Сборник драбблов

Что всплывает в мыслях первым делом при упоминании вампиров? Пышные жабо, длинные рукава, корсеты и кружева, огромные поместья, живая музыка и светские беседы, в общем, времена, давно оставшиеся в прошлом. У Джина же с этим термином связаны несколько иные ассоциации. Адреналиновый наркоман, любитель боли, человек, изо дня в день гуляющий по острию лезвия — он готов в твоих ногах ползать, целовать острые носки твоих туфель и вылизывать ступни, лишь бы ты в очередной раз снизошла до него, вновь начала истязать его жалкое смертное тело. Юноша приходит в восторг, когда твои длинные клыки вонзаются в его плоть, лёгкое головокружение от потери большого количества крови его будоражит, возбуждает и без того плывущее сознание. Ты много видела подобных извращенцев, но, честно сказать, никого ещё не хватало на такой большой промежуток времени. Ким от тебя словно зависим, возвращается в твой клуб снова и снова, просит личной встречи и падает на колени, с готовностью распутывая узел галстука. Тебе начинает надоедать его напористость, но отказаться от него оказывается намного тяжелее, чем тебе думалось изначально. Твоё тело привыкло к его крови, как и разум привык видеть всегда покорного и на всё готового раба, и если в первые месяцы ты воспринимала его, как самый обычный корм, то теперь его сверкающий от предвкушения взгляд и тебя заставляет трепетать перед каждым приемом пищи. Острые кончики клыков протыкают тонкую, едва зарубцевавшуюся кожу, ты всегда кусаешь либо выпирающую вену на бицепсах, либо в сгиб шеи, чтобы не оставлять слишком заметных следов, и у Сокджина все твои любимые места уже давно помечены, вы со счета давно сбились, сколько раз ты уже лакомилась его кровью. Она на вкус, как всегда, сладковато-солёная, но сегодня ты чувствуешь металлический привкус немного слабее, чем раньше. — У тебя гемоглобин упал, — ты прерываешь трапезу ещё до того, как успеваешь насытиться, и отходишь к панорамному окну, вставая под лучи лунного и фонарного света. — Пропей курс железа и витаминов. — Вкус сильно испортился? — Ким обеспокоенно потирает шею, нехотя затягивая галстук и поправляя рубашку. — Я приму необходимые меры. — Дело не во вкусе. Его кровь на твоих губах и подбородке быстро высыхает, образовывая тонкую плёнку, она кожу неприятно стягивает и отвлекает от разговора, ты терпеть не можешь пачкаться во время еды, но с этим юношей контролировать себя едва ли получается. Его вкус тебя совсем не беспокоит, ты больше волнуешься за состояние его здоровья, но не скажешь же ты ему об этом честно, верно? Чтобы вампирша волновалась о человеке, где это видано. — Если дело не в этом, то продолжи. — Ты потеряешь сознание через пару минут, если я снова это сделаю. — Мне всё равно. Он не врёт, ты это видишь в его глазах, его вредность, его упрямство и самоуверенность — всё это тебя начинает раздражать, желание проучить Джина вспыхивает внезапным пожаром в груди, и ты даже кружевные перчатки стягиваешь с кистей, отбрасывая их на свой стол и направляясь обратно к своей жертве. Парень счастлив, что ты согласилась, не понимая, что твоё затянувшееся молчание служит для него знаком, предупреждением об опасности. Низким голосом с лёгкой хрипотцой ты приказываешь снять верх одежды полностью, а Ким воздухом давится и трепещет, подчиняясь беспрекословно. Юноша душу продать готов за близость с тобой, прикосновения твоих холодных рук для него — лучшее, что может случиться с его телом, и дело не в твоей сущности, не в твоей красоте, а в том, с какой лёгкостью ты приняла его извращенную сторону, и в том, насколько сильно вы друг другу подходите, как партнёры. Ты привыкла властвовать и брать, а ему по душе отдавать и подчиняться, и это всё, что вам необходимо знать друг о друге для крепкого союза. Вновь пронзая горячую плоть и делая первый глоток густой жидкости, ты наслаждаешься мужским стоном, пальцами кружишь по широкой груди и ноготками скользишь по рёбрам. Тебе не хочется останавливаться после одного укуса, раз уж Сокджин пришел к тебе за болью, то он ее получит сполна. Ты клыки вонзаешь сначала в напряжённое плечо, отпиваешь совсем немного живительной влаги и спускаешься ниже, прокусывая кожу на груди прямо возле небольшого тёмного соска. Укус за укусом, и ты покрываешь всю верхнюю часть его тела своими отметинами, а парень лишь разморённо следит за твоими губами, что так соблазнительно движутся, когда ты кровь высасываешь из его плоти. По нему видно — ему уже становится нехорошо, даже взгляд становится расфокусированным, а выражение лица — дурным, но он просил об этом сам, а значит был готов к последствиям. Его брюки ты стягиваешь с крепких бёдер торопливо, заставляешь усесться в кресло для гостей и раздвигаешь расслабленные ноги, чтобы вгрызться в мягкую кожу на внутренней стороне бедра возле колена. Ким вскрикивает жалобно от боли, но по закушенной губе и пьяной улыбке видно, что ему эта пытка в удовольствие, и ты напираешь сильнее, двигаешься к паху выше, кусая раз за разом и втягивая чуть больше крови, чем до этого. Под тонкой тканью боксеров его член слегка дёргается и твердеет наполовину, но в его теле теперь слишком мало сил и крови для полноценной эрекции. Ты смыкаешь челюсти в мягком месте прямо рядом с кромкой белья, обтягивающего его мошонку, и глазами встречаешься с жертвой, у которой, кажется, в голове теперь совершенно пусто. Джин терпит то, что не стерпел бы никто другой, и более того — он получает от этого самое настоящее удовольствие. На грани потери сознания он шепчет, как сильно любит ощущение твоих клычков под кожей, и тебя от подобных слов бросает в жар, да так, словно тело снова живое. Желание юноши довести всё до конца овладевает и тобой, тебе приходится постараться, чтобы из того же места высосать ещё два больших глотка крови, но ты справляешься, слышишь сверху сдавленный скулёж и глухой стук затылка, упавшего на изголовье кресла. Ты сделала всё правильно, остановилась вовремя, как бы тяжело это ни было, и знаешь точно, что он жив, но чувство тревоги в груди растет все больше с каждой секундой. Тебя пугают мысли о том, что жадность Сокджина и его жажда боли неутолимы, рано или поздно он доиграется, доведёт тебя до того состояния, когда остановиться ты уже не сможешь, и что тебе делать после? Именно поэтому ты терпеливо ожидаешь несколько часов у его койки в больнице, чтобы попрощаться раз и навсегда, но стоит только Киму глаза открыть и улыбнуться, увидев твоё лицо, и с твоих уст срываются совсем не те слова, которые ты планировала произнести. — Если такое повторится вновь, я просто сразу же обращу тебя.