В тени

      Роберт сидел за столом в своем кабинете и то и дело перепрыгивал, как птица с ветки на ветку, от одной мысли к другой. Его кабинет на самом деле был пристанищем его учителя, который безвременно исчез в ночном пожаре. До сих пор этот нелепый случай не укладывался в голове умного хирурга. В каком-то смысле он усвоил манеру мышления выдающегося диагноста и не мог поверить, что такой хитрец, как Грегори Хаус, ушел так глупо и безвременно. Конечно наркотики не раз брали верх над калекой, который еще и по сущности был еще тем гадом. Все же этого человека было за что уважать. Каким он был наверняка, и каким хотел казаться - Чейз знал почти наизусть эту разницу. Он и сам имел кучу недостатков, богатое прошлое, и увесистый груз поступков был скрыт за привлекательной внешностью блондина. Однако явный подхалим, брошенный сын, сирота, безответно влюбленный муж, разведенный бабник да еще и убийца... Этот список мало у кого может совпасть. Чейз надеялся, что те жизни, которые он спас, перевешивали его грехи. Бывший семенарист не был столь ярым атеистом, как Хаус. Все-таки то, что втолковывалось с детства, осталось в нем где-то глубоко навсегда. Однако его начальник всегда находил другие его слабые места, чтоб подшучивать. Иногда это было жестоко, порой это было обидно, но расслабляться он точно не давал, подзадоривая и вечно подталкивая к нужному темпу жизни.       Вот и сейчас дело было непростым: у него было два пациента - ребенок и старик, которые, судя по всему, умирали от одного и того же заболевания, но определить точно, что это было, пока не смог никто из всей команды. Доктор Чейз рассматривал симптомы, выписанные на доске, и отвергал в голове версию за версией. Пока доктор Пак брала анализы, как всегда, проверяя заново все после скорой, а доктор Адамс беседовала с пациентами, собирая анамнез, Чейз старался сосредоточиться на деле, уйти от воспоминаний, которые навевали стены, а также пролистывал резюме кандидатов на должность уволившегося коллеги. Форман требовал рассмотреть кандидатуру на место Тауба уже месяца три, однако ни Эрику, ни Роберту не хотелось никого брать, так как оба надеялись, что многодетный папаша все же вернется обратно в отделение, оставив приоритетные пункты - пластическую хирургию и высокий доход - на втором месте. Никто не торопился, а время шло.       Предпочтительнее конечно было нанять мужчину. Чейз лениво развернулся к компьютеру и открыл почту, заметив оповещение об очередном входящем письме. Раскрыв его, мужчина пробежался глазами по строчкам и удивленно приподнял брови. Манера повествования была знакомой, но в конце предложения, как ожидалось, не было слова "идиот"... Что-то... что-то настораживало. Мужчина ухмыльнулся, снова вспомнив своего хромого наставника, но, перечитав основные советы еще раз, поднялся и пошел к пациентам.       Уже прошло полгода, как Роберт руководил диагностическим отделением. Уилсон после похорон Хауса словно испарился. Никто о нем не слышал в последние пять месяцев его жизни. Он себе отмерил все точно, если учесть, что от головных болей, которые причиняла ему опухоль в мозгу, он подсел на векадин и в один прекрасный день просто не проснулся.       Доктор Чейз возглавил команду своего учителя почти сразу после кончины Хауса, но он не перенял все его фишки и принципы. Выбрав только лучшее из методов гения, он нашел свой собственный стиль работы. Но это письмо было от кого-то знакомого.       Вынырнув из мигом охвативших его воспоминаний, Роберт постоял у двухместной палаты, и уже было хотел войти внутрь, но внезапное сообщение от начальства заставило его повернуть в обратную сторону. По дороге отдав распоряжения Пак о лечении, которое он получил в сообщении от незнакомца, Чейз направился к Форману. Темнокожий и вечно серьезный врач уже давно снял белый халат. В должности администратора он чувствовал себя очень комфортно, даже превосходно. Безаппеляционный, ответственный... он был на своем месте. - Что на этот раз? Я только что дал распоряжение доктору Пак об этих двух пациентах... Эрик был сам не свой. Он махнул рукой, молча говоря, что не об этом собрался говорить, и Чейз затих. - Звонили из Мерси, только что. Там лежала Тринадцать. Прошедшее время в последнем предложении заставило волосы на голове Роберта зашевелиться от плохого предчувствия. Это закрепившееся прозвище Ремми Хедли - бывшей коллеги с неизличимой болезнью теперь вызывало дрожь. Она была обречена, но Чейз не ожидал, что это произойдет так быстро. Последняя ее привязанность исчезла с горизонта, и девушке резко стало хуже. - Она... - голос Формана срывался. Он затих и отвернулся. Справившись с нахлынувшими тяжелыми чувствами, глав. врач выдохнул: - Кто-то отключил аппарат жизнеобеспечения. Она умерла.