Петунья Эванс и поручение Дамблдора

— Хорошего дня, мисс Эванс, — пожелал судья, выдавая свидетельство о расторжении брака. Петунья с облегчением вздохнула. Наконец-то эта эпопея с разводом была завершена. С другой стороны, добиться решения суда всего за три месяца – небывалое достижение. Петунья даже подозревала, что Вернон кого-то подкупил, чтобы их дело рассмотрели так быстро. — Почему ты вернула девичью фамилию? – спросил ее бывший муж, когда они выходили из здания суда в окутанное туманом мартовское утро. Петунья задумалась. — Даже не знаю… Наверное, потому, что хочу начать все заново… «с чистого листа», как говорят. — Понимаю, — Вернон тяжело вздохнул. — Послушай, если тебе понадобится моя помощь – только скажи, я сразу приеду… — Все в порядке, Вернон, я справляюсь. — Но если тебе будет нужно куда-то поехать… — Ивонн с Конором живут в соседней квартире, у обоих есть права. — Но они работают днем… — Сириус и Ремус живут этажом выше… Да и к тому же Барбикан в самом центре Лондона, до любого нужного мне магазина я и пешком дойти могу. — На счет Барбикана… Петунья, ты уверена? Если тебе не хватает денег, ты так и скажи, я буду перечислять больше… — Нет, денег мне хватает. — Тогда, почему? Давай снимем тебе жилье в Вест-энде! Так я буду ближе, и в любой момент смогу приехать к тебе, в случае чего… — Но мне нравится в Барбикане. Конечно, когда я была там в первый раз, то подумала: «Что за уродливый район», но Ивонн с Конором были в восторге от этого места. И сейчас я понимаю, почему. — Петунья мечтательно улыбнулась, — там кипит жизнь! А здания не такие уж и уродливые, это просто такой стиль – брутализм. Его не все понимают. Вернон неопределенно хмыкнул. — Несколько недель назад у нас открыли центр искусств! Сама королева приезжала! Между прочим, теперь в Барбикане один из самых крупных культурных центров в Европе. Ты бы видел Барбикан Холл! Обязательно как-нибудь своди туда Эпиктета. — Знаешь, в Вест-энде тоже есть куда сходить… Недавно мы были на «Звуках Музыки» в «Аполло Виктории», а в субботу пойдем на «Город Ветров» в «Викторию Палас». — Мюзиклы это, конечно, здорово, но симфонический оркестр – просто поразительная вещь! Жаль, Дадлик раскапризничался, и мы не смогли долго сидеть в зале… — Кстати, как там Дадли? — Хорошо. — Скучает по мне? — Наверное… Он ведь сказать пока не может… — Эти барбиканские квартирки такие маленькие… — Зато убирать меньше. Вернон, мне правда там нравится. — Хорошо… Тебя подвезти? — Я хочу прогуляться. — Ну… ладно, тогда, — Вернон неуклюже переступил с ноги на ногу, явно не зная, о чем говорить дальше. — Как там Мардж? Так и не пыталась помириться? — Нет, — Вернон помрачнел, — она кладет трубку, когда узнает, что звоню я. Похоже, Мардж больше не считает меня своим братом. — Конечно, считает! Чтобы она там ни говорила… Она поймет… когда-нибудь… — Мне повезло: у меня есть ты и Эпиктет. Но некоторым повезло меньше. Их не понимают и не принимают. Никто, даже родственники. Они и сами себя не принимают. Поэтому мы с Эпиктетом создали горячую линию… У нас даже есть волонтеры… Ты не могла бы повесить наш плакат в Барбикане? Раздать визитки соседям? — Э-ээ, хорошо, — Петунья отвела взгляд. Честно говоря, ей было сложно представить, как она занимается чем-то подобным. — Я постараюсь распространить их… То, чем ты теперь занимаешься – действительно важно, я горжусь тобой. — Спасибо, — смущенно ответил Вернон. Они остановились у его машины. — Ты уверена, что не хочешь, чтобы я подвез тебя? — Уверена. — Ну, тогда… пока, — Вернон залез на переднее сидение и еще раз посмотрел на бывшую жену. Петунья помахала ему рукой и, развернувшись, пошла по тротуару, скрываясь в утреннем тумане.

***

«Это не слишком близко?» – подумала Петунья, затаив дыхание, когда Сириус сел рядом, касаясь ее плеча. — Шесть, — посчитал Сириус выпавшее на кубиках значение, — у меня больше. Когда он находился так близко, сердцебиение Петуньи ускорялось, и она начинала дышать слишком часто. Поэтому, чтобы не выдавать своего волнения, мисс Эванс предпочла не дышать вообще. — Что у тебя, Ивонн? – спросил Сириус, отодвигаясь от почти потерявшей сознание Петуньи. — Восемь! У Конора четыре. — Лунатик? Ремус тяжело вздохнул. — Два. — Ты сидишь с детьми! – радостно провозгласил Конор. – Слава богу, я уже подумал, что придется мне… — Можно с вами? – робко спросила Дейдре – его младшая сестренка, проводившая с четой Дугласов выходные. — Ну, нет, Дейдре, поиграй лучше с Дадли и Гарри, — недовольно сморщившись, ответил Конор, — в монополию, самое большее вчетвером играть можно, а нас уже пятеро! — Дадли и Гарри еще даже двух нет! Можно мне с вами, Конор? Ну, пожалуйста, — упрашивала девочка. — Пусть бросит кубики, — предложил Сириус, — выпадет больше, чем у Конора – играет с нами. — Ура! – Дейдре радостно потянулась за кубиками брата. — Спасибо, эээ… — Сириус, — подсказала Ивонн. — Да, точно, Сириус! Спасибо, — девочка благодарно улыбнулась своему заступнику и бросила кубики. — Одиннадцать! – обрадовалась Дейдре. — Я играю! — Это нечестно, — проворчал Конор, уступая место сестре. – Пойдем на кухню, Рем. Пусть они играют, а мы съедим пирожные Дейдре, пока она занята и не может нам помешать… — Э-эй! – возмутилась девочка. — Мы не будем есть твои пирожные, — успокоил ее Ремус. — Говори за себя, — невозмутимо ответил заботливый старший брат. Петунья не могла вспомнить, когда в последний раз ей было так же весело. Разве что в тот вечер, когда они с Сириусом летели на мотоцикле. Если бы кто-нибудь сказал ей год назад, что она разведется с Верноном, будет воспитывать Гарри Поттера, жить в Барбикане и играть в настольные игры вместо того, чтобы ухаживать за садом и гладить мужу костюмы на следующий рабочий день, она бы решила, что перед ней сумасшедший. Удивительно, как странно порой складывается жизнь… — Конор! – крикнула Ивонн в сторону кухни. — Кто из вас следит за детьми? — Оба! – донеслось из кухни. — А кто хочет отвлечься? – лукаво улыбнувшись, спросила она. — Я! – Конор мгновенно появился в гостиной. — Тогда прикрепи, пожалуйста, ЛГБТ-плакат к стенду с объявлениями. — Какой еще плакат? – удивился Конор. — Мой бывший муж создал… эээ… некоммерческую организацию… для… эээ… поддержки людей, которые… которым нужна поддержка… потому что… потому что общество не принимает их, — неуверенно объяснила Петунья. — Гей-клуб что ли? – без обиняков спросил Конор. — Вроде бы пока только горячая линия, — ответила Петунья. — Ну ладно… а где плакат-то? — В прихожей, — подсказала Ивонн. — Спасибо, Конор, — поблагодарила Петунья. — Что значит ЛГБТ? – спросила Дейдре, деловито пересчитывая игровые доллары – девчушка уже почти обанкротила Сириуса. — Это аббревиатура, — не растерялась Ивонн. — А аббревиатура это… — Слово-сокращение по первым буквам, — ответил Сириус. — И эти буквы значат… — Она так просто не отстанет, да? – усмехнувшись, спросил он у Ивонн. — Похоже, детям это знать не положено, — с серьезным видом заключила Дейдре, — значит как-то связанно с сексом. — Дейдре, это вульгарно! – покраснев, возмутилась Петунья. — Нельзя так говорить! Особенно девочке! Особенно в твоем возрасте! — Правда? Ну, извини, — смутилась Дейдре. — Да ладно, Петунья, при чем здесь то, что Дейдре девочка? – возразила Ивонн. — Конечно, в десять на такие темы говорить рановато, но ведь сейчас же другое время! И ничего вульгарного в слове «секс» нет. Правда, Сириус? — Согласен. Вульгарными как раз будут искажения и эвфемизмы. — А "что такое «эвфемизм»" я могу спросить? – поинтересовалась Дейдре. — Слова, которыми заменяют другие слова, которые, по мнению говорящего, употреблять не следует, — опять пояснил Сириус. — А ты умный. И красивый. А вот мой брат только красивый, — с сожалением заключила девочка. — Дейдре! – уже хором возмутились Петунья и Ивонн. — А что? Врать же нехорошо… — Говорить плохо о людях еще хуже, — поучительным тоном сказала Ивонн. — И твой брат неглупый. Он просто… творческий. — Я и не говорила, что он глупый… Сириус, а тебе нравится Петунья, да? — вдруг спросила Дейдре. Петунья почувствовала себя так, будто ее огрели по голове чем-то тяжелым. В ушах зазвенело, желудок скрутило, сердце колотилось так, словно она только что пробежала марафон. — Конечно, — спокойно ответил Сириус, — она прелесть, — он улыбнулся, посмотрев на покрасневшую Петунью, но почти сразу перевел взгляд на Дейдре. — Да нет же, я не в этом смысле! И так понятно, что вы друзья, — нахмурилась девочка. — А в каком? — Я спрашивала: вы пара? — Нет, — просто ответил Сириус. — Думаешь, нам с Петуньей следует начать встречаться? Ивонн, еле сдерживая смех, косилась на подругу, которая успела покраснеть до оттенка спелого помидора. — Я надеялась, что ты не занят, — вздохнула Дейдре то ли в шутку, то ли серьезно. Ивонн, не выдержав, рассмеялась. Петунья не знала, как реагировать. Ей было жарко и некомфортно, но уйти сейчас, привлекая к себе еще большее внимание, она не могла. — Ходи, — напомнила ей Дейдре. План побега пришлось отложить на потом. Ивонн выиграла партию, обанкротив Петунью, Сириуса и даже Дейдре. — Теперь, наверное, я посижу с детьми, — сказала Петунья, — пусть Ремус отдохнет. — Я посижу, — Сириус решительно встал из—за стола. – Отдыхай, ты с ними и так постоянно… Пойдем, Дейдре, иначе твой брат потом всю неделю будет ныть, что ему поиграть не дали. Когда Сириус ушел, Петунье понадобилось несколько минут, чтобы успокоиться и включиться в игру. Но ей быстро стало скучно без его взглядов и комментариев, возмущенных возгласов и довольных улыбок, когда ему казалось, что он выигрывает. И когда ее мир успел сойтись клином на Сириусе Блэке? Петунья, погруженная в свои мысли, практически не следила за игрой, заключая невыгодные сделки и пропуская возможности выкупить дешевые активы. Поэтому, несмотря на то, что везение было на стороне Петуньи, и кубики открывали путь лишь к выгодным для нее участкам поля, она обанкротилась самой первой. — Ивонн, я схожу за водой? – спросила Петунья увлеченную игрой подругу. — Да, конечно. Можешь взять любой бокал, — ответила Ивонн, передвигая свою фишку-самолетик на семь делений. Петунья вошла на кухню и налила стакан воды. Ей казалось странным, что она никак не могла привыкнуть к крестному отцу Гарри. Даже наоборот. Чем больше времени они с Сириусом проводили вместе, тем сильнее Петунья начинала волноваться в его присутствии. И Петунье это не нравилось. В конце концов, ей же не пятнадцать лет, чтобы краснеть и переставать соображать в его присутствии! — Это ты нарисовала? – послышался голос Сириуса в соседней комнате. Петунья прислушалась и подошла поближе к закрытой двери. — Да, — ответила Дейдре. — Как красиво. — Это чибисы. — Любишь птиц? — Это домашнее задание… А ты знал, что у птиц есть свои брачные ритуалы? — Ритуалы? — Ну да. Они поют или танцуют, а иногда и то и другое сразу. Но чаще всего танцуют. Это называется токованием. Наша учительница говорит, что это похоже на флирт, потому что у людей все примерно так же. — То есть? — Когда птица станцует свой танец, она должна дождаться ответного танца от другой птицы, а не навязывать себя. Сделать шаг назад. Иначе другая птичка испугается такого напора. Когда люди флиртуют, они делают вид, что человек им не интересен, а потом снова пытаются добиться его внимания. Но когда добиваются, делают шаг назад. И так до тех пор, пока они не натанцуются и не поймут, что подходят друг другу. — Интересное сравнение. — У птиц в этих танцах каждое движение чтото значит. Даже еле заметный поворот головы. Но ведь люди тоже не могут просто подойти друг к другу и сказать: «привет, пойдем делать ребеночка». Сириус фыркнул. — Ты права, не могут. — Поэтому у людей есть свои ритуалы. Но они не слишком отличаются от птичьих. Ты ведь флиртовал с Петуньей? — Когда? — Не придуривайся, ты же не ребенок… — Ну ладно, может быть… Петунья чуть не выронила стакан и почти вплотную прижалась ухом к двери. — Я тоже хочу, чтобы со мной флиртовали. Но мальчики моего возраста еще такие инфантильные… — Что, даже не дразнят? — Вот про это я и говорю! Они дразнят, вместо того, чтобы просто подойти и поговорить. Спросить как дела… — Так ведь, это же тоже ритуал. — Разве? — Птичий танец. Они дразнят и так привлекают твое внимание. — Что, прям все? — Большинство… В коридоре послышались шаги, и Петунья поспешила вернуться обратно на кухню, едва не расплескав остатки воды. — Похоже, тебя мучила сильная жажда, — хитро улыбаясь, сказала Ивонн, плеснув лимонада в свой стакан. — Что? – не поняла Петунья. — Тебя долго не было, — пояснила Ивонн. — Я смотрела…твой чайный сервиз. — И как он тебе? — Ээээ… Довольно милый. Ивонн огляделась по сторонам, словно пытаясь кого-то обнаружить. — Ты что и правда сервиз смотрела? – недоверчиво спросила она. — Я просто задумалась… — О чем? — Как хорошо, что я все-таки сюда переехала.