Подработка

Хмурое небо смилостивилось над двумя неприкаянными созданиями и, нехотя раздвинув тяжёлые серые облака, позволило солнечным лучам осветить небольшую часть парка. Спасительный свет застревал в кронах лысеющих деревьев и падал на землю маленькими пятнышками, изредка превращаясь в дрожащие озёра. Солнце светило слабо, а потому теплее не стало. Ветер стал дуть сильнее, гоняя по тротуарам мелкий мусор и листья в парке. Он трепал волосы, шаловливо портя причёски, и пытался забраться под осенние куртки, где мог бы найти спасение от собственного холода. Но само наличие ярких солнечных лучиков приносило обманчивое чувство тепла. Оно не согревало, но почему-то становилось легче сидеть на старой потрёпанной временем и беспечными подростками лавочке, прижимая к себе задремавшего ребёнка. Кота придвинулся ближе к Тсуне и, обняв холодными ручками её руку, прижав к себе, через какое-то время начал посапывать. Холод и отсутствие движения легко вызвали сонливость, а она склонила мальчика на сторону сна. Девушка же, пряча одну руку в карман, чувствовала, как у неё горят уши. Практически неподвижно сидеть на одном месте было тяжело, но выбора не было. Задремать, как Кота, она не могла, хотя держать глаза открытыми было заметно тяжелее. Страх того, что, заснув, она может как-то повернуться или дёрнуться, отчего причинит боль мальчику, не давал ей поддаться искушению закрыть глаза хотя бы на час. К тому же, Савада лелеяла надежду, что из-за деревьев, проходя по неровной парковой дорожке, вот-вот появится Нацуко. Пусть девушка и понимала, что скорее увидит запыхавшегося Хибари, непривычно растрёпанного и живого, чем его жену. Где-то вдалеке, у ворот парка, засигналила машина. Далёкий, но резкий звук напугал пригревшуюся в желтой листве птицу. Она резко обернулась в сторону источника шума, а потом, еле заметно оттолкнувшись от тонкого сучка, взлетела вверх, крыльями полоснув слабые листочки, тут же оторвавшиеся от дерева. В кармане почувствовалась вибрация. Тсуна встрепенулась. Она осторожно достала телефон, следя за тем, чтобы мальчик не проснулся, и тихо ответила: - Да? - Где вы находитесь? – Хибари старался говорить спокойно, но его волнение вперемешку с раздражением было слышно. - В центре парка, - Тсуна запнулась и посмотрела на Коту: от её голоса он чуть нахмурился и прижал руку сильнее, - надо по главной дороге идти. - Хорошо, сейчас буду. Снова послышались гудки. Одной рукой девушка завершила вызов и убрала телефон в карман. Сейчас она почувствовала себя более живой, чем раньше. Знакомый, пусть и пугающий голос, как маленький рычажок, сменил унылую безлюдную картину на нечто реальное. Сердце стало стучать быстрее, хотелось встать и подвигаться, а гуляющий по земле ветер уже не казался таким одиноким и удручающим. Кёя пришёл быстро. Он не дышал тяжело и не был покрасневшем от бега, как мимолётно подумалось Тсуне, но распахнутое пальто и слегка растрёпанные ветром волосы говорили о том, что Хибари спешил. Он обвёл хмурым взглядом пустующие скамейки и, заметив Саваду с сыном, быстрым шагом направился к ним. - Всё в порядке? – пригладив волосы и вернув себе окончательно самообладание, спросил Кёя, глядя на мальчика. Вид Коты, который сам прижимался к няне, пусть только и в поисках заветного тепла, ввёл молодого мужчину в замешательство. Такая близость в их семье была непривычной даже к родным, что уж говорить о каких-то травоядных нянях, которые сменялись так быстро, что Хибари не запоминал ни лица, ни имени хотя бы двух-трёх из них. Он перевёл взгляд на растрёпанную от ветра девушку и хотел было поймать непонятную и непривычную мысль, что крутилась в его голове, но быстро оставил это дело, решив, что пока важнее сын и его здоровье. - Да. Кота задремал, пока мы сидели, - пытаясь вытащить руку из цепких объятий ребёнка, проговорила девушка. Тсуна почувствовала гордость за саму себя. Она говорила с Хибари спокойно и без запинок. Возможно, это было из-за того, что сейчас Кёя не выглядел совсем пугающе, и у них была более важная забота, после чего девушка вновь будет унимать дрожь в коленках от одного только взгляда серых глаз. Но на данный момент Савада чувствовала прилив гордости и, можно смело сказать, уверенности. Кота недовольно промычал и, хмуро сдвинув бровки к переносице, отвернулся, утыкаясь носом в плечо девушки. Отпускать тёплую руку, а тем более просыпаться он отказывался. Тсуна виновато посмотрела на Хибари, как бы прося помощи в этом нелёгком для неё деле. Кёя вздохнул и, мягко взяв руки сына, легко их приподнял, давая возможность девушке высвободиться. И он был готов поклясться, что чувствовал жар, исходящий от неё. Когда Савада вставала со скамейки, он подхватил мальчика и, стараясь меньше его тревожить, взял на руки. Слабо поворочавшись, Кота сжал руки в кулачки и прижался щекой к грубой ткани пиджака. Мальчик был непривычно тёплый. - Пошли, - Хибари направился в сторону выхода, стараясь игнорировать несвойственные ему мысли. Тсуна кивнула и, надев рюкзак, направилась было следом, но потом остановилась. - Х-хибари-сан, подождите. Кёя остановился и, обернувшись, вопросительно посмотрел на девушку. - Я сейчас. Савада вернулась к скамейке. Неуверенно потопчась на месте, она встала ногами на потёртую поверхность, а затем, опираясь одной рукой о ствол растущего рядом дерева, потянулась за дрожащим хвостиком застрявшего змея. Цветастые ромбики издевательски скользили по её пальцам, не давая ухватить. Тсуна сжала губы и подпрыгнула, хватаясь за хвост. Змей покорно потянулся к девушке, легко вылезая из усталых древесных пальцев. Вынув застрявший листочек, девушка прижала к груди свой трофей и спрыгнула на землю. - Что это? - Кота упал, потому что хотел достать этого змея, - поравнявшись с Хибари, ответила Тсуна. – Я подумала, что он будет рад увидеть его. Кёя скользнул недовольным взглядом по старому змею, но ничего не сказал. Из-за этой глупой… Игрушки? Так, наверное, стоит это назвать, его сын повредил колено, а травоядная няня тащит её в дом, словно забавный мусор. Но если Кота будет рад, то пусть Савада делает, что хочет. В ином случае, змея можно будет выкинуть, а потом поднять себе настроение, пугая до заикания девушку. Хотя отсутствие прежнего животного страха не позволяло в полной мере насладиться представшей перед глазами картиной. Ему вообще было сложно думать в привычном русле. Так они и шли до машины молча. Он нёс посапывающего Коту на руках, прижимая к себе и стараясь ступать мягко, чтобы нога не тряслась. Она семенила рядом, обнимая воздушного змея, чей хвост, будто маятник мага, указывал вперёд, движимый ветром. - Савада, - произнёс Кёя, когда они подошли к машине, - достань из левого кармана ключи. Тсуна недоверчиво покосилась на него, будто не веря, что это он сказал, но покорно сунула руку в карман его пальто, доставая связку ключей, где так же висел маленький пульт сигнализации. - Открой, - кивнул на машину Хибари, но когда девушка многозначительно посмотрела на связку, он прикрыл глаза, - вторая кнопка сбоку. Отключит сигнализацию и автоматически откроет двери. Савада поспешно нажала на нужную кнопку. Послышался сигнал отключения. Девушка открыла пассажирскую дверь и отошла в сторону, позволяя Хибари положить на сиденья Коту. В салоне было тепло, поэтому мальчик продолжил спокойно спать. Протянув руку, Кёя взял воздушного змея и положил на пол у сидений. Тсуна привстала на носки, чтобы увидеть, сколько там осталось свободного места. Ей хотелось заранее узнать, как правильно сесть, чтобы не сломать змея, не потревожить Коту и не оставить ни малейшего следа грязи, ведь за это, как она думала, бить её будут больно. Но Хибари закрыл дверь перед самым её носом и на удивлённый взгляд произнёс: - Впереди садись. Девушка быстро юркнула в открытую дверь и, когда Хибари только сел за руль, пристегнулась. Рюкзак перекочевал под ноги, чтобы было удобнее сидеть. Кёя прислонился к окну, запустил пятерню в волосы и несколько секунд о чём-то думал, хмуро сведя брови к переносице. Потом, видимо придя к какому-то решению, сам пристегнулся и завёл машину. Тёплый воздух сразу приятно ударил в лицо. Замёрзшие щёки постепенно успокаивались и переставали неприятно гореть. - Хибари-сан, - глядя в окно, тихо прервала молчание Савада, - куда мы едем? - Здесь недалеко должна быть больница с небольшим травмпунктом. Пусть сделают рентген, - Хибари скосил взгляд на Тсуну, но быстро вернул всё своё внимание дороге. Ехали они в тишине, прерываемой шумом города через приоткрытое окно. Кёя расстегнул несколько верхних пуговиц рубашки, мужественно терпя духоту, которая для всех остальных людей комфортна, и вскоре не сдержался: нажал на кнопку, делая маленькую щель, через которую хлынула спасительная прохлада. Хибари на ходу вспоминал дорогу до больницы, в которую отправлял недисциплинированных учеников, когда учился ещё в школе. И стоит отметить, что успешно, ибо только один раз он спутал поворот. Тсуна даже списала это на волнение. Пусть Хибари Кёя и страшный человек, который, кажется, легко может избить и убить любого, кто ему перешёл дорогу, но на первом месте в жизни у него сын. Они подъехали к небольшому зданию – одной из самых обыкновенных больниц Намимори, расположенной у дороги в тихом районе. Хибари припарковался рядом с неприметной серой машиной недалеко от входа, и, отстегнув ремень безопасности, посмотрел на Коту. Мальчик ещё спал, хотя время от времени хмурое выражение лица говорило о том, что он находится на границе между сном и бодростью. Кота слышал голоса, но казалось, что они – это часть короткого сна, который ещё не вступил в свою силу. Кёя вышел из машины, а следом за ним и Тсуна. Девушка постаралась максимально тихо закрыть дверь, чтобы окончательно не разбудить ребёнка шумом и не вызвать гнев Хибари, который в этот момент брал сына на руки. Он сам аккуратно закрыл дверь, прислонившись на неё. Когда они подошли ко входу, послышался сигнал включённой сигнализации. В зале ожидания было светло и пахло лекарствами. Людей почти не было, только несколько стариков с вечно ноющими суставами и приболевшие из-за холодной погоды мужчины. От движения Кота начал просыпаться. Он недовольно промычал и прижался ближе к отцу, спасаясь от непривычно громких звуков больницы. Хибари пробежался глазами по плану, приклеенному к стене у стойки регистратуры, и направился в сторону местного травмпункта, который находился в отдельном небольшом здании, связанный с основной больницей коридором. Здесь, кроме молодой девушки с перебинтованной рукой, не было никого, словно все жители Намимори сговорились сидеть в безопасных квартирах и практически не двигаться, чтобы не получить травм. Тсуне была дана команда сидеть на холодном стуле, недалеко от травмированной девушки, пока Кёя находился в кабинете врача. Савада даже невольно улыбнулась, представив, как поседел врач, только завидев грозную фигуру Хибари, который без ложной вежливости проигнорировал очередь, состоящую из той девушки с перебинтованной рукой. Та даже возразить не успела. Хотя что-то подсказывало Тсуне, что всё возмущение сжалось в комочек от убийственного взгляда Кёи. Была бы Савада чуть смелее, она бы даже похлопала по плечу эту незнакомку, молчаливо поддерживая и приободряя. Кто-кто, а вот она прекрасно понимала, что чувствуют робкие травоядные при встрече с грозным хищником в лице Хибари. Пока отца с сыном не было, Тсуна уныло щёлкала на одну кнопку телефона, листая фотографии. Глупое занятие, но сидеть и ничего не делать было тяжело, особенно учитывая тот факт, что в голову лезли неприятные мысли, связанные с травмой Коты. Девушка заставляла себя верить, что всё в порядке, что ничего серьёзного не случилось, но в следующую секунду она вспоминала, какую боль испытывала сама при падениях, которые случались в детстве несколько раз на дню. Девушка падала утром с кровати, спотыкалась на лестнице, на пороге, за маленькие выступы, при входе в класс, на физкультуре из-за развязанных шнурков и просто идя по ровной поверхности. Да, с возрастом она научилась следить за тем, чтобы ноги по своему хотению не переплетались на глазах у публики, что заметно упростило её жизнь. Но воспоминания остались так же, как и несколько шрамов на ногах. И думая о них, Тсуна вспоминала ту боль, что испытывала при каждом падении и ударе. От этого её передёргивало и хотелось плакать. Савада надеялась, что, в отличие от неё, Кота не будет страдать такими воспоминаниями. Когда раскрылась дверь, девушки вздрогнули. Хибари вышел уже с проснувшимся, хоть и немного сонным сыном, а следом за ним, словно оловянный солдатик, врач. Мужчина практически не двигался, только перебирал ногами и любезно указывал на ближайшую дверь рентген кабинета, словно оттого, как он дышит, зависит, убьёт его Кёя или нет. И ведь правда была где-то близко. Хибари скрылся в кабинете. В этот момент выдохнули все, кроме Тсуны, и то, только потому, что девушка уже немного привыкла к этому. Она находилась в страхе постоянно, поэтому смысла расслабляться не было. К тому же, когда врач скрылся в своём кабинете, предварительно сообщив, что у него внеплановый перерыв, а перепуганная девушка внезапно начала кому-то звонить, в коридор вышел Кёя, но уже без Коты. - Что-то серьёзное? – спросила Тсуна, когда Хибари встал рядом с ней, прислонившись спиной к стене. - Врач сказал, что нет, но я настоял на том, чтобы сделали снимок. Тсуна кивнула. Сейчас в коридоре было спокойно и тихо, что даже сам Хибари, поддавшись общей молчаливой атмосфере, не источал свою привычную чёрную ауру, как несколько минут назад. Хотя если говорить прямо, то сегодня и он, и она отошли от своих привычных ролей. Кёя вел себя слишком сдержанно для хищника, чей ребёнок пострадал, а Тсуна просто не тряслась от страха, как должна была. Возможно, такое положение дел было только сегодня, и то, из-за непривычности ситуации: пусть всё не так страшно, как могло было быть, но… Если бы с Котой случилось что-нибудь более серьёзное, чем предполагаемый ушиб или перелом, то страх Савады и бешенство Хибари мало бы чем помогли. Девушка подняла голову и посмотрела на Кёю. Он выглядел уставшим и не таким сильным, какой есть на самом деле. В голове проскользнула мысль, что, наверное, это первый раз, когда с Котой случилось нечто подобное. И, скорее всего, эта мысль правдива. Привыкший держать всё под контролем, он вряд ли бы так просто позволил случиться чему-нибудь с сыном. Даже банальная простуда не спешила заходить в этот дом. - Хибари-сан, - тихо позвала его девушка. - Мм? – Кёя стоял с закрытыми глазами и на голос няни не шевельнулся. - Простите, что я оставила Нацуко-сан и Коту одних. - Бить не буду, но вычту из зарплаты стоимость рентгена и осмотра, - спокойно и несколько шутливо произнёс Хибари. Девушка улыбнулась. Было приятно осознавать, что он оставался человеком, пусть и необычным из-за своей строгости и умением доводить до дрожащих коленок. - Вы хороший отец, - Тсуна вздрогнула, осознав, что невольно произнесла болтающуюся мысль вслух. На этот раз Кёя открыл глаза и посмотрел на девушку удивлённым взглядом, в котором ясно читалось: «Я вроде не бил тебя по голове, так что с тобой, женщина?» - Просто, - сказанное уже нельзя было вернуть, поэтому Савада продолжила, - мой отец разъезжает по миру по работе, поэтому за всё время я видела не так много раз и получала подарки с перерывами. Было так, что от него и открытки не приходило. В итоге меня мама растила одна. Поэтому я думаю, что Коте повезло, что у него есть такой отец, как вы. Наверное, это была одна из самых неловких пауз в жизни Кёи и Тсуны. - Всё равно вычту из зарплаты, - немного погодя сказал первое, что пришло в голову, Хибари. - Да, конечно. - Меня могут завтра вызвать на работу, поэтому забудь о выходном, - перевёл тему Кёя. – Только можно к девяти прийти. - А, хорошо, - не стала спорить Савада. За последние часы она как-то и думать забыла, что сегодня пятница и завтра она должна была провести день в кругу семьи. Поэтому новость о том, что и в субботу она будет выполнять свои обязанности няни, нисколько не расстроила. К тому же она прекрасно понимала, что иного выхода нет. С Нацуко она бы не оставила ни одного из своих младших братьев, а из-за того, что Кёя ушёл сегодня раньше, его и правда могли заставить отработать пропущенное. Учитывая, что это всё равно ему надо для учёбы. Зазвонил телефон. Хибари устало выдохнул и, порывшись в кармане пальто, достал звонящий телефон. Но, судя по злобной гримасе, он был не слишком рад высветившемуся номеру. - Я отойду, - кивнул в сторону коридора, попутно отвечая на звонок. Когда Хибари скрылся за поворотом, Тсуна почувствовала, что сидеть и ждать Коту было намного комфортнее с кем-то, чем в одиночестве. И пускай Кёя рядом, что слышно, как он тихо и сдержано говорит, это чувство не собиралось покидать девушку. Возможно, это из-за усталости, а возможно, из-за воспоминаний, когда в детстве ей так же приходилось сидеть в больнице одной. Савада устало провела рукой по волосам без всякой надежды пригладить их и прикрыла глаза. Стандартная больничная лампа стала гудеть громче, заглушая голос парня и вгоняя в дремоту. А ведь день практически только начался. Хотя девушка уже давно перестала следить за временем и не могла с уверенностью сказать, какой сейчас час и не наступил ли уже вечер. Дверь рентген. кабинета открылась слишком тихо, чтобы можно было услышать, но внезапно изменившаяся атмосфера заставила Тсуну открыть глаза и лениво скользнуть по фигуре ещё одной затравленной жертвы Кёи. Невысокая, пухленькая женщина с множеством морщин была тем типом неприятных врачей, которые говорят с тобой вежливо, но грубость голоса даёт понять, что принимает она тебя за кусок коровьего дерьма, нежели за человека. Но сейчас даже она выглядела словно пристыженный зверёк. - Отец мальчика здесь? – пытаясь говорить уверенно, спросила женщина. Тсуна встала и, помотав отрицательно головой, подошла к раскрытой двери. - Он отошёл. Но я… - девушка хотела было закончить «… его няня», но женщина её перебила: - Воспитывайте своего сына лучше, - заметив, что рядом нет «Великого и ужасного», она вернула присущую себе грубость. – Ещё маленький, а уже перечит взрослым. Девушка, введённая в ступор, не обратила внимания на дальнейшие слова врачихи и её действия, пока перед ней не появился Кота, неуклюже стоя на одной ноге. - Лаб, мне больно ходить, - уже совсем бодрый, надул губы мальчик. - И-и? – не совсем понимая, что хочет от неё Кота, протянула Тсуна. - Неси меня, - скомандовал маленький Хибари и протянул ручки, окончательно не давая няне сказать «нет». Особого выбора у Тсуны и так не было. Если больно, то жестоко заставлять его прыгать на одной ноге или, терпя боль, делать осторожные шажки. Поэтому, помешкав несколько секунд, она всё же взяла Коту на руки. Дверь в рентген. кабинет после этого быстро закрылась, и было слышно, как раздражённо фыркнула женщина, недовольная самим мальчиком и его отцом. Но Савада не придала этому большого значения. В данный момент её волновал вес ребёнка и отсутствие у себя сил. Кота – мальчик не такой уж и маленький, да и питается, вроде, неплохо, поэтому Тсуна, стиснув зубы, быстро дошла до стульев и посадила травмированного детёныша на него, облегчённо выдохнув. «И зачем, спрашивается, надо было его на руках от стенки к стенке нести?» - проскользнула умная мысль, но обдумывать её смысла не было: мальчик уже сидит на стуле. - Слабое тлавоядное, - озвучил свои мысли Кота с непривычной детской ухмылкой, что была забавно кривой. - Это просто кто-то слишком много хлопьев ест, - не осталась в долгу девушка и широко улыбнулась. – Уже не болит нога? - Нет, - помотав головой, произнёс Кота. – А где папа? - Отошёл поговорить по телефону. - М-м, - довольствуясь ответом, протянул мальчик, - домой хочу. - Надо подождать, когда Хибари-сан вернётся. - Неси к папе, - протянув ручки, вновь скомандовал Кота. - Я же слабое тлавоядное, - девушка повторила его слова, вспоминая, что не пушинку держала. - Неси, - оставался непреклонным Кота. Тсуна шумно выдохнула и демонстративно размялась, готовясь вновь взять на руки любителя сладких колечек, молока и страданий молодых нянь. Во второй раз держать на руках Коту было проще. То ли Тсуна настолько морально к этому подготовилась, то ли взяла она его удобнее, но факт оставался фактом – до отца донести его она могла. Хоть и медленно. И пыхтя. И желая оторвать себе руки. Но мило обнимающий её за шею мальчик как-то сглаживал всю свою тяжесть. В процессе разговора Хибари отошёл дальше, чем думала девушка. Он даже завернул за второй поворот, чем несказанно огорчил физически неподготовленную для таких подвигов няню. Но возмущаться – себе дороже. Поэтому, приняв доблестный титул «Боевого коня», она шла на звук знакомого голоса, пока слова не стали отчётливыми. И, если бы Хибари говорил о работе или о чём-то малозначительном, Тсуна бы без всякого страха подошла к нему, вручая Коту. Но от тихого голоса и сдержанного тона не осталось и следа. Не видя мужчину было ясно, как день, что он зол и только чудом не сорвался на крик. - …Перестань строить из себя дуру и говорить, словно пятнадцатилетняя девочка. У меня к тебе была всего лишь одна просьба – проведи с ним хотя бы один день нормально. Потом езжай хоть на край света, занимайся чем хочешь и с кем хочешь, - чуть ли не рыча, зло и медленно говорил Кёя, от голоса которого хотелось вжаться в ближайший угол, лишь бы не попасть под горячую руку. Тело сковало волнением и непривычным страхом. Это не те привычные чувства, что испытывала Тсуна, когда на неё кричали или банально доводили до икоты запугиванием. Сейчас этот разговор, этот голос и эта ненависть её не касались. Всё было адресовано Нацуко и, как бы девушке не было её жаль, Савада понимала, что она сама напросилась. Всё же… Хибари её муж, и она должна как никто другой знать, как сильно он может ненавидеть. Поэтому Тсуна могла бояться попасть под горячую руку, но не более. Если быть осторожной, то кроме общего напряжения ей ничего не грозит. Но страх был. И наученная книгами, сериалами и мимоходом увиденными сценами, она знала, из-за чего он появился. Девушка, забыв об усталости, прижала к себе Коту. Колени подкашивались от непривычной ноши. Отступить назад было невозможно. Оставалось только стоять, не привлекая внимание, прижимать к себе мальчика и нашёптывать ему какую-то детскую ерунду, лишь бы он не слышал голос отца, лишь бы не понял, что в данный момент его родители ссорятся. Пусть он боится, но не осознает, чего именно. - …Плевать мне, о чём ты думала! Я тебе утром про свою работу говорил не для того, чтобы ты, зная о хулиганах и педофилах, оставляла сына одного, а сама сматывалась с какими-то левыми людьми. Да мне всё равно, что это по работе. Ты можешь хоть оргию с ними в кустах устроить, но после того, как удостоверишься, что сыну ничего не грозит. Сейчас тебя даже мой отец не прикроет. Тсуна пошатнулась. Держать Коту становилось труднее. Девушка села на корточки и с трудом отцепила от себя мальчика, который не желал лишаться столь хрупкой защиты. Но держать было тяжело. Сама ситуация не давала нормально думать и собраться с силами. Приходилось действовать интуитивно. Она закрыла ладонями уши мальчику и криво, нервно и совсем неискренне улыбнулась, сама чувствуя, как дрожит от неприятной ситуации. Послышался глухой удар. Тсуна прислушалась. Больше не было слышно голоса Хибари. Только его тяжёлое, рваное дыхание. И собственный стук сердца, что било слишком громко, чтобы можно было его игнорировать. А Кота вновь протянул ручки. Слушая резкую тишину, девушка перестала закрывать ему уши и прижала к себе, давая ту иллюзорную защиту, о которой мечтал мальчик, неосознанно крепко сжимая губы и подгибая ушибленную ногу. Сейчас маленький хищник нуждался в защите трусливого травоядного.