Не потеряться в темноте

Страшно средь этих пошарпанных стен, Среди незнакомых людей. И слышен мне хохот злобных гиен, Шипение тихое змей...

После обеда Дазай и Чуя вышли из палаты. Шатен заранее принёс малышу одежду. В Мафии сейчас не было детей, поэтому вещи взять было неоткуда. Прошедшей ночью, пока рыжик спал, Осаму пришёл в кабинет, где когда-то давно работал напарник. Семь лет для забинтованного казались вечностью. Бесконечным потоком боли. Он скучал. Он ненавидел себя за то, что не помог ему тогда. Не спас. Сколько раз бы Дазай не пытался покончить с собой и встретиться наконец с рыжим, хоть и по ту сторону преисподнии, ничего не получалось. Живой. Все ещё живой. Никого уже не удивляло, если зайдя в кабинет босса они увидят того, сидящего с ножом в руках и режущего руки. Нет, он и раньше это делал, но теперь этот процесс был медленный, мучительный, сопровождаемый болью. Дазай перенёс в кабинет напарника все его вещи из дома. Все футболки, все толстовки, которые они носили на двоих(Чуя специально покупал на несколько размеров больше), всю коллекцию дорогущего вина. И если говорить честно, то пока горе суицидник находился в доме коротышки и перебирал его вещи, ещё пахнущие вишневыми сигаретами, красным полусладким вином и одеколоном, он не удержался и выпил одну бутылку из драгоценного запаса. Осаму забрал даже ту дурацкую шляпу. Все это теперь стало частью запретного для всех сотрудников Мафии помещения. Ну, конечно, кроме кареглазого. И сейчас Дазай достаёт из шкафа белую футболку, старые джинсы и куртку-джинсовку, которую хотел выбросить, когда Накахару завербовали в организацию, но тот не позволил и хорошо так отлупил истребителя чужих вещей. Правда вещи были большеваты, и Осаму отдал приказ своим подчиненным за ночь ушить. Все это он делал из-за того, что одежда, надетая на малыше, когда его доставили сюда, была потрепанная, в нескольких местах разорвана и вся в грязи. Негоже такому красивому мальчику ходить как оборванец. Теперь они шли по длинному коридору лечебного корпуса. Серо-зелёные стены, бетонный пол, стоящие вдоль правой стены стулья и несколько закрытых дверей. Это то, что мальчик видел вокруг себя. Он шёл рядом с Дазаем, но за руку его не держал, как бы страшно не было. «Мне не пять лет, чтобы идти за ручку», - рассуждал Чуя. Пройдя длинный и узкий коридор, вышли на лестничную площадку. Слева на стене красовалась табличка с цифрой 5. - На большинстве этажах здесь обычные офисы. В них ничего интересного. Лучше пойдём сразу на этаж глав и исполнителей. По правую руку от босса Мафии, в стене расположился лифт. Осаму нажал кнопку вызова и через несколько секунд дверь с еле слышным скрипом открылась. Как для лифта, внутри было просторно. На задней стенке висело большое зеркало, четыре круглые лампочки в потолке горели холодным белым светом. Рыжик увидел, как спутник нажимает кнопку 17 этажа. Высоко... Суицидник уперся в угол кабины и напевал себе под нос какую-то песенку. Мальчик, облокотившись на стенку, стоял и смотрел на Дазая, скрестив руки на груди. - Что-то не так? Осаму удивленно посмотрел на Чую. - Нет, ничего. Мы приехали. Дверь лифта отворилась. Перед ними снова была точно такая же лестничная площадка, только здесь возле двери висела табличка с цифрой 17. Открыв дверь, мальчик увидел коридор. Но он был совсем не такой, как в лазарете. Широкий, с темными стенами и бардовым ковровом покрытием на полу, он имел несколько развилок. - Пошли сначала к сестрице Кое, она тебе обрадуется! Пройдя мимо одной закрытой двери, они подошли к кабинету, в котором работала Озаки. - А кто работает там? - рыжик указал на оставленное позади запертое помещение. - Рюноске-кун. У него сегодня выходной. Акутагавы и правда сегодня не было на работе. Он попросил отгул по личным причинам. А кто был этими личными причинами? Правильно, Ацуши. Тигр весь мозг ему проел, что тот мало проводит с ним времени, а ведь белобрысый его любит и сильно скучает. Мафиози, конечно, ворчал и говорил, что Накаджима и сам прекрасно знает, что он работает в преступной организации и может быть задействован в любой момент, но все же попросил ради этого нытика выходной. Тоже же любит и скучает. Кое сидела в своём кабинете и разбиралась с отчетами. В комнате было светло и вкусно пахло цветами. - Добрый день, сестрица. А я тут экскурсоводом подрабатываю, знакомлю со всеми. Шатен взглядом указал на жмущегося к нему мальчика. Рыжий не то чтобы совсем спрятался за старшим, но все же подошёл чуть поближе. - Приветик. - хозяйка помещения улыбнулась. - З..здравствуйте, я Чуя Накахара. - Я знаю. А меня зовут Кое. Как себя чувствуешь? Голова больше не болела? Чуя немного расслабился. Голос у женщины был нежный и добрый. Да и сама она казалась такой же. Красивая и добрая. - У меня уже все хорошо, спасибо. У вас много цветов. Очень красивые, как называются? «Хоть это и не тот Чуя, но интерес к цветам у него все тот же...» - подумала владелица золотого демона. - Это Азалия, - Озаки указала на розово-белые цветы на окне. - А это вербена. Мать всех и вся в Мафии по очереди указывала на растущие в кабинете цветы. Розовые, похожие на ягодки, цветки - гаултерия. Рядом с ней только распустившийся гибискус. В правом нижнем углу в большом горшке рос дельфиниум. Ещё там были ирисы, орхидеи, пионы и розы. Женщина называла название, и что они значат на языке цветов. - О! А этот я знаю - это гвоздика. - рыжик показал пальцем на вазочку с розовыми цветами на столе. - Это гвоздика. Розовая... Розовая гвоздика значит: «Я никогда не забуду тебя». Вы не хотите кого-то забывать? На глазах у Кое выступили слезы. Она быстро смахнула их и улыбнулась. Вполне уместный в данной ситуации вопрос откуда малыш мог знать значение этих цветов ушёл на второй план. - Уже никого. Дазай и Чуя ещё немного поговорили с сестрицей и пошли дальше.