Two plus one equals?

— Успокойся, пожалуйста, с твоим проектом всё просто прекрасно. Мы работали над ним несколько недель подряд. Ты что не веришь мне? — Джебом улыбнулся ему. И дело не в том, что Ёндже не верит Джейби, он просто не верит в себя. — Послушай, перестать сдерживать себя. Отдай всего себя, и даже если ты потерпишь неудачу, ты не будешь задавать себе вопрос «Что, если...», — сказал Джебом более серьёзным тоном. — Мы работали несколько недель, и разве ты считаешь, что я бы сказал тебе, что твоя композиция и аранжировка, хороши, если бы это было не так? — в его голосе проскальзывала обида, и последнее, чего Ёндже хотел, так это разозлить своего наставника. — Нет, Джебом-хён, ты прав, — за последнее время произошли небольшие изменения в их отношениях, и Джебом сказал Ёндже, чтобы тот звал его хён, чтобы им было более комфортно друг с другом. Ёндже ценил это. Теперь он более расслабленный с Имом, он меньше напрягается, спокойно высказывая своё мнение. Так же старший шёл к нему на встречу, когда Ёндже просил об ежедневных встречах, когда он вернулся в Сеул. После всего, что произошло во время зимних каникул Ёндже, он наконец-то нашёл в себе силы вернуться к написанию текстов. Внутри него было бесконечное количество эмоций, которые сбивают его с толку и душат. Он позволил своим чувствам перетекать в тексты. Сразу же после того, как он закончил писать их шесть часов без перерыва, он даже не прочитал их, а прислал Джебому. Он никак не мог прочесть их, снова переживать все эти чувства не хотелось. Но нужно так же работать над ними, и когда он читал, приходил в бешенство от счастья и ужаса одновременно. — Хён, я думаю, что боюсь, — заявил Ёндже с испугом на лице и посмотрел на Джебома. Им похлопал его по спине. — Я уверен, что у тебя всё получится. Джинён сказал то же самое, — у Ёндже перехватило дыхание. Он не знал, как реагировать. Когда Ёндже открылся перед Джинёном, другой был против. Ёндже думал, что их дружба дала большую трещину. Но Чхве не мог злиться на Джинёна. Его секрет был слишком тяжёлым, и это и правда был эгоизм, как он сказал Ёндже. Так что было довольно неожиданно, что Джинён всё ещё думает о нём. — Спасибо, хён, — поблагодарил Чхве. Джейби всегда поддерживал его, и это придавало парню немного гордости и сил. — А теперь мне пора идти. Коко ждёт, когда с ней погуляют, — с этими словами Ёндже вышел из здания и поплотнее закутался в куртку. Университетская библиотека предоставляла отдельные учебные комнаты для групп или партнёрам по учебе, когда они заранее назначали встречу. Ёндже встречался с Джебомом там уже несколько дней. Обычно эти комнаты было трудно забронировать, но Им имел хорошие связи с одним из работников, чтобы забронировать комнату в течение нескольких дней подряд. Черноволосый парень попытался быстро дойти до дома, но встречный ветер мешал ему переставлять ноги. Ему ничего не хотелось делать, кроме как уютно устроиться в своей постели с Коко, но, к сожалению, маленькой собачке всё ещё нужно было погулять. Ёндже вздрогнул. Ему повезло, что его соседи по квартире заботились о Коко, когда он работал над проектом. Однако сегодня Югём и БемБем работали в магазине в вечернюю смену. Так что бедная Коко осталась совсем одна, ожидая возвращения хозяев. Как только он вставил ключ в дверь, послышался знакомый лай. — Коко-я, тут только я, — прикрикнул Ёндже, и лай прекратился, сменившись поскуливаем. Быстрым движением парень открыл дверь и присел на корточки. Коко легонько подтолкнула его руку головой, подавая знак, что ей будет приятно, если её почешут за ушком, Ёндже не мог отказать ей. Синий кожаный поводок и ошейник болтались на вешалке для одежды. Ёндже схватил оба предмета, и Коко мгновенно загорелась желанием выбраться на улицу. Быстрыми шагами, несмотря на резкий ветер, они направились к парку, расположенному в нескольких сотнях метров от квартиры. Парень огляделся, ища в парке других собак, но там было совершенно пусто, не было никаких признаков чьего-либо присутствия. Ёндже велел Коко сесть, и после терпеливого ожидания собака села, а Ёндже отстегнул поводок и погладил её за то, что она была хорошей девочкой. И Коко мгновенно умчалась прочь, не дожидаясь его команды идти. Так, они определённо должны ещё поработать над этим, но Ёндже подарили её месяц назад. Но эти последние несколько недель поездки, вечера которой сводились к репетициям. Также у него не было сил разрешить всё с Марком, Джексоном или Джинёном. А ночью он плохо спал, в основном дремал, когда чувствовал, что слишком сильно устал. Но расслабиться он никак не мог. Проект требовал огромного внимания и сил, только после его сдачи он будет приводить свою жизнь в порядок. Молчание между ним и хёнами медленно ослабевало, когда Ёндже поблагодарил их за такой прекрасный подарок и поздравил их с Новым годом. Честно говоря, подарок был слишком щедрым, и Ёндже не понимал, почему его хёны сделали для него такой подарок. Особенно, когда Ёндже ничего для них не сделал, просто грубо игнорировал, не объясняя причины. Но он накопил достаточно и вернёт всю сумму за пианино. В течение нескольких недель без Марка и Джексона Ёндже не чувствовал ничего, кроме пустоты. Он так скучает по ним, по каждой детали. И он отдал бы всё, чтобы вернуть их прежние отношения, но он знал, что в данный момент это невозможно. На рождественской открытке, которую Ёндже получил от своих хёнов, говорилось, что они будут ждать до тех пор, пока он не будет готов. Ёндже ответил им, что они скоро поговорят. Но парень точно не знал, готов ли он когда-нибудь говорить о том, что случилось, или ещё хуже — о том, что должно произойти. Ему всё ещё нужно придумать правдоподобное оправдание, почему он так поступил. За несколько недель в дали от них, Ёндже немного, но научился сдерживать свои чувства. Они хотя бы не были сильно заметны и готовы вырваться в любой момент. До того случая с его признанием перед родителями, он разговаривал с мамой минимум дважды в неделю, а теперь ему звонил отец и спрашивал о его самочувствии. И только иногда слышался шепчущий голос его матери, говорившей папе, чтобы он спросил его, хорошо ли Ёндже ест и принимает ли витамины. Каждый раз, когда Ёндже осознавал, что его мама всё ещё заботится о нем, ему хотелось плакать от счастья, его родители всё ещё любят его, его братья и сестры поддерживают, его друзья всё также заботятся о нём. Новый снег выпал накануне вечером, недавно потревоженный маленькими милыми отпечатками лап, разбросанными по парку. — Коко, — позвал Ёндже свою собаку. Разглядеть местонахождение белой маленькой собачки одним цветом, что и белое покрывало, стало довольно сложно. Ёндже походил вокруг несколько минут, прежде чем нашёл собаку, копающуюся в снегу, и палку прямо рядом с Коко, готовую быть похороненной. Ёндже не мог испортить удовольствие собаки, но погода ухудшилась, и ему нужно вернуться к работе. На этот раз они шли домой спокойно. Как только Ёндже вошёл в квартиру, он приготовил себе немного закусок, а также накормил Коко, уже готовясь к работе над своими заданиями. Даже при том, что он был в основном занят своим проектом, другие курсы всё ещё требовали своей доли эссе и других заданий. Ёндже работал спокойно в течение трех часов, прежде чем он услышал громкий шум в другой комнате и незадолго до того, как черноволосый Югём заглянул в его комнату, объявляя об их возвращении. — Хён, ты снова работаешь? — младший встревоженно смотрел на него. — Мы принесли еды на вынос, и нет, — прервал он Ёндже, когда тот открыл рот, — здесь нельзя есть. Я прослежу, чтобы ты поел и получил немного энергии. Серьезно, ты должен лучше заботиться о себе. И кто тут вообще хён? — Югём вытащил его из кресла, и Ёндже даже не потрудился возразить. Хотя самый младший из них в основном был мирным и милым, но он не шутил, когда дело касалось людей, о которых он заботился. Ёндже был благодарен за такого друга. Когда они вошли в кухню, богатый аромат острого цыпленка наполнил его ноздри, заставляя желудок урчать. Он даже не знал, что был так голоден, пока БемБем не положил перед ним его порцию, и он сразу же принялся за еду. Они ели молча, когда Ёндже снова повысил голос. — Точно, у меня есть кое-что для вас двоих, — с этими словами старший бросился в соседнюю комнату и вернулся с двумя бумажными полосками в руке. Одина была помещена перед БемБемом, другая перед Югёмом. — Мой концерт состоится в эту пятницу, и два человека могут прийти. Было бы здорово, если бы вы двое смогли сделать это. Но если нет, то и ладно, — пожал плечами Ёндже. — Я просто подумал, что стоит дать вам, чем не отдавать их вообще, — он замолчал и медленно проглотил ещё один кусок гарнира. Он не хотел ставить БемБема и Югёма в такое положение, когда они будут чувствовать себя принужденными или вынужденными прийти, ведь выступление Ёндже было лишь малой частью вечера. Не подозревая о том, что двое младших обменялись взглядами, они общались только мысленно. БемБем схватил карточки и просмотрел напечатанную на них информацию. — Конечно, хён, конечно, мы придём. Спасибо, что пригласил нас, — постепенно вечер закончился, и всё разбрелись по своим комнатам. ____________ — Нет, это не сработает, — Ёндже был близок к облысению, вырывая свои волосы. Он был напряжён, как электрический провод, и вопрос времени, когда он взорвётся. Один глубокий вздох, один глубокий выдох. Вся его работа пойдёт прахом, если он не сможет ничего исправить. Один из его фоновых вокалистов заболел всего за два дня до выступления, отправив Ёндже в гипертонический криз*. А другой не желает выступать без второго фонового певца, несмотря ни на какие уговоры. Он заявил, что голос Ёндже был слишком мощным, и ему нужен кто-то, кто бы смог его поддержать, да вообще нет смысла делать это в одиночку. Похоже этот парень хотел, чтобы Ёндже умер от преждевременного сердечного приступа. — Давай повторим ещё одну песню и сделаем небольшой перерыв, — во время репетиции песни Ёндже понимал, что Дэхён, фоновый певец, прав. Некоторые части звучали плоско, без гармонии, чтобы поддерживать голос Ёндже. Когда песня закончилась, Ёндже объявил двадцатиминутный перерыв с небольшой надеждой исправить весь беспорядок за такое короткое время. Черноволосый взял бутылку воды и сел на ступеньку лестницы, ведущую на сцену. Подтянув коленки, Ёндже опустил на них голову и старался подавить желание заплакать. Каждая клеточка его тела была напряжена, он очень устал. Ещё два дня, осталось только два дня, и он сможет проспать все выходные. Он просто хотел позвонить Джексону, который бы сказал ему, что всё будет хорошо, или чтобы Марк рассказал ему отцовскую шутку, которая заставила бы его рассмеяться и немного расслабиться. У него даже не было в приоритете произвести впечатление на представителей компаний, присутствующих на мероприятии. Он хотел впечатлить профессора, так как проект составлял половину его оценки. Он сам, его советник и даже Джинён. Все они усердно работали, они помогли ему достичь этой точки. В тот момент, когда он собирался встать и попытаться придумать план для этой ситуации, в поле его зрения появилась пара ботинок. — Привет, — застенчиво пробормотал Джинён, когда Ёндже поднял голову. Парень напротив нервно сжал кисти, ожидая ответа. — Привет, — так же тихо и испуганно ответил Ёндже. — Так… — начал снова Джинён. — Дэхён написал Муне-нуне, что тебе не хватает бэк-вокалистов. И Муна-нуна написала Юнджуну и Юнджун написал Джебом-хёну, мы как раз были вместе, когда он получил сообщение, так… — он снова взглянул на Ёндже. — Я хотел сказать, могу ли я помочь? — вторая часть была сформулирована как вопрос, оставляя решение за Ёндже. Другой парень оцепенело поднял глаза, обдумывая предложение Джинёна. Это имело смысл, тёмно-русый знал грубые версии его песен, их голоса идеально гармонировали, так как они пели вместе довольно часто. Это облегчило бы задачу Дэхёна, и он не стал бы возмущаться, потому что Ёндже не хватало бэк-вокалистов. — Могу присесть? — Джинён указал на место рядом с Ёндже, когда парень, казалось, не собирается нарушать молчание ближайшее время. Ёндже просто кивнул, до сих пор не понимая, что делать. Пак сел рядом и осторожно потянулся к его плечу. — Послушай, Дже, мне жаль, что я не отвечал на твои сообщения после нашего разговора. Я просто растерялся. Но это не оправдывает моего поведения и мне стыдно, что я оставил тебя одного. Ты пришёл ко мне, а я всё испортил. Ёндже принял его слова, он не злился, просто был расстроен. Но теперь Джинён хотел помочь ему, когда у Ёндже не было много вариантов, он терял голову. Его не было тогда, но теперь он здесь, и Ёндже ценил, что тот сделал первый шаг. — Мы поговорим об этом позже, — Джинён кивнул. — Но сейчас можешь сказать мне, что всё будет хорошо? — Ёндже смотрел на него с мольбой. И Джинён обхватил руками Ёндже и притянул его к себе. — Я знаю, ты справишься. Нет ничего с чем бы ты не смог справиться, — рука гладила спину Ёндже вверх и вниз. Это было то, что ему нужно. Ёндже понадобилось около двадцати минут, чтобы объяснить Джинёну, что он должен делать. Остальная часть репетиции прошла гораздо лучше, наконец-то подняв камень с плеч Ёндже, который свалился на него этим утром. Когда время практики Ёндже закончилось, он сказал ребятам, которые работают с ним, что они встретятся завтра. Как только Ёндже перекинул ремень своей сумки через плечо, тёмно-русый схватил его за руку, останавливая. — Не хочешь поужинать с моей семьёй сегодня? После мы могли бы поговорить? — Джинён прилагал столько усилий, и Ёндже не стал останавливать его. Не было никакого смысла злиться, когда тот расстроен и очень сожалеет о своих действиях. Он быстро послал сообщение своим соседям, попросив позаботиться о Коко. Проблем с этим не возникло. Ёндже и Джинён тихо направлялись к дому семьи Пак, молчание между ними становилось всё более неловким, никто не знал, как приподнять тяжёлый занавес, окружающий эту тему. Когда Джинён открыл дверь и впустил Ёндже, воздух наполнился смехом. Они вошли в кухню, и несколько пар глаз сначала уставились на Джинёна, а через секунду приземлились на Ёндже, оставаясь там. — Мама, я надеюсь, что это нормально, что я привел друга, — его голос дрогнул на слове «друг», как будто он не был уверен в исходе этого вечера. Глаза женщины сморщились так же, как и у её сына, и Ёндже сразу понял, откуда у Джинёна такое красивое лицо. Когда Ёндже в третий раз предложил свою помощь, мать Джинёна глубоко вздохнула и позволила ему сесть, чтобы удержать его от каких-либо действий. В конце концов, он был гостем. Ужин был дружелюбным, громким, Ёндже нравилась каждая его часть. Это напомнило ему детство, когда он всё ещё жили дома, говоря что-то родителям всё громче и громче, чтобы заглушить своих братьев и сестер. Ёндже наблюдал, как спорили Джинён и его сестра, как их родители пытались разрешить их спор, только чтобы им сказали, что они на самом деле не ругались, а скорее обсуждали, даже когда они называли друг друга именами. Ёндже тихо хмыкнул. Когда отец Джинёна спросил, как они познакомились, Джинён рассказал им о предстоящем выступлении Ёндже и обстоятельствах, также упомянув, что Джебом был советником Чхве. При упоминании имени Джебома Ёндже резко поднял глаза вверх, наблюдая за реакцией родителей Пака, но всё, что он смог найти, это нежность, написанную на их лицах. — А где же мой второй любимый мальчик? Я не видела его уже несколько дней! — спросила мама Джинёна. Парень наклонился к Ёндже и прошептал, чтобы его услышали родители: «Он нравится им больше, чем я, собственный сын». Но можно было легко заметить, как счастлив Джинён по поводу принятия его родителей. Ёндже поблагодарил семью Джинёна за их любезное гостеприимство перед тем, как Пак потянул его наверх в свою комнату. Окна были маленькими, но освещали комнату, оставляя достаточно солнечного или лунного света. Под косым углом стояла книга на книге, сложенные на маленькие полочки, не давая представить какое количество книг прочитал Джинён в свободное время. После Ёндже сел, Джинён занял место справа от него и подождал, пока они не встретились взглядами, прежде чем он глубоко вздохнул и продолжил свои извинения. — Послушай, Ёндже, — он притянул к себе его руку и переплел их пальцы. — Я очень сожалею, что игнорировал тебя и говорил тебе, что твои чувства ошибочны. Пусть никто никогда не говорит тебе о твоих собственных эмоциях и чувствах, они принадлежат тебе. И даже я, или БемБем, или Югём, или кто там ещё не может судить, — он замолчал и увидел, как остекленели глаза Ёндже. — Я опять сказал что-то не то? — Джинён запаниковал, но пришёл в себя, когда парень рядом покачал головой. На лице Чхве появилась неуверенная улыбка. — Я просто не думал, что ты хочешь остаться моим другом после всего, что я тебе сказал, — сейчас парень снова заплакал, отчасти из-за всей усталости, накопившейся за последние недели, а другая часть от облегчения. — Нет, нет, Дже! — Джинён притянул его к себе, как делал это до, и погладил его по голове. — Ничего подобного! Сначала мне просто нужно было время, а потом, когда я понял, что отреагировал так же, как некоторые люди, когда я признался, что гей, мне просто стало стыдно смотреть тебе в глаза. Он почувствовал, как черноволосый покачал головой. — Нет, я бы отреагировал точно так же. Я знаю, что я просто, — Ёндже сделал жест рукой, — странный. Когда он произнес последнее слово, то сморщил нос, и это разбило сердце Джинёна. — Я не собираюсь лгать тебе. Я всё ещё не понимаю этого и, вероятно, не пойму ещё какое-то время, — лицо Ёндже начало вытягиваться. — Но как я уже сказал... Я не собираюсь судить тебя за твои чувства, поэтому я принимаю их. Потому что прежде всего я твой друг и хочу, чтобы ты был счастлив, — после речи Джинёна Ёндже слегка кивнул, прижавшись к его груди. Они ещё немного поговорили о его поездке, и Пак очень гордился храбростью Ёндже, который признался своей семье. Темно-русый уговаривал Ёндже подождать, пока его мать придет в себя. Некоторые люди просто не могли иметь дело с необычными аспектами и нуждались во времени, чтобы приспособиться, но, если он слышал её по телефону, Джинён был уверен, что скоро она поймет и примет это. Пак также рассказал Ёндже о своем перерыве, но намеренно пропустил тот день, когда они пошли к Джексону и Марку, не желая снова расстраивать друга. В следующий раз, когда один из них спросил, который час, было уже половина первого ночи. Поскольку Джинён не позволял Ёндже идти домой в такой час, в темноте и в холоде совсем одному, он сказал музыканту, чтобы тот просто переночевал. Ёндже отправил сообщение с просьбой о том, чтобы его ребенок спал в комнате БемБема, а тот сильно против не был. После того, как Джинён дал Чхве сменную одежду, они вдвоем отправились в ванную и приготовились ко сну. В любом случае, королевская кровать Джинёна была достаточно большой, когда они вдвоем лежали на ней. _________ На следующий день Ёндже позавтракал с Паком и пошёл к себе домой, чтобы забрать Коко. Он был очень благодарен, что Югём и БемБем заботились о ней, когда его не было рядом. Приняв душ и переодевшись в пару голубых джинсов и чересчур выстиранный большой свитер, он повел Коко на долгую прогулку, так как собирался вернуться только поздно вечером. День прошёл более гладко, чем предыдущий, благодаря Джинёну, приложившему все усилия, чтобы успокоить нервы Ёндже. После нескольких часов заключительной репетиции Чхве уже не знал, что и думать. У него кружилась голова, но Джинён считал, что он готов к следующему дню. БемБем взял Коко на ещё одну ночь, заявив, что Ёндже нуждается в хорошем сне, в то время как Югём сделал ему цитрусовый чай с мёдом для его голосовых связок, гарантируя ему, что всё будет в порядке, и Ёндже не о чем беспокоиться. Его соседи по квартире были просто лучшими в заботе о своём хёне, особенно когда он так нуждался в этом. Ёндже должен пригласить их на ужин в выходные за то, что они были самыми хорошими друзьями и отличной поддержкой. В ту ночь он опять плохо спал. После нескольких часов метаний в постели от чрезмерного возбуждения, Ёндже снова встал и заварил себе ещё один чай. Однако в ранние утренние часы он, наконец, задремал. _______ — Дже, давай, вставай. У нас остался час до того, как тебе нужно прийти в университет, — Джинён (кто его вообще пустил?) стащил с него одеяло и посадил, когда Ёндже не показал никакого желания сделать это самостоятельно. Черноволосый парень был потрясён ещё раз, прежде чем до конца осознал, что Джинён — это не галлюцинация. Другая чашка чая уже стояла на его столике, в то время как Джинён рылся в шкафу в поисках сумки побольше, чтобы положить его наряд, аккуратно сложенный на стуле. Несколько дней назад БемБем помог ему выбрать подходящую одежду для его темы. По мере того, как реальность погружалась в его голове, Ёндже начал чувствовать тошноту. Сегодня был тот самый день. Не вдаваясь в дальнейшие объяснения, Ёндже нажал на ручку двери, распахнул её, пробежал по коридору и опустился прямо перед сиденьем унитаза. Горький привкус желчи и собственные рвотные позывы вызывали у него головокружение и чувство крайнего дискомфорта. У него не было ни малейшего шанса пережить этот день. Легкое похлопывание по спине заставило его слегка подпрыгнуть. Джинён протянул ему стакан воды и нажал на кнопку слива, смывая буквально все горести Чхве. Черноволосый поднялся на ноги и тщательно вымыл рот, прежде чем схватить электрическую зубную щетку. — Кстати, я познакомился с твоей собакой, — Ёндже встретился взглядом с глазами Джинёна через зеркало. — БемБем просто пошёл прогуляться с ней, когда я пришёл. Она кажется очень милой, — на что Ёндже только мило кивнул. Вскоре после этого нежелание и неуверенность в себе, с которыми он так старался бороться, выползли обратно на поверхность. А что, если сегодня произойдет полная катастрофа? Внезапно он почувствовал острую боль в предплечье. Ёндже бросил на Джинёна предательский взгляд. — Каждый раз, когда я буду видеть, что ты погружаешься в свои собственные мысли, я буду щипать тебя, — чтобы аргументировать, Джинён быстро свёл указательный и большой пальцы вместе, как краб, готовый сражаться с кем угодно и с чем угодно. Смеясь, пена, собравшаяся во рту Ёндже, перелилась через край и упала на раковину. Жесткий удар лёг на грудь Пака. — Не говори ничего смешного, пока я буду чистить зубы, — хмыкнув, тот вышел из комнаты, не желая быть целью нападающего, и Ёндже продолжил готовиться к новому дню. Через полчаса всё было упаковано, Ёндже принял душ и более или менее приготовился к тому, чтобы провести день так, чтобы он выжил. Он повернулся и посмотрел на БемБема, который только что вернулся с утренней прогулки с Коко. — Я увижу вас сегодня вечером, да? Номера ваших мест указаны в ваших карточках, так что не приходите слишком рано, — Ёндже поднял Коко, чтобы получить свои один, два, три поцелуя на удачу, и наполнил её миску овощным кормом. БемБем кивнул, всё ещё полусонный, ища на полках кофе. — Удачи тебе, хён. Я знаю, что у тебя всё получится. А теперь иди, а то, кажется, Джинён тебя силой утащит, — как только БемБем произнёс свои последние слова, Пак потянул его к выходу, и они быстро пошли к аудитории. Сам зрительный зал использовался редко. Большинство мероприятий были торжественными концертами или встречами, выставками или выступлениями различных факультетов исполнительного искусства. Вся комната выполняла довольно представительную функцию. Всё было выдержано в простых тонах, украшения отличались цветом чёрного, белого и серебристого, выглядя стильно. Ёндже был ошеломлён и лишился дара речи, когда увидел, как комната из своего обычного простого состояния превратилась в элегантную и великолепную. Но всё равно это не помогло успокоить его нервы, кроме того, появление заставило его желудок перевернуться другой стороной на тошнотворных американских горках. Часы быстро пролетали, пока не осталось всего пятнадцать минут, и Ёндже ходил за кулисами, стараясь не сбежать со сцены и от переполненной публики. Джинён пытался успокоить его, но Чхве был более раздражающим, когда его посадили на диван, который раскачивался взад и вперед. Когда шоу уже должно было начаться, Ёндже достал свой телефон и уставился на маленький экран, увидев два непрочитанных сообщения. [Марксон + Выдра] Марк-хён: Ёндже, всего наилучшего сегодня вечером! Джексон-хён: Дже-я, мы знаем, что ты будешь великолепен! <333 Ёндже прижал телефон к груди, чувствуя, как кровь пульсирует в его венах, но на этот раз она не имела возбужденного послевкусия. Он был тёплым и успокаивающим, источником силы. Он мог это сделать. Джинён снова проверил его макияж и ещё раз расчесал волосы, прежде чем закрепить их с помощью лака для волос. Теперь гладкие черные волосы Ёндже слегка падали ему на лицо с левой стороны, а правая сторона имела тенденцию обрамлять его. Очень лёгкие золотые тени для век были использованы на его верхних веках, округляя края и также покрывая части его нижних век. Только его левое ухо было пронзено двумя серебряными кольцами, соответствующими серебряной булавке на красно-зелёном банте вокруг шеи. Чёрный костюм, который он носил, прекрасно дополняла темная накидка с несколькими пуговицами по бокам. На этот раз БемБем превзошёл себя, и Ёндже не мог быть более благодарен. БемБем сказал, что он выглядит неземным. Ёндже должен был выступать шестым по счёту, прямо в середине, так как сегодня было двенадцать участников. Вторая половина курса была запланирована на неделю позже. Не будет никакого приза, но признание и возможное предложение стажировки в одном из агентств будет достаточной компенсацией для большинства участников. У каждого было десять минут на выступление. Времени совсем немного, но на сцене как будто проходит целая вечность. Они будут оценены сразу же после выступления по шкале от одного до десяти баллов, а во время урока им будет вручен оценочный лист с их выступлениями. Был вызван пятый человек, и Ёндже приготовил себя и фоновых певцов, так как они следующие. Персонал приставил похожий на ленту телесный микрофон к лицу Ёндже, Чхве ещё раз проверил свою гитару и подключил её. Джинён и Дэхён не будут на сцене во время первой части, а появятся только тогда, когда он сядет за рояль. — Сделай глубокий вздох, — Джинён взял его за руку и слегка сжал её. — Всё пройдёт замечательно, а если нет, то ты сделал всё, что мог! — Ёндже кивнул, и парни заняли свои места перед микрофонами за занавесом. Раздались аплодисменты и выкрикивание номера, указывающего на конец пятого исполнителя и начало для Ёндже. — Сделай их, тигр! — прошептал Джинён, заставив Ёндже засмеяться. Забывая обо всех своих тревогах. Его имя и интерпретация песни были названы. Ёндже закрыл глаза и попытался сосредоточиться: сейчас или никогда. Свет погас, и Ёндже вышел на сцену. Гитара была спрятана за занавесом. Он взял её и начал играть тихую и успокаивающую мелодию, легко переходя на аккорды барре, после заканчивая так же мягко. После того как он положил гитару обратно на подставку, начался монолог, который он репетировал с Джинёном. Я по-прежнему иду по этому пути. Просто дышу. Мне тяжело. Темой его проекта была потерянная любовь. Не принуждая себя, он позволил всем своим внутренним эмоциям взять верх и создать каждое слово и каждую строчку, которую он теперь исполнял на сцене. Песня была не его, но аранжировку он делал сам, так как это было изначальным критерием для всех. Ему даже не нужно было играть, всё и так было реальным, грубоватым по своей собственной форме. Конфликт в его персонаже был таким же, как и тот, который он испытывает уже несколько недель. Жесты не казались преувеличенными, более того, они как будто принадлежали каждому слову. Прожектор последовал за ним, когда он передвигался по сцене, и как только он произнес последние слова, свет снова погас, оставив публику задыхаться. Ёндже прерывисто вздохнул, надеясь, что никто не заметит его нервного выдоха. Подняв занавес позади себя, он понял, что у него есть еще пять секунд, чтобы сесть перед роялем и положить пальцы на клавиши в нужном месте. Свет снова зажегся. На репетициях Ёндже чувствовал себя маленьким перед сияющим инструментом, но теперь он побеждал его. Он нажал на клавиши в форте, открывая прелюдию, плавно изменяя звук на гладкую и связанную игру легато, прежде чем он наконец открыл рот и начал Дорога, по которой мы шли вместе. Место, где мы сидели напротив друг друга. Голос Ёндже был мягок и сладок, пока он нажимал на педаль. Ёндже написал песню, которая показывала весь его потенциал, понижая до D3, так же поддерживая тон. Мелодия продолжалась, когда ясный и чистый голос Ёндже пел скорбную лирику, полную чувств и эмоций. Просто ем. По-прежнему пытаюсь улыбаться. Мне тяжело. Регистр фальцета всегда был одним из пунктов, за которые его критиковали, поэтому Ёндже упорно тренировался, чтобы убрать так называемый неестественный голос. И похоже тренировки дали свои плоды, он пел так, как никогда раньше. Каждая нота была поддержана, и Ёндже хотел сохранить всё. Мост был медленнее, темнее, но тем не менее, таким же красивым, и Ёндже не мог сдержать нервозность, когда поднялась высокая нота. Он ударил G4 поддержал и отлично, никакой непоследовательности, нигде не падает. Пиано остановилось, последние строчки он должен был исполнить с хором, а-капелла сопровождалась и поддерживалась фоновыми певцами. Ёндже закончил последнюю строчку, и если прислушаться можно было услышать плачь в тот момент, когда он произнёс последнее слова. Это рана, рана Наступила мертвая тишина, прежде чем зал взорвался аплодисментами, и Ёндже мог поклясться, что даже услышал, как кто-то выкрикивает его имя. Наверное, это БемБем или Югём. Но низко поклонился, когда аплодисменты продолжались, он поманил Джинёна и Дэхёна и те присоединились к нему, поклонившись ещё раз, после фоновые певцы удалились обратно за кулисы. Ёндже остался дожидаться своей оценки и когда листок с цифрой 9,5 была поднята, он поклонился ещё раз, прежде чем освободить сцену для следующего участника. Как только они исчезли с любопытных глаз, Ёндже присел на корточки и позволил своим слезам свободно течь, но на этот раз это были слёзы счастья, которые текли только потому, что весь адреналин покинул его тело, и он чувствовал так много разных эмоций. Дэхён и Джинён сжали его в объятиях, прежде чем Дэхён направился к другому исполнителю, у которого он тоже был бэк-вокалистом. Когда Ёндже успокоился, он с улыбкой посмотрел на Джинёна, прежде чем снова притянуть его к себе. — Спасибо, если бы не ты, я бы сегодня не стал лучшей версией себя, — когда он отпустил друга, Ёндже мог поклясться, что уши у тёмно-русого слегка порозовели, что сделало Чхве более счастливым. Они подошли к одному из диванов, сели и спокойно наблюдали за другими нервничающими участниками. Он мог пойти домой, но он не мог пошевелить даже пальцем, слишком устал. Чхве стал медленно засыпать на плече Джинёна и проснулся спустя некоторое время, когда одна рука погладила его спину, а другая провела по волосам. — Что вы тут делаете? — Джинён недоверчиво поднял глаза. — А ты как думаешь? — язвительный, но шепчущий голос ответил. Ёндже мог поклясться, что знает этот запах, но он не чувствовал его уже несколько недель. Когда до него дошло, что к чему, Ёндже уже проснулся, почти слетев с дивана, если бы не сильная рука. — Хёны, вы здесь! — он не мог поверить своим глазам. Всё они поднялись на ноги, и Ёндже ничего не хотелось, кроме как прижаться носом в их тела. Может быть это было его сонное состояние или эффект выплеска адреналина, но Ёндже подумал "к чёрту" и притянул их к себе как можно ближе. Сильные руки охватили его в ответ и тоже прижали ближе к себе. Через некоторое время они отпустили друг друга и смущенно посмотрели друг на друга, когда Ёндже заметил в руке Джексона смесь теплых тонов. Джексон, казалось, проследил за его взглядом и двинул букет вперед, пока тот не оказался прямо перед Ёндже. — Мы подумали, что ирисы подойдут лучше всего, — дрожащими руками Ёндже взял букет и уткнулся в него носом, вдыхая сладкий аромат желтых ирисов, оранжевых роз и белой хризантемы. — Красиво, — заявил Ёндже и улыбнулся так же ярко, как и жёлтый цветок. Казалось, все стены, которые он возвёл вокруг себя, исчезли в одно мгновение. — Дже-я, — прозвучал глубокий голос Марк, заставляя сердце Ёндже трепетать. Это когда-нибудь прекратится? — Не хочешь поехать с нами домой? — вопрос был осторожным, как будто они боялись, что Ёндже ускользнет, если они оставят его вне поля зрения слишком надолго. И если бы Ёндже был хоть немного сильнее, он бы сказал: "Нет". Но он был слаб и устал, и он очень сильно скучал по своим хёнам. Поэтому он согласился. ___________ Дорога до машины была короткой. Ёндже заметил знакомый чёрный BMV и уже собирался открыть заднюю дверь, когда Джексон открыл переднюю дверь и толкнул его на пассажирское сиденье, забирая у него сумку. — Но, хён, это твоё место! — возразил Ёндже, но Джексон покачал головой. — Всё в порядке, просто садись, — маленькая улыбка появилась на лице Джексона и Ёндже не мог описать, как сильно он скучал по нему, по ним обоим. Марк обошёл машину и занял свое место, когда все расселись по местам, он начал сдавать назад и вскоре въехал в вечернее движение. — Ты был сегодня великолепен, Ёндже-я! — сказал Марк с восхищением. Джексон с энтузиазмом закивал, подчеркивая слова Туана. — Когда ты пел, я не знал смеяться или плакать, или то и другое вместе. Если бы я знал, что ты так красиво поёшь, я бы заставил тебя петь раньше, — сказал Джексон прямо в ухо Ёндже, заставив его покраснеть. — Хёны, вы преувеличиваете. Это было не так уж и здорово, я не получил самую высокую оценку, — Ёндже старался скрыть свою застенчивость. — Да, но только потому, потому что они слишком глупы, — проворчал Джексон, как ребёнок. Ёндже скучал по этому, поэтому не мог сдержать громкого смеха, раздававшегося в машине. — Приятно видеть, ты как всегда смешон, Джексон-хён, — Ёндже всё ещё пытался сдержать свой смех. — Приятно видеть, что ты не ненавидишь нас, — и с одной фразой вся атмосфера изменилась, мгновенно заткнув Ёндже. — Я... я не ненавижу вас, — прошептал Ёндже, нервно играя пальцами. И если он чувствовал тревогу перед своим выступлением, то это не шло ни в какое сравнение с тем, что он чувствовал сейчас. Марк положил руку ему на бедро, заставляя посмотреть вверх. — Мы поговорим об этом, когда приедем домой, хорошо? — Ёндже просто кивнул и прислонился лицом к окну, глядя наружу. Он задремал и проснулся только тогда, когда машина остановилась. Они были внизу на парковке, прежде чем он успел что-либо сделать, его дверь открылась, и рука помогла ему встать и повела его к лифту. Марк нажал кнопку с изогнутой пятеркой, и лифт медленно пришёл в движение, остановившись только тогда, когда они прибыли на предполагаемый этаж. После того, как Джексон открыл дверь, Ёндже повесил свою куртку на одну из вешалок и снял ботинки, аккуратно поставив их рядом с полкой. — Вы не против, если я приму душ? Я быстро, — спросил Ёндже. — Конечно нет, — Джексон поставил сумку Ёндже на пол в гостиной. — Не торопись. Ты наверное голоден, мы сделаем тебе что-нибудь поесть. — Тебе нужна какая-нибудь сменная одежда? — спросил его Марк на этот раз, и прежде чем Ёндже успел ответить, Марк побежал в спальню и вернулся с футболкой и серыми спортивными штанами, протягивая их Чхве. — Полотенца лежат на полке рядом с дверью. Возьми столько, сколько хочешь. — Спасибо, Марк-хён, — ласково улыбнулся ему Ёндже. Через мгновение он уже бежал в ванную, поворачивая ключ в замке и пытаясь поймать свои эмоции, излучаемые каждой клеточкой тела. Ему всё ещё нужно спасти эту дружбу, во что бы то ни стало. В любом случае, у него было не так уж много времени, чтобы придумать лучший предлог за игнор своих друзей в течение месяца. Ёндже быстро разделся и пошёл под горячую струю воды. Тихий стон сорвался с его губ, когда вода ударила по его телу. Вскоре ванная комната стала напоминать паровую баню, потому что с такой температурой любил принимать душ Ёндже. Злые, красные пятна на слегка загорелой коже постепенно исчезли, когда Ёндже взял гель для душа и намылился. Он осторожно вышел из огромной стеклянной кабинки и потянулся за бежевым полотенцем, укрывающим его тело. Ёндже стер с лица остатки макияжа, когда телефон в кармане его брюк издал небольшой звон, обозначающий новое сообщение. От кого: БемБем-а Кому: Ёндже Хён, мы позаботимся о Коко сегодня вечером, извини, что обманули тебя. Но если ты вернешься домой и будешь недоволен, я надеру тебе задницу, а потом вышвырну вон. P.S. Мы так гордимся твоим выступлением. Джинён прислал нам видео. P. P. S. Удачи!~ А чего ещё ожидал Ёндже? Но он не мог злиться на них, так как они заботились о его благополучии. Впрочем, исход вечера их не обрадует. Но все мысли были о том, что он всё ещё может быть со своими хёнами, даже если будет больно. Когда они проводили время порознь, Ёндже понял, что все ещё хочет, чтобы они были частью его жизни и хочет быть с ними, поэтому всё, что он мог сделать — это терпеть, пока эти глупые чувства не исчезнут. Одетый в одежду Марка, которая всё ещё пахла стиральным порошком и отчетливо различимой другой ноткой, которую Ёндже мог расшифровать как пьянящий запах самого Марка, он вышел из большой ванной комнаты и направился в гостиную. Джексон и Марк сидели на диване и тихо разговаривали. Рука Марка играла с ниткой на свитере Джексона, которая удобно лежала на его теле. Ёндже понял, что они оба так же переоделись из своих костюмов в домашнюю одежду, выглядя такими мягкими, что Ёндже понадобилось взять себя в руки. Что ещё хуже, они заметили его, Джексон вскочил, чтобы притащить его к дивану, а Марк ушёл, оставив непонимающего Ёндже на диване. Джексон, по-видимому, ничуть не смутился, и когда перед ним поставили дымящуюся миску, желудок Ёндже заурчал. — Я приготовил тебе мой специальный рамен, — усмехнулся Марк, усаживаясь по другую сторону от Ёндже и предлагая ему ложку и палочки для еды. — На самом деле я просто добавил ещё несколько ингредиентов, жаль, что мы не зашли за продуктами, это всё, что у нас есть, — он поднял руку, положив её на свой затылок. Ёндже нашёл это очень милым, Марк был немного смущен. Рамен был просто прекрасен. — Спасибо, хён, — прозвучал голос Ёндже, прежде чем он приступил прямо к еде, не видя пораженных взглядов Джексона и Марка. Он ел так, как будто завтра не наступит. Всего через несколько минут чашка была совершенно пуста, и Ёндже поставил её обратно на деревянный стол перед собой. Он откинулся назад и удовлетворенно вздохнул. Эти мгновения блаженства длились всего несколько минут, прежде чем Ёндже осознал, что ему ещё так много нужно обсудить. Избегание, игнорирование, отрицание и собственные чувства. — Ты похудел. Тебе нужно больше о себе заботиться, — Джексон провел рукой по щеке Ёндже, сжав её и заработав сердитый взгляд от Чхве. — БемБем дал вам билеты? — это было больше утверждение, чем вопрос, но его хёны кивнули. — Почему? — Ёндже не понимал, почему они всё ещё хотят быть рядом. Марк взял его за руку и провёл большим пальцем по запястью Ёндже. — Но, Дже-я, разве ты не знаешь, почему? — Марк задал встречный вопрос, не имея ни малейшего намерения хоть немного успокоить Чхве. Близость от них обоих вызвала у него головокружение, и тёплое чувство в глубине души начало распространяться по всему его телу. — Нет. Я был… — Ёндже повернул голову налево, а затем направо, пристально глядя в их прекрасные глаза. — Ужасен, — и как будто прорвало плотину, голос Ёндже сломался. — Я ужасен, особенно когда начал избегать вас. Простите меня, — Ёндже хотел спрятать лицо в ладонях, но Марк крепко держал его за руку. Джексон взял его за другую руку, оставив Ёндже уязвимым. — У меня была веская причина, я думаю, но… — продолжил болтать он. — Ёндже-я, — голос Джексона был мягким, но одновременно сильным, отрезая его. — Будешь встречаться с нами? — ахнул не только Ёндже, но и Марк позади него. Сначала в голове была полная пустота, а потом мысли Ёндже пришли в бешенство. Он был шокирован. Прошло несколько минут, а никто так и не осмелился громко выдохнуть. Тишину можно было резать ножом, Ёндже не верил своим ушам. И сначала Джексон казался храбро-уверенным, но со временем его красивые черты медленно опустились, прежде чем он убрал свою руку от руки Ёндже, ища поддержки во взгляде Марка через плечо младшего. И в тот момент, когда Джексон сделал резкий выдох и захотел снова заговорить, как Ёндже наконец освободил свои руки и заплакал, уткнувшись в ладони. Послышались два громких всхлипывания, а затем Марк поспешно положил руку на спину младшего, пытаясь успокоить его. — Мне жаль, Ёндже, — Джексон приложил усилия, чтобы унять дрожь. — Мне так жаль. Забудь о том, что я сказал. Я забираю свои слова обратно, — старший попытался спасти положение. Но затем другое тело врезалось в него. — Не смей, — пробормотал Ёндже, делая глубокие вдохи, стараясь снова не заплакать. — Даже не вздумай, забирать их обратно! — Ёндже нащупал руку Марка, обнимающюю его за талию, всё ещё прижимаясь лицом к плечу Джексона. — Ты сам спросил, даже не думай забирать его обратно. Теперь вы не отвяжитесь от меня, — закончил свою тираду Ёндже. Мрачная атмосфера, которая нависала над комнатой, мгновенно исчезла, когда Джексон и Марк услышали последние слова Ёндже. — Но тогда почему ты плачешь? — кто-то положил руку на его затылок, поглаживая мягкие волосы. — Потому что... — начал Ёндже, но последние слова пробурчал в свитер Джексона. Рука, обхватившая его за шею, попыталась поднять его лицо вверх, но Ёндже только покачал головой, всё ещё не веря в происходящее. Вдруг если он поднимет голову, то проснётся у себя в комнате, у себя в постели. Но если это всё же сон, можно он не будет просыпаться? — Дже-я, — спокойно сказал Марк. — Можешь повторить? — конечно он бы мог, но был слишком смущён и ошеломлён. — Это, потому что, я очень счастлив, — сердце Джексона и Марка растаяло от таких простых слов. Они очень сильно хотели видеть лицо Ёндже. — Можешь посмотреть на нас? Ёндже робко поднял голову и был встречен чем-то новым, таким искреннем любящим взглядом Джексона, Ёндже трепетал от волнения. Ёндже не знал, откуда взялась эта храбрость, но чувствовал, что это правильно. — Я люблю тебя, — после нескольких секунд он повернулся к Марку, пытаясь найти миндалевые глаза. — И тебя люблю. Я вас так люблю, хёны! Секундой позже Ёндже был заключен в сильные объятия с тремя сторонами. На этот раз он не чувствовал себя виноватым, он принял это чувство, позволяя себе испытывать счастье, которого он никогда не ещё не чувствовал. — Вот почему я избегал вас. Я не хотел, чтобы мои чувства встали межу вами и нашей дружбой, или что ещё хуже, между вашими отношениями, — на его виске оставили поцелуй, а оставшиеся мокрые следы от слёз, были стёрты большими тёплыми руками. — Все мы идиоты, — пробормотал Марк, а Джексон кивнул. Только Ёндже нахмурился. — Как я могу быть идиотом? Вы были вместе, в то время пока я был один. Я один против большого и страшного мира, — Джексон заворковал над Ёндже, заставляя того нахмуриться только больше. — Прости, Дже-я. Я думал, что мы были слишком очевидными. Мы просто ждали, когда ты почувствуешь то же самое, а затем ты игнорировал нас, мы беспокоились и просто отпустили тебя, — ладно, может быть все они были идиотами, но страх был оправдан. — Я-то думал, что был самым очевидным, — прошептал Ёндже, прижавшись губами к плечу Марка. Теперь это не имело значения. Весь этот месяц страданий с двух сторон, больше ничего не имело значения... Они были здесь, вместе, сейчас. — Ты был более рассеянным, — рассмеялся Джексон над своей собственной шуткой, заработав сердитый взгляд Марка и удар от Ёндже. — Ой, вот поэтому я точно не скучал, — но горечи не было, все засмеялись и развеселились. — Серьёзно, мы оба обожаем тебя, Ёндже, — Чхве всё ещё был немного в шоке, он всё ещё верил, что всё рассеется в этом прекрасном беспорядке. Джексон убрал руку с лица Ёндже и наклонился к Марку, чтобы поцеловать его прямо перед Чхве. И чёрт возьми, это было то ещё зрелище. Когда его хёны отстранились друг от друга, они повернулись к Ёндже, увидев его красные щёчки и расширенные глаза. — Извини, — сказал Джексон. — Мне просто нужно было кого-то поцеловать. — Ёндже прикусил губу и застенчиво опустил голову, пока чья-то рука не схватила его за подбородок, но Ёндже упрямо смотрел вниз. — Всё в порядке, Ёндже, не дави на себя. У нас есть время, и мы можем подождать, когда ты будешь готов, — боковым зрением он увидел улыбку Марка. — Или ты тоже хочешь? — их взгляды встретились. Ёндже понимал, что он может ответить «нет», понимал, что они имеют в виду, также стараясь защитить его, но ведь он так нуждался в этом. Он нетерпеливо кивнул, заставляя хёнов умирать от нежности к нему. — Но, — Ёндже откашлялся, чтобы прочистить свой голос, — ты можешь поцеловать ещё раз? — черноволосый чувствовал их удивлённые взгляды, после становившееся глубже и темнее. — Конечно, — как только эти слова слетели с губ Джексона, Марк снова притянул его к себе, соединяя их губы. Влажный звук, с которым они прервали поцелуй, заставил Ёндже почувствовать такое же смущение, как и желание глубоко внутри него. — Тебе нравится это? — пронзительный взгляд Марк прошёлся по его телу, красному Ёндже оставалось только кивать головой. — Какой милый мальчик, — вздохнул Джексон, прежде чем схватить указательным и большим пальцами подбородок Ёндже и слегка приподнять его. — Выдра ты всегда можешь сказать «стоп», хорошо? — Ёндже кивнул ещё раз. Он закрыл глаза, прежде чем Джексон нырнул и чмокнул его губы один раз, два, заставляя бёдра Ёндже дрожать в ожидании, прежде чем губы остались соединёнными, сладко скользя. Разум Ёндже затуманился, его правая рука обхватила Джексона, крепко впиваясь пальцами в спину. Он был на пределе. Поэтому, когда он почувствовал другие губы, ласково целующие его за ухом, он не смог сдержать вздоха и распахнул глаза. Джексон ещё раз сжал их губы, прежде чем отодвинуться, с удовольствием наблюдая, как Ёндже потянулся за ним. Он ещё раз чмокнул его, прежде чем отстраниться, давая место Марку. — Ты в порядке? — Марк подождал, когда глаза Ёндже снова откроются, но к его удивлению, тот просто притянул его к себе, вовлекая старшего в яростный поцелуй. Марк потянул руку к волосам Ёндже, легонько потянув их, вызывая сладкий стон младшего. Вскоре поцелуй перешёл в более мягкий, пока не остались только носы, нежно трущиеся друг о друга. Марк оторвался от Ёндже только для того, чтобы понаблюдать, как тот сонно пытается удержать глаза открытыми. Джексон был очень удивлён увиденным. — Мы совратили ребёнка, — хихикнул шатен, поглаживая волосы Ёндже, от чего тот довольно вздохнул. Они обменялись любящими взглядами, прежде чем старшие снова поцеловались. Тем временем младший свернулся калачиком, оказавшись между ними, отдавшись сну, который поглощал его каждую секунду. Но пред тем, как Ёндже полностью отправился в страну грёз, к нему кто-то обратился. — Не останешься, Ёндже-я? — прошептал Джексон. И у него был только один ответ. В итоге Ёндже подняли на руки и понесли в спальню.