Подработка

Громко вскрикнув, Тсуна упёрлась коленями в стену, спасая себя от неминуемого падения за окно. Вспотевшие руки больно проскользили по подоконнику, натерев фаланги до красноты. Тело онемело и было будто не своё. Казалось, что душа частично покинула его, лишив возможности чувствовать окружающий мир. Стук сердца эхом звучал в ушах, а грудь болела от его бешеных ударов. Люди внизу и земля на мгновение стали так близко, будто ещё чуть-чуть - и кончик носа коснётся волос шокированной старушки. Тсуна, дрожа от страха, схватилась за край подоконника и слегка оттолкнулась, отходя подальше от окна. - Лаб? – осторожно позвал мальчик, привлекая к себе внимание. Голос Коты прозвучал слишком внезапно и показался таким непривычным и неестественным, что девушка вздрогнула. Медленно обернувшись, она посмотрела в карие глаза мальчика и почувствовала, как ноги вновь отказались держать её. Савада упала на колени перед Котой и, тихо всхлипнув, прижала к себе. Мальчик, одетый в простую серую футболку, стоял безвольной куклой и молча слушал громкое биение сердца девушки. Оно стучало так громко и сильно, что, казалось, он чувствовал удары сквозь ткань одежды. Грудь нервно вздымалась от тяжёлого, шумного дыхания. Кота чувствовал, как лёгкая дрожь колотит Тсуну, чувствовал, как ещё сильнее тонкие руки прижимают ближе, будто она может потерять его. - Лаб, пусти меня, мне жалко. Кота вырвался из объятий девушки и недовольно посмотрел на её бледное лицо. Глаза няни были полны волнения и красны от слёз. Пушистая чёлка прилипла ко лбу, делая Тсуну ещё более растрёпанной и похожей на замученного зверька. - В-ы, - слегка заикаясь, произнесла девушка. - Зачем так сделали? - Ты бы быстлее ушла, - равнодушный ответ. - Я б-бы разбилась и-и… - Без тебя мама плиедет ланьше! – вскрикнул Кота. – Ты здесь лишняя. Тсуна хотела, было, ответить что-нибудь на это, но мальчик, зло поджав губы, ударил её в плечо и убежал на кухню, откуда раздался непонятный шум и звук бьющегося стекла. Пошатываясь, девушка встала на ноги и побежала за ним. Кота стоял на стуле возле тумб и, доставая тарелки с полки, бросал их на пол. Очередной звук бьющегося фарфора, и множество осколков разлетелось по полу. - Хи-и?! – в ужасе Савада схватилась за голову, не понимая причины такой резкой перемены в поведении мальчика. - Не я, так папа плогонит тебя! – выкрикнув это, Кота достал следующую тарелку. - Но это Вы разбиваете их! - А ты не уследила за мной, тлавоядный лаб, - за секунду до звона произнёс мальчик. «Меня убьют» - тут же пронеслось в каштановой голове. Савада попыталась подойти к Коте, но осколки мешали это сделать, защищая мальчика и позволяя ему продолжать уничтожать посуду и подписывать приговор няне. - Меня же уже сегодня уволят. Я всего лишь на один день пришла. - Да, после этого, - очередная разбитая тарелка. - Тебя завтла уже не будет. - Я и без этого буду… Договорить девушке не дал звонок в дверь. В этот момент даже Кота остановился с салатницей в руках. - Стой и ничего не делай, - слегка выставив руки вперёд, произнесла Тсуна, незаметно перейдя на «ты». Девушка осторожно прошла в коридор и взглянула в глазок. За дверью стоял высокий мужчина, одетый в простую белую рубашку и чёрные джинсы. - Кёя-кун, утихомирь своего бешенного или я перееду на этаж выше тебя, и уже ты будешь страдать от головной боли. - А его здесь нет, - сдуру ляпнула Тсуна и тут же зажала себе рот рукой, понимая, что лучше бы молчала. - А кто это? – немного удивлённо раздалось в ответ. - Няня, - тихо и даже как-то обречённо произнесла девушка. - Влеменная! – прокричал с кухни Кота и всё же разбил салатницу. - Да, временная, - подтвердила Савада. - М-м, - протянул мужчина за дверью. - Вы тогда проверьте ванну. - Зачем? - Если громыхание ещё как-то можно пережить, то очередной ремонт после потопа - нет. О, не шум ли воды у вас раздаётся? - Хи-и?! Забыв про соседа, встрепенулась Тсуна и помчалась в ванную. За время короткого разговора Кота уже успел аккуратно слезть со стула, минуя осколки, и начать наполнять ванну и раковину. Заметив девушку, он, недовольно цокнув, бросил своё занятие и, пробежав мимо неё, скрылся в другой комнате, пока Савада закрывала краны. Когда угроза потопа миновала, Тсуна выключила свет в ванной и пошла за мальчиком. Он закрылся в комнате, где девушка ещё не была, да и, честно признаться, просто боялась туда зайти, ведь по логике выходило, что там была опочивальня хозяина дома. - Кота-сан? – она робко постучалась в дверь. - Уходи. Я не буду с тобой лазговаливать. Немного потоптавшись на месте, Тсуна взялась за ручку, планируя войти. - Может, я всё же зайду? - Нет, - в дверь была кинута подушка как знак, что дальше пойдут более тяжёлые предметы. - Хорошо, я не буду входить. Настаивать на своём Савада не стала. Ещё сильны были воспоминания разбитого о землю тела, но теперь было понимание, что прыгать из окна Кота не станет, так что, скрепя сердце, она оставила мальчика одного. Тсуна пошла к нему в комнату, где стало слишком холодно из-за открытого окна. С лёгким страхом она подошла к подоконнику и выглянула вниз. Маленькой кучкующейся толпы уже не было. Люди вновь плыли спешным потоком, наступая на еле видное красное пятно. Решив, что сделанное Котой тело уже убрали, девушка закрыла окно, поправила шторы и, забрав оставленную кружку, направилась на кухню. Множество осколков не содействовали в поднятии настроения. Но выбора не было, так что Тсуна, вылив чай в раковину и сполоснув кружку, пошла за веником и совком. Уборка шла медленно, но нельзя сказать, что некачественно. Множество маленьких, едва видных глазу осколков были убраны и выброшены в мусорную корзину. Когда веник с совком заняли свои почётные места, в дверь вновь позвонили. На этот раз Тсуна открыла, ибо пришла старушка, которая сидит на вахте, с игрушкой, одетой в зелёный свитер. Большой мальчик на близком расстоянии никак не был похож на живого, но в тот момент девушка не признала в нём игрушку. На испачканный красной краской свитер был прилеплен простой прозрачный пакетик, в который, видимо, была налита разведённая гуашь. - Была бы я в детстве такой смышлёной, жить было бы проще, - печально вздохнув, произнесла Савада и посадила игрушку на диван в гостиной. Свитер был убран в корзину для белья, ибо, зная свою неудачливость, стирать девушка не решилась: либо сядет в машинке, с которой ещё нужно разобраться, либо в ручную размажет пятно. Так или иначе, бездействие здесь было наилучшим вариантом. +++ В лёгкой уборке, заключавшей в себе протирание невидимой пыли, в дежурстве у двери в комнату и просто в ощущении страха прошёл день. Время от времени Тсуна подходила к двери, осторожно стучалась, но в ответ было лишь гневное «Уходи», либо молчание, после которого Савада предпринимала попытку войти, но вновь приходилось уворачиваться от снаряда. После нескольких таких подходов, она оставила Коту в покое, надеясь, что ничего более страшного, чем разбитые тарелки и затопленные соседи, он не совершит. На улице стало тише: меньше людей ходило внизу, меньше проезжало машин. К вечеру серые тучи рассосались, и теперь небо показалось во всей своей красе. Яркий, красочный океан нависал над городом, принося немного жизни, которая с наступлением ночи будет носить мистический, волнующий характер. Тсуна сидела на кухне, положив голову на руки, и устало жаловалась на судьбу, тихо бубня себе под нос. Из-за приоткрытого окна было немного прохладно. Но девушке нравился этот лёгкий холодок, скользящий по коже и приносящий лёгкость после нервного дня. Щелчок замка заставил её резко подскочить и почувствовать, как в груди поселяется страх. Спокойные часы закончились, и настало время психологического насилия. Домой вернулся Хибари Кея.