпа, поэтому удивляться действительно было нечему. В раздевалке уже находилось все игроки. Эбигейл и Герит сидели на одной из скамеек у двери. Раэль прошла немного дальше, проталкиваясь между одевавшихся парней, чтобы взять свою метлу и биту. Когда девушка присела рядом с Беллвезер, Грэхэм Монтегю громко хлопнул в ладоши. Все сели и прислушались. — Итак, сегодня первая игра с Гриффиндором. Мы с вами не раз обсуждали нашу тактику на матч, я уверен, что вы все её знаете. Для тех, у кого вместо головы горшок, я повторюсь. Из-за отсутствия солнца видимость будет хорошая, поэтому мы сможем видеть перемещения Поттера. Его нужно вывести из игры, но это к загонщикам, — Грэхэм посмотрел на Эбигейл и Раэль, — Помните, они ставят на ловца, а мы ставим на охотников. Это важно. Я узнал окончательный состав Гриффиндора, — произнёс Монтегю, шарясь по карманам. Наконец, заставив сидящего рядом вратаря Блетчи отсесть, охотник нашёл пергамент. Откашлявшись, Грэхем начал: — Анжелина Джонсон, Кэти Белл, Алисия Спиннет — охотники. Загонщики, как обычно, Уизли. Вратарь, — здесь Грэхэм Монтегю издал смешок, похожий на рык, — Рон Уизли. Вся команда залилась громким смехом. Никто не верил в Уизли, его считали «решетом» и носили издевательские значки «Уизли — наш король». Из-за этого произошло немало стычек между учениками воюющих факультетов, но ни Эбигейл, ни Раэль это не поддерживали. Вдоволь насмеявшись, Грэхем продолжил: — Ловец по-прежнему Поттер, — Гам снаружи становился все сильнее, были слышны крики и какое-то неразборчивое пение, — Идём. Надерём им зад! Раэль, как и все остальные, встала, но тут же почувствовала, что внутри у неё всё заполонил страх. Эбигейл и Герит, кажется, заметили это и ребята остановились. — Послушай, Раэль, делай то, что умеешь. — начала Беллвезер, взяв руки Раэль в свои. — Думай только об этом, — закончил за загонщицу Герит. Раэль кивнула и обняла своих друзей. Когда команда вышла на стадион, Гриффиндора ещё не было. При виде слизеринцев трибуны разразились волной шума, улюлюканья, приветственных и не очень выкриков. Раэль оглядела их: среди сотен знакомых и незнакомых лиц самого важного не было. Червячок волнения в груди загонщицы противно шевельнулся. «Где ты?» — отчаянный немой вопрос, ответ на который Коллар получит только после игры. А до этого ещё так далеко. Едва Монтегю построил своих подопечных в ряд, как сборная Гриффиндора объявилась: они шли цепочкой, у каждого на плече была метла, игроки улыбались и махали кому-то на трибунах. — И почему их любят больше?! — сказала Эбигейл Раэль, разочарованно глядя в сторону гриффиндорцев. Конечно, ответ был очевиден: «львы» казались народу добрее и благороднее, чем хитрые и изворотливые «змеи». Это из года в год прописывалось в песнях Шляпы, что порою просто бесило. На факультете Слизерина училось и учится немало хороших и добрых волшебников, но это просто не брали в счёт. Всё-таки факт того, что Волан-де-морт был слизеринцем, сильно портит хрупкую добрую репутацию факультета. Раэль, конечно, была уже в курсе, что Тёмный Лорд вернулся, но она не очень этому верила, ведь когда разные люди говорят разные новости, трудно вообще верить во что-то. Едва игроки Гриффиндора построились напротив, как задиристые сокомандники Коллар и Эбигейл гордо выпятили грудь с серебряными значками в виде короны. Смотря на сборную Гриффиндора, Раэль иногда казалось, что они на одно лицо: почти у всех были мягкие черты лица, тёмные волосы, и нахальная натура, пропитанная чувством подросткового героизма. «Смешные» — Капитаны, пожмите руки, — приказала судья мадам Трюк. Капитан команды Гриффиндора, Анджелина Джонсон, подошла к Монтегю. Они так друг на друга посмотрели, что Раэль показалось, будто они сейчас разорвут друг друга в клочья. Грэхэм отличился и больно сдавил своей сопернице пальцы. Со стороны это выглядело жутковато.  — Седлайте метлы… — свистнула Трюк и четырнадцать игроков, вслед за игровыми мячами, взмыли в воздух. Прохладный ветерок приятно трепал волосы. Вместе с Эбигейл, Раэль устремилась к своим кольцам, дабы попробовать помешать первой атаке. Краем глаза Коллар успевала следить за обстановкой: Драко Малфой находился выше, чем девушка, и вилял от бладжеров, летя по боковой линии поля. Ловец Гриффиндора, Гарри Поттер, вдалеке делал почти тоже самое. Хоть и немного, но до Раэль доносились сквозь рёв стадиона комментарии Ли Джордана. — Джонсон овладела квоффлом… Услышала Коллар, а потом и увидела это собственными глазами: капитан Гриффиндора пыталась обвести охотников Слизерина. Светловолосая обернулась к Эбигейл. Девушки кивнули друг другу. Они устремились к разъяренному бладжеру и на лету ударили битами в него, направляя мяч точно в Джонсон. Такой приём Беллвезер и Коллар заучивали не одну тренировку, ведь как бы он ни был сложен, эффект от него яркий — охотница гриффиндорцев вскрикнула и едва не слетела с метлы. Ускоренный двумя загонщиками бладжер доставлял куда больше проблем. Но долго ликовать нельзя, поэтому Эбигейл и Раэль взвились на несколько метров выше, к середине поля. Беллвезер осталась там, а Коллар сдала назад, замечая, как Кэти Бэлл и Алисия Спиннет пасуют между собой квоффл. Гриффиндорки неумолимо приближались на вражескую сторону поля. Сзади их пытались догнать Монтегю и Эдриан Пьюси. Пьюси почти не посещал тренировки, так что пятикурсница мало была с ним знакома, по крайней мере, в отличие от Беллвезер, у которой, кажется, была интрижка с ним. Как и ожидала Раэль, Эбигейл сделала ей пас бладжера и Коллар так отбила его в Спиннет, что ладони немного зашлись тупой болью. — Чёрт! — выругалась про себя слизеринка, увидев, как Спиннет уклонилась от мяча и передала его Анджелине, которая тут же двинулась прямо к кольцам, которые охранял Майлз Блетчи. Помимо комментариев Джордана, Раэль слышала песню болельщиков Слизерина. «Вчера её сочиняли всем факультетом.» — вспомнила Коллар и прислушалась. Трибуны Слизерина хором голосили «Рональд Уизли — наш король, Рональд Уизли — наш герой, Перед кольцами дырой, так всегда и стой!» пока Майлз схватывал квоффл от Джонсон и передавал его Гериту Баттонвуду. Охотник встрепенулся и зигзагом мчался между Спиннет и Белл, пытаясь прорваться к кольцам Гриффиндора. Вдруг Эбигейл на середине поля взмыла вверх и послала бладжер в какого-то игрока, наблюдавшего за вратарём «львов». Кажется, это был Гарри Поттер, ведь после столкновения с мячом он пулей умчался на свою сторону, где Герит уже был максимально близко с кольцами и становился недосягаем к бладжерам гриффиндорских загонщиков. Баттонвуд остался один на один с вратарём Уизли. В это время издевка с трибун Слизерина стала совсем громкой: — «Перед кольцами дырой Так всегда и стой!» Гериту удалось запустить квоффл в среднее кольцо, когда вратарь Гриффиндора спикировал и растопырил руки. — Да! — не удержалась Раэль, понимая, что её команда открыла счёт и вышла вперёд на десять очков. Радоваться пришлось недолго, так как Коллар вдалеке завидела неугомонную Кэти Белл с мячом, летевшую к кольцам Слизерина. На помощь ей тут же подоспела Анджелина Джонсон, которая настроилась перехватить квоффл, переданный только что Геритом Эдриану Пьюси. Эдриан сумел обойти Алисию Спиннет, чтобы получить ещё один пас от Баттонвуда, но не тут то было: один из загонщиков Гриффиндора послал бладжер в Герита. «У Талли сейчас, наверное, случился сердечный приступ» — усмехнулась Коллар, но тут же услышала громкий крик Эбигейл: — ПОТТЕР! Пятикурсница тут же судорожно оглядела поле в поисках вражеского ловца. Поттер словно сокол кружил над слизеринской половиной поля, выискивая свою единственную цель — снитч. Малфой тем временем занимался почти тем же, ловцы даже пересеклись на середине поля. Увидев, что Монтегю устремился с мячом к гриффиндорским кольцам, Эбигейл и Раэль отошли назад к своим — на случай, если наступит контратака. Беллвезер вдруг зачем-то отлетела ещё дальше, к Майлзу. Обернувшись, Коллар заметила ало-золотого игрока. По всей видимости, Беллвезер запустила в Поттера бладжер, ведь ловец, будто и впрямь подстреленный, начал вилять между игроками Слизерина. Когда Коллар снова повернулась, то увидела вдалеке стремительного Пьюси у колец Гриффиндора, а затем услышала аплодисменты и радостный шум трибун Слизерина. — Ха! — вырвался победный смешок с уст загонщицы — гриффиндорцы наверняка поджали хвосты. «Вероятно, Поттер сейчас снова возьмёт на себя роль спасителя» — опомнилась Коллар и решила подлететь чуть ближе к середине, но не слишком, чтобы, если придётся, оперативно вернуться ради защиты своих колец. Всё внимание Раэль было приковано только к петляющей фигурке впереди. Это оказалось немного неправильным решением, ведь девушка тут же услышала Джордана: — ГОЛ! Сорок — десять в пользу Слизерина, мяч у Пьюси. Светловолосая упустила Кэти Белл, сумевшую принести Гриффиндору первые десять очков. «Наградой» для Коллар был разочарованный взгляд Эбигейл. — Пора прекратить это… — пробормотала про себя Раэль и со всей силы запустила подлетевший бладжер в Поттера. Тот умело увернулся и ринулся к Малфою, летающему вокруг поля в поисках заветного золотого мячика. После перехвата квоффла от Пьюси, капитан команды Гриффиндора, Анджелина Джонсон угрожающе ринулась к слизеринским кольцам. Коллар тут же взяла курс на охотницу, но её опередили: успешно запущенный бладжер Эбигейл настиг Анджелину и она выпустила из рук мяч, тут же схваченный Эдрианом. Парень вновь ринулся к гриффиндорскому вратарю, красиво пасуясь с Баттонвудом на подстраховке. В тот самый миг, когда квоффл Эдриана прошёл сквозь кольцо, Раэль краем глаза заметила резкое движение позади себя. «Только не это» — девушка развернулась на сто восемьдесят градусов и устремилась к своим шестам, где боролись Малфой и Поттер. Не долго думая, слизеринка подлетела к летящему бладжеру и, вкладывая все свои силы и эмоции, послала мяч в гриффиндорского ловца. Но было уже поздно. Когда бладжер настиг Поттера, тот уже красовался перед трибунами с плотно сжатым в руке снитчем. Тем не менее, удар всё-таки заставил выскочку свалиться с метлы, хотя и этого было недостаточно, чтобы затмить ярость, гнев и разочарование Раэль. Эти чувства бились в ней чистым ручьём. Когда Гарри упал на землю, тут же послышался свисток мадам Трюк, грозно направляющейся к слизеринке. Не обратив никакого внимания на крики профессора, Раэль сошла с метлы и пошла в сторону места падения Поттера, где уже был Малфой. — Спас Уизли от позора? — сказал Драко, будучи белым от злости. Наверное, вся команда Слизерина была такой. — Хуже вратаря я не видел… но он же на помойке родился. Тебе понравились мои стишки, Поттер? Гарри не ответил. Он повернулся к своим игрокам: они приземлялись один за другим с ликующими криками, молотили кулаками по воздуху. Все, кроме кислого Уизли. — Мы хотели сочинить еще пару строк! — крикнул Малфой, глядя, как Спиннет и Белл обнимают Гарри. — Но рифм не нашли к «толстой» и «уродине», хотели и про маму его спеть… Раэль, будучи во власти гнева, залилась смехом, который подхватили все остальные слизеринцы. Удовлетворенный этим, Малфой продолжил: —… и к «бездарному тупице» — это про его отца… Здесь два рыжих близнеца дернулись в сторону Драко. Однако, они не успели ничего сделать, ведь их вовремя оттащили.Малфой не чувствовал опасности и продолжал издеваться над Поттером. — Но ты ведь любишь эту семейку, а, Поттер? — сказал Малфой. — Каникулы у них проводишь? Как только вонь эту выносишь, не пойму. Хотя, пожив у магглов, небось и помойке рад? Один из близнецов снова чуть не набросился на слизеринца, здесь уже помешал Поттер. Другой же рыжий еле сдерживался усилиями всех трех гриффиндорских охотниц. Малфой и все остальные игроки рассмеялись в лицо близнецам. Ситуация определенно достигла апогея напряженности.  — А может, ты помнишь, как воняло в доме у твоей матери, — пятясь, продолжал Малфой, — и в свинарнике Уизли узнаёшь родной запах? Здесь терпение рыжего близнеца и Поттера лопнуло, и они оба набросились на Драко. Эбигейл и Раэль выхватили палочки. Вокруг всё ещё были учителя, но, видимо, до этого никому не было никакого дела: Поттер ударил Малфоя в живот, а затем и вовсе одарил слизеринца градом кулаков. — ГАРРИ! ДЖОРДЖ! СТОЙТЕ! — оглушительно взвизгнули девочки из Гриффиндора. — Петрификус… — начала было Коллар, направляя палочку на Поттера, но её опередили: — Импедимента! — гриффиндорского ловца отбросило от Драко. Раэль тут же подошла к слизеринцу. На бледном лице юноши была алая кровь, видимо, из носа. Он хныкал и корчился на земле, — Что вы делаете! — крик мадам Трюк, в одной руке которой был свисток, а в другой волшебная палочка, неприятно резнул по ушам. У одного из близнецов распухла губа, другой хотел повторно наброситься на Драко, а Поттер отряхивался от грязи. Раэль и Эбигейл, решившие быть за свой факультет до последнего, ядовито произнесли "Ха-ха-ха". Гриффиндорцы бросили на девушек яростные взгляды. — Никогда в жизни не видела такого поведения! Марш в замок, вы двое, и немедленно в кабинет декана. Отправляйтесь! Ну! — кричала игрокам Гриффиндора мадам Трюк, одновременно осматривая Малфоя. Едва женщина пробормотала себе под нос какое-то заклинание, как вдруг рядом с ней возникли носилки. Взмахнув палочкой, Трюк подняла Драко на носилки и удалилась в замок. На поле, между тем, никого не осталось, кроме Эбигейл, Раэль и.. — Здорово ты его бладжером, — восторженно произнесла Сцилла, приближаясь к Коллар. Как только пятикурсница услышала это, внутри у неё резко пропали невыносимые ярость, гнев, разочарование, сменившись щекотливым волнением. — Ему, мне кажется, этого малова…- пятикурсница не успела закончить, ведь Сцилла вдруг успела оказаться совсем близко к лицу Раэль. А спустя неловкое мгновение девушка почувствовала губы Рамсхорн на своих.