***
— Подожди, давай еще раз. И помедленнее, — попросила Гестия, неловко переминаясь у двери в ванную. — ПОЛЛИ ДЖЕМИСОН? — Да кто такая эта Полли? — Отчаянно ломясь в дверь, вопрошала Ивонн. Петунья сидела на полу рядом с унитазом, с отвращением вытирая рот бумажной салфеткой. Ее только что вырвало. — Да, та самая Полли Джемисон, — выключая кран, ответила Петунья. Ее все еще тошнило, и она решила прилечь. Выходя из ванной, Петунья случайно задела дверью Ивонн, испытав при этом странное злорадство, но тут же устыдившись этого. — Я увидела Дирка, удивилась. Подошла поздороваться. А он с девушкой, — начала объяснять Петунья, укладываясь на диван, словно на кушетку психотерапевта. — Сириус? — Переспросила Ивонн, присаживаясь прямо на пол рядом с диваном. — Нет, Дирк, — Петунья повернула голову на бок. — Ага, — кивнула Гестия, двигая к дивану кресло. — Дирк сказал, что это Дельфи, та самая, из «Воскресных интервью». Они только что познакомились. — Ненавижу «Воскресные интервью», — посчитала своим долгом вставить Ивонн. — И вдруг Дельфи увидела Сириуса, — борясь с новым приступом тошноты, рассказала Петунья. — Он проснулся и… и… простите. Петунья вскочила с дивана и побежала в ванну. После того, как она в очередной раз прочистила желудок, в дверь настойчиво постучали. — Я… скоро выйду, — соврала Петунья, умываясь прохладной водой. — Открой дверь, я кое-что тебе принесла, — крикнула Ивонн, надеясь быть услышанной за шумом воды. Петунья слегка приоткрыла дверь. Перед ее глазами предстала коробка «Предиктора*». — Мы… мы предохранялись, — игнорируя протягиваемую Ивонн коробку, сказала Петунья. — Я, скорее всего, просто отравилась. — Проверь, — настояла Ивонн, протягивая «Предиктор» ближе к Петунье. Петунья со вздохом взяла коробку. — Когда я была беременна Дадли, такого не было, поэтому я не думаю… — закрывая дверь, пробормотала она. — Все равно проверь, — донесся из-за двери голос Ивонн. Два часа спустя Петунья с ужасом смотрела на красный ободок в пробирке. — Поздравляю, — Гестия неуверенно похлопала ее по плечу.***
Ивонн, которой утром нужно было на работу, ушла от Петуньи в два, ворча про несправедливость жизни. Они с Конором уже второй год пытались зачать ребенка, и все без результата. Петунья в ее отсутствие во всех подробностях описала произошедшее в «Дырявом котле». — Он меня бросит, — закончила свой рассказ она, вытирая лицо бумажной салфеткой. Рядом с диваном уже стояло целое ведро использованных платков. — Ну, не знаю, — протянула Гестия, красноречиво глядя на пробирку с тестом. — Я ему не скажу, — высморкавшись в салфетку, решила Петунья. — И ты не говори. И Ивонн не должна говорить. — Сириус имеет право знать, — упрямо покачала головой Гестия. — Я не скажу, но ты должна. — Этот ребенок совсем не вовремя... У входной двери послышался шум. Гестия резко вскочила с кресла. — Скажи ему, — напоследок прошептала она, сталкиваясь с Сириусом в дверях. — Стой! — Поймав Гестию на пороге, радостно воскликнул Сириус. — Останься, мы должны… — Мне пора, — вырываясь из его рук, ответила Гестия. — Поздно уже, а вам нужно о многом поговорить. Она захлопнула за собой дверь. Сириус удивленно посмотрел ей вслед, но затем быстро развернулся к Петунье. — Я знаю, что я задержался, но ты не представляешь! Я только что говорил с Полли! С Полли Джемисон! Она жива! Моя мать избавилась от нее не в том смысле, что мы подумали! — Ей просто стерли память, — догадалась Петунья. — Полли и есть Магловская Девушка. Сириус ошарашенно замер. — Я была в «Дырявом котле», забирала Ремуса, — пояснила Петунья, стараясь сделать так, чтобы голос не дрожал. — Так вот куда он пропал… Это же… Не договорив, Сириус шагнул к ней и, обняв, несколько раз покружил вокруг себя, пока они не упали на диван. — Ты что, заболела? — Вдруг заметив салфетки и, видимо, распухшие нос и глаза Петуньи, спросил он. — А это, что? — Тест на беременность, — ничего не понимая, ответила Петунья. Если Сириус и собирался ее бросить, то делал он это крайне странно. — Ты..? — Сириус осторожно, так, будто бы Петунья была бомбой, вылез из-под нее и аккуратно перевернул на спину. — Да, — кивнула Петунья, готовясь к худшему. Сириус резко выдохнул. Но худшего не произошло. — Я стану папой! — Вдруг заорал он, прыгая по всей гостиной. Петунья непонимающе смотрела на него с дивана. В соседней комнате заплакали разбуженные дети. — Лежи, я сам! — С чувством целуя Петунью, и чересчур осторожно укладывая ее обратно на подушки, объявил Сириус. — Этот день самый счастливый в моей чертовой… Внезапно он замер. И с таинственным видом поспешил в детскую. Петунья с интересом поднялась на локтях. Происходящее не укладывалось в ее голове. Они не понимала, чего ждать. Вдруг дети притихли. — Сириус, не давай Дадли сладкого! — Решительно поднимаясь с дивана, крикнула она. Сириус не ответил. Зато открылась дверь детской, и из комнаты с важным видом, вышагивая в своей пижаме с оленями, появился Гарри, неся в руках бабушкину шкатулку. — Дези, — попросил он, протягивая ее Петунье. Петунья взяла племянника на руки и открыла крышку. Слова песни застряли в ее горле. Внутри лежало кольцо. Сириус, выглядевший немного взволнованно, появился из детской, неся посапывающего Дадли на руках. — Извини, надо было придумать что-то получше, — нервно откидывая волосы со лба, сказал он. Петунья посмотрела на него в полной растерянности. — Да, — наконец, смогла выговорить она. Тот остановился, не дойдя до дивана трех шагов. — Так, я просто уточню: ты со мной сейчас согласилась, или ты хочешь… — Да, я за тебя выйду, — Петунья почувствовала, как уголки ее губ сами собой поднимаются вверх.***
— Зачем ты вообще его ударил? — Старательно маскируя синяк Ремуса, спросила Петунья. Они стояли в мансарде «Умельца Боумена», готовя Ремуса к интервью. — Случайно, — ответил Сириус, закатывая рукава мантии друга, и расправляя на ней складки. — Я изобрел маскировочные чары. Рабочее название — «Головатыква». Хотел продемонстрировать, а он… — Я собирался его напугать… не спрашивай, — тяжело вздохнув, пояснил Ремус. — Нам следовало бы остановиться после шестого стакана… — …заколдовал чучело оленьей головы со стены и ткнул меня в спину оленьими рогами! Я, естественно, отвлекся на парящую голову оленя, а когда повернулся… — …прости, мне действительно стыдно, — Ремус попытался опустить голову, но Петунья, замазывавшая синяк, ему не позволила, вновь задрав подбородок к свету. — …он был в маске Мартина Миггса**! Ненавижу этого урода! Мамаша все детство твердила, что он заберет меня, если я вести себя буду плохо! Ремус очень громко шмыгнул и сжал губы, пытаясь подавить прорывающийся хохот. — Прости, — сдавленно ответил он, старясь сохранить серьезный вид. — Я не думал, что ты до такой степени его бо… — Заткнись! Я не боюсь этого… этого… это просто заколдованная картинка на бумаге, вот и все! Но он мерзкий! — Скрестив руки на груди, оправдывался Сириус. — В любом случае, ты получил по заслугам, Лунатик! — Готово, — любуясь проделанной работой, объявила Петунья. Синяк был практически незаметен. — Может лучше мне ему опять тыкву поверх башки наколдовать? — Все еще сердясь, предложил Сириус. — Иди сюда! Он шагнул к Ремусу и неожиданно спокойно приколол к его груди оранжевый значок. Еще раз расправил складки на мантии, и, наконец, хлопнул по плечу. — А теперь слушай, — серьезно глядя Ремусу в глаза, начал он. — Ты умный. Ты сильный. Ты смелый. Ты тот, кого заслуживает наше гребанное британское волшебное сообщество! А теперь иди и покажи этому Скитеру, что значит… Ремус, не дослушав, обнял Сириуса, неловко обхватив того за плечи. — Все будет хорошо, — тихо сказал он, вымученно улыбнувшись Петунье, когда после объятий нервно поправлял прическу. — Не трогай! — Смешно выпучив глаза, предостерег Сириус. Ремус послушно опустил руки. — Ты справишься, — сказала Петунья, провожая его до лестницы. Внизу, с минуты на минуту, должен был появиться репортер «Ежедневного пророка», и Ремус занял заранее заказанный им столик. Сириус и Петунья спустились следом, занимая столик неподалеку, откуда они могли бы следить за ходом интервью. За десять минут до начала встречи в бар вошла невысокая, но крепко сложенная блондинка в мантии цвета фуксия. — Добрый день. Где я могу найти Ремуса Люпина, — деловито озираясь по сторонам, спросила она у Дирка. Тот махнул рукой в сторону его столика. — Сюда, Берт, — позвала женщина через плечо, появившегося вслед за ней парня с камерой. — Это что, Скитер? — удивленно провожая ее взглядом, спросил Сириус. — Смотри, а руки точь в точь, как у Марджори Дурсль… — И бигуди любит не меньше, — прокомментировала Петунья нелепую конструкцию на голове репортерши. — Сплетничаете? — Полли Джемисон отодвинула третий стул и присоединилась к ним за столиком. С той ночи, когда Полли вновь объявилась в жизни Сириуса прошла неделя. Согласно закону Сириус и Дирк должны были заявить о случившемся в министерство, чтобы подвергнуть Полли заклятию забвения. Но ни тот ни другой этого, конечно же, так не сделал. После того, как Сириус провел пять часов, обмениваясь воспоминаниями и заново знакомясь с Полли, Дирк повел ее на экскурсию по магическому Лондону, а затем, и к себе в Годрикову впадину. Экскурсия закончилась неизбежной демонстрацией «Умельца Боумена», а потом и дома его гостеприимного владельца. Видимо именно на том этапе «знакомства с магическим миром» и завязался роман Полли с не смеющим поверить в свое счастье Дирком. Сириус сдержанно одобрил выбор Полли и уверил Петунью, что любит подругу исключительно братской любовью. Петунья тогда ответила, что до встречи с Вальбургой немного успела ознакомиться с генеалогией Блэков, а потому такое утверждение вовсе не снимает с него ее подозрений. Сириус справедливо обиделся. Она извинилась. И согласилась на то, что новоявленная парочка заявится к ним на обед. С тех пор они с Полли стали как бы «подружки». Но Петунья слегка нервничала в ее присутствии, особенно, если рядом был Сириус. — Тс! — Шикнул на Полли Сириус. — Он что, уже пришел? — Поворачиваясь к Петунье, спросила она. Ее голос, даже когда она была не в образе Дельфи, завораживал Петунью. — Это она. Скитер — женщина, — шепотом пояснила Петунья, — Или транс, — глядя на массивный подбородок, предположил Сириус. — Какие вы гадкие, — с улыбкой осудила Полли. — Я будто бы снова в гимназии для девочек… Ремус встал со стула, протягивая Скитер руку. Та пожала ее, хищно улыбаясь. Фотограф сделал пару снимков, и удалился к барной стойке. — Спасибо, что нашли для меня время, мистер Люпин, — усаживаясь напротив, сказала Скитер. — Надеюсь, Вы не против Прытко Пишущего Пера. — Только если оно не настроено предвзято, — пошутил Ремус, мило улыбнувшись. Скитер улыбнулась в ответ. От этой улыбки Петунье стало не по себе. Репортерша вытащила из сумки ядовито-зеленое перо и поставила его над расстеленным на столике свитком. — Начнем? Ремус уверенно кивнул, но Петунья заметила, как он вытирает ладони о мантию. — Отлично! И первый вопрос, который безумно интересует читателей: как Вам пришла идея создать «Сира Арчибальда»? — На самом деле, сира Арчибальда придумал не я… — Ну вот, начинается, — закатил глаза Сириус. — …это имя игрушечного рыцаря, придуманное моим другом и инвестором «Арчибальд Гейм», Сириусом Блэком. Я просто предложил создать на основе этого персонажа игру, способную не только увлечь ребенка, но и, по возможности, развить его нравственные качества. Идея созда… — Простите, Вы сказали, Сириус Блэк? — Вдруг перебила его репортерша. — Совершенно верно, — спокойно ответил Ремус. — Тот самый, которого обвиняли по делу о шпионаже и сотрудничестве с Тем-Кого-Нельзя-Называть? — Оживленно переспросила Скитер. Рука Ремуса, лежавшая под столом, сжалась в кулак. — Суд признал Сириуса невиновным, мисс Скитер, — твердо, но вежливо ответил он. — Хм, — Прытко Пишущее Перо заскребло по свитку с удвоенной скоростью. — Но, как Вы уже сказали, мистер Блэк Ваш друг. Вы считаете, что можете быть объективным в оценке данной ситуации? Петунье захотелось ударить эту Скитер чем-нибудь потяжелее. — Мисс Скитер, судьей выступал не я, а уважаемый мистер Крауч. Вам не кажется, что мы немного отклонились от темы? — Все также, не повышая тона, парировал Ремус. — Конечно-конечно, если Вам эта тема доставляет дискомфорт... — Мисс Скитер, — Ремус тяжело вздохнул, — я понимаю, Вы хотите написать яркую, интересную статью, а потому пытаетесь отыскать в моих словах повод для скандала... Репортерша открыла рот, чтобы что-то сказать, но Ремус опередил ее, добавив: — …Повода нет. Пока. Но я обещаю Вам его предоставить. Скитер заинтересованно уставилась на него, сузив маленькие черные глазки. — Что Вы имеете в виду? — О, Вы поймете. А пока давайте просто продолжим интервью, — слегка улыбнулся Ремус. — Как загадочно, — с непроницаемым видом оскалилась Скитер. — Итак… — Мы говорили о том, что идея создания пришла мне во время разговора с моими друзьями, — не дожидаясь вопроса, продолжил Ремус. — Современные родители серьезно озабочены тем, чтобы дать своим детям возможность развиваться в сильных, смышленых, независимых и во всех отношениях достойных личностей. «Сир Арчибальд» — моя попытка предоставить таким родителям инструмент, помогающий достичь поставленной цели. Игра учит проявлять смелость и сочувствие, работать сообща, если вы играете компанией, развивает находчивость и в доступной форме способна объяснить некоторые явления реального мира. Для этого мы создали функцию «Спроси у Арчибальда». При создании… —Многие родители всерьез озабочены тем, что дети теперь реже выходят на улицу, проводя все время дома, скрючившись над игровым полем. Вы считаете, что Ваша игра действительно приносит пользу? — Снова решила перебить его Скитер. — Дети одного из инвесторов «Арчибальд Гейм» в первое время тоже просиживали над игрой часами. Но дети есть дети. Как только «Сир Арчибальд» становится чем-то привычным, они снова возвращаются к своим прежним делам и увлечениям. Я действительно считаю «Сира Арчибальда» полезным дополнением к другим способам организации детского досуга, — не растерялся Ремус. — Насколько мне известно, «Сир Арчибальд» пользуется популярностью не только у детей, — уже с каким-то азартом ответила Скитер. — Многим игрокам предстоит готовиться к сдаче выпускных экзаменов в этом году. Как Вы думаете, способна ли Ваша игра отвлечь подростков от этого, несомненно, важного процесса? — «Сир Арчибальд» учит, в том числе, и правильно расставлять приоритеты. Что крайне важно при подготовке к экзамену. Однако я бы не советовал играть в нее вместо того, чтобы готовиться к сдаче СОВ. — То есть, Вы не советуете студентам играть в «Сира Арчибальда»? — С крайне довольным видом поинтересовалась Скитер. — Почему же? Советую. Но только в свободное от учебы время, — Ремус слегка улыбнулся. На щеках и шее Скитер появились красные пятна. — А теперь обещанный скандал, — серьезно проговорил Ремус, выпрямившись на стуле. — Я собираюсь сделать заявление, мисс Скитер. Репортерша замерла, обратившись в слух, в то время как ее перо заскребло по свитку в бешеном припадке. — Когда мне было пять лет, я был подвергнут нападению в собственной спальне. Мои родители, как и любые любящие мама и папа, пытались уберечь меня от всего плохого, что может произойти с ребенком в нашем мире. Но им не удалось. Когда мне было пять, я был укушен оборотнем. Скитер с шумом втянула воздух и дернулась так, что чуть не слетела со стула. — …с тех пор, каждое полнолуние я вынужден тщательно изолировать себя от окружающих, — не обращая на нее внимания, продолжил Ремус. — Мне не понаслышке известно, каково это: быть пораженным в правах, испытывать сложности в получении достойного образования и работы, скрывать свою идентичность, бояться, каждый раз бояться, что кому-то навредишь. Поэтому, как основатель и генеральный директор «Арчибальд Гейм» я, Ремус Джон Люпин, официально заявляю, что наша компания с удовольствием предоставит рабочие места волшебникам и ведьмам, страдающим ликантропией. Наш благотворительный фонд собирает деньги на строительство и оборудование специальных помещений, где страдающие ликантропией получат возможность безопасно для себя и общества пережидать полнолуния. Так же в скором времени начнет работать лаборатория, где каждый желающий сможет анонимно сдать кровь на выявление вируса и получить бесплатную консультацию в случае положительного результата… — Прошу прощения… Мистер Люпин… Вы ведь понимаете, что наш разговор записывается? — Глядя на Ремуса как на полоумного, спросила репортерша. — Очень на это надеюсь, мисс, — серьезно ответил Ремус. — Тем не менее, я не еще закончил. Скитер взглянула на него практически с религиозным ужасом. — Я считаю, что нашей стране просто необходимы всесторонние реформы. Недопустимо поддерживать тот уровень насилия, что происходит в местах лишения свободы, а так же продолжать закрывать глаза на попытки протаскивать законы, ограничивающие права и свободы маглорожденных волшебников и других членов магического сообщества, в том числе и представителей волшебных рас. Я, как и многие мои коллеги, не согласен с существующим положением дел, поэтому намерен бороться. В этой связи двенадцатого мая текущего года мы основали социал-либеральную партию «Новый День» и подали в министерство магии прошение о ее регистрации. Предоставление равных прав и достойного уровня жизни всем членам магического сообщества является главным приоритетом «Нового Дня». Вопросы здравоохранения также… — Мистер Люпин, — наконец пришла в себя Скитер, — неужели Вы думаете, что общество поддержит Ваши… ээээ…. радикальные идеи? Сириус встал, с громким скрежетом отодвигая стул, нашел оранжевый значок в заднем кармане своих джинсов, и демонстративно прицепил его на футболку. Петунья и Полли встали следом. На их платьях уже красовались оранжевые значки. — Народ, кому отсыпать немного прав и свобод? — Привлек внимание Дирк, тряхнув коробкой, полной значков. — Мне! — пискляво крикнул волшебник в цилиндре. — Отсыпьте мне, будьте любезны! — Попросил Эпиктет Брасс, подмигнув Петунье. — И мне! — Вдруг гаркнул невесть откуда взявшийся Хагрид. Репортерша пораженно уставилась на посетителей бара. Почти каждый нацепил на грудь оранжевый значок, и теперь гордо возвышался над ней, встав в плотное кольцо вокруг ее столика. — Что ж, думаю, мне пора, — торопливо сворачивая свиток и убирая перо в сумку, объявила Скитер. — Берт, уходим! Берт опрокинул напоследок рюмку, поспешил за Скитер, но уже у самых дверей обернулся, быстро сделал снимок и выскочил на улицу. — Правильно, катитесь! — Заорал кто-то вслед, под хохот и общие аплодисменты. Около Ремуса выстроилась очередь желающих поздравить его и пожать ему руку. — Я не буду надевать этот значок, мам! Он уродливый, — наморщилась девочка лет девяти-десяти. — И вообще, кто берет детей в бар? — Прекрати, Нимфадора, — приказала высокая стройная женщина в светло-ореховой мантии, с оранжевым значком на груди. — Сядь у того окна и не вертись, раз уж не собираешься прилично себя вести… — Как много потребуется места, чтобы разместить с удобством всех приличных Блэков? — Вдруг крикнул Сириус, обращаясь к той женщине. Женщина обернулась и подошла к нему с легкой улыбкой. — Когда-то хватало одной твоей комнаты, дорогой кузен. Но, боюсь, теперь потребуется семейный склеп. Ты уж извини за черный юмор, — она коснулась губами его щеки и грустно вздохнула. — С тех пор, как не стало дяди Альфи, ты остался один. — Как? Разве я не могу больше рассчитывать на твои чистые помыслы, дорогая кузина? — Я теперь Тонкс, Сириус, — в этот раз серьезно ответила она. — Мне жаль, что тебя не было на моей свадьбе, но Вальбурга и Орион никогда бы не позволили тебе… — Я бы не стал их спрашивать, — покачал головой Сириус. — Ты же знаешь. — Прости. Но некоторые члены семьи были настроены весьма… как там эта репортерша сказала? Радикально. Я не могла так рисковать. К тому же я не хотела отрывать тебя от учебы. — Зря, — просто ответил Сириус, опустив взгляд. — Кстати, там сидит твоя двоюродная племянница, — женщина указала на насупившуюся у окна девочку. — Нимфадора. Очень упрямый ребенок. Сириус заинтересованно поднял взгляд. — Да? А это твоя двоюродная племянница… или племянник, — шагнув ближе к Петунье и сложив руки на ее животе, похвастался он. — Надо же, Сириус, поздравляю! — Удивленно вздохнула миссис Тонкс и перевела взгляд на Петунью. — И Вас, миссис Блэк… — Это Петунья Эванс, Мэдди. Блэк она станет только девятнадцатого августа, — пояснил Сириус, прежде чем Петунья успела открыть рот. — Кстати ты на мою свадьбу приглашена, — немного с укором закончил он. — Очень приятно, мисс Эванс. Андромеда. Андромеда Тонкс, — протянула руку кузина Сириуса. — Спасибо за приглашение, я обязательно приду. — Можно просто Петунья, — пожимая руку, сказала она. — У Вас очень красивая дочь… — Спасибо, Петунья, — тепло улыбнулась Андромеда. — Кстати, а где она? Малышка Нимфадора принюхивалась к содержимому оставленной на барной стойке бутылки. Петунья была готова поклясться, что цвет волос у девочки сменился с тех пор, как она видела ее минуту назад. — Нимфадора! — Возмущенно воскликнула Андромеда. — Простите, мне нужно идти. Но обязательно как-нибудь приходите к нам с Тедом на ужин. Я буду ждать. — Ловлю на слове, — крикнул ей вслед Сириус. — Твои родственники? — Спросил, пробившийся к ним сквозь толпу Ремус. — Кузина Андромеда и ее дочь Нимфадора, — пояснил Сириус. — Девчушка, пытающаяся спрятать за спиной бутылку? — Усмехнулся он. — Кого-то она мне напоминает… — Мне просто было интересно, мам, — услышали они сквозь шум из другого конца зала. — Такая гадость, если честно. Вот, держи… И в этот момент Нимфадора выронила бутылку, забрызгав красивую мантию и туфли Андромеды пролившимся огевиски. — Ой… — Нет, Лунатик, ты не прав… я в ее годы уже не попадался, — возразил Сириус, осторожно притягивая Петунью ближе к себе. Петунья накрыла его руки своими. Где-то под их ладонями находилось маленькое чудо, что совсем скоро будет ползать по дому, в который они переедут уже на следующей неделе. Вполне возможно, что это будет такая же милая черноволос… милая темноволос… милая рыжеволос… стоп. Милая девочка со светлыми волосами… Со светлыми?! — Сириус, кажется, я переутомилась…***
— Девочка? Я так и знал! — Отреагировал на новость Артур Уизли, когда они отдыхали от танцев, сидя рядом с пустым блюдом от свадебного торта. — Уже решили, как назовете? Конор пел стоя в беседке, Ивонн танцевала с Сириусом, Полли с Дирком, Андромеда со своим мужем Теддом, Эпиктет с Верноном, а Гестия с Ремусом. Вокруг мерцали уличные фонари, освещая августовский вечер мягким теплым светом, а фиолетовый тюль, свисавший отовсюду, не позволял ни на секунду позабыть, какой особенный сегодня день. Петунья была счастлива. — Дейзи, как в «велосипеде для двоих», и Регулус, как Регулус Блэк, — ответила она, умиротворенно улыбнувшись. Сверчки отчаянно пытались перекричать Конора, но у них не было и шанса. К музыкальным предпочтениям Гарри, помимо «велосипеда для двоих» добавилась и «свеча на ветру», которую Конор почему-то решил исполнить на их свадьбе. Петунья поняла это по тому, как племянник внезапно замер и уставился на беседку, не замечая, как Джинни Уизли втихаря доела его кусочек торта. — У нас тоже намечается прибавление, — поделилась Ивонн, падая рядом с Петуньей. — Наконец-то! — Обрадовалась за подругу Петунья. — Я же говорила, что доктор просто ошибся! — Ээээ…нет, не ошибся. Мы с Конором по-прежнему не можем зачать ребенка. Послезавтра мы летим в США, в один сиротский приют в Нью-Йорке… — Ого! Серьезно? Но вы ведь понимаете, что не все сироты такие же милые, как Энни***? — Решила предостеречь Петунья. — Да, конечно. Но мы решили, что это то, чего мы действительно хотим. — А почему в США? — Поинтересовался Артур. — Мы увидели фотографии Сони в газете и поняли, что это — наша дочь. — Объяснила Ивонн. — Ей всего три с половиной года, ее родителей нашли… это жуткая история… их нашли в лесу, изуродованных, по всей вероятности, медведем. Нашел какой-то парень, из амишей. Сообщил в службу спасения, а когда они приехали… просто взял и застрелился. Говорят, кризис веры. Бедный ребенок, столько всего произошло на ее глазах... Это было на прошлой неделе, и тогда мы и решили… Я знаю, будет нелегко, но это то, чего мы с Конором действительно хотим. Мы нужны Соне, а Соня нужна нам. — Вы станете отличными родителями, — искренне поддержала подругу Петунья. — Надеюсь, у вас получится удочерить эту девочку. Ивонн благодарно улыбнулась и обняла ее. — Осторожно, не раздавите мою дочь, — пошутил подошедший к ним Сириус. — Как ты себя чувствуешь? — Присев на корточки перед Петуньей, спросил он. — Лучше, теперь, когда я отдохнула… — Точно? — Да, теперь я снова готова танцевать, — Встав на ноги, сообщила она. Петунью и, правда, больше не тошнило. Сириус внимательно посмотрел ей в глаза. — Я посижу с тобой, если тебе скучно… — начал он. — Честное слово, Сириус! Мне хорошо и я хочу танцевать, — Петунья решительно повела его к остальным танцующим парам. — Кстати, кто следит за детьми? — Сейчас очередь Билла. — Но Билл и сам еще ребенок. Это неправильно… — Спокойно, сейчас Гестия или Рем его подменят. Видишь, они закончили танцевать? Петунья посмотрела на друзей, и те, действительно, расходились в разные стороны. Ремус, сев за стол, снял пиджак, оттянул галстук и жадно выпил почти всю воду из кувшина. Гестия шагнула в огороженный волшебной линией квадрат, пересечь который могли лишь те, кто старше восьми лет, и начала играть с ними в какую-то игру, по типу Хоки-Поки****. Старшие дети в игре не участвовали. Чарли залез в беседку, пытаясь аккомпанировать Конору, стуча ложкой по железному блюду, Билл, освобожденный от работы сиделкой, ходил туда-сюда с задумчивым видом, бросая быстрые взгляды на оживленно болтающих Дейдре и Нимфадору. Наконец, Нимфадора тоже посмотрела в его сторону, и они встретились взглядом. Девочка слегка покраснела и отвернулась. Петунья подумала, что ее дочь, должно быть, будет такой же очаровательной красивой черноволосой малышкой, с огромными карими глазами. Петунья будет покупать ей красивые платья и туфельки, и любой мальчишка, встретивший ее, раз и навсегда потеряет голову… Билл решительно подошел к сидящим у стола девчонкам, и что-то спросил. Дейдре слегка смущенно кивнула, взяв его за руку. Нимфадора потрясенно смотрела им вслед. — Ой, прости, — извинилась Петунья, от неожиданности наступившая Сириусу на ногу. Неужели даже красивые маленькие принцессы иногда бывают несчастны? Нимфадора, расстроившись, повернулась к столу, взяла чистую ложку и с напряжением стала всматриваться в свое отражение. Внезапно, ее волосы стали такого же теплого светлого оттенка, что и у Дейдре. Петунья несколько раз моргнула. И остановилась. — Ты чего? — Встревожился Сириус, наверное, подозревая, что Петунье опять стало плохо. — Все нормально, просто твоя племянница, — Петунья остановилась. — А, нет, кажется, теперь все нормально. Она снова прижалась к Сириусу, наблюдая из-за его плеча, как Нимфадора смеясь, принимает руку шутливо склонившегося в низком поклоне Ремуса. Тот поднял и поставил ее на свои ботинки, Нимфадора встала на носочки и положила руку ему на плечо. — Тебе вовсе не нужно пытаться стать кем-то еще, — сказал девочке Ремус. — Ты хороша такой, какая ты есть. Возможно, я сейчас скажу банальность, но я действительно так считаю: просто будь сама собой, этого достаточно. Теперь они были достаточно близко, чтобы Петунья могла слышать каждое слово. — Я метаморф,— сказала девочка, насупившись. — Мне нравится менять внешность. Надоедает носить одни и те же волосы постоянно, понимаешь? — Понимаю, но сейчас ты их сменила не от скуки, — мягко заметил Ремус. — Хорошо, думаешь, с темными мне было лучше? — Ты не поняла. Я имел в виду, что ты сама должна почувствовать, с какими тебе лучше. С какими тебе больше нравится… Нимфадора снова приняла задумчивый вид, и ее волосы окрасились в розовый. Она посмотрела на Ремуса с вызовом. — А что, если я так хочу? Тоже скажешь, быть самой собой? — Да, — ответил Ремус. Он улыбнулся. Нимфадора улыбнулась в ответ. — Скажи, а почему у значков «Нового Дня» такой ужасный цвет? — Вдруг спросила она. — Должно быть, ты знаешь, что я оборотень, Нимфадора? — Грустно улыбнулся Ремус. — Да. Только, пожалуйста, не называй меня этим именем. Лучше просто Тонкс, — ответила девочка. — Мне нравится твое имя... — Хорошо, хорошо! Так что со значками? — Я ненавижу кремовый или бледно-желтый, потому что они напоминают мне о… — О, — вдруг, словно бы ее осенило, произнесла Нимфадора. — Мне жаль, Ремус… — …а оранжевый напоминает мне солнце. Поэтому значки «Нового Дня» так и выглядят. Не думал, что кому-то может не нравится… — Беру свои слова обратно, — перебила Нимфадора. — Солнце, это и, правда, здорово. Ее волосы вдруг вспыхнули тем самым оттенком оранжевого, что был на значках «Нового Дня». — Кажется, с таким цветом мне нравится больше, — улыбнулась Нимфадора. — Кстати, а ты ведь, случайно, мне не родственник? — Нет, — Ответил Ремус, слегка удивленно. — Фух, слава богу! Я начала бояться, что ты мне какой-нибудь троюродный дядя, или что-то в этом роде… — Я уже настолько тебя утомил? — Засмеялся Ремус. — Нет, что ты, наоборот! — Поспешила уверить его девочка. — Я хотела убедиться, что смогу выйти за тебя замуж! — А ты смешная, — фыркнул Ремус, но вдруг наткнулся на серьезный взгляд Нимфадоры. — А не слишком ли я для тебя стар? — Снова улыбнулся он. — Это ты смешной… думаешь, мне всегда будет девять? — Ответила Нимфадора и улыбка на лице лидера «Нового Дня» сменилась несколько озадаченным выражением. еще не конец