Сборник драбблов

Он воздушный, пушистый, домашний, сладкий до умопомрачения, с ним хочется под пледом укрыться и лежать весь день, болтая без умолку. У него голос с грудной вибрацией, мурчащий и завораживающий, а пальцы рук такие мягкие и горячие, что хочется, чтобы он ими касался каждого участка твоего тела, гладил и ласкал. Он всегда добрый и нежный с тобой, ты таких парней, кроме него, не знаешь больше, да и сомневаешься, что подобные ему вообще существуют, потому что Хосок — единственный и неповторимый. Он похож на ангела воплоти, но всё выглядит так прекрасно лишь с одной стороны. Эта ходячая бестия тебе назло одевается каждый божий день, как на праздник, выглядит, как чертова модель, спустившаяся прямо с подиума на модном показе. Он нарочно все взгляды на публике к себе притягивает, вызывает твою ревность бессовестно, а ты бесишься каждый раз, хоть и понимаешь, что именно этого он и добивается. Ты грозишься разорвать отношения и все связи, потому что устала вечно бояться его потерять, за ним женщины бегают табунами, а ты будто сидишь вечно на пороховой бочке, ожидая, когда же она рванёт. А Хосоку на эти угрозы всё равно, потому что спустя пару часов он тебя дома на всех поверхностях раскладывает, берёт в нескольких позах за раз и доказывает без устали, что принадлежит только тебе, сколько бы внимания он ни зарабатывал со стороны. Ты в эти россказни веришь уже третий год, да вот только любая чаша способна наполниться, вот и тебя срывает. Ты очередной такой день дома не позволяешь себя целовать, кричишь до боли в горле, выговариваешь Чону всё, что о нём думаешь, и условие ставишь максимально серьёзно, что либо он игры свои прекращает, либо ты из его жизни уходишь навсегда. Он сначала смеётся, принимая всё за обычный взрыв эмоций, а потом твои слёзы видит и с дикой паникой подлетает к тебе, солёную влагу собирая с щёк пальцами. — Тише, успокойся, — он шепчет с дрожью в голосе, целует в кончик носа, в лоб и в обе щёчки, гладит твои трясущиеся плечи и понимает, что и правда перебарщивал всё это время. — Я идиот, прости меня, умоляю. Больше не повторится. Парень не думал даже, что все твои обиды в прошлом были всерьёз, ему казалось всегда, что ты с ним на одной волне и понимаешь прекрасно, что это просто способ развлечься. Теперь он осознаёт, как долго ты терпела то, что тебе не нравилось совсем, насколько больно он делал тебе на протяжении многих лет, и чувствует себя так паршиво, как ещё никогда не чувствовал. Ему твои слёзы видеть физически больно, от собственного поведения теперь тошнит и хочется самому себе набить морду, хоть это ничего и не исправит сейчас. Он тебя целует осторожно, в руках сжимает бережно и с любовью, без конца просит прощения и на руки подхватывает, унося в вашу спальню твоё дрожащее от переполняющих эмоций тело. Ему хочется хоть как-то показать свою преданность и сожаление, он способа лучше не придумывает и просто стаскивает с тебя одежду, целует так нежно, как никогда не целовал, касается невесомо и спускается лицом к твоей промежности, а ты лицо закрываешь руками, потому что даже спустя столько времени в отношениях привыкнуть к подобному не смогла. Его язык скользит по чувствительному месту самым кончиком, он головку клитора обводит по кругу, слушая облегчённо твои тихие вздохи и чувствуя мурашки на твоей коже. Хосок на тебя исподлобья смотрит виновато, хочет ласкать до тех пор, пока до конца не доведёт, но ты останавливаешь сама и просишь подняться, взять тебя по-настоящему и успокоить. У вашего секса впервые горький привкус грусти, ты молишься мысленно всем известным богам, чтобы такого никогда не повторилось вновь, потому что хочется счастья, сладкого и пряного, а не вкуса слёз на языке и губах. Чон тебя в руках держит крепко, шепчет чувственно, что не заставит больше ревновать и никогда от себя не отпустит, клянётся, что только тебе принадлежит и никому больше, и ты веришь, но с одним условием — хочешь доказательства серьёзных намерений и неважно, каким способом, пусть он хоть предложение сделает здесь и сейчас. А парень проще поступает, ускоряется на полную, выбивая стоны из твоих связок, ты понять не можешь, чего он добивается, но поддаёшься, пальчики на ногах подгибаешь и кричишь его имя на всю спальню, просишь не останавливаться и слышишь звон хрустальных колокольчиков в ушах от оргазма. Хосок улыбается удовлетворённо, но не замедляется, входит по самое основание даже тогда, когда упругая головка начинает извергать семя прямо внутрь тебя, и целует по-собственнически и крепко. — Ты что наделал? — ты неверяще смотришь на место, где ваши тела соединены, дышишь надрывно и не знаешь, что ещё ему сказать. — Доказал, что серьёзен на твой счёт и что кроме тебя мне в жизни никто не нужен, — Чон целует в щёки снова, собирает губами новые слёзы, и улыбается, потому что знает, что в этот раз ты плачешь от счастья. — Свадьбу можем устроить, когда ты будешь уже с пузиком. Или пока он ещё не будет заметен. Всё, как ты захочешь.