Тьма твоей души

«И посажен в её душе плод, отравляющий и оскверняющий; и не будет сил бороться со Мной; встанет на путь истинный» (Писание Бафомета 30: 3-4)

      Ступаю пустыми коридорами, пока гнетущую тишину прерывает тягостный шёпот страждущих душ. Расплавляющая порода доводит до предельной отметки воздух, обжигающий слизистую; крылья дымятся от искрящих угольков, падающих на них. Несколько уверенных взмахов, и я оказываюсь на поверхности, оставляя позади себя демонические увеселения. Неудачное приземление и разбитое колено неприятно саднит, но бушующий в крови алкоголь упорно отрицает наличие боли. От такого выраженного контраста между раскалённым Адом и холодным ночным ветром, витающим на Небесах, кожа уверенно покрывается мурашками, требуя тепла. Кутаюсь в свои же объятия, жмурю глаза, встряхиваю головой, в попытке растормошить помутнённое сознание, и делаю шаг в сторону школы. Сверчки, отзывающиеся на каждый мой шаг, умолкают, перекликающиеся сычи не издают ни звука, ветер внезапно стихает, а луна скрывается за тёмными тучами. Мир замирает в ожидании.       Стремительно направляюсь в свою комнату, в надежде поскорее добраться до неё. Однако впереди начинают виднеться два едва заметных огонька — единственные источники света во внезапно появившейся темноте, и приближающиеся ко мне. Замираю на полушаге, в душу закрадывается необъяснимое чувство страха, и я хочу скрыться в ближайших кустах, но моё тело обездвижено. Обречённо наблюдаю за незнакомцем, скрывающим свою личность под плотной мантией, из-под которой горят янтарным пламенем глаза. Его последний шаг и он останавливается на расстоянии вытянутой руки. Наклоняет голову набок и пристально всматривается в моё лицо. Делает ещё шаг и ладонью касается моей щеки, дыханием обжигает ухо. Стараюсь сделать хоть одно движение, способное спасти меня, вырваться от незнакомца, но я бессильна. Чувство собственной беспомощности лишь увеличивает парализующий ужас. Сердце сжимается в тиски и гулом отдаёт в голову, неровное дыхание сбивается окончательно.       — Не стоит бояться, Вики.       — Кто ты?       Но ответа не последовало. Пересохшие губы накрывают мои, жёсткая борода впивается в напряжённую кожу. Хоть шаг, хотя бы один единственный шаг, способный вырвать меня из его власти, но ничего… Стою безвольной куклой пред ним, пока шершавая ладонь проводит по моей коже.       — Ты так красива, — хриплый голос бьет тысячью разрядами. — Ещё прекрасней, чем я ожидал.       Немигающим взглядом изучает меня, запоминая каждый волосок, ресницу, морщинку.       — Истинная королева, — раздвоенный язык оставляет мокрый след на шее. Он пробует меня на вкус. — Так сладко. Идеально.       Притягивает мою ладонь к своему лицу, зарывается в неё и глубоко вдыхает аромат.       — Как же я долго я ждал тебя, Вики. Проведя не одну эру в одиночестве. Но сейчас ты здесь. И совсем скоро станешь моей. Окончательно.       Едва бившееся сердце сразу же начинает расходиться в бешеной пульсации, ударяясь о грудину. Каждая жилка превращается в натянутую струну, готовую порваться от ещё одного касания, принося мучительную смерть. Слизистая пересыхает, горло свербит изнутри. Невиданный ранее страх овладевает мной.       — Безупречная. Совершенная. Твоя душа так чиста, — прикрывает глаза и медленными движениями проводит языком по губам.       — Зачем я тебе? — три слова стоят мне неимоверного усилия.       — Ты создана для меня. Создана стать Королевой Тьмы.       — Но что, если я откажусь? — инфернальный смех проникает до мозга костей. — Если я не хочу?       — А разве я дам тебе шанс?       Сердце пропускает удар, и ноги подкашиваются. Приближение неизбежного проходит холодком по моему позвоночнику. Я считала, что страшнее смерти со мной уже не случится, но явился Он — источник моих ночных кошмаров, жаждущий власти и крови. И ему нужна была я.       — Но ведь есть другие, — голос содрогается от слёз, — гораздо сильней и более подходящей. Я ведь самая обычная… почему я?       — О моя дорогая Вики, твой разум так окутан неведением, — губами убирает слёзы. — Ты скрыта ото всех тайнами, ты состоишь из них. Но уже совсем скоро придёт час, когда ты станешь подле меня, когда будут свергнуты псевдобоги, когда земля окропится кровью, а все существа в повиновении склонят пред нами свои головы. Мы станем новыми Богами. Мы будем править всем, моя Королева. Веки вечные.       Беззвучный поток слёз катится по щекам, все слова застывают на уровне гортани, превращаясь в судорожные всхлипы.       — Но им не нужно знать об этом. Никто, слышишь, никто не должен знать о нашей связи! Иначе я убью их всех. Вчера ты увидела, что я способен на это. Слишком рано, слишком рискованно для тебя, моя Вики. Ведь всё, что сильнее — так пугающе, так опасно. И они не допустят этого, — демон обходит меня, становится сзади и нежно целует шею. Рукой отводит волосы, предоставляя метку к обозрению. — Прости, моя Королева.       Резкая боль пронзает тело. От острых когтей, врезывающихся в мою плоть, по коже стекает горячая липкая кровь. Слабость овладевает мной, перед глазами всё темнеет, и ноги едва удерживают меня, но демон не дает упасть.       — Слушай меня внимательно, Вики. Запоминай каждое моё слово…       Яркие солнечные лучи освещают лицо, заставляя приоткрыть глаза. Поворачиваюсь в сторону Мими, но на её кровати с прошедшего вечера ничего не изменилось. Лениво заворачиваюсь в одеяло и прикрываю тяжёлые веки. Затуманенное сознание вновь прокручивает ситуацию с Люцифером, которая заводит меня в очередной тупик. Мне бы хотя бы один раз, один единственный разочек попасть в его голову, узнать его мысли. Чем он руководствуется, когда в один вечер спит со мной, с нежностью оставляя свой вкус на моих губах, а следующим вечером отталкивает, словно ничего и не было? Что творится в твоей голове? Что ты чувствуешь? И чувствуешь ли…       Приподнимаюсь с кровати, опускаю ноги на ворсистый ковер и протираю глаза. Наклоняюсь, чтобы заправить постель, но взгляд наталкивается на кровавое пятно, расползающееся по белоснежной наволочке. Машинально берусь за затылок и чувствую липкую кровь на волосах. Бегу в ванну, сбрасываю ночнушку на холодный кафель и становлюсь под душ. Вода, стекающая по спутанным волосам, окрашена алым цветом. Поворачиваюсь спиной к зеркалу, оголяю шею, но кожа чиста. Не единого намека на наличие метки. Словно её никогда и не было.       Осознание, что мой сон был явью, лишает сил, и я сползаю по мраморной плитке. Трясущимися руками обхватываю волосы и в полнейшей растерянности концентрирую взгляд на одной точке, пытаясь удержаться за едва заметный проблеск здорового сознания и не помешаться окончательно. Стараюсь убедить себя, что всё хорошо, что произошедшее не может быть правдой, но, как бы мне не хотелось, мой самообман не работает. Понимание о заинтересованности и власти демона надо мной до жути пугает. Но ещё больше приводит в ужас тот факт, что мне придётся пройти это, разобраться во всём одной. Совершенно одной. «Я убью их всех», — слова демона глубоко врезались в мою память, и я не намерена их проверять. Потому что я знаю, я уверена всей своей несчастной душой, что это не пустая угроза, а призыв к действию при любом моём неповиновении.       Внезапно я начинаю чувствовать жар, стремительно растекающийся по моим сосудам, и проникающий в каждую клеточку тела. Мгновение, и я уже не состою из него, — я и есть то пламя. Разрушительная мощь, сумасшедшая сила, необузданная ярость, — гремучая смесь, распирающая меня изнутри. Чувствую, что не справляюсь, что я слишком слаба для этой энергии, что она сейчас погубит меня, выйдет наружу, разрывая моё тело. Глаза застилает пелена, с надсадным криком отчаянно бью кулаком в пол. Опускаю голову и сердце замирает: некогда ровный пол покрыт паутиной трещин, с разбитых костяшек стекают горячие капли крови, но боли нет. Лишь чувство удовлетворения… такое пугающее спокойствие.       Жар отступает, но ему на смену приходит боль. Открываю кран и промываю разбитую кисть, окрашивая воду в привычный за сегодняшнее утро алый цвет. Трясущейся рукой отворяю тумбочку, достаю бинт и, закусив губу, чтобы сдержать слёзы, перематываю руку. У Мими наверняка будут вопросы насчёт разбитого пола в ванной, но сейчас это совершенно меня не волнует.       Наконец, приведя себя в порядок, выхожу из комнаты и направляюсь в большой зал, где будет собран совет. Беззаботно двигающийся поток студентов создаёт раздражающий гул, который я бы с радостью заткнула. Перед глазами начинают мигать вспышки, и я, пошатываясь, пытаюсь опереться о стену, как крепкие руки подхватывают меня.       — Вики, ты в порядке? — холодные ладони ангела, касающиеся моих щёк, приводят в чувство.       — Дино, — натягиваю фальшивую улыбку, — привет! Да, просто тяжёлая ночка.       — В Аду?       — Что? — внутренности стягиваются в узел.       — Вечеринка. Ты позволишь? — поддерживает за талию и помогает оторваться от стены. — Слышал, что ты была в компании Люцифера.       — Это всё Мими, — делаю шаг, — не смогла отказаться от компании Деметры.       — Деметры? — в его голосе проскакивает беспокойство.       — Ну да. Я так поняла, что они подруги. Она показалась мне довольно, — запинаюсь, стараясь подобрать слово, — неплохой.       — Вики, — останавливается и берёт моё лицо ладонями, внимательно всматриваясь в глаза, — держись от неё подальше. Пообещай мне, что будешь избегать её, как только увидишь, а тем более — никогда не останешься с ней наедине.       — Да почему? — стряхиваю его руки и продолжаю идти.       — Она демон.       — Дино, если ты не заметил, то я общаюсь с Мими, Ади, — замечаю до боли знакомые бордовые крылья и в горле сразу же начинает першить, — и, как ты видишь, я жива-здорова, да и не жалуюсь.       — Ты не понимаешь, — ангел обречённо потирает лицо, а я тем временем вновь ищу взглядом Люцифера, — она настоящее зло во плоти, Вики. Просто пообещай мне.       — Хорошо, Дино, — улыбаюсь, а у самой слова ангела отзываются в душе кошачьими царапинами, — я буду стараться избегать её. Правда-правда.       Мы проходим за дубовые двери и спускаемся по деревянным ступеням, сбоку от которых стоят скамьи. Внизу, в центре зала, стоит стол, за которым уже начинают собираться ангелы, судя по их виду, весьма высокопоставленные. Отмечаю, что среди совета нет представителей Ада, что само по себе кажется странным. Дино уверенно проходит ступень за ступенью, пока я вожу глазами по усаживающимся, стараясь найти знакомый профиль со смольными волосами, но Мими нигде нет. Зато нахожу вальяжно рассевшегося дьявола, и, стоит мне отметить, что он почему-то один, как к нему медленно подходит Фланнери и, проводя коготками по его крыльям, садится рядом. Ненавязчиво касается его руки, что-то шепчет на ухо и хихикает на его слова, а у меня внутри всё сжимается. Мой сверлящий взгляд прерывает звонкий голос Ади:       — Эй, Вики, садись с нами! — хлопает по месту рядом с собой.       Вопросительно смотрю на Дино, но он лишь одобрительно улыбается и спускается на ряд ниже, занимая свободное место. Прохожу по ряду и сажусь около Ади, который сразу же тянется своей щекой за сочным поцелуем. Сэми, сидящий с другой стороны, лишь подмигивает и посылает воздушный поцелуй.       — Так, Вики, немедленно рассказывай, — демон прищуривает глаза, — что у тебя с ангелочком?       — Мы друзья, — пожимаю плечами.       — Ой, да расскажи. Мы с Сэми тоже были друзьями, — нарочито выделяет последнее слово.       — Перестань, сказала же, что мы друзья, — отмахиваюсь от демона рукой, и он заливается хохотом. — Кстати, вы Мими не видели? Она не ночевала дома, и я не видела её со вчера.       — Не переживай за неё, — Сэми выглядывает из-за плеча Ади. — Вчера же вернулся Мулцибер, так что наверняка она сейчас с ним.       — Да-да, — демон утвердительно кивает, — наразвлекается и вернётся.       Ади начинает увлечённо рассказывать Сэми о предстоящем вечере, заставляя того краснеть, а я оборачиваюсь на Люцифера, сидящего за соседним рядом. Фланнери то и дело встряхивает свои медные локоны, без умолку щебеча и улыбаясь, в то время как дьявол раздражённо смотрит на ангелов. Тонкими пальчиками проводит по его бедру, поднимаясь выше, но Люцифер безразлично сбрасывает её ладонь, не отрывая взгляда от трибуны. Демоница, словно что-то почувствовав, резко оборачивается в мою сторону и ловит мой взгляд на них. Презрительно улыбается и проводит языком по белоснежным клыкам, не отрывая своих чёрных глаз, смотрящих, как мне кажется, в мою душу. Вспоминаю, как отец рассказывал, что никогда не нужно отводить взгляд от животных, иначе они будут считать тебя слабее. И уж очень мне кажется, что в этих гляделках с демоницей такие же правила, поэтому упорно продолжаю смотреть в глаза, несмотря на весь дискомфорт, возникающий от её взора.       — Вики, куда ты смотришь? — Ади одёргивает меня. — Начинается.       Оборачиваюсь и замечаю, что к трём ангелам, сидящим за президиумом, присоединился демон. Сложив руки в замок, он грозно водит взглядом по присутствующим. Длинные каштановые волосы обрамляют худое лицо, чёрные глаза, казалось, излучают ненависть и брезгливость к происходящему. Сомкнув губы в тонкую линию, демон поспешно перевёл взгляд на вышедшего вперед ангела.       — Здравствуйте, — начал Серафим. — Сегодня мы собрались здесь, чтобы обсудить события, произошедшие в последнее время…       — Эй, Ади, — легонько толкаю локтём, — кто этот демон?       — Бельфегор, один из князей Сатаны. Очень могущественный и жестокий. Не советовал бы тебе с ним пересекаться, — демон хихикнул и сразу же сделал сосредоточенное выражение лица, слушая слова Серафима.       Едва заметно оборачиваюсь на Фланнери, и замечаю её самодовольную улыбку. Демоница не сводит величественного взгляда со своего отца, перебирая пальчиками мышцы на предплечье Люцифера, который уже и не против её касаний. Внутри появляется неприятное чувство, словно ручей, отравленная вода которого растекается по моему телу. С отвращением отворачиваюсь от них и сжимаю кулачки до побледневших костяшек.       — Спешу вас заверить, что Серафимом Ребеккой, — вытягиваюсь как натянутая струна, — проведено беспристрастное расследование, в ходе которого было выяснено, что знаки в саду школы и смерть одного из наших учеников, — пелена слёз застилает глаза, — дело рук Лоры Делейни.       Что? Но ведь этого не может быть. Нет-нет, это не могла быть она. Я знаю, что это не она. В моём сне Бафомет дал ясно понять, что это сделал он. Но почему тогда они уверенны в Лоре? Может быть, он управлял или вселился в неё… тогда это всё бы объяснило.       — Сегодня она будет переведена в темницу Ада, в которой понесёт заслуженное наказание. Князь Бельфегор будет лично следить за этим.       Демон коротко кивнул, встал из-за стола и размеренными шагами вышел в центр.       — Насчёт гнусных слухов, гуляющих в стенах этой школы, — громовой голос отдаёт эхом по залу. — Много тысячелетий назад я своими руками проткнул сердце этого ничтожного существа, отправляя его мерзкую душу в небытие. Тело его было разрублено на сотни кусков и отдано на съедение церберам. Можете быть уверены, — уничижительный взгляд скользнул по нам, — что эта тварь не вернётся никогда. А те, кто продолжают верить в это, или будут своими языками упоминать его имя, — чёрные глаза устремляются на меня, и я замираю, — приходите в Ад, где я вам всё доступно объясню.       — Спасибо, князь Бельфегор. Мне кажется, что все всё прекрасно поняли, — ангел прервал его.       — Что ж, думаю, что собрание можно считать закрытым, — возобновил свою речь Серафим. — Прошу, можете быть свободны.       Все начали подниматься, и я заметила, что к Серафиму, ведущему собрание, подошёл Фенцио и начал что-то шептать на ухо. Найдя взглядом Дино, улыбаюсь ему, и хочу подойти, как сиплый голос прерывает мои планы:       — Виктория Уокер, а Вас я попрошу остаться.       Застываю на полушаге, и улыбка сползает с моего лица. Медленно поворачиваюсь и спускаюсь под пристальные взгляды совета. Узел внутри меня затягивается всё сильнее с каждой пройденной ступенью. Ватными ногами сокращаю дистанцию, и вот уже стою в центре зала, как ощущаю тепло, ласкающее мою спину. Оборачиваюсь и замечаю Люцифера, задержавшегося около двери и с озабоченным взглядом, наблюдающим за мной.       — Люцифер! — Фенцио указывает пальцем на дверь, и дьявол неохотно покидает зал.       — Виктория, — начал один из Серафимов, — нам сообщили, что Вы обращались к преподавателям, будучи уверенной, что на Вас стоит метка Бафомета.       Бельфегор скептически ухмыльнулся, облокачиваясь о стол.       — Да, Серафим Лука. Мы с Геральдом осматривали её, — Фенцио говорит непривычно почтительно, — ожог до малейших деталей повторял сигил и не вызывал никаких ощущений. Это может значить только одно…       — Фенцио, — от голоса демона по позвоночнику пробегает холодок, и я громко сглатываю, — кому, как не школьному учителю истории следует избегать таких слов?       — Я бы не предполагал, если бы не было предпосылок для этого. Тем более, в последнее время в школе происходят странные события.       — Так может, Вы будете лучше выполнять свою работу? Наверняка, если следить за учениками они не будут вытворять чёрт знает что. И тогда не придётся собирать совет и выдёргивать меня из Ада!       Переминаюсь с ноги на ногу, и готова уже провалиться сквозь землю: прямиком в Ад. И пусть даже буду вариться в котле, за которым следит Люцифер, но лишь бы подальше отсюда.       — Уважаемые коллеги, давайте не будем спорить, а просто спокойно всё обсудим, — размеренный голос второго Серафима прервал их пререкания.       — Серафим Афраний прав. Если был инцидент, то мы обязаны в этом разобраться. Виктория, где и как Вы получили метку?       Все взгляды сосредоточились на мне: добродушные Серафимов, презрительно-испепеляющий демона и выжидающий, принадлежащий Фенцио. Делаю глубокий выдох, перед глазами проносится образ Бафомета, вырезающего кусок моей плоти и шепчущего на ухо слова, которые я уверенно повторяю:       — На вечеринке, приуроченной к началу учебного года, я изрядно напилась и возвращалась в школу. В лесу мне стало плохо, и я присела на бревно, чтобы прийти в чувства и, по всей видимости, там я отключилась. На следующий день мы с Мими, — на лице демона появилась тень ухмылки, — обнаружили на моей шее метку и обратились к учителям. Я, будучи уверенной, что это проклятая метка, интересовалась всем, что помогло бы мне разобраться. И Мими, так как она моя подруга, — делаю паузу, — лучшая…       — Дочь нашего глубокоуважаемого Абигора дружит с такой, как ты? — презрительно шипит Бельфегор.       — Да, — дыхание учащается, — мы подруги. Я попросила Мими о помощи, и она вначале отказывалась, но всё же согласилась помочь мне спуститься в Ад. Вот… А вчера я узнала, что это глупая шутка кого-то из демонов. Из толпы кто-то подшучивал надо мной, говоря, что, может быть, хоть в этой жизни я почувствовала себя нужной, когда они так старательно выжгли на мне клеймо.       Тело начинает предательски дрожать, и я впиваюсь ногтями в ладони, надеясь, что это поможет. Сейчас, стоя перед советом и играя роль по сценарию Бафомета, наивно полагаюсь, что моя ложь их удовлетворит, и они не почуют неладное. Чёрные глаза демона скользят по мне, останавливаются и зазревают в зрачки.       — Но, — Фенцио непонимающе смотрит на меня, — я ведь сам видел. Невозможно, чтоб это сделал обычный ученик.       Я лишь пожимаю плечами, и ангел резко хватает меня за плечо, разворачивает и начинает шарить по моей шее в поиске следов метки.       — Ничего, — обречённо отпускает руку, — но как?       — Виктория, вы позволите?       Согласно киваю, и Серафим Лука аккуратно отодвигает волосы, внимательно осматривая мою шею, пока Фенцио пронзает меня сверлящим взглядом.       — Ну, думаю, что здесь всё и так понятно, — поправляет волосы.       — В следующий раз, перед тем, как поддерживать эти мерзкие домыслы, — Бельфегор раздражённо поправляет воротник своей рубашки, — думайте головой, Фенцио. Стоит ли подвергать сомнению аксиому?       Серафим Афраний говорит, что я могу возвращаться к остальным, и я незамедлительно выхожу из зала, несусь коридорами, чтобы скорее попасть на свежий воздух и унять свою дрожь. До сих пор не верю, что они так просто поверили моим словам. Неужели мне, самой обычной Непризнанной, удалось одурачить Серафимов и князя Ада? Или их умело одурачил Бафомет? Ну, как бы там не было, перед ними стояла и говорила я, хоть и все слова были отнюдь не моими. Наконец, выхожу в сад и облегчённо выдыхаю, ступаю каменной аллеей в сторону фонтана, как наталкиваюсь на чёрные крылья. Обречённо прикрываю глаза и делаю шаг назад.       — Ну здравствуй, Вики, — демоница протягивает мое имя, словно пробуя его на вкус.       — Прости, мне нужно идти, — стараюсь обойти её, но она резко хватает меня за плечо, вынуждая остановиться.       — Ну, куда же ты? Мне казалось там, на совете, ты очень хотела пообщаться.       — Ты ошиблась, Фланнери, — взглядом начинаю искать хоть кого-то, способного оторвать меня от этой стервы.       — Кого-то ищешь? — непонимающе дует бордовые губы. — Давай я попробую отгадать! Может быть Люцифера, коим ты так хочешь быть оттраханной? Или того ангелочка, который хочет оттрахать тебя? Нет? — стараюсь выдернуть руку, но она лишь сильнее обхватывает меня, строя сосредоточенное лицо. — Поняла! Ты ищешь Мими! Эту слабую, ничтожную бездарность.       — Единственная ничтожность здесь — это ты! — с ненавистью выплевываю слова. — Слабая бездарность, пытающаяся добиться власти за счёт предательства и льстивости.       Лицо Фланнери искажает маска ярости, и в один миг я не вижу ничего, кроме её чёрных очей, тьма которых проникает внутрь меня. Резкая боль в груди, опускаю голову и вижу, как сквозь зияющую дыру стекает горячая кровь. Обхватываю ладонями, стараюсь прижать, но кровь сочится сквозь них. Стараюсь сделать вдох и начинаю лишь сильнее захлёбываться. С кашлем изо рта выходят чёрные сгустки. Ноги подкашиваются, падаю на колени и упираюсь руками в лужу из собственной крови. Дышать невозможно, лёгкие распирает изнутри, воздуха не хватает, и я уже чувствую, как последние капли жизни покидают меня. Я вновь умираю.       — Фланнери! — в угасающий разум пробивается грозный голос.       Делаю такой желанный глубокий вдох, и темнота, нависающая надо мной, отступает. Хватаюсь за грудь, но следов крови нет, словно никогда и не было. Встряхиваю головой, вытираю тыльной стороной ладони рот, но кожа чиста.       — Деметра, здравствуй, — демоница расползается в змеиной улыбке. — А мы тут с Вики так душевно разговаривали.       — Отец разве не говорил тебе, что недостойно играться во всевышних с теми, кто неспособен тебе ответить?       — Ой, да брось ты, — невинно хлопает ресницами и пожимает плечами. — Обычный дружеский разговорчик. Кстати, не ожидала тебя увидеть здесь, — обводит пальцем вокруг.       — Как и я тебя.       Поднимаюсь на ноги и делаю шаг в сторону, понимая, что в этом разговоре я лишняя, но Деметра, не отрывая взгляда от Фланнери, обхватывает мое предплечье, заставляя остаться.       — Почему же? Я здесь с отцом, — мельком переводит взгляд на руку демоницы и улыбается. — А вот ты?       — Вместо.       — Оу, — прикрывает ладонью рот, — Вельзевул настолько занят, что не смог прийти на совет и послал тебя, невзирая на отношение ангелов к его горячо любимой дочери?       — Хочешь обсудить его дела?       — Что ты, конечно же нет, дорогая. Я не лезу в дела князей.       — Разве? Мне казалось, что ты часто это делала.       Фланнери отводит взгляд в сторону. Последовав за ним, я увидела Люцифера, который выходил из здания школы.       — Я бы с радостью ещё поболтала, но, к сожалению, у меня другие планы. Деметра, — легкий кивок в сторону демоницы. — Вики, — подмигивает и лукаво улыбается, — ещё свидимся.       Разворачивается и скользящей походкой направляется к Люциферу.       — Вики, не откажешь мне в прогулке?       Деметра добродушно улыбается и берёт меня под руку.       — Конечно, — следую за ней.       — Я так давно не была за пределами Ада, что кажется и забыла, каково ощущать солнце на своём лице, — демоница прищуривает глаза и ловит лучики солнца.       — Избегаешь ангелов? — звонко смеётся.       — Да, но дело не только в этом. Присядем? — останавливается у скамьи, которую оплетают благоухающие розы. — Меня не особо жалуют на Небесах.       Присаживаюсь около Деметры, и она притягивает к себе бутон красной розы, глубоко вдыхает аромат, не скрывая наслаждения. Поворачиваю голову и вижу Дино, напряжённо направляющегося в нашу сторону. Уже чувствую, как весь его гнев сейчас обрушится на меня, но моим спасительным кругом становится Фенцио, окрикивающий ангела.       — Деметра, — нервно загибаю пальцы, — что она сделала со мной? Почему я чувствовала…       — Сильнейшую боль? — продолжает за меня. — Это её способность, Вики. Фланнери умеет воспроизводить самую жестокую боль, которой кто-либо подвергался. Но только физическую.       — Я не знала, что у демонов есть способности, — изумлённо поднимаю брови. — Мы не разбирали это на занятиях, да и Мими никогда не упоминала об этом.       — Это и не удивительно, — демоница поворачивается ко мне. — Только высшим демонам это доступно.       — А твоя… какая твоя способность? — но она лишь улыбнулась.       — Мне кажется, я слишком бледна для Небес, — изящно вытягивает свою тонкую руку и переводит взгляд на меня, — да и ты тоже, дорогая. Я так понимаю, что ты хочешь встать на сторону ангелов? — молча киваю и оборачиваюсь в сторону Дино, ловля его сердитый взгляд. — Почему?       — Это шанс увидеться с мамой.       — И всё? — удивлённо хмурит брови.       — Разве этого недостаточно?       — А разве это весомый повод?       — Мы сможем увидеться, сможем быть вместе… вновь стать семьей, — слёзы начинают скапливаться в уголках глаз, и я быстро мигаю, в попытке спрятать их обратно.       — А что мешает вам видеться сейчас? — хочу ответить, но она опережает меня. — Запрет? Глупости! Всегда есть возможность его нарушить. Поверь мне, Вики, возможность есть всегда. Но есть ли желание? А если у неё нет желания наконец увидеть тебя, когда действительно выпал шанс, то зачем тебе делать что-либо для этого? Зачем идти наперекор себе?       — Но я не иду наперекор, — чувствую, как нежные лепестки бутона моей надежды начинают увядать, — я не хочу быть демоном, не хочу, чтобы в моей жизни было сплошное зло и жестокость.       — Зло? Жестокость? — демоница резко вскакивает со скамьи. — Да что ты знаешь? Ты так глупа и наивна, Вики. В твоей маленькой головке засела парадигма, в которой демоны — порок и беззаконие, а ангелы — праведность и благодеяние. Но не всё так просто, моя дорогая. В мире нет ничего абсолютного. Ничего и никогда. Если я нашепчу женщине убить своего мужа, — я толкаю её на грех, добавляю камень на весы равновесия в пользу демонов? А если я скажу тебе, что этот муж избил бы её до смерти на следующей неделе, а их новорождённый ребенок умер мучительной смертью от голода, лежа около трупа своей матери? Это ли не те благие дела, о которых на каждом шагу трепещут ангелочки? А сколько кровопролитных войн было начато только по единому «доброму» слову ангелов?       — Деметра, — нерешительно начинаю, — но вы же являетесь олицетворением грехов. Вы живёте этими грехами.       — Нас сделали такими, Вики, — демоница обессилено возвращается на скамью. — Грех живет в каждом из нас: во мне, в тебе, в них, — указывает на учеников, гуляющих в саду, — и даже в том ангеле. Но знаешь в чём различие? Я приняла его и живу с ним. Ты стоишь на распутье, искренне веря, что грех — нечто ужасное. А ангелы прячут его глубоко внутри, заглушая своими великодушными поступками. Но он есть в каждом, вот здесь, — касается моей груди. — Ведь все мы созданы господом. По образу и подобию.       Деметра запускает пальцы в свои пепельные волосы и глубоко выдыхает, прикрывая глаза.       — Ты так уверена, что чиста и неиспорченна и с лёгкостью сможешь стать ангелом. Но, Вики, это не так: твоя душа окутана непроглядной тьмой. И тьма эта страшна. Губительна и сокрушительна. Я видела… я касалась её.