Тьма твоей души

«И не будет покоя ей, пока не преклонит чело пред Ним; окропится кровью неверных и встанет на путь нового Бога» (Писание Бафомета 31: 6-7 )

      В душной аудитории отовсюду слышатся приглушённые зевки на монотонную речь Фенцио. Карандашом вырисовываю незамысловатые узоры в блокноте, выводя тонкие линии. Яркий солнечный луч падает именно на место Мими, которое сейчас пустует. Этой ночью она вновь не ночевала в комнате. Ади уверял меня, что подруга довольно часто пропадает, развлекаясь с демонами, однако его слова не приносили должного спокойствия. Внутри извивалась безумная кошка, то и дело царапая меня когтистыми лапами. Я так опасалась, что с Мими могло что-то случиться, что я подвергла её опасности, когда позволила помочь мне с меткой.       — Благодать является великой милостью Шепфы, которую он посылает смертным с помощью ангелов. Благодать даёт возможность исцелить душу от греха, сделать её чище и, если человек примет Покаяние, взойти на Небеса, где будет жить вечно.       Стержень ломается, и я устремляю взгляд на Фенцио, в попытке уловить суть его слов.       — Грехи со временем переходят в страсти, которые смертные уже не контролируют, всё происходит наоборот: страсти обретают полное господство над человеком. Тогда душа и очерняется, становится грешной.       Второй день размышляю над словами Деметры о моей душе. Слова демоницы выбили меня из колеи, которая и так была беспредельно расшатана. Я определённо знала, что внутри меня что-то менялось, взять же хотя бы это пламя, упорно продолжающее отрицать моё главенство над ним. Но я надеялась, очень надеялась, что Бафомет никак не затронул моё Я. То, кем я являлась, мою душу.       Но всё оказалось совсем иначе. Не знаю, каким именно образом она это увидела, возможно, это её способность, о которой демоница тактично промолчала, но в тот момент я даже не удосужилась поинтересоваться. Не знаю почему, но несмотря на все слова Дино, у меня к ней абсолютное доверие.       Внутри не было никаких распирающих чувств, я не сидела на пороховой бочке, как это обычно бывало в последнее время. Внутри было опустошение и обречённость. Это гадкое чувство, когда что-то происходит за твоей спиной, и ты, вроде бы, догадываешься, что что-то не так, что-то поменялось, но упорно продолжаешь это отрицать. Вдалбливаешь в свою голову, что всё не то, чем кажется, и всё хорошо. И вот тебя ставят перед фактом. Окунают в правду с головой. И ты хочешь от неё отмыться, доказать себе обратное, но твои попытки тщетны. Но дело в том, что всё происходит не за твоей спиной, а внутри тебя. И ты это не заметил, либо просто закрыл глаза, в надежде, что всё обойдется.       И вот ты сидишь один, размышляешь над тем, что самое ценное, что есть у всех живых существ, — очернено. Хоть ты никогда и не грешил толком, да и таких ужасных поступков за тобой не числится. А сейчас тебе дорога прямиком в Ад.       — А, как мы все знаем, такие души попадают в Ад, — тотчас же послышался довольный свист демонов. — Но Шепфа даёт возможность оставить свои грехи и обратиться к нему с Покаянием. Это возможность очистить душу. Встать на светлую сторону.       И я замираю. Что если это мой шанс? Фенцио чуть ли не каждой лекции умудрялся вклинивать в наши головы, что Шепфа милостив и всепрощающий. Что всякий, обращённый к нему с просьбой, будет услышан. Конечно, всё это заканчивалось возмущёнными возгласами со стороны демонов, которые явно были не согласны со всем, что касалось истории создания и благосклонности Создателя. Но чем чёрт не шутит? Почему бы и не попробовать? Но для начала стоит разобраться с тем, что на самом деле происходит со мной: права ли Деметра и как всё обратить.       — Раз ваш Шепфа такой идеальный, почему же он не простил Сатану? — послышался голос с задних рядов. — Почему его изгнали и не дали шанса на исправление?       — А хотел ли этого Сатана?       — Нет, — демон продолжил, и все уже с интересом оборачивались в его сторону, — вопрос в другом: хотели ли этого остальные ангелы?       — Ангелы были ни при чём, — голос Фенцио повысился на несколько тонов, — когда Сатана решил, что он выше и достойней остальных. Если бы он не поддался соблазну, не ослушался…       Тотчас же со стороны демонов раздалось недовольное улюлюканье и возгласы. Все наблюдают за шоу, умело созданным одним из отпрысков Преисподней.       — Ослушался? — демона явно забавляла эта беседа. — Демоны живут соблазном, а ни выслуживаясь перед гнилым божеством.       — Вот именно, демоны. А он был ангелом, и поплатился за свои ошибки.       — Да разве это наказание? — парень наигранно засмеялся. — Мы живём в своё удовольствие, не тратя время на глупые правила и запреты.       — Данталион, уж вам-то не знать про запреты, — едкий смешок соскочил с его уст. — Если бы всеми любимый Люцифер удосужился посетить занятие, то, мне кажется, он с радостью бы вам рассказал о том, как карает Сатана за непослушание.       Демоны сразу же затихли, и в аудитории наступила гробовая тишина. Ухмылка в тотчас же сошла с лица Данталиона. Плотно сомкнутые губы, на скулах играют желваки, в глазах появляется пугающий медно-карий блеск, кажется, ещё секунда, и он уничтожит всё вокруг. Но демон начинает смеяться. Приподнимается изо стола и театрально хлопает в ладоши.       — Браво, Фенцио, — медленно проходит между рядами. — Ответ воистину достойный небесной твари.       — К чему этот спектакль, Данталион? — даже с третьего ряда вижу, как пульсирует венка на его шее.       Напряжение доходит до предела, и я невольно сглатываю слюну. Кажется, словно мы все сидим в жерле вулкана: одно неверное движение и всё взорвётся.       — Спектакль? — демон проходит мимо меня, и я отмечаю, что вряд ли бы дотянулась и до уровня его плеч — настолько он высок. — Единственный спектакль — это ваши мерзкие ангельские россказни.       — Так будь добр, избавь себя от них и спускайся в дыру, из которой ты вылез! — была бы возможность сделать слова ядом — Фенцио точно бы не отказался.       — Да уж эта дыра, — нарочито делает акцент на последнем слове, — посвятее ваших Небес будет.       Брезгливым взглядом окидывает ангела, очередная насмешливая ухмылка, и демон скрывается за дверьми, оставляя за спиной разъярённого неприятеля.       — Чертово отродье, — шипит напоследок Фенцио и с раздражением захлопывает книгу. — На сегодня всё. Можете быть свободными.       Аудиторию заполнил привычный гул, разбавляющий недавнее напряжение. Быстро собрав свои вещи, выхожу в коридор и направляюсь в сад. Пробиваюсь сквозь толпу демонов, возбуждённо обсуждающих инцидент на лекции, и получаю пару раз локтем по рёбрам. Ну конечно, чего от них можно было еще ожидать? Наконец выбираюсь из здания школы и подхожу к скамье, на которой вчера беседовала с демоницей. Усаживаюсь поудобней, откидываю голову назад, прикрываю глаза и вдыхаю аромат роз, витавший вокруг.       Закусив губу, пытаюсь сосредоточиться на дальнейших действиях. Разумнее всего было бы подойти к Фенцио и поинтересоваться о нужной мне информации, которую косвенно затрагивала программа обучения. Но он и так всегда относился ко мне слишком придирчиво, а после вчерашнего совета и вовсе глядел с неприязнью и настороженностью, словно я совсем и не Непризнанная, а участник заговора, совершивший чудовищное преступление. Нет, мне нужен другой план. Просить о чём-то Мими, которая непонятно где пропадала, Ади, либо Дино было слишком рискованно, и я бы не осмелилась поставить их под угрозу. Теперь мне придется разбираться со всем этим совершенно одной.       Всего каких-то несколько недель назад я была твёрдо убеждена, что ничего ужасней защиты диплома и быть не может. Но сейчас, сидя в небесном саду, раздумываю о внезапно свалившемся на меня проклятии, изменениях моей души, чёртовой тяге к Люциферу, которая в последние дни только и набирает обороты при одном его виде. Да уж, Уокер, могла бы ты подумать, что ввяжешься в такое дерьмо?       — Вики, ну наконец-то!       Приоткрываю глаза и вижу белоснежный силуэт, через светлые волосы которого пробиваются солнечные лучи, и он словно сияет. Настоящий ангел, не иначе.       — Привет, Дино, — щурю глаза и приветливо улыбаюсь, но выражение его лица сурово.       — Вики, ты меня избегаешь? — даже приоткрываю рот от изумления.       — Что? Почему?       — Вчера ты пряталась от меня весь день, — присаживается на скамью и внимательно всматривается в мои глаза.       Конечно, ты же смотрел на меня так, словно я нарушила все десять заповедей разом.       — Не выдумывай, — звонко смеюсь и касаюсь его ладони, — просто нужно было найти Мими.       — Нашла? — отрицательно машу головой. — Я видел, как ты общалась с Деметрой, — сжала губы в ожидании нотаций, — хоть я просил тебя не делать этого. Вики, я понимаю, что ты не обязана слушаться меня, но пойми — я желаю тебе лишь самого наилучшего. И Деметра уж точно не входит в этот список.       — И я ценю это, Дино, — сколько же в твоих глазах тепла? — Но ты слишком оберегаешь меня. Она не такая, как ты говорил, ты её просто не знаешь, Дино.       — Это ты её не знаешь, Вики, — его голос срывается. — Ты думаешь, что она добра и дружелюбна? Но ты видишь то, что желает она! Видишь напускное дружелюбие, не замечая гнилую сердцевину. Она демон, такой же, как и все остальные!       — Это не ты! — слова обжигают сильнее кипящего масла. — Ты вторишь словам своего отца!       — Я говорю лишь то, что есть на самом деле, — обречённо мотает головой.       — Да что с тобой?!       — Со мной? — нервно смеется, а я мечусь взглядом по его лицу. — Это что с тобой, Вики? В последнее время ты всё чаще появляешься в компаниях демонов, причём не самых низших, — хватаюсь за затылок и тяжко выдыхаю. — А Люцифер? Ты думаешь, я ничего не замечаю? Ваши переглядки, то, как ты смотришь на него… Не так, как на меня — иначе, — жилки вяжутся в тугой узел, от которого и пошевелиться невозможно. — Ты меняешься, Вики. Меняешься в их сторону. А будучи на стороне зла разве есть шанс стать ангелом?       — Стороне зла… — истерично усмехаюсь. — А где эта черта? Скажи мне, Дино, где она?       — Это должно быть внутри, — касается своей груди.       — А если внутри пустота? Если внутри нет ничего, что тогда?       — Вики, я знаю тебя, — его голос спокоен, но так выводит меня из себя. — Твоя душа самая прекрасная и невинная, ты чиста и непорочна. Ты словно ясный луч, освещающий всё своей добротой.       Мой жуткий хохот заставляет нахмурить Дино брови и коснуться моей руки.       — Да ни черта ты меня не знаешь! — одёргивается, как от огня.       — Вики, это демоническое влияние, они хотят, чтобы Ад…       Но я не даю ему договорить. Резко разворачиваюсь и взлетаю в сторону расщелины, оставляя недоумённого Дино позади. Ведь стоило ему упомянуть Ад, как я сразу сообразила, что единственное место, способное открыть мне глаза на происходящее — библиотека Ада, скрывающая многовековые тайны глубоко под землёй.       Багровые тучи сгущаются надо всем Адом. Молнии то и дело разбиваются об остриё горных хребтов, разнося по всей Преисподней устрашающий грохот, перебивающий истошные стоны грешников. Но на раскалённую поверхность не упадёт ни единой капли, ведь в Аду никогда не бывает дождя. Лишь громыхание, лязганье ржавых цепей, покрытых слоем мученической крови, и нескончаемый плач.       Я впервые спустилась в Ад одна, без посторонней помощи и сопровождения, хоть это и стоило мне обожжённых крыльев и нескольких красных отметин на коже. Уверенно ступаю тёмными коридорами, держась центра, дабы избежать цепкой хватки проклятых душ, замурованных в горной породе. Их шёпот едва различим и сливается в единый нескончаемый гул, заполняющий всё пространство этих путаных лабиринтов. Пробыть здесь чуть больше времени и можно запросто сойти с ума, почему-то я в этом уж очень уверена. Дыхание резко перехватывает, и я останавливаюсь. Их шёпот складывается в насилу узнаваемые слова: «если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной». Они молятся, будучи в Аду. Молятся в надежде на спасение и божью Благодать. Души, заведомо принадлежащие Сатане. Променявшие свою непорочность на желанные благи, спокойное бессмертие на вечные муки. Кающиеся грешники адского конкордата. И от этого становится жутко. Ад становится еще страшнее.       — Одна из нас. Ты будешь страдать с нами, — когтистая конечность цепляется за запястье. — Скоро придёт твой час.       От неожиданности дергаюсь, стараюсь отцепить подобие руки, но хватка лишь усиливается и притягивает меня к стене. Множество длинных острых когтей впивается в меня. Они прекращают свою молитву. «Твоё место среди нас», — замогильный голос у моего уха проникает насквозь. Начинаю отчаянно вырываться, отдираю от себя скользкие конечности, заново вонзающиеся в меня. Все мои попытки никчёмны. Цепкие лапы лишь сильнее затягивают, ни давая не единого шанса на спасение. Горячая порода, кажется, расступается, и они затягивают меня внутрь. Ещё несколько секунд, и я навечно займу место среди них.       Страх отравляет меня, но я упорно стараюсь сконцентрироваться. Глубокий выдох-вдох. Закрываю глаза и представляю это чёртово пламя, до жути пугающее меня, но единственное, что может спасти. Здесь и сейчас. Зарываюсь внутрь и попадаю во мглу. Такую чёрную и непроглядную. И хоть око выколи. Вдали вижу свечение, игриво танцующее в темноте. Приближаясь к нему, оно становится всё больше и больше. Это уже не невинное свечение, а адское огнище, готовое к уничтожению всего, к чему коснётся. И я осознаю, что я не делаю шагов. Не единого шага ему навстречу. Это пламя медленно плывет ко мне. Останавливается около меня, манит своей синевой, танцующими язычками. Протягиваю руку и позволяю войти в меня. Пылающий огонь мигом устремляется под кожу. Весь. Без остатка. Разносится по моим венам, ласкает своим теплом… таким приятным теплом.       Открываю глаза и чувствую невероятную мощь, коей пропитана каждая клеточка моего организма. Моё тело вновь не готово к такой разрушительной силе. Достаточно одной секунды, и я взорвусь от переизбытка. Я словно короб с петардами, так опасно стоящий около ребенка, неумело играющегося с зажигалкой. Стоит одной искринке попасть на фитиль, чтобы всё разнесло к чертям. Мгновение, и я сгорю. Но пламя решает иначе: мощнейшая вспышка озаряет каждый тайный уголок адского коридора. Валюсь с ног, уже так привычно сдираю породой кожу с колен. Приоткрываю глаза и сердце пропускает удар от увиденного: вся стена покрылась огромными трещинами, вокруг валяется несчётное количество камней и… тел, вернее, того, что осталось от них.       Дышать сразу становится тяжелее. Нет, дышать становится невозможно. Весь воздух застревает на уровне спазмированной гортани. Поднимаюсь на дрожащих ногах, обхватываю себя за плечи, нервно трясу головой, пытаясь выбросить из памяти произошедшее. Но от правды не спрячешься. Виной погрома была я. Конечно, можно списывать всё на эту разрушительную силу, таившеюся внутри. Но это уже стало частью меня.       Резко срываюсь с места и бегу длинными коридорами, в надежде сбежать от содеянного. Несколько развилок, лестниц, и перед очередным поворотом я врезаюсь в нечто мягкое. Растерянно делаю несколько шагов назад и застываю в испуге. Надо мной нависают два величественных крыла, цвета самой тьмы, хозяин которых медленно разворачивается в мою сторону. Делаю глубокий выдох, уже представляя, что со мной сделает этот демон. Конечно, одинокая Непризнанная в самой Преисподней. Считай, что я пропала.       Наконец, он полностью повернулся ко мне, и я понимаю, что это тот самый демон с сегодняшнего занятия. Дыхание замирает, когда карие глаза с неподдельным интересом скользят по мне. Бледные губы складываются в приветливую улыбку, и демон склоняет голову.       — Вы меня приятно удивили.       — Почему? — в непонимании хмурю брови.       — Гулять одной в Аду себе не позволяют даже ангелы, боясь, что их тут поджарят живьём. А вот спуститься сюда, — демон запнулся, — новенькому — весьма смелый поступок.       Мужчина убирает с лица выбившийся локон каштановых волос и складывает руки в замок, не отводя от меня изучающего взгляда.       — Нет, — стараюсь улыбнуться, но получается кривовато, — я спустилась в библиотеку и слегка потерялась.       — Слегка? — мелодичный смех разлетелся по коридору. — Дорогая, да вы же забрели совсем в другое крыло.       Недоумённо пожимаю плечами, на что мужчина лишь улыбнулся. Так мягко и невинно, словно передо мной и не один из отпрысков Преисподней.       — Простите меня, я ведь забыл представиться, — демон протянул руку. — Дант.       — Вики.       Касается губами моей ладони и оставляет нежный поцелуй. Горячие пальцы медленно соскальзывают с моих, и Дант вытягивается в струнку, не переставая улыбаться.       — Вики, — проводит языком по губе. — Вы очень красивы, Вики, — смущённо опускаю глаза. Почему-то рядом с ним чувствую себя застенчиво. — Позвольте проводить вас к библиотеке. Сомневаюсь, что одна вы доберётесь.       Дант бесцеремонно берёт меня под руку и уводит в сторону, противоположную той, откуда я прибежала.       — Разве библиотека не в той стороне? — стараюсь притормозить, но демон уверенно продолжает идти, притянув меня за руку.       — Есть путь чуть короче, — подмигивает.       Ладони начинают потеть, а сердце учащает свой ритм. В голове вырисовываются картинки моей смерти под началом нового знакомого. Но я какого-то чёрта продолжаю плестись за ним, даже не предприняв ни единой попытки сбежать. Стук каблуков его чёрных туфель эхом отбивается от стен, украшенных многочисленными гравюрами. Расстёгивает верхнюю пуговицу на белой рубашке, освобождая выступающий кадык от тесной ткани, и протирает тыльной стороной ладони острые скулы.       — Жарковато здесь, не находите?       — Мне всегда казалось, что в Аду так и должно быть.       — Ох, — расплывается в улыбке, а я не могу отвести взгляд, — совсем не везде. Я бы конечно мог показать, но боюсь, что вам не понравится.       — Я вас раньше не видела на занятиях, — голос вот-вот сорвётся. — Вы не обучаетесь в школе?       — Нет, школа мало чего может дать настоящему демону, — Данталион поморщил нос. — Да и если слушать рассказы этих крылатых тварей, то можно замертво погрузнуть во лжи.       — Но многие же учатся, — неуверенно запинаюсь. — Даже Люцифер.       — Обучение ему не нужно. Он там совсем по другим соображениям.       — А я вот, будучи живой, никогда бы не подумала, что вновь буду учиться в школе, — попыталась засмеяться, но получился нервный смешок.       — Скучаете по прежней жизни?       — У меня никого не осталось, чтобы тосковать. Лишь обрывки отдалённых образов.       — Хорошо, что вы не сокрушаетесь за утраченным. К сожалению, чувства делают нас слабыми, и я рад, что вы не такая.       Нет, мой новый друг, я как раз такая. Слабая девчонка, имеющая непреодолимую потребность чувствовать.       — Дант, сегодня на занятии, — довольно кивает, — Фенцио упомянул о соблазне, которому поддался Сатана, — лицо вмиг становится серьёзным. — Что он имел в виду?       Но ответа не последовало — он игнорирует мой вопрос.       — Ну, вот мы и пришли, — демон останавливается у дубовой двери и приоткрывает её. — Было приятно познакомиться, Вики.       Смущенно улыбаюсь, и демон делает то, чего я меньше всего ожидаю, — наклоняется ко мне и оставляет лёгкий поцелуй в уголке губ. В этом месте сразу же ощущается неприятное жжение. Дант делает медленный шаг назад и лукаво улыбается:       — А так даже интересней.       Подмигивает и растворяется в воздухе, а я от неожиданности даже рот открыла. Касаюсь пальцами губ, стою, как истукан, пока меня не задевает плечом демон, выходивший из библиотеки. Встряхиваю головой и, обернувшись напоследок, захожу внутрь.       В библиотеке царит запах пыльных страниц старинных фолиантов, горячего воска и едва уловимые древесные нотки. Готические люстры, спускающиеся с потолка, почти ничего не освещали, оставляя всё помещение в полутени. Прохожу вдоль стеллажей и отмечаю, что в библиотеке никого нет. Довольно улыбаюсь, радуясь, что избежала колкостей и шуток, которыми меня любезно одаривали демоны.       Нахожу нужный отдел, едва касаюсь пыльных корешков, в поиске нужных мне книг. Судя по кожаным переплётам, им уже не одно тысячелетие, но как они прекрасно сохранены. Взяв несколько заинтересовавших меня фолиантов, усаживаюсь за стол, пододвигаю подсвечник поближе и начинаю изучать.       Спустя несколько часов, я так и не узнала ничего нового, чего бы не рассказал Фенцио на своей лекции. Возвращаю фолианты на положенное им место, как обращая своё внимание на одиноко лежащую книгу, покрытую многовековой трухой. Аккуратно беру ее и громко чихаю от попавшей в нос пыли. Зажмуриваю глаза в ожидании недовольных возгласов, но тишина продолжается. Облегчённо выдохнула и направилась к столу. Открываю бархатный переплёт и в нос ударяет запах отсыревших страниц. Бережно переворачиваю пожелтевшие листы, всматриваясь в побледневший след чернил. Страница за страницей, пока перед глазами не появляется нужное мне писание:       «Душа — чистая энергия, дарованная Отцом нашим. Душа есть то, что делает живых существ теми, кем они являются. Каждая душа бессмертна, и нет цены ей. Шепфа даровал детям своим выбор: ступать дорогой света или погрязнуть в пучине зла. И лишь от поступков их зависит какую сторону примет душа: вечное блаженство или муки. Но Отец наш справедлив и добр, ибо дарует спасение грешникам, принявшим Покаяние. Каждому, осознавшему грехи свои и искренне раскаявшемуся, будет дарован второй шанс. Ибо нет ничего ценней души нашей.       Тот, кто захочет обменять ценнейший дар божий на блага, уготовленные силами тьмы — сгорит в огне адском. Ибо отвернулись они от Отца своего, выбор их пал на Сатану. И последовали они за ним, и воспользовались они силами дьявольскими. И не будет спасения душам этим. Лишь вечный огонь и боль за прегрешения.       И есть осквернённые души, не принадлежащие ни к одной из сторон. Нет спасения им у Шепфы, и нет мук в Аду для них. Принадлежат они лишь злу, сделавших их такими. Злу, обвившему корнями нечестивыми. И зло это руководит ими. Подчиняет и властвует…»       — Решила оскверниться? Я могу помочь с этим, — тихий шёпот над моим ухом и я подпрыгиваю на месте.       — Совсем уже? — захлопываю книгу.       — Не стоит так пугаться, малышка Уокер, ты ведь в Аду.       — Ты что-то хотел? — стараюсь держаться безразлично, но голос предательски дрогнул.       — Просто поговорить со своей любимой Непризнанной, — его губы в паре миллиметров от моей шеи. — Ты ведь не против?       Равнодушно пожимаю плечами и пододвигаю книгу ближе к себе, крепко цепляясь в неё пальцами, словно в спасительный круг. Демон садится напротив меня, вальяжно откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди. Хитрым взглядом скользит по моим рукам, груди, где задерживается на несколько лишних секунд, поднимается всё выше и, наконец, останавливается на моих глазах. Он молчит, а я не знаю куда себя деть. И тут мне в голову приходит идея, о которой я позже пожалею, даже не сомневаюсь. Но сейчас единственный шанс узнать что-то большее, чем написано в книгах, — Люцифер.       — Люцифер, — всё ещё сомневаюсь, но деваться некуда, — можно ли спасти душу, если её очернили?       Ухмылка в один миг исчезла с уст дьявола, брови сведены к переносице, а губы сжались в тонкую линию. Его глаза внимательно вглядывались в меня, будто пытаясь разгадать мои мысли. А я ёрзаю на месте под этим взглядом, от которого почему-то внутри приятное тепло.       — Зачем тебе это? — наконец прерывает молчание.       — Сегодня на лекции Фенцио затрагивал эту тему, но так толком и не объяснил, — и не соврала же.       — Так спросила бы у него, — откидывается обратно на спинку стула, но всё ещё внимательно выискивает что-то внутри меня.       — Да он же меня со всеми потрохами съест, — слишком фальшиво рассмеялась, — ещё и наказание всучит какое-то.       — А чего к белокрылому своему не побежала с вопросами?       — Откуда ему об этом знать? — потешу твоё самолюбие. — Ты же гораздо лучше в этом разбираешься, да и кто может рассказать больше, чем лучший демон школы? — на его лице появилась ухмылка.       — Что ты хочешь знать?       — Как происходит очернение? — закусила губу и пододвинулась ближе.       — Это довольно сложный процесс, малышка Уокер, — кладёт ладонь на мою, и меня бьют сотни разрядов. — Демон проникает глубоко в твою душу, находит укромное местечко, откуда постепенно отравляет тебя, — рука скользит вверх. — Проникает в твои сны, мысли, контролирует желания. Твоя чистейшая душенька с каждым днём пропитывается ядом всё больше и больше, — подушечки пальцев касаются ключиц, и я забываю дышать. — Пока полностью не заполучает её. Тогда-то ты и теряешь себя, — большим пальцем проводит по подбородку и я уже готова сорваться. Здесь и сейчас. Впиться в его губы, почувствовать руки под платьем. Я словно теряю рассудок рядом с ним. — Становишься безвольным монстром, беспрекословно следующим воли осквернившего тебя демона.       — А возможно, — дыхание сбивается, — возможно спастись от этого?       — Нет! — грубо одергивает руку, а я неосознанно тянусь за ней. — Зачем тебя оставили после совета?       — Что?       — Ты слышала, — взгляд его холоден и непроницаем. — Что они хотели?       Вжимаюсь в сиденье стула и чувствую, как кровь медленно покидает моё лицо.       — Соврёшь — почувствую, — голос спокойный, но я отчётливо слышу угрозу.       — Я слишком много говорила о проклятии, и Фенцио донёс об этом, — Соврала? — нет. Недоговорила? — возможно.       — И что же ты искала? — взгляд сощурен, мышцы напряжены — тигр, готовящийся к атаке.       — Ничего, просто высказала пару раз свои предположения в неподходящем месте. И Фенцио обвинил меня в распространении слухов, — ещё чуть-чуть, и сердце точно вырвется из грудной клетки. — А после решил, что с помощью совета вправит мне мозги.       Люцифер провёл языком по губе и несколько раз причмокнул, пробуя что-то на вкус. Глаза опускает на мои ладони, и я понимаю, что вцепилась мёртвой хваткой в несчастную книгу, непонятно как выдержавшую это испытание. Медленно разжимаю пальцы и складываю ладони вместе. Взглядом скольжу по его торсу, вспоминая умело выбитые изображения, скрывающиеся под чёрной тканью, и останавливаюсь на губах. На этих дьявольских губах.       Дыхание становится тяжелей, щёки предательски розовеют, а внутри такое приятное тепло. Смотрю на него, а в голове картинки, где мы грешим на этом же столе. Но разве в Аду можно грешить? Прикусываю губу, а он улыбается. Хищно наблюдает и обнажает клыки. Медленно поднимается со стула, становится у моей спины, проводит горячей ладонью по плечу, вызывая табун мурашек. Наклоняется к шее, опаляет кожу своим дыханием, языком скользит по пульсирующей венке. А я даже задерживаю дыхание, настолько горячо. Лёгкий укус, и изменнический стон срывается с моих уст.       — Придёшь, как отмоешься от этого мерзкого запаха своего белокрылого дружка, — глумливый смешок действует как оплеуха.       Люцифер отстраняется и покидает библиотеку, оставляя меня в замешательстве. Резко подрываюсь и вылетаю следом, с мыслью поскорее покинуть эту чёртову Преисподнюю. Мчусь знакомыми коридорами, которые уже чудным образом восстановлены, вылетаю из расщелины, несколько раз зацепившись за остриё скал, и вот я уже выбираюсь на долгожданную землю, холодный воздух которой мигом приводит меня в чувство.       Мысленно уже сотню раз отругала себя за неспособность противиться его касаниям и взглядам. Наивный котёнок, которого раз погладили и ушли, а он плетётся следом, надеясь, что его подберут. Я же не такая. Почему моё тело так реагирует на него? Почему перед ним рассудок теряется, уступая место желаниям? Почему от одного прикосновения я растекаюсь, как мороженое в горячем стакане? Что же ты сделал со мной, Люцифер?       Забегаю в комнату, громко захлопываю дверь и падаю в кровать, зарываясь в мягкие подушки.       — Эй, ты чего шумишь? — с соседней кровати звучит сонный голос.       — Мими? — всматриваюсь в темноту и вижу едва различимый силуэт, развалившийся на животе.       — Ну, а кто ещё? — приподнимается и тянется к настольной лампе.       — Ты где была? — подрываюсь с кровати и начинаю кричать. — Я волновалась за тебя!       — Ой, подружка, — игриво хихикает, — где я только не была.       — Я ведь правда переживала, — подсаживаюсь к ней в кровать и крепко обнимаю, путаясь носом в чёрных волосах.       — Не стоило, — расплывается в улыбке, — я была с Мулцибером. Лучше расскажи мне, что было на совете?       — Ты не знаешь? — отстраняюсь, и она отрицательно машет головой. — Они провели расследование и нашли доказательства причастности Лоры. Она будет отбывать наказание в Аду.       — Что?! — чуть ли не подпрыгивает. — Этого не может быть! А как же ты? Метка на твоей шее?       — Её больше нет, Мими, — растерянно смотрит на меня. — Всё оказалось глупой шуткой.       Демоница бесцеремонно разворачивает меня и осматривает шею, проверяя каждый сантиметр нежной кожи.       — Но… я была так уверена, — сводит брови и возвращается на место.       — Мы ошиблись, — безмятежно улыбаюсь, а у самой каждое слово врезается ножом в сердце.       — Наверное. Но всё-таки не верится, что это могла сделать Лора. Никогда бы не подумала на неё.       — Да, я тоже, — поджимаю губы и отвожу взгляд.       — С такими новостями нужно срочно напиться. Но не сегодня — я слишком устала. А вот завтра можно спуститься в Гехеном, — озорно улыбается и подмигивает, — найти на ночь демона и развлечься.       — А как же Мулцибер?       — У него очередное задание на Земле, — недовольно кривит губы. — Сатана всё чаще отправляет его, и кто знает, когда он вернётся. Не быть же мне одной всё это время?       — Я думала, что у вас всё серьёзно, что вы любите…       — Любим? — истеричный смешок соскочил с её уст. — Нет, демоны лишены этого чувства.       — Лишены? Но как?       — Это наша слабость, Вики. Сатана посягнул на святое, возжелал то, что не принадлежало ему. И понёс наказание за это.       Мими опустила глаза в пол и, вцепившись ладонями, начала перебирать одеяло. Ей явно была неприятна эта тема.       — Шепфа изгнал любимого сына с Небес и сделал так, чтобы любовь стала карой для него. Каждой твари по паре, ведь так? — демоница грустно улыбнулась. — Каждой, кроме нас.       — Но в Аду же есть семьи, есть отношения…       — Но нет любви, — не даёт мне договорить. — Нет, конечно, есть увлечение, привязанность, симпатия, но это не то, о чём человечество воспевало веками. Зачастую все строится на личной выгоде. И никто не решается на что-то большее. Любовь непозволительна для нас, Вики. Демоны должны быть стойкими, сильными, бесчувственными. А любовь делает нас слабыми. Это наша погибель. Наше наказание.