Подработка

Намокшая от чая кофта прилипла к спине, слегка обжигая кожу. Хотя это неприятное чувство угасало под натиском тупой боли в затылке и горячей пульсацией в ступне. Слёзы быстро высыхали на висках, оставляя после себя едва видимый солёный след. Послышался тихий, глухой стук: маленькая деталь от детского конструктора отлипла от ноги девушки и упала на пол, оголяя четыре одинаковые вмятины на коже. Если бы не безмолвная тишина, то это незначительное событие осталось бы без внимания. Тсуна повернула голову на бок, ощущая тяжесть в затылке. Перед глазами плясали чёрные круги, и казалось, что весь мир в одночасье начал делиться надвое. Девушка тихо проскулила, пытаясь подняться. Голова от удара болела, а в теле была слабость, поэтому на ноги вставать Савада не спешила. Когда мир остановился, она смогла осмотреть получившееся безобразие: чай частично был на полу, частично на самой девушке, а кружка благополучно разбилась. На гладкой поверхности ламината - маленьком островке без ковра в комнате Коты - были стратегически разбросаны цветастые детали «lego». Сам мальчик стоял у окна и удивлённо, с толикой горечи, смотрел на няню, которая предприняла попытку встать на ноги. Держась за ушибленную голову, Тсуна прислонилась плечом к стене и потёрла ступню о щиколотку другой ноги, тем самым пытаясь уменьшить неприятные болевые волны. - Я сейчас, - не договорила девушка, но, сделав глубокий вдох и отпрянув от стены, продолжила. - Всё уберу и принесу другой чай. Кота кивнул и, скрестив руки на груди, демонстративно сел на пол ожидать очередную чайную порцию. Первым делом Савада пошла за тряпкой. Благо, ту найти было несложно, поэтому чай был устранён достаточно быстро. Разбитая кружка так же не доставила проблем: веник и совок творят чудеса и спасают руки от лишних порезов. Тело от падений болело, но уже не так сильно, чтобы без сил свалиться на диван и стонать как раненный в войну. Поэтому, терпя слабость и неприятные ощущения, Тсуна начала собирать разбросанный конструктор под цепким мальчишеским взглядом. Небольшая корзинка, где лежала большая часть «lego», стояла возле двери, так что няне не пришлось далеко ходить с оружием массового поражения. Но яркий конструктор настолько коварен и опасен, что даже во время сборов причиняет боль, каким-то образом забираясь под коленки и ладони, подставляя свои острые углы. От этого на несколько вмятин на теле девушки стало больше. Кинув последние детали в корзину, Савада осмотрела пол на наличие жёлтого партизана и, не найдя оного, направилась на кухню. Ярких кружек уже не было, поэтому пришлось брать простую чёрную. - Хотя бы соответствует этому дому, - тихо произнесла Тсуна и понесла готовый чай ребёнку. На этот раз она посмотрела на пол прежде, чем зайти внутрь. Даже прибравшись, не стоило терять бдительности. Но вроде ничего опасного не было, поэтому Тсуна уже более уверенно шагнула дальше и, наконец, вручила чай мальчику. - Может, Вы встанете и сядете за стол? – глядя на Коту сверху вниз, предложила Савада. – На полу, наверное, неудобно. - Я пелесяду, - Хибари сделал маленький глоток, поморщился и продолжил. - Когда у меня будет нолмальный чай. - Но он нормальный. «Вроде бы…» - А ты, лаб, поплобуй. - Ладно. Тсуна немного неуверенно взяла протянутую кружку, из-за цвета которой зелёный, слегка прозрачный чай казался чёрным. Девушка собиралась сделать большой глоток, но как только жидкость коснулась языка, Тсуна коротко хрюкнула, выплюнув не выпитый чай обратно в кружку. - Бе-е. Что это такое? Скривившись и слегка высунув язык, Савада посмотрела на Коту, который только пожал плечами: - Обычный чай, котолый ты неплавильно завалила. Пеледелывай. Отвратительная горечь сушила и кривила рот, и казалось, что язык сворачивается, как червяк на солнце. Удивительно, как Кота отпил первый раз и практически никак не отреагировал. Видимо, не первый раз уже такое случается. Тсуна кивнула и пошла переделывать по велению мальчика. Прополоскав рот водой, немного избавившись от горечи, она заварила чай снова, только уже добавила меньше заварки. Но и в этот раз вкус чая был отвратителен. Поэтому пришлось идти по новой. Только подобная история повторялась и третий, и четвёртый, и пятый раз. Горечь становилась слабее, но продолжала доводить язык до предсмертных конвульсий и заставлять Саваду бегать из комнаты на кухню и обратно. На шестой подход девушка додумалась попробовать чай до того, как отнесёт его Коте. Это заметно облегчило жизнь няне. Теперь она меняла и шаманила с чаем, стоя на одном месте. Но добавление большего количества воды, измельчение листочков, подсыпание сахара и прочие хитрости не помогали. Чай как был отвратительно горьким, так и продолжал им быть. И тут в каштановую голову закрались первые подозрения. Если бы на коробке было написано название, то Тсуна непременно бы воспользовалась интернетом и посмотрела, что за ужас заставил заваривать ей Кота. Но, к сожалению, кроме непонятных закорючек ничего написано не было, поэтому данная задумка была не осуществима. Хотя и без этого девушка догадывалась, что этот чай от природы такой, и как его не заваривай, не переваривай, он будет оставаться горьким. Благо, на полках нашёлся простой пакетированный зелёный чай. Да, это жульничество, но и бегать туда-сюда да переводить заварку негоже. Выполнив свой коварный план, Тсуна осторожно понесла кружку маленькому Хибари. Уже подходя к комнате, она почувствовала, как по ногам скользит холод, что странно, учитывая нелюбовь к нему Коты. Липкий страх тут же сдавил грудь, и Савада ускорила шаг. Комната была пуста. Кота не сидел ни на полу, ни на кровати, за столом его тоже не было. Но уже мало что привлекало внимание Тсуны. Её взгляд был прикован к распахнутому окну. - Кота-сан? – Савада позвала мальчика, но ей никто не ответил. Поставив кружку на комод, она медленно начала подходить к нему. Каждый шаг был нерешительный из-за надежды услышать за спиной недовольное «Лаб, почему так долго?». Ведь не может мальчик внезапно совершить такой глупости? Слишком внезапно. Нет повода. Слишком глупо. Странно. Но не было слышно ничего, кроме глухого шума дороги и толпы за окном. Ветер трепетал шторы, поднимая их к потолку, будто те обладали душой и стремились ввысь. Тсуна прижала кулачок к груди, как будто это могло остановить нервно бьющееся сердце. «Нет, я себе просто накручиваю. Ведь накручиваю же?» Ещё несколько шагов, и Савада была у подоконника. Осенний ветер приятно ласкал побледневшие от волнения щёки, намокшая от чая кофта, едва касаясь тела, холодила кожу. Стало чуть легче дышать. Вспотевшие ладони легли на гладкий подоконник, Тсуна чуть высунулась вперёд, выглядывая на улицу. Серые дома уныло выглядывали из-за деревьев, будто усталые от жизни старики. Стая голубей, испугавшись какого-то шума, вспорхнула в затянутое небо прямо к пробивавшимся из-за туч солнечным лучам. Люди однотонным потоком текли по тротуару, изредка огибая маленькие препятствия. Тсуна опустила взгляд вниз, где живая масса собиралась в толпу возле многоэтажки. Они вставали полукругом, будто зрители у сцены. На тротуаре, одетое в знакомую одежду, лежало тело. Маленькое тело, под которым уже появилась небольшая кровавая лужица. Ноги дрожали и отказывались держать. Комок страха и непонимания застрял в горле, мешая дышать и думать. Люди задирали головы и будто с немым укором смотрели Тсуне прямо в глаза. Девушка попыталась сжать кулаки, но пальцы лишь проскользили по подоконнику, так и не дойдя до ладоней. «Быть этого не может» Мысль показалась такой глупой и наивной, что на глазах проступили слёзы. Слёзы обречённости и непонимания происходящего. Маленькие ладошки коснулись спины и с силой надавили, толкая вперёд. - Бу!