You're welcome

Адора на цыпочках, тихо-тихо, прошла к Катре, свернувшейся клубочком и отвернувшейся к стене, и, с минуту потопчась на месте, негромко и осторожно спросила: — Катра, ты спишь? Ответа не последовало, но по тому, как засыпающий в ногах темноволосой Милог навострил уши, блондинка поняла, что её возлюбленная не спит — кот постоянно выдавал истинное состояние Катры — и решила продолжить: — Прости меня.. Ты права, я должна была хотя бы оставить записку.. В следующий раз я это учту, обещаю! Мне.. Мне жаль, Катра. От услышанного сердце кошки сжалось. Вновь Адора берёт на себя всю вину, по большей части незаслуженную. Катра злилась, внутри живота будто завязывался узел, из-за которого подступала тошнота, но она молчала, до тех пор, пока не услышала добивающее: — Ты злишься на меня? — Я злюсь на себя, — произнесла она и тут же почувствовала, как голос подвёл её на последнем слове, дрогнув. — Потому что сорвалась? — догадалась теперь более оживлённая принцесса силы, но это не являлось главной причиной: — Потому что опять сделала тебе больно. Обидела тебя, — за шёпотом Катры прозвучал её же тихий всхлип, и она замолкла окончательно — ком встал поперёк горла, а глаза влажно зажгло. — Я не обижаюсь, Катра! — честно утверждала Адора, и кошачья кровать чуть прогнулась под её весом, когда она села, — Правда, — светлая рука легла на мохнатое, еле заметно подрагивающее плечо, слегка сжимая; тишина длилась почти с пол минуты и прервалась неуверенным, — Можем мы остаться с тобой сегодня? Кошка всё также молчала, и блондинка уже думала, что та игнорирует и тем самым отказывает ей, а то и вовсе уснула, но девушка, пусть и не сразу, отодвинулась к стенке, освобождая половину не особо широкой кровати, чтобы её возлюбленная вместе с ребёнком смогла лечь рядом, что она и сделала с ощутимым напряжением, которое однако стремительно растворилось вместе с неуверенностью благодаря обвивающему мускулистое бедро мягкому хвосту; девочка, поворочавшаяся поначалу, была удобно и тепло устроена под боком Катры. Жар прилил к веснушчатым щекам, а кошачье сердце зашлось, когда его обладательницу загребли в нежные, но надёжные смелые объятия сильные руки, прижимая к горячему телу; Милог, как и вчера, накрыл девушек одеялом и улёгся спать дальше в их ногах. Адора уже начала засыпать, когда послышалось сказанное шёпотом «Прости», и в полудрёме крепче обняла темноволосую, прежде чем полностью расслабиться и провалиться в желанный сон. Утром, ранним и, что было странно, прохладным, голубые очи распахнулись, и их размытый послесонный взор устремился в серо-зеленый потолок. Когда взгляд сфокусировался, блондинка огляделась и поняла, что находится в личной спальне Шедоу Вивер на специально сколоченной для неё детской постели. В Зоне Страха. Вот что значит быть её любимицей. Было тихо, поэтому, хорошенько прислушавшись, девочка — да, именно девочка, лет пяти-шести — услышала шуршание одежд парящей по направлению к комнате приёмной матери — и снова да, именно матери, поскольку для остальных кадетов женщина была строжайшим наставником. Адора осторожно, дабы не разбудить крепко спящий на краю кровати пушистый маленький комочек — Катру, спрыгнула с несколько высоковатой кроватки на холодный, такого же мрачного оттенка, как и потолок, и стены, и многочисленные трубы, холодный пол, и, босыми пятками шлёпая по нему, побежала к двери, через которую вот-вот должна была войти Шедоу Вивер. Женщина удивилась — это стало видно по расширенным на маске белесым глазам, когда девочка обняла её за бёдра, цепляясь маленькими ручонками за бордовую ткань, и радостно пролепетала: — Доброе утро. — Доброе, — неизменно монотонно и с толикой хрипотцы прозвучал ответ брюнетки, и она слегка потрепала светлые волосы, но девчонка прочувствовала тщательно скрываемую теплоту в её голосе и была уверена, что под маской на губах её приёмной матери расцвела, быть может, и слабая, но искренняя улыбка. Говорят, дети чувствуют что-либо лучше взрослых, и это был один из таких случаев. В юности Адора ощущала от Шедоу лишь холодное, жуткое, мерзкое, — Голодна? На вопрос матери маленькая блондинка нахмурились, погладила свой живот, сморщила носик, поводила им влево-вправо, и с пол минуты таких размышлений-проверок изрекла: — Голодна. — Тогда буди свою.. подругу и марш скорее в столовую. Все ещё спят, и это ваш шанс получить от меня нечто особенное. Всё ясно, кадет? — Так точно, мэм! — девочка встала по стойке смирно и отдала честь с самым серьёзным своим видом, на который только была способна, однако стоило женщине снова чуть взлохматить и так разлохмаченные сном волосы ребёнка, тот тут же заулыбался и даже хихикнул. Когда за Шедоу Вивер с негромким жужжащим хлопком закрылась дверь цвета Зоны Страха, Адора хорошенько разбежалась и запрыгнула на кровать прямо подле тихонечко сопящей и мурчащей Катры с весёлым и наигранно приказным визгом: — Рота подъём! — У тебя есть секунд двадцать чтобы убрать отсюда подальше свой тощий белый зад прежде чем я окончательно проснусь и- — с переигранным гневом то ли шипела, то ли рычала маленькая кошка, пока подруга не перебила её ничуть не поменявшимися возбуждёнными возгласами: — Время завтрака! Ну же, Катра! Двадцать секунд? С каких пор ты стала таким тормозом?! — Это всё твоё влияние, — изображать злобное недовольство у Катры не осталось никакого желания после того, как широкая улыбка старшей ослепила её, поэтому она переключилась на тон шутливо-ехидный и в довершении показала язык. — А как тебе такое моё влияние?! — ещё более весело завопила Адора, возможно, немного более шумно, чем стоило бы и было позволено; она была медлительной и неуклюжей, но её "атака щекоткой" оказалась столь неожиданной для темноволосай, что та пропустила несколько щекотно скребущих тычков по бокам прежде, чем дала отпор, не сумев сдержать смех, менее звонкий, чем тот, что беспрерывно изливался из её лучшей подруги, но такой же радостный; будто и не было того бесцеремонного способа разбудить Катру да утренней прохлады, просачивающейся сквозь короткую кошачью шерсть и заставляющей несильно дрожать. — Шедоу Вивер сказала, что нас ждёт нечто особенное, если мы придём в столовую раньше всех, — с отдышкой сообщила Адора, когда они закончили так называемую битву. — Неужто подарит мне целый день без тумаков и крикливых унижений? Вот это щедрость! — хмыкнула кошка несколько обиженно, чуть больше — злобно, и отдалённо — печально. Блондинка видела, как задор подруги стремительно испаряется, забирая также и хорошее настроение, поэтому, пораскинув мозгами, довольно быстро пришла к следующему решению: — Давай на перегонки до столовой! — выдала она, пихнув Катру в плечо, а затем спрыгнула с кровати и, ничуть не медля, со всех ног помчалась прочь из комнаты, бросив напоследок, — Кто последний — тот принцесска! — Предыдущие восемнадцать раз тебя ничему не научили, я смотрю! — самодовольно выкрикнула Катра вслед медленно и неловко улепётывающей подруге, которая знала, что чувство победы как нельзя лучше поможет темноволосой в поднятии настроения, и потянулась, неторопливо, спокойно, прежде чем самой сорваться с места и на всех четырёх конечностях кинуться за блондинкой, за считанные секунды её догнать и, как обычно, без труда обогнать, и потом и вырваться далеко вперёд, надменно хохоча. Шедоу Вивер сидела за одним из столов в столовой, закрыв глаза и держа перед собой чашечку чая, с поверхности которого исходил пар, приятно пахнущий всяческими травами, и этот успокаивающий аромат смешивался с ароматами свежего, неразбавленного водой молока, вечной перловки, пока не подгорелого омлета и чего-то сладковатого, кислого, яркого, чего-то, чего ни Адора, ни Катра со своим великолепным нюхом никогда не чувствовала. Девочки увидели это: некогда овальное, но теперь разрезанное пополам, чуточку сочащееся практически прозрачным соком, удивительно зелёное, с белой сердцевиной и в чёрную крапинку крохотных семечек-косточек; но большее изумление вызвала коричневая шкурка-оболочка. Она была волосатая! — Какая мерзость! — воскликнула уставившаяся на неизвестный объект Катра, первая прибежавшая на место, и тут же закрыла рот ладонью, боясь, что приёмная мать одарит её подзатыльником за этот комментарий; однако женщина оставалась сидеть неподвижно и даже не открыла глаз, пока запыхавшаяся и проигравшая Адора не подошла к столу и также не уставилась на пока единственное блюдце с двумя странными полуовалами. — Садитесь, — произнесла брюнетка, и девочки послушно выполнили сие указание, — Только вы двое из младших кадетов сумели пройти экзаменационную симуляцию и перешли на следующий уровень, посему и получили сегодняшний выходной и шанс попробовать этот фрукт из далёкого Мистакора, — она придвинула тарелочку ближе к дочерям, — Киви. Довольно вкусно и не встречается в Зоне Страха. Ешьте. Дети, недолго поколебавшись, взяли по половинке фрукта и для начала принялись осматривать его: Адора — с любопытством, выпучив глаза, Катра же — с подозрением и осторожностью, наморщив нос и стараясь не ляпнуть что-то вроде «А это точно съедобно? Или ты решила свести меня со свету какой-то волосатой отравой, а, злобная старуха?». Из-за подобных мыслей кошка немножечко испугалась даже, когда старшая откусила огроменный кусок киви и сразу же скривилась в лице от его кислого вкуса, но пожевав немного, а после проглотив, стала выглядеть вполне себе довольной, и в итоге, съев оставшееся, сказала: — Вкуснятина! — и обратилась к подруге, — Катра, попробуй. Ты не пожалеешь! И Катра, полагаясь на своё доверие к этой светловолосой девчонке, впилась острыми клыками и остальными передними зубами в зелёную мякоть, отхватила небольшой кусочек и, смакуя, заключила, что Адора была права. — Действительно вкусно... — на полутоне сказала она куда-то в сторону, должно быть, самой себе, как-то, немного совсем, неверяще, и продолжила есть уже более уверенно. Шедоу Вивер заговорила снова: — Если ваши горе-товарищи сдадут сегодня, то завтра вместе с вами приступят к занятиям также на новом уровне, поэтому не советую ложиться поздно, хотя я сомневаюсь, что у них получится в этот раз без тебя, моя дорогая Адора. Честно, я удивлена, как ты, Катра, сдала её, учитывая твои многократные приступы лени и наглое непослушание, — кошачьи ушки опустились, хотя брови нахмурились, а взгляд разноцветных глаз так и кричал, что "злобная старуха" не права, а эта самая "злобная старуха" словно услышала этот немой янтарно-лазурный крик, — Однако же ты сделала это, и это большой успех. Ты молодец, признаю, — мохнатые уши вновь навострились, брови — удивлённо поднялись, — Но не спеши радоваться. Ваш уровень всё ещё очень низок, и впереди вас ждут более сложные испытания, неудачи, поражения. И, если вы будете стараться также усердно, вас ждёт успех, — брюнетка встала и неспешно запарила к выходу, по пути положив широкую тощую кисть на лохматые жестковатые кошачьи волосы, что торчали во все стороны, и слегка их потрепала, как недавно адорины, — Октавия принесёт вам завтрак. Отдыхайте, но чтобы без выходок. Будете хорошо себя вести — я почитаю вам на ночь. Поняли? — Да, мэм! — вместе ответили девочки, и брюнетка с новой слабой улыбкой под маской покинула столовую, чтобы отправиться по своим делам. Адора и Катра бесновались весь день, носились по большущей Зоне Страха, прервавшись лишь на быстрый обед да перерыв длиною в час, в который болтали.. ну, знаете, о всяком. И вечером, идя с ужина уставшими к спальне Шедоу Вивер, чтобы там лечь на довольно мягкую для этого места кроватку и отдохнуть после столь бурного дня, поедая украденный паёк Кайла и разговаривать, разговаривать, разговаривать, пока сон не накатит свинцом на веки, опуская их, девочки услышали неразборчивый, но громкий крик явно разозлённого Хордака, что раздался за толстенной дверью его лаборатории и заставил детей вздрогнуть. Однако любопытство полностью перекрыло мимолётный страх, и Адора с Катрой приблизились к двери, приложили к холодной поверхности цвета старой пыли и Шепчущего болота по уху, прислушиваясь к тому, что за ней происходит. Кошка хмурилась — даже её тонкий, лучший во всей Зоне Страха слух не мог ничего уловить, кроме нескольких фраз вроде «Шедоу Вивер», «им не место» и «молчать». А вот блондинка наоборот всё слышала чётко и ясно, будто бы сама находилась там, рядом с Лордом, что было очень и очень странно и непонятно, но, будучи слишком уж увлечённой, она не придала этому значения, как и тому, что часть двери, по форме практически идеальной окружности диаметром в фут, вдруг начала исчезать, рассеиваться, словно туман, открывая её небесному взору вид на то, что происходит внутри зловещей лаборатории... — Ты распространяешь в Орде беспорядок и хаос, Шедоу Вивер! Только твои подопечные получают непозволительные подачки, приносят урон инвентарю и другим кадетам вне учебных тренировок и нагло лезут в те углы Зоны Страха, где им не место! — на повышенных тонах вёл монолог Хордак, даже не смотря на стоящую смирно посреди экранов и рычагов, проводов и труб Шедоу Вивер. — Но, Мой Лорд, это всё лишь... — попыталась возразить та, заметно засуетившись, когда массивная фигура приблизилась к одному из зловещих зигзагообразных рычагов в полу. — Молчать! — раздалось эхом в огромной лаборатории, — Я не давал тебе разрешения говорить, Шедоу Вивер. Твои вольности начинают заходить дальше, чем тебе позволено. Правитель Орды резко двинул рычаг, а за скрипом железа послышался настораживающий треск. Наверху, обрываясь и всё громче треща, возникла яркая пурпурная молния, соединяющаяся с помощью пяти антенн с заточенными наконечниками в форме месяца. Как только электрический поток стабилизировался и завис под потолком колеблющимися острыми волнами, возникло мощное силовое поле, буквально отделяющее колдунью от внешнего мира. Мелкий мусор с пола и крошечные детальки для экспериментов Лорда стали подниматься вверх, а брюнетка схватилась за собственное горло, рвано хватая ртом воздух. — М-мой Лорд... — прохрипела шёпотом Шедоу Вивер, не оставляя надежд оправдаться; паника одолела её, как только лёгкие перестали насыщаться кислородом, а тело стремительно ослабевало. — Ты слишком многое позволяешь себе и своим воспитуемым. Именно ТЫ срываешь дисциплину всей Зоны Страха. Так что... — он проговаривал каждое слово, специально неторопливо, дожидаясь, пока женщине станет не хватать воздуха настолько, что она рухнет на пол, чтобы толкнуть её ступнёй в плечо, тем самым переворачивая на спину, и наступить прямо на хрупкие рёбра, больше защищённые длинными одеждами, нежели жалкой плотью да кожей, — Тебе необходимо быть строже со своими воспитанниками, если ты расчитываешь остаться моей правой рукой, не так ли, Шедоу Вивер? — он сильнее надавил ногой на чужую грудь, из которой от этого действия вырвался сдавленный хриплый всхлип, а зелёные, мутнеющие глаза с калеченным зрачком, которые теперь было прекрасно видно без маски, слетевшей на пол, неконтролируемо зажгло мокрой солью, — Либо я найду тебе замену, если ты действительно так слаба и ничтожна, что не справляешься с теми обязанностями, которые сама на себя взяла. Великий злодей отпихнул женщину ногой, да так сильно, что та еле сумела удержать голову, чтобы не удариться ею об пол, позволяя ей наконец нормально, глубоко, пусть и болезненно вдохнуть, и тут же развернулся, отошёл к своему невообразимой формы столу, подле которого располагался другой рычаг, даже скорее рычажок, после движения которого неприступные двери лаборатории отворились. — Завтра утром предоставишь отчётность о повреждённой технике из секции «D» и проследишь лично за эксплуатацией новых ботов, после чего также составишь отчётность и заархивируешь. Если всё ясно — иди и выполняй свою работу, Шедоу Вивер, иначе ты бесполезна. А ты знаешь, что обычно происходит с бесполезным мусором, — в голосе Лорда чётко слышались, даже ощущались угроза и презрение; он ясно дал понять, что разговор окончен. Женщина же рыскала тощими, укутанными плотной одеждой руками по холодному полу почти с паническим желанием найти свою маску. А найдя, дрожащие пальцы вцепились в неё мёртвой хваткой. Шедоу, сглотнув собравшийся в горле ком горечи, несколько шатко поднялась на ноги, старательно скрывая сбивчивость дыхания. Нервно подрагивала лишь левая бровь, точнее, место, где она раньше находилась, в остальном её угловатое лицо не выражало ничего, но мрачно спадающие на лицо чуть спутанные пряди чёрных волос придавали её фигуре больше напряжения. — Я.. всё сделаю, Мой Лорд, — молвила она, когда её исполосованное шрамами тёмной магии лицо скрылось за своим вечным красно-чёрным укрытием, выполненным из дерева редкой, дорогой породы, что растёт в Мистакоре. Брюнетка покинула помещение так быстро, как могла, а двери за ней закрылись как-то агрессивно, быстрее и громче, чем должно быть. Девочки, подслушивающие и пытающиеся подглядеть, успели укрыться за одной толстой трубой, но наша спящая взрослая Адора этого не помнила, поскольку её сон теперь продолжался как бы от лица брюнетки, чего она даже не заметила. Ноги с каждым шагом деревенели всё больше, а челюсти невольно стиснулись до скрипа зубов. Шедоу Вивер буквально трясло от закипающей где-то внутри желчи; так ненавистное ею ощущение собственной ничтожности в такой глупой ситуации подбиралось к горлу, комом застревая вновь. Она крепко сжала кулаки, впившись ногтями в собственные ладони — она понимала, что Хордак прав. И выбора противиться ему, откровенно говоря, не было. Волна злости, горькой обиды и жажды доказать, что она достойная накрыла её с головой. Да как этот ржавый чурбан смеет не то что повышать голос — топтать могущественную колдунью?! Она ему ещё покажет, она всем покажет! Шедоу Вивер — сильная, сильнейшая, Шедоу Вивер — достойна, Шедоу Вивер — Величайшая колдунья! Брюнетка ввела нужный код на панели, нещадно вдавливая непослушные из-за нервозной дрожи пальцами кнопки, и двери в её покои раскрылись. В этот момент она поняла, как же ей повезло, что ни Катры, ни Адоры здесь не оказалось. Горячие слёзы сами вдруг хлынули из глаз, пусть и скрытых за маской, а мысли совсем запутались в вихре бушующих эмоций, которые она внешне отчаянно пыталась подавить. Женщина, еле передвигая ногами, доковыляла до своего рабочего стола, немощно оперлась на него. Вдох, выдох. Вдох.. выдох. Нужно успокоиться. Но дыхание только сильнее сбивалось. Она злостно закусила до крови свою нижнюю губу, и сорвала маску с лица, едва ли не впечатала её в поверхность стола с характерным звуком удара. Где-то в груди всё так сжималось, жглось и кололо, стало так мерзко из-за собственной жалкой слабости, что Шедоу Вивер не смогла сдержать первый всхлип. Схватившись за грудь, она в содрогании съёжилась и немедля заткнула рот другой рукой, жмуря глаза и бесшумно проливая слёзы. А как же хотелось разрыдаться, наконец, во всю глотку... Но эмоции — непозволительно, эмоции — отвратительно, эмоции — слабость, убеждала себя Шедоу. Она всегда подавляла собственные чувства, отбрасывая их как можно дальше, не смея показывать их кому-либо и даже задумываться о том, что у неё они есть. Однако сколько бы она ни пыталась спрятать это за маской, рано или поздно эмоции сами требовали свободы, вырывались в самые неподходящие моменты, обрушивались, словно цунами, накрывая с головой, а справиться с этим ей помогал лишь алкоголь. Прямо как сейчас... Шедоу Вивер совсем осела на пол, глотая ртом воздух и стараясь плакать беззвучно. Она всё ещё пыталась сдерживаться, но тщётно, и вот крупная, костлявая ладонь серой руки снова закрыла рот; женщина чуть ли не захлёбывалась в собственных слезах, но солёный поток не прекращался, он тёк рекой, и она просто не понимала, как его остановить, стирала его с лица так яростно, но тот только усиливался. Уже совсем покраснели глаза, и нос, и щёки, а Шедоу всё продолжала тереть их намокшим рукавом. Отчаявшись, что не может утешить себя, она потянулась к небольшому бокалу и припрятанной в рядом стоящей тумбочке мутно-зелёной бутылке. Это было красное вино, сухое и терпкое, принявшее для неё роль успокоительного. Покусанные губы неконтролируемо дрожали, как и всё тело, раскрасневшиеся глаза уставились на стеклянный сосуд без какой-либо маркировки. Через пару мгновений в комнате раздался громкий, рваный всхлип, вдогонку которому эхом отразился глухой, какой-то скрипучий, скребущий по стеклу звук вынутой из горлышка бутылки плотной пробки. Дрожащими руками Шедоу Вивер несколько спешно, но аккуратно наполнила бокал бордовой жидкостью, поставила остатки напитка поодаль, освободившейся после рукой подпёрла своё измотанное тело. Она размеренно выпила его до конца, надеясь почувствовать облегчающее опьянение, однако не ощутила ничего, кроме головной боли, той же горечи где-то на сердце да обжигающего послевкусия спиртного. За вечер бутыль была осушена полностью, но никакой пьяной эйфории, никакой лёгкости. Ей просто стало не так паршиво, ей стало просто плевать на всё. Пустая бутылка полетела на пол, но не разбилась — укатилась куда-то. Шедоу Вивер шатко поднялась на ноги, ставя фужер на стол. Слёзы уже успели высохнуть, но голова кружилась, а глаза слипались от усталости — неизвестно, сколько прошло времени с того момента, как она осталась одна. Брюнетка неуклюже плюхнулась за своё рабочее место — засыпать сейчас ни в коем случае нельзя, отчёт сам себя не сделает. Она слегка похлопала себя по впалым щекам, потёрла глаза, постаралась распахнуть их шире, прогоняя сонливость. Убрав с лица выбившиеся пряди своих длинных чёрных волос, заправила их за уши и смиренно, наконец, принялась за работу. Женщина закончила со всем только в предрассветный час, и, кое-как добравшись до койки, рухнула на неё. Голова закружилась пуще прежнего, когда она наконец закрыла глаза, но сон быстро накатил, так что это тошнотворное головокружение вместе со всеми проблемами исчезли, уступив место темноте. Утром тёплым, с нотками приятных ароматов чего-то молочного, леса и Катры, а не прохладным и пыльным, глаза открыла уже Адора и увидела не серо-зелёный потолок Зоны Страха, а малиновый тряпичный кошачьей палатки. Уже не юный кадет Адора, а взрослая защитница Эфирии Адора, и уже не во сне, а наяву. Она повернула голову влево, где должна была лежать её возлюбленная, но та половина кровати пустовала и даже не была нагрета — ни Катры, ни малышки Шедоу, лишь немного светло-бурой шёрстки. Милога блондинка тоже не нашла, когда села в постели. Рой вопросов по поводу сна, а именно по поводу прошлого приёмной матери, кружил в её полусонном сознании и все они оставались недостаточно чёткими в отличие от «Почему вдруг Катра проснулась раньше меня и ушла невесть куда?». Было неприятно, но это чувство тут же перебила некоторая вина, когда блондинка поняла, что темноволосая испытала вчера то же самое.

***

Что-то укусило Катру за ухо раз, и она это проигнорировала. Второй — отвернулась. Но третий уже заставил посмотреть на того, кто разбудил её. Шедоу Вивер необычайно солнечно заулыбалась, когда разноцветные глаза сонно взглянули на неё: — Доброе утро! — девочка ребячески не могла усидеть на месте спокойно: слегка покачивалась из стороны в сторону, неловко потирая собственные руки, проходя ладонями по плечам и локтям прямо до запястий, будто нервничая, хотя на округлом детском лице это и не читалось. — Доброе... — негромко и чуть хрипло прозвучал кошачий голос, а рука потрепала пушистые чёрные волосы, доходящие уже до лопаток, и про себя отметила, что пару дней назад они напоминали тучку; «Она опять подросла...». — Можно пойти на улицу, можно? — просила девочка, дёргая темноволосую за палец, когда та села и заметила, что Адора с Милогом ещё спят, — Я уже выучила то заклинание, а значит, могу пойти, да? Ты обещала! — дитя неосознанно поджало губы тонкой полоской, и какой-то потерянный, даже жалостливый взгляд вдруг уставился на лицо Катры, которая не сразу вникла в слова ребёнка и понятия не имела о каком-то там заклинании и о том, что вообще обещала ей что-то. Явно очередное диссонансное проявление подсознания Шедоу Вивер, которое самопроизвольно выбивало какие-то случайные кусочки из памяти о «предыдущей» жизни. Вот только, раз уж король Майка не обращал на это внимания, девушка и сама решила не придавать этому значения: — Что..? А, ну, то есть.. Конечно, можешь. Но надо тебя причесать. Давай найдём Спарклс, у неё должна быть расчёска. — Спарклс? — не поняла Шедоу. — Глиммер, — пояснила кошка, помогая ей вспрыгнуть с кровати, а затем принялась одеваться, пока кроха надулась и выпятила нижнюю губу, по неясным для самой себя причинам чувствуя обиду на розоволосую. Последняя уже проснулась — и ощущала себя очень бодро, хотя ожидала, что проспит до обеда — и сидела на одном из брёвен вместе с Боу, что играл на банджо, что-то тихонько напевая и улыбаясь от тяжести головы девушки на своём плече. — Хэй, голубки, — позвала друзей Катра, подходя к соседнему бревну и усаживая на него дитя, что до этого вела за руку. — Хэй, Катра, — одновременно ответили те, — Хэй, Шедоу Вивер. — Боу… — малышка указала пальцем на парня, как-то надменно глядя на него и произнося его имя будто бы с лёгким презрением, хотя неприязни он у неё не вызывал, а после перевела палец на Глиммер, и её голос уже звучал обиженно издевательски, — Спарклс. — Катра, ты чему ребёнка учишь?! — возмутилась принцесса, но лишь слегка. — Я не учу, она сама учится. Схватывает всё на лету, прямо как я в детстве, — кошка хвастливо махнула хвостом туда-сюда и потрепала Шедоу Вивер по голове, на что розоволосая хмыкнула, — Нужно её причесать. Дай расчёску, а? Она же у тебя есть вроде. — У тебя своей нет? — изогнула бровь Глиммер. — Ну, знаешь, будь она у меня, я бы, наверное, тебя не спрашивала. Да и вообще. Расчёска? С моими-то теперешними волосами? — А раньше ты, видимо, даже представления не имела о том, что такое «расчёска», учитывая твоё вечное мочало на голове ещё со времён наших сражений. Их шутливую перепалку всё-таки прервал Боу, вызвавшийся принести необходимый предмет: —...Кстати, Катра, Перфюма просила, чтобы ты подошла к палатке Скорпии, — добавил лучник, уходя. — Зачем? — поинтересовалась кошка, но тот уже скрылся из виду. — Вроде что-то насчёт медитации, — ответила ей подруга, — Я справлюсь с Шедоу Вивер. Иди. Тебе будет это полезно, — теперь её тон звучал поддерживающе и без единой капли насмешки. — Тогда доверяю её тебе, Спарклс, — Катра поднялась с места и также выкрикнула напоследок, отходя к жилищу Скорпии, — Только не учи её всяким принцессьим штучкам! — Я подумаю над этим, ордынская мерзавка! — ответ стих в расстоянии меж ними; принцесса подождала, пока подруга пропадёт за цветным полотном входа, а Шедоу Вивер по-детски отстранённо наблюдала за происходящим, совсем не вникая, отвлекаясь на пролетающих мимо бабочек да стрекоз. К тому времени успел вернуться Боу с небольшим, изящным гребнем для волос в руке, который протянул возлюбленной. — Спасибо, Боу, — она скромно улыбнулась ему. — Кстати, вы не голодны? — после его вопроса маленький живот заурчал, — Оу, видимо, голодны. Что ж, я приготовлю что-нибудь. Вроде, крупы полно ещё осталось. Хочешь что-нибудь тоже, Глиммер? — Нет, я потом поем со всеми. — Справишься тут сама? — Да, конечно. — Хорошо, — юноша улыбнулся и наклонился, намереваясь поцеловать желанные губы, однако детская ладонь неожиданно хлестнула его по щеке. — Ауч! — Боу изумлённо потёр чуть обожжённую хлопком кожу. — Шедоу Вивер, ты чего?! Нельзя же так делать! — беззлобно возмутилась Глиммер, ошеломлённо смотря ребёнку в глаза, но тот лишь хмуро фыркнул, насупившись, в недовольстве показательно отвернулся от неё, отошёл на пару метров и присел на землю, всё ещё к ней спиной, поджимая под себя ноги. — Похоже, кто-то у нас ревнует, — посмеялся паренёк, отправил воздушный поцелуй девушке и умчался на склад. — Шедоу Вивер, — позвала розоволосая, но девочка постаралась проигнорировать зов, хотя явно боролась с желанием взглянуть на неё: несколько раз как-то дёргано чуть поворачивала растрёпанную голову к чужому голосу, но само лицо скрывалось за спадающей копной волос, — Шедоу Вивер, подойди ко мне, пожалуйста, — вторила Глиммер мягче. Шедоу задумчиво посидела ещё с полминуты, но поднялась неуклюже, как-то опасливо подбрела к принцессе, несмело остановившись подле неё и бегая глазами из угла в угол, не смея посмотреть на неё. — Садись, — девушка похлопала ладонью по поверхности бревна рядом с собой. Когда девочка нехотя выполнила сказанное, старшая задумалась, попутно уже начиная расчёсывать немного спутанные волосы: — Хм, что тебе сделать? Хвостик? Два хвостика? Или косички? Что бы ты хотела, Шедоу Вивер? Но Шедоу Вивер молчала, занимаясь своим очень увлекательным делом — жеванием цветов немного завявшего венка, лежащего тут ещё со вчерашнего дня, и как-то даже больше расстраиваясь, нежели обижаясь. — Что ж, хорошо. Я сделаю тебе косу, как у Мермисты. Что думаешь? Снова оставленная без ответа, розоволосая виновато и печально, несколько измученно вздохнула и погрузилась в размышления о том, где же совершила ошибку. Так минуты пролетали незаметно, причёска была готова, а Боу вернулся с миской горячей, ароматной каши да стаканом подогретого медового молока, но, увидев, чем занимается дитя, встревоженно провопил: — Что это она делает, Глиммер?! Останови её скорее! Мгновение-второе принцесса недоумённо моргала, но быстро сообразила и перегнулась через детское плечо, чтобы обнаружить, что Шедоу съела уже пол венка. — Шедоу Вивер! — она тут же села перед ней, перехватывая ручки, тянувшие новую порцию сплетённых цветов ко рту, — Выплюни это сейчас же! — Не хофу! — жуя, протестовала девочка. — Отравишься, и у тебя заболит живот! — Ну и фто? Тепфе не фсё рафно? — Ну и что?! Хорошо. Если ты так хочешь есть эти цветы — пожалуйста! Тогда я съем твою вкусную кашу, которую принёс Боу, — принцесса демонстративно встала, краем глаза видя, что зелёный взор обращён к ней, принюхалась к содержимому тарелки и довольно заулыбалась, — Ммм, пахнет ОЧЕНЬ вкусно. Уверена, на вкус она ещё лучше. Ну-ка, Боу, дай мне ложку, я попробую. — Нет! Фтой! — всё ещё с набитым ртом буйно и немного панически запротестовала Шедоу Вивер, выплюнула в ладонь жёваные цветы, — Я больше не буду! Не трогай! Ты не можешь бросить меня и съесть всю мою еду! Это.. это моё! — она босыми ножками зашлёпала по земле и требовательно протянула руки, перед этим метнув слюнявый жёлто-белый комок в лицо "обидчицы", чтобы парень отдал ей тарелку; он, без промедлений, исполнил негласную просьбу, наблюдая сначала, как ребёнок возвращается на место и с надутым видом и капельками слёз в уголках глаз принимается к трапезе, а затем на ступор возлюбленной, кажется, очень близкой к осознанию чего-то важного. — Я бросила её... — прошептала Глиммер, вытирая щёку. — Что? — обеспокоенный паренёк встал напротив неё. — Я бросила её, Боу. После становления королевой я.. была единственной, кто.. не относилась к ней так враждебно, как.. знаешь, остальные. И общалась она в основном только со мной.. Поэтому была у неё только.. я... Кроме её.. сада. А потом я- — её голос резко дрогнул, и она запнулась, — Я- Принцесса взглянула на некрупную детскую фигуру, укутанную в обрывки ткани, всё так же сидящую спиной, съёжившись, и временами елозящую на месте. Девочка больше ни разу не обернулась на пару. — Так, тише, тише, Глиммер, — он положил ладони на её плечи, чуть сжимая в поддержке, — Дыши, давай, вот так, хорошо. Успокойся немного. Отвлекись на задание. А потом мы вместе сядем и тщательно всё обсудим. Окей? Розоволосая глубоко вдохнула и на протяжном выдохе тихо молвила: — Окей. Боу улыбнулся ей так ласково, что та сама не смогла удержаться от того, чтобы слабо ответить тем же. Они вскоре заметили, что народ начал пробуждаться, люди потихоньку выбредали из палаток. Среди них был и Майка, издалека завидевший дочь с её избранником. Король, сонливо потянувшись и смачно зевнув в мощный кулак, поприветствовал обоих, когда подошёл ближе. Вдруг его внимание привлекла четырёхлетняя девочка в слегка драном бордовом тряпье, волочащимся за ней длинным хвостом. Крепко сжимая в руках тарелку, она направлялась по тропе, ведущей вниз к реке. — Куда это она? — он мотнул головой в сторону маленькой колдуньи, уверенным шагом топающей по земле. — Кто? А.. Шедоу Вивер? Она… — Боу присмотрелся к стремительно удаляющемуся всё дальше крохотному силуэту. — Действительно, куда. Эй, Шедоу Вивер! — окликнула девочку Глиммер, но её проигнорировали. — Шедоу Вивер, куда ты идёшь?! — тут же подхватил лучник, понимая, что малышка намеренно не отвечает именно принцессе. Дитя находилось уже довольно далеко от них. Она с недовольным вздохом остановилась, неторопливо развернулась и прокричала так громко, как могла: — Тарелку надо помыть! — хмуро насупившись, демонстративно подняла миску вверх, после чего в прежнем темпе продолжила путь к воде; находилась она не в лучшем расположении духа. — Я присмотрю за ней, — немного нервно подорвалась с места Глиммер, а её глаза как-то печально проскользили по знакомым лицам. — Скажи-ка мне, дружок, — мужчина водрузил тяжёлую ладонь на плечо юноши, стирая с его лица мягкую полуулыбку, которой он провожал возлюбленную. Парень напряженно сглотнул и в первые секунды замешкался, хотя голос Майки не звучал угрожающе или агрессивно, — Шедоу Вивер правда выросла за четыре дня с состояния младенца на несколько лет или я всё ещё сплю? — Выросла, мистер сэр, — Боу моментально встал по стойке смирно, — После каждой ночи она становилась старше примерно на год, судя по всему. И сегодня это случилось вновь. — И никто не удосужился сообщить мне об этом?! — занегодовал король, понимая, что, возможно, сестра его была права насчёт обмана колдуньи, или что хотя бы её подозрения были небезосновательны. — Вы были очень заняты, король Майка, — вмешалась Мермиста. — Было бы ужасно неправильно нагружать Вас лишними заботами, — согласилась с подругой Перфюма. — В-вы ведь так много работали! И за всё это время она не выкинула ничего плохого! — добавила Скорпия. — А если бы и выкинула, мы бы быстро её- — подвергнувшись секундному, но строжайшему взгляду принцессы флоры Фроста поспешила исправиться, однако придерживалась того развязного тона, который обычно соблюдала с Майка, — Кхм, то есть, мы за ней приглядывали и в случае чего остановили бы. Так что не волнуйся, папа Глиммер. Мужчина издал какой-то рычащий вздох, будто устал или расшифровывал сложное заклинание. Он потирал переносицу и хмурился, плотно сжимая челюсти и пытаясь собрать мысли в кучу в начавшемся из-за услышанного разговора гомоне, но в итоге не выдержал и громко велел всем замолчать и создать тишину, что было выполнено тут же, так что спустя всего полминуты он наконец пришёл к простому решению, которое и озвучил: — Созывайте собрание. Быть должны все.

***

Малышка Шедоу уверенно шагала по ровной тропе с важно поднятой головой и совершенно не ожидала подвоха, а потому её падение оказалось весьма внезапным и нелепым, ведь причиной его было то самое слегка драное бордовое тряпьё, в котором запуталась маленькая стопа. Тарелка мягко приземлилась на траву и осталась цела, в отличие от подбородка и щеки, что столкнулись с выступающим из-под земли корнем дерева, да ладоней, теперь словно пылающих от удара. Слезинки навернулись сами собой, но девочка не проронила ни одной. Ей запрещалось показывать слабость. А сзади послышалось, кажется, напугано взволнованное «Шедоу Вивер!» и чей-то бег. — Тебе больно? — спросила Глиммер, помогая ребёнку подняться, но её сердце болезненно сжалось, когда тот оттолкнул её руки от себя и не позволил потянуться к упавшей миске. — Мне не нужна твоя помощь, уходи! И мне не больно, — с влажными глазами солгала Шедоу. — Не ври. Я вижу, что ты вот-вот заплачешь. — Не заплачу! — всхлипнула девочка и отвернулась, так как преградившая ей путь принцесса явно не собиралась отступать, — Плачут только слабые и жалкие. — Глупости! Плакать — это нормально, Шедоу Вивер. Эмоции не делают человека «слабым». У всех бывают неудачи и плохие дни, даже у Ши-ры, но это не делает тебя или кого-то другого жалким, — розоволосая встала, понимая, что сейчас Шедоу Вивер не готова идти навстречу, но она хотя бы слушает, и это неплохое начало; она обязательно поймёт всё до конца и всё исправит, а пока постарается вместе со всеми показать маленькой колдунье, как правильно, — Как помоешь тарелку, подойди к Перфюме. Она обработает ранки. И они направились в противоположные стороны: Шедоу Вивер — к реке, всё же проронив слезу после услышанных слов и уже не понимая, что есть «правильно», а что нет; откуда-то из глубин подсознания она будто бы расставила себе приоритеты, но слова принцессы совсем сбили её с толку, она не знала, чему верить; а Глиммер — немного вверх по тропе, чтобы спрятаться в кустарнике и понаблюдать — вдруг с девочкой что-то случится, и она будет тут как тут, но всё прошло гладко, и в нужный момент девушка просто телепортировалась в толпу, к Боу, от которого и узнала о предстоящем собрании.

***

Адора покинула жилище и заметила, что народ сходится к брёвнам вокруг потушенного костра, однако кошки среди них не было. Зато она увидела Шедоу Вивер с парой пластырей на лице, которую держал на руках Боу, терпящий пинки маленьких ног по собственным и тягание за волосы, и услышала из разговоров, что скоро должно начаться собрание насчёт "необъяснимого роста и возможного обмана колдуньи". Сердце почему-то заныло, и захотелось поскорее найти Катру, поэтому принцесса ускорила шаг и наткнулась на Скорпию. — Воу, осторожнее, не бегай так, а то снесёшь кого-нибудь ненароком, — произнесла женщина, одарив товарища одной из своих лучших добродушных улыбок, — Катра никуда не денется, и с ней всё хорошо. Адора открыла рот в изумлении, не в силах сказать что-либо. Её что, все могут так просто прочесть?! — Она медитирует с Перфюмой на поляне, — Скорпия встала в пол оборота и показала клешнёй на тропинку, уходящую в лесную чащу возле её же палатки, — Иди во-о-он туда прямо и найдёшь их. — Ох, поняла, — блондинка благодарно улыбнулась и помахала рукой, когда удалялась к указанной тропе, — Спасибо, Скорпия! — Поторопитесь! Король Майка велел всем собраться сейчас! — Хорошо! Пройдя вглубь леса Адора обнаружила залитую утренним солнцем зелёную поляну, где на двух прямоугольных ковриках восседали, скрестив ноги и приподняв кисти рук с сомкнутыми указательным и большим пальцами, с закрытыми глазами Перфюма и Катра. Первая что-то говорила время от времени на полутоне, от чего вторая пару мгновений хмурилась, морщилась и вновь расслабилась. Принцесса силы глядела на кошку с гордостью, скрывшись в тени дерева, о ствол которого оперлась плечом, пока не вспомнила слова Скорпии о том, что стоит поторопиться. Прерывать занятие девушек словесно было как-то неловко, поэтому ноги в привычных красно-белых сапогах зашелестели по траве, попутно наступая на хрустящие веточки. Это сработало — Перфюма открыла один глаз и, улыбнувшись, сообщила Адоре, когда та подошла достаточно близко: — Мы как раз закончили. — Отлично, потому что собрание вот-вот начнётся, — говорила блондинка, смотря, как товарищи встают и прибирают место своего занятия; Перфюма, забрав оба скрученных в трубочку коврика, быстро удалилась, видя, даже зная, что Адора искала Катру. — Ну, как тебе первая медитация? — принцесса силы выглядела довольной; она взяла ладонь возлюбленной в свою, когда они отправились вслед за подругой в лагерь, но весьма неторопливо. — Это было странно, но.. я чувствую себя такой расслабленной, — с лёгким румянцем — всё ещё было не особо привычно ощущать такую близость после всего, пусть и свершилось и примирение, и искупление — отвечала темноволосая, и её улыбка походила на ту, что обычно бывает у Перфюмы, и глаза прикрыты также. — Я рада, что тебе это помогает, — шире улыбнулась Адора, и если бы кошка сейчас смотрела на неё, то непременно назвала бы её лицо глупым; она круговыми движениями поглаживала тыльную сторону чужой ладони, как-то нервно, и Катра сразу поняла, что девушку что-то беспокоит: — Адора? Что-то случилось? Блондинка заметила, что теперь темноволосая выглядела взволнованной. Из-за неё... Тяжело вздохнув и расстраиваясь, что уничтожила кошачью расслабленность, она поведала ей о своём сне: — ...Мне просто.. Я теперь.. задумываюсь, что она правда любила нас, Катра. Пыталась заботиться о нас, и её целью не было нам вредить, а она.. просто пыталась воспитать нас? Пусть и своими этими изощрёнными методами, но.. Я хочу сказать, что теперь наша очередь позаботиться о ней, понимаешь? — Я понимаю, Адора. Возможно, ты права.. хотя мне всё ещё сложно поверить, что она «любила» нас обеих, вообще-то... Но, да, да, ты права, ладно. Готова быть таким же хреновым родителем? — успокаивающий и поддерживающий тон с отголосками детских страхов, обид и злобы темноволосой сменился ехидным и сопроводил с собой ухмылочку и тычок локтём в Адорин бок. — Это наш шанс подготовиться к тому, что у нас самих когда-нибудь будет ребёнок, между прочим, — произнесла принцесса прежде, чем подумала, и когда до неё дошла суть сказанного, её лицо залил румянец поярче кошачьего. «Думаю, ты будешь хорошей матерью, Катра!» — вспомнились темноволосой вчерашние слова Скорпии, и в груди что-то как-то немного болезненно и щекотно радостно сжалось, пуская новую волну жара к мохнатым щёкам. Прежде, чем она успела придумать ответ, их окликнула Глиммер, говоря, что собрание начинается.

***

Майка ходил вокруг неразведённого костра, сцепив руки за спиной, и периодически посматривал на сидящих в бревенчатом кругу молчащих эфирийцев: — Итак, с тем, что Шедоу Вивер растёт каждую ночь мы разобрались, и с тем, что НИКТО.. кхм, никто мне об этом не сообщил, вроде как, по веской причине, тоже. Ничего опасного она не натворила, насколько я понял. Попытку сигануть в огонь можно списать на детское любопытство, думаю. Но, быть может, я ещё не всё услышал? Быть может, было ещё что-то.. странное? — голос его звучал давяще, беспокойно, особо нервно порой, хоть он и пытался держать самообладание, сама ситуация сбивала короля с толку. — Фразы, — отрывком выдала Катра, ещё не сформировавшуюся мысль, и внимание всех присутствующих обратилось к ней; правитель Яркой Луны резко остановил шаг. — Фразы? — в непонимании мужчина чуть нахмурился, а лица остальных вопрошающе застыли. — Да. Она, бывает, говорит о вещах, о которых, вроде бы, знать не должна. В основном, ерунда какая-то, несвязная почти. Утром она сказала, что выучила какое-то заклинание, и очень просила отпустить её на улицу.. Я не поняла, о чём речь. — Ну точно! Фразы! — подхватила Адора, — Вчерашним вечером она назвала Скорпию капитаном, хотя никто больше её так не звал с тех пор, как она покинула Орду. — Верно, верно.. Мне она сказала, что я- — начала было Глиммер, но запнулась и замолкла; тёплая ладонь Боу на плече помогла ей собраться, — Что я её бросила. И дулась на меня всё утро. Заметив недоумевающий и обеспокоенный взгляд голубых глаз подруги на розоволосой, лучник поспешил отвлечь и Адору, и других своим предположением: — Она будто.. вспоминает что-то из прошлого. Звучит как бред, ведь Вы проверяли её сознание, но всё же... — произнёс он, опуская руку на бревно и чувствуя, как возлюбленная кладёт на неё свою сверху. — О, звёзды... — Майка приложил ладони к лицу, тяжко вздохнул, потянул их вниз и пальцами одной из них принялся почёсывать бороду, — Не могу поверить, что, видимо, правда, упустил что-то. Я должен проверить ещё раз! Может быть, дело даже не в том, что именно она вспоминает, а почему и каким образом вспоминает. Есть небольшая вероятность, что её воспоминания сохранились где-то в глубине её подсознания и как-то сами бесконтрольно фрагментами всплывают время от времени, но я не могу это подтвердить, пока не перепроверю.. Как и не могу быть уверен теперь, что она не замышляет чего-либо! В конце концов, это всё ещё Шедоу Вивер... — он снова нарезал круги вокруг своего места, отстранённо рассуждая и активно жестикулируя, то бросая взгляды на команду, то пялясь себе под ноги. — Но, король Майка, всё это время она вела себя как самый обычный ребёнок, несмотря на быстрый рост и странные фразы, — выразила протест Катра, и блондинка поддержала её: — Да, точно, наша Шедоу Вивер уже выдала бы что-нибудь! — Не думаю, что она сделала бы что-то ужасное, — не согласилась Глиммер, не переводя печальный взор с земли на повернувшуюся к ней подругу, — Она давно на нашей стороне. Да и какой ей от этого толк был бы? — Не обязательно ужасное, Спарклс. А просто какую-нибудь лютую фигню в её стиле, — объяснила за возлюбленную кошка. — И то верно. Она не сделала ничего, отец, а прошла почти неделя. Не похоже на неё, разве нет? У неё сейчас детское мышление, просто кусочки прошлого иногда пересекаются с настоящим, но это всё. Не вижу здесь ничего опасного, да и никакую магию она, видимо, использовать пока не умеет. Либо король действительно так быстро признал, что от Шедоу Вивер не исходит никакой опасности, несмотря на все эти странности, либо же это дочь так повлияла на него, но он согласился с ребятами и, вернувшись к почёсыванию бороды, стал обдумывать, что же делать дальше. Идея пришла довольно скоро: — Что ж.. Если у Шедоу Вивер просто всплывают какие-то моменты из прошлого, хранящиеся в подсознании, и к тому же она ускоренно растёт.. думаю, есть шанс восстановить её форму и память. — Ты знаешь, как это сделать? — спросила Глиммер с воодушевлённым, но всё ещё печальным блеском в глазах. — Ещё будучи Лайт Спиннер она рассказывала, что магия способна на всё. И на перемещение между мирами, и на изменение формы чего-либо, и на всяческие манипуляции с разумом, и прочее, прочее, прочее.. Но это всё невероятно сложно и трудоёмко. Даже она тогда не смогла бы подобное провернуть, являясь одной из самых сильных, умелых и.. до жути упрямых колдуний Мистакора. Это я к тому, что, наверняка, существуют заклинания, которыми мы могли бы попробовать вернуть Шедоу Вивер в её прежнее состояние.. Но до тех пор кто-то должен за ней присматривать, а всем нам нельзя и дальше оставаться в лесу. Дитя тем временем возилось недалеко от места сбора, разглядывая разные цветы и пытаясь ловить маленькими ладошками стрекоз и бабочек, пролетающих мимо. Изо рта у неё уже торчал небольшой букет клеверов — уж больно интересовал её их сладковатый привкус, но никто не имел возможности заметить этого. — Мы позаботимся о ней, — вместе сообщили Катра и Адора. — Она была нам как мать, — продолжила последняя, — Поэтому мы сделаем это сами. — Хорошо, тогда- — Майка! — перебила брата неожиданным истошным криком Кастаспелла, которая, только проснувшаяся, то есть всё проспавшая, и с гнездом на голове, похлеще катриного раньше, босиком мчалась к народу, — Я была права! — злостно и торжествующе, громче, чем стоило бы, говорила она, находясь уже возле мужчины, — Эта маленькая дьяволица растёт! Я же говорила! Она точно что-то задумала! Злодейка! Я знала, что здесь есть подвох, и вот-! — Ты опоздала, — спокойно перебил её в ответ Майка, — Мы уже всё знаем. — Знаете? Замечательно! И? Что решили? Что будем с ней делать? Как и куда её хотите сплавить? — Адора с Катрой присмотрят за ней. — Ох, — женщина взглянула на девушек; блондинка помахала ей рукой, приветствуя, пока остальные молчали и кто изумлялся нелепому виду правительницы, кто тихонько хихикали, а кто ждал, что же будет дальше, — Будьте осторожны, дети мои. Надеюсь, она вас не сожрёт. — Всё будет в порядке, тётя Кастапелла, не волнуйтесь! — принцесса силы выглядела убедительно, на её лице не было ни толики сомнения, и это положило конец только начавшейся тираде брюнетки. — Хорошо, хорошо. Если уж сама Ши-ра приглядит за этой заразой, значит всё действительно должно быть в порядке, — чародейка хлопнула в ладоши и втиснулась на бревно между Боу и Кайлом — второй, как и немногие другие его товарищи, примкнул к их большой группе после того, как великая воительница озеленила Эфирию, — Раз уж с ней мы порешили, что у нас повестке дня? — С участием каждого мы сумеем привести Яркую Луну в пригодное для проживания состояние к наступлению ночи. И, в конце концов, это сплотит народ. Приведёт к новым встречам, знакомствам, — Майка перевёл взгляд с повстанцев на бывших врагов и обратно, — А с приобретением крыши над головой, займёмся менее насущной проблемой.. Шедоу Вивер в любом случае нужно попробовать вернуть в прежнее состояние, — Майка чуть приглушил тон, — Ну, понимаете.. возиться с ней сейчас вряд ли кому-либо хочется. — Это всё конечно звучит прекрасно, но у некоторых из нас, и меня в том числе, типа, есть собственные королевства, которые тоже нуждаются в восстановлении, — непринуждённо проговорила Мермиста, но Сихоук понял, что она переживает за свой дом и скучает по нему, по тому как та покручивала кончик косы. — Верно, — согласилась с подругой Перфюма, — И королевство Скорпии нуждается в этом больше всего. — Точно-точно, эта территория пострадала больше всех из-за Орды. Нужно построить то, что захочет сама Скорпия, но перед этим разнести в щепки все их жуткие штуковины! — Фроста оледенила кисти рук, создавая как бы броню, что она так любила, и грозно помахала мощными прозрачно-голубыми кулаками. — Оу.. а.. его надо разве восстанавливать? Ну, то есть.. а можно? Я.. я бы, да, я бы хотела, наверное.. Но как я сделаю это одна? — Скорпия от неожиданных слов подруг совсем замешкалась, но как только на её плечо мягко легла тонкая веснушчатая рука, она чуть успокоилась. — Конечно, его нужно восстановить! Это ТВОЁ королевство, ТВОЯ история, ТВОЙ дом. И я помогу тебе в этом, обязательно, — принцесса флоры была настроена очень решительно. — Вернее, мы все поможем тебе, Скорпия, — вклинилась в диалог Мермиста, — Но сначала нужно восстановить свои территории. — Безусловно, вы правы. И я ручаюсь, как только Яркая Луна будет восстановлена, поддержка моих людей вам обеспечена, — король незамедлительно поддержал обговариваемую принцессами идею, — Хм-м-м, — толстые грубоватые пальцы вновь вернулись к чёрно-седым жёстким волоскам на подбородке, — У меня предложение! — мужчина сжал руку в кулак, держа её, согнутую в локте, перед собой, и улыбнулся, решительно нахмурив брови, — Сегодня мы все дружно займёмся Яркой Луной. Переночевать можете в замке, там полно пустующих комнат. А завтра с рассветом отправитесь домой с моими людьми — они помогут с восстановлением королевств. Что скажете? Принцессы зашептались, обговаривая идею короля. Через минуту-другую стало ясно, что она пришлась им по вкусу, после чего было решено, что после завтрака, к приготовлению которого уже приступили и развели костёр, маги отправятся в Яркую Луну, а остальные соберут вещи и придут следом. На этом собрание и было завершено. Каждый занялся своим делом, и Майка подошёл к Шедоу, что по-прежнему резвилась в траве возле палаток, наблюдая за насекомыми и прочей мелкой живностью. — Шедоу Вивер, — позвал мужчина девочку, и та отвлеклась от разглядывания маленькой цветастой ящерки, пригревшейся на неровной поверхности тяжелого камня возле папоротников, — Что делаешь? — Смотрю за Лили, — ответил ребёнок, отворачиваясь обратно к рептилии, что сдвинулась на пару сантиметров ближе к ней. — Лили? — Лилит. Её зовут Лилит. Как звали мою маму. Когда я вырасту, я должна стать великой ведьмой, а она будет моим фамильяром! – Шедоу Вивер осторожно протянула свои крохотные ручки к ящерице; та с опаской, но заинтересованно потянулась в её сторону, цокая мелкими коготками по камню, и взобралась на подставленные ей ладони. — О, уверен, ты будешь великой ведьмой, — король даже не заметил, как улыбнулся, — Наверное, уже и заклинания какие-нибудь знаешь? Катра утром сказала, что ты выучила одно. — Знаю, но пока что не умею их использовать. Папа говорит, что я слишком слабая и неправильная, поэтому заставляет меня много-много тренироваться, но у меня почти ничего не получается. Он говорит, что в четыре года все уже умеют делать магию, а я нет.. Может быть, когда мне исполнится пять, я смогу? Это должно быть через шесть дней — пятнадцатого ноября! — всё ещё держа в руках ящерку, девочка аккуратно попыталась погладить её, — Если у меня опять не получится, папа будет очень-очень злой и снова закроет меня в ящике… — В ящике? — Майка нахмурился; он понимал, что это вновь обрывки прошлого колдуньи, но они напрягли и озадачили его куда больше, чем он мог ожидать. Ему сложно было представить, что эту самую Шедоу Вивер кто-либо когда-либо "закрывал в ящике" в качестве наказания, что магия не давалась ей так легко, как казалось. Да даже сам факт, что у неё, возможно, был не самый, мягко говоря, радушный родитель, несколько.. заставил короля Яркой Луны задуматься. Мог ли её отец быть тираном? Мог ли он быть причиной её одержимости силой? У Шедоу Вивер действительно было тяжёлое детство?... — Осторожнее с зубами! — одновременно и шутливо, и настороженно предупредила брата Кастаспелла, прежде чем тот успел спросить у дитя подробности сказанного ею. Говорить с Шедоу об этом в присутствии сестры не хотелось во избежание очередной тирады подозрений и недоверия, поэтому мужчина подумал, что отложит это; он поднялся и за пару шагов приблизился к женщине. — Послушай, сестра.. я должен кое-что сказать тебе. В общем, ты была права. Прости, что не прислушался к тебе, — признал он, — С Шедоу Вивер действительно что-то не так. — О, неужели? Хах, я всегда права, Майка! — самодовольно воскликнула брюнетка и вздёрнула подбородок, однако это не вызвало у короля улыбки, как она рассчитывала — он лишь смерил её скептичным, преисполненным непривычной ему серьёзностью взглядом. — Она растёт, и причём каждый день. И это не всё.. Всё куда сложнее, чем я успел было предположить, ведь она периодически вспоминает что-то из своего прошлого. Хотя, если согласовать, эти две вещи вполне закономерны, однако меня больше смущает другое.. Она будто живёт сразу двумя жизнями: одна из них, тщательно прописанная заранее до мелочей — её прошлое, а вторая — непредсказуемое настоящее. Самое удивительное, что они не вызывают у неё никакого диссонанса, они сливаются, но не смешиваются, не доставляют ей никакого дискомфорта! И ведь она даже не понимает, что что-то не так, что чего-то или кого-то не хватает сейчас… — Подожди-подожди, что значит "сливаются, но не смешиваются"? — прервала его Кастаспелла, непонятливо щурясь и скрещивая руки на груди. — Ох.. Как бы объяснить.. Допустим, ты собираешься варить что-то в кастрюле и наливаешь туда воду. А потом добавляешь масло, к примеру. Но оно не перемешивается с водой во что-то абсолютно однородное. Обе жидкости имеют в этом случае разную плотность, так сказать.. И, я полагаю, похожее с её воспоминаниями. Они будто ложатся уровнями друг на друга, но не становятся чем-то единым. — О-о-у.. Странные, конечно, у тебя сравнения.. Давно у тебя это началось? А впрочем, неважно. Я поняла.. вроде бы. И ты опасаешься, что она может вспомнить что-то, с помощью чего сможет кому-то навредить? Заклинание какое-нибудь опасное, в её стиле? — Нет, честно сказать, не думаю, что это возможно в её нынешнем состоянии. Детское тело не позволит ей использовать и четверти её магического потенциала. К тому же, завтра мы займёмся поисками заклинания, которое вернёт её. Ты же останешься до завтра? — Вообще-то, я планировала вернуться сегодня, но.. Раз уж всё так сложилась, то, ладно, останусь до завтра. Только вот где и как ты вообще собираешься искать нужное заклинание? Оно, наверняка, какое-нибудь, ну, о-о-очень древнее и, вероятно, запрещённое. Перемещения между мирами всегда относились к тёмной магии, как и все эти манипуляции с сознанием и прочее. Как раз то, что так любит эта.. Шедоу Вивер, — Кастаспелла пренебрежительно фыркнула и, буквально, выплюнула имя колдуньи, — Так что книга с ним просто на полочке в библиотеках не валяется. Хотя, кто знает. Но, ты что, действительно собираешься в одиночку перерыть всю библиотеку Яркой Луны ради НЕЁ? А вдруг там не окажется ничего подходящего? Конечно, можно поискать в Мистакоре.. О, помню, ещё Глиммер рассказывала мне об огромной, действительно, ОГРОМНОЙ библиотеке в доме родителей Боу. У них полно всяких древних книг и реликвий Первых, так что, если они позволят, конечно, можно поискать и там.. Но что если такого заклинания и вовсе не существует? Или нужно использовать сразу несколько? — На самом деле.. Я очень рассчитываю на твою помощь в поисках. Не могла бы ты обыскать хотя бы библиотеку Мистакора? — взгляд Майка стал чуть ли не умоляющим, и Кастаспелла растаяла на глазах, забывая даже и думать об отказе, но вот перед желанием поворчать не смогла устоять: — Тц, ладно, но это только ради тебя, — нехотя согласилась она, шумно выдохнув, — Не верится, как же много мороки с этой Шедоу Вивер! Даже когда она ребёнок, всё ещё умудряется испортить спокойное существование всех, кто рядом с ней находится! Ох, как же с ней тяжело.. О Звёзды, дайте сил… — Это всего вторая просьба для тебя, связанная с ней! Тебе даже не нужно с ней находиться, просто поискать книги. И, между прочим, ничего особенного она не делает сейчас, на удивление. Она довольно тихая для ребёнка… — мужчина повёл шаг обратно к брёвнам, когда заметил, что народ уже начинает завтракать, и сестра последовала за ним. — Но всё связанное с ней безумно выматывает! Даже мысли о ней. Нет, само её существование выматывает! Она буквально выжирает всю жизненную энергию из людей, с которыми находится.. Она.. она всегда такая.. неправильная, и непонятная, я не могу так! Она раздражает меня. — Ты так много говоришь и думаешь о ней в последнее время.. Может, она тебе просто нравится? — хохотнул мужчина, и от испепеляющего взгляда женщины споткнулся о собственную ногу и чуть не упал. Они уселись неподалёку от Глиммер и Боу. Пара уже поела, и юноша теперь развлекал оказавшуюся с ними Шедоу — вырезал фигурку из дерева и порой давал советы и указания возлюбленной, пытающейся играть на его банджо — весьма успешно, стоит признать. Девочка же, с привязавшейся к ней ящерицей, что устроилась на детском плече, заинтересованно наблюдала, как лезвие срезает с неказистого деревянного бруска аккуратные куски, выводит плавные линии, создавая что-то пока неясное, но спустя почти час — прекрасное. Это была Шедоу Вивер. Взрослая Шедоу Вивер, точь-в-точь, только уменьшенная в разы и цвета древесины, что лучник исправил за какие-то полчаса красками, приготовленными заранее. Лёгкий ветерок Спиннереллы быстро высушил фигурку, и тогда Боу наконец смог показать её девочке. Он, как и Глиммер, уставились на неё в ожидании реакции. Шедоу покрутила её в руках, с задумчивым взглядом невольно поджимая нижнюю губу. Она долго молчала, не догадываясь, что стоит дать ответ. — Ну, как тебе? Нравится? — с надеждой осторожно спросила Глиммер, прерывая какую-то тягучую тяжесть, повисшую в воздухе. — Она странная. На ней так много одежды.. и такое красное и полосатое лицо.. и нет рта, и глаза не смотрят. Она какой-то монстр или демон? У неё есть имя? — изумрудные глаза ожидающе остановились на принцессе, изредка посматривая на её друга. — Ох, нет-нет, это не лицо, она.. она просто носит маску, — добродушно улыбнулся Боу, обменявшись с Глиммер неловкими взглядами и почесав затылок. — А имя ты можешь придумать ей сама, — подхватила девушка, тоже мягко улыбнувшись. — А зачем ей маска? Она от кого-то скрывается? — в чертах детского лица царило полное спокойствие и беспристрастность, но в голоске слышался ребяческий интерес. — Ну-у.. она.. просто.. — парень долго соображал, что ответить, пока дитя снова взялось разглядывать деревянную фигурку; он ведь не знал о Шедоу Вивер, как таковой, действительно, практически ничего, но она сама вовремя перевела тему: — Хотя, наверное, это что-то сокровенное, и нам не стоит это выяснять. Она получилась хорошо, спасибо, — девочка всматривались в деревянную маску деревянной куклы, будто зачарованная, — Я назову её Беатрис. Глиммер только хотела что-то сказать, но Шедоу уже удалилась к соседнему бревну, да так, чтобы быть подальше от своих надсмотрщиков. Она спустила засуетившуюся рептилию на ссохшуюся, шершавую поверхность, ставя перед ней новоиспечённую игрушку. — Лили, теперь это твоя новая подруга — Беатрис, — ребёнок подвинул к ящерке фигурку, но чешуйчатое лишь недоверчиво принюхалось, а после рвануло в противоположную от неё сторону на всех парах, быстро перебирая когтистыми лапками по бревну. — Хэй, стой! — спохватилась Шедоу Вивер, пытаясь поймать убегающую неловкими ручонками, но та лихо выкручивалась, и, в конце концов, скрылась в траве и совсем потерялась из виду в направлении пролеска. — Ну вот, ты такая загадочная и жуткая, что из-за тебя даже Лилит сбежала, — расстроенно надув губы, кроха легла животом на бревно и, опираясь на него локтями и придерживая ладонями собственную голову, печально вздохнула, — Эх, наверное, никто другой тоже не захочет с тобой дружить. Боу снова засёк тоскующе виноватый взгляд возлюбленной, устремлённый на девочку, и тогда, положив свою ладонь поверх её, как она недавно, прочистил горло и произнёс: — Снова думаешь о ней, да..? Послушай.. Глиммер, я понимаю, что тебя беспокоит вся эта странная ситуация между тобой и Шедоу Вивер. Но теперь ты постоянно выглядишь настолько расстроенной и встревоженной.. Я переживаю за тебя. Хочешь поговорить об этом? Сейчас, я думаю, у нас есть время. Девушка ничего не ответила, только поревела взгляд с Шедоу на лучника и кивнула в знак согласия. — Ты говорила, что кроме тебя и.. сада у Шедоу Вивер никого и ничего не было, — юноша старался говорить как можно мягче и осторожнее, однако розоволосая всё равно заметно поникла, — Но! У неё была также и Адора. И Перфюма была добра к ней… — Адора не доверяла ей. Опасалась её. А Перфюма.. они были вместе лишь на одном задании, и то даже не взаимодействовали особо. Да и Перфюма всегда добра ко всем, не удивительно, что она пыталась быть дружелюбной даже с Шедоу Вивер, — довольно резко начала Глиммер, — С того момента, как она.. прибыла в Яркую Луну, она была для всех пленницей, предательницей. Врагом.. всегда.. Для меня она была такой только сначала. Я тоже не доверяла ей, и это было нормально, но.. потом она.. не знаю, она ни разу не проявляла никаких признаков, что хочет навредить нам. Её помощь даже была полезна. Нет, правда полезна. Она помогала мне. Её слова, её мысли порой мне были необходимы. Это заставило меня задуматься, а так ли она ужасна, как все о ней говорят?.. И в какой-то момент я подпустила её ближе к себе, она стала мне.. наставницей. Быть может, даже подругой?.. Но, вернувшись, я просто.. оставила её. Будто забыла всё связанное с нами. Я была с ней так.. груба и холодна. Я не замечала её, хотя она пыталась контактировать со мной, как прежде. Но я только отталкивала её от себя. И она не стала противиться этому, будто уже давно смирилась. Никто не подпускал её к себе, поэтому она не раскрывалась никому из нас. Но она всё ещё пыталась помогать. По-своему, но пыталась. Она постоянно была так одинока, но я осознаю это только сейчас. И ведь она не хотела быть одна, я уверена. Она не хотела, но приняла то, что мы все были против неё, и она просто ушла. Может быть, если бы я не была к ней так безразлична, она бы не сделала этого.. О Звёзды, я хочу, чтобы всё стало как раньше, я хочу, чтобы она вернулась, я хочу исправить всё это… — принцесса тяжело вздохнула и уткнулась лицом в ладони, убирая тем самым руку из под руки паренька. — Но сейчас она снова здесь, и ты можешь попробовать проводить с ней больше времени. Не навязывайся, но будь понастойчивее. Дай понять, что ты признаёшь свою ошибку и стремишься её исправить, что теперь ты рядом и она больше не одинока. Все заслуживают второго шанса, а ты тем более, — он приобнял её за плечи. — Если все заслуживают второго шанса, то почему же Шедоу Вивер — нет? Мы ведь не давали ей его. Никто из нас. Но она продолжала попытки показать, что она бы хотела стать лучше. А мы все были слепы. Мы не видели её.. До сих пор вспоминаю, как тётя Кастаспелла сказала ей «можно тебя убить когда-нибудь?» и Шедоу Вивер.. она.. действительно попыталась умереть. Она хотела исчезнуть.. от одиночества, от ненависти со стороны. и.. м-мне так больно теперь об этом думать, Боу, — девичий голос чуть задрожал, а на глазах выступили слёзы, которые девушка тут же утёрла. — Ох, Глиммер… — лучник сочувствующе вздохнул и обнял её крепче; уголки его рта растянулись в тёплой и ободряющей улыбке, а взгляд обрел бо́льшую уверенность, — Она вернулась, и теперь мы всё исправим. Вместе. Как всегда. — Да, — ответная улыбка девушки побудила парня приблизиться, — Вместе. Он положил вторую ладонь на пухлую щёку, нежно огладив её большим пальцем, а она закрыла глаза, когда ощутила его дыхание на своих приоткрытых, как бы в согласном приглашении, губах. Лицо Шедоу Вивер не выражало никаких эмоций, когда она увидела, как их уста впервые соприкоснулись, однако что-то кольнуло где-то внутри, в сердце, глубоко-глубоко. Она отвернулась и, держа в руках куклу, прошла к костру, но, помня наставление Катры, не подходила слишком близко. Все были заняты и не замечали её, кроме кошки, глядящей издалека и готовой в случае чего тут же примчаться на помощь. Какое-то время ребёнок смотрел на пляшущие языки пламени, небольшие, затем — на деревянную фигурку с минуту, по истечению которой маленькая рука аккуратно метнула её в пламя. Изумрудные глаза наблюдали, как возгорается этот мрачный, одинокий, никому не нужный, пусть и красивый, кусок дерева. Глиммер с Боу отстранились друг от друга довольно скоро, и тогда-то в поле зрения девушки попала Шедоу. Напуганная и изумлённая, она обернулась к ней, игнорируя улыбку юноши, быстро потеряла чувство трепета, вызванное поцелуем, однако успела подумать, что чёрные волосы опять растрепались и стоит сделать новую причёску. К страху и изумлению добавился ещё и интерес: что же дитя кинуло в огонь? Неужели ящерицу?! Розоволосая вскочила с места, как ошпаренная, но к девочке подошла довольно неспешно, намереваясь спросить, куда делась её маленькая рептилия. Но вопрос так и не был озвучен, поскольку бледно-лиловые глаза заметили охваченную пламенем статуэтку. Шедоу Вивер вновь растворялась в огне, но на этот раз, вероятно, уже не восстанет из пепла, словно Феникс... — Шедоу Вивер! Зачем ты это сделала? — воскликнула Глиммер. — Огонь начал немного потухать.. Но теперь он снова хорошо горит.. Это единственное, для чего она может быть полезна, потому что её все боятся и никто не захочет с ней дружить. Она даже напугала Лили, и та убежала. А так она принесёт хоть какую-то пользу, — девочка выглядела отстранёно, уставилась, казалось, стеклянными глазами на пламя, тихо наблюдая, как красно-оранжевые языки лижут крашенную древесину, очерняя, горяча, уничтожая, очищая и освобождая мир от себя.

***

Катра помогала Боу разбирать и складывать палатки, прибывая в себе — прокручивая в голове недавнее расставание с Адорой, которая отправилась в Яркую Луну первым заходом, то есть с магами, поскольку тем требовалась помощь Ши-ры. «Мы скоро встретимся. Ты даже соскучиться не успеешь, вот увидишь!» — вспоминала кошка слова блондинки и понимала, что та была не права — она уже скучает. «Как же я люблю эту идиотку» — Катра улыбнулась тёплым мыслям, которые вряд ли бы ещё когда-нибудь озвучила, как вдруг её от них отвлёк лучник: — Об Адоре думаешь? — С чего ты взял? — как можно более непринуждённо и равнодушно сказала темноволосая, а улыбка сошла с её лица, придавая ему несколько недовольное выражение. — Ты так улыбаешься только с ней. Но сейчас её нет рядом, значит она в твоих мыслях. — С чего ты взял? — повторила Катра, — Ты что, читаешь их? — Это же очевидно! Все уже это поняли. — Пф, бред! Может я думаю о том, насколько умоляющим и несчастным будет твой взгляд, когда я буду ломать твои стрелы. Парень проигнорировал слова кошки и с довольным видом продолжил: — Мы с Глиммер говорили об этом недавно. — О чём? — девушка чуть ли не шипела — мало того, что её вырвали из приятных размышлений, так ещё и пробуждают её цундэрскую сторону! — О том, как твоя влюблённая улыбка очаровательна! — Обычная улыбка! — щёки Катры покраснели, — Если ты не заткнёшься, клянусь, можешь попрощаться со своими дурацкими стрелами! — То есть ты признаёшь, что она всё-таки есть? — не унимался Боу. Ответа не последовало, зато последовал острый колышек от палатки, полетевший по направлению прямиком в лоб юноши, который вовремя увернулся и расхохотался, заставляя кошачий румянец распространиться до мохнатых ушей. Выпрямившись, он вытер проступившие слезинки и в довершении произнёс: — Так мило, что вы будете присматривать за Шедоу Вивер, будто она ваша дочь. Катра, вопреки смущению, задумалась: — Шедоу Вивер.. Я видела её только с самого утра. Она опять крутилась возле костра? Меня напрягает эта её тяга к огню... — бормотала она себе под нос, а после обратилась к другу, — Как она сегодня? — Ну-у-у.. Глиммер рассказывала, что она упала, запутавшись в своих тряпках, потом нашла себе ящерицу-подружку, которая в итоге от неё убежала, сожгла фигурку, что я ей сделал, и у неё с Глиммер сложности. Утром они что-то не поделили, Глиммер ходила вся кислая, и Шедоу Вивер то ли недовольная, то ли расстроенная.. то ли и то, и то.. В общем, дуется на неё постоянно. — Сложности? — левая бровь кошки поднялась. — Понимаешь ли, в Яркой Луне они.. сблизились, но после возвращения Глиммер она же как-то.. охладела к Шедоу Вивер. Очень охладела. Совсем. И, как полагает Глиммер, Шедоу Вивер, ну, та, прошлая, из-за этого совсем отчаялась и.. сделала то, что сделала. Поэтому сейчас Глиммер чувствует себя виноватой, а Шедоу Вивер продолжает обижаться и отстраняться от неё, — кратко изъяснил лучник, не зная, может ли вдаваться в подробности. — Близки значит, хах? О, я помню, как они заявились в Зону Страха, держась за ручки, после того, как Шедоу Вивер бросила меня, — Катра горько усмехнулась, думая о прошлом, и тогда обеспокоенный этим Боу собрался немного сменить тему, но она сама сделала это, опередив его, — Мне не по себе, когда она возится у огня. Вдруг она упадёт в него снова, о, простите Звёзды.. Чёрт, я уже перенимаю эти ваши принцессьи фразочки. — Не упадёт. Ведь вы с Адорой позаботитесь и просмотрите за ней. Правда, она — Адора — может быть немного, ну, ты знаешь, заторможенной, но теперь у неё есть ты, так что всё будет в порядке, — уверенно и ободряюще заявил он. — А ты не так уж и плох, мальчик со стрелами, — призналась Катра, пока юноша подходил к ней, чтобы сложить полотно палатки, а затем убрать его в ящик к остальным. — Ха-ха, ещё бы! — Боу сжал кулак и протянул его темноволосой, которая стукнула по нему своим, вновь усмехнувшись, но уже по-доброму — она и вправду питала симпатию к этому парнишке.

***

Народ разложил всё по ящикам к середине дня, погрузил их по повозкам, которые сцепили в один состав — задача везти его была возложена на Свифт Винда, что примчится из королевства, когда сигнальная ракета Боу окажется в вышине — и готов был отправляться в Яркую Луну с минуты на минуту. Лучник разговаривал с Кайлом и знакомился с Рохелио и Лонни, после того, как все трое помогли ему с погрузкой. Катра стояла поодаль, дожидаясь Шедоу Вивер, что сидела в траве примерно на таком же расстоянии от темноволосой, как та от ребят, и что-то высматривала в траве. Девушка поглядывала то на ребёнка, то на бывших товарищей, и кошки скребли на душе, как чёрные когти кору дерева, на которое она облокотилась спиной, но отошла на шаг, когда к ней подошёл Боу, оставив неразлучную троицу перетягивать ящики верёвкой, дабы те вдруг не упали по дороге. — Тебе стоит попробовать поговорить с ними, — каким-то образом, юноша сразу распознал причину такого взгляда разноцветных глаз да морщинки меж сведённых в тревожных раздумьях бровей; теперь Катру тоже несложно прочесть, во всяком случае её друзьям. Чёртово влияние Адоры. Но, разве не этого она хотела и пыталась добиться? Не скрывать чувства и переживания под маской безразличия и злобы, ярости.. Она определённо на верном пути, пусть это и заставляет ощущать себя несколько уязвимой, но всё будет хорошо, правда, хорошо, ведь у неё есть Адора, и Спарклс, и мальчик со стрелами, и все эти блестящие принцесски. Всё будет хорошо, абсолютно точно, но для этого надо сделать ещё некоторые вещи. — Я не смогу исправить всё сейчас, — вздохнула кошка, возвращаясь к дереву и запрокидывая голову вверх. — Конечно, не сможешь. Ну, я имею ввиду, надо двигаться постепенно. Тебя разве что Кайл простит сразу. — Хах, очень вероятно. — Попробуй, — повторил Боу, — Это будет началом. С пару минут между друзьями царило молчание, но его прервала ломающаяся до этого Катра: — Чёрт, пожелай мне удачи, мальчик-лучник, — она опять встала ровно и теперь нервно сжимала и разжимала кулаки. — Она тебе не нужна, ты и так со всем справишься, Катра! — улыбнулся паренёк. — Я настолько превосходна в твоих глазах? — девушка вновь приподняла бровь и протянула лучнику уже расслабленный кулак, и тот тут же повторил недавнее действие, улыбаясь уже во все тридцать два и про себя отмечая, что Катра перенимает не только "принцесьи фразочки", но и жесты BFS — команды лучших друзей. — Скорее мила, но вот в глазах Адоры ты определённо превосходна. Услышав это, темноволосая вспыхнула и решила быстро ретироваться, бросив перед этим: — Присмотри за Шедоу Вивер! — Окей! Вперёд, Катра! И помни: общение — залог крепкой дружбы! — Боу показал девушке два поднятых больших пальца, на что та демонстративно закатила глаза, прежде чем отвернуться и несколько неуверенно направиться к Лонни, Рохелио и Кайлу, а затем подошёл к девочке, по-прежнему сидящей в траве, и наклонился, уперевшись руками в колени. — Ше-е-едоу Вивер! Чем занимаешься? — спросил он. — Жду Лили. Быть может, она вернётся до того, как мы будем уходить, — ответил ребёнок, не оборачиваясь. — Могу я помочь тебе? Буду смотреть в другую сторону. Вдруг Лили выйдет оттуда. Шедоу молча кивнула, и тогда Боу опустился рядом с ней и также принялся всматриваться в кустарник и его зелёное окружение. Они сидели в половине фута друг друга, пока дитя не откинулось назад, решив воспользоваться широкой, мягкой и тёплой спиной лучника как опорой, и немного расслабилась, продолжая наблюдать и надеяться на возвращение ящерки. Юноша не возражал, наоборот улыбнулся даже — ему казалось, что так проявляется кроха доверия Шедоу Вивер, и она чувствует себя.. в безопасности, чувствует, что не одна, больше не одна.

***

Кайл пытался завязать узел на ржавой дуге на боку повозки, но ничего не выходило — жёсткая, немного колючая верёвка причиняла лёгкую боль и выскальзывала из рук, когда он наконец попадал в нужную петлю. Рохелио же занимался своим весьма успешно, пока Лонни обходила старую повозку и осматривала её на наличие каких-либо дефектов. Катра молча подошла к светловолосому, и тот, заметив её, невольно отшатнулся. Девушка почувствовала, как нечто заскреблось внутри с новой силой. Она взяла конец грубой непослушной верёвки, и её ловкие пальцы принялись завязывать нужный узел. — Нужно продеть его здесь и здесь, вот так, видишь? — начала объяснять она, и почувствовала прилив уверенности, когда парнишка подошёл ближе и внимательно уставился на процесс её занятия, — Потом снова. Получается такая как бы коса. И в конце просто затяни, даже не напрягаясь, и.. Готово. Кошка выпустила верёвку из рук, и ладони зажгло, но терпимо. Она взглянула на Кайла, и тот выглядел восхищённым. — Вау, Катра.. А ты по-прежнему такая умная и крутая! — воскликнул он, и это привлекло внимание Лонни и Рохелио, что только что закончили со своими делами. — Ну да, а ещё, вероятно, все такая же эгоистичная, — зелёные глаза девушки, в которых плескалась обида за прошлое, устремились прямо в разноцветные, и обладательница последних, поёжившись от скребущего ощущения на душе, обняла себя в попытке усмирить несильную дрожь от настигшей её жгучей вины и подумала, что не будь в руках некогда подруги кольца верёвки, она непременно скрестила бы их на груди, и этот жест, возможно, уничтожил бы пол кошачьей решимости. Ящер что-то прорычал, и тогда шатенка добавила, — И злая. Очень. — Удивлена, что говорю это, но Кайл прав, а вы, ребята, нет, хах, — нервно усмехнулась темноволосая, но не изменившиеся лица двоих собеседников — Кайл просто стоял, а его обеспокоенный взгляд метался от друзей к Катре и обратно — заставили уголки её губ опуститься, — Послушайте.. Пожалуйста, послушайте меня, — услышав "пожалуйста" из уст кошки Лонни и Рохелио удивились и чуть смягчились и внешне, и внутренне, — Я знаю, что натворила немало плохих, ужаснейших вещей. И мне жаль. Правда, мне так жаль, ребята. Простите меня. — А что толку от твоего "прости"? — резко начала шатенка, — Думаешь, попросишь прощенья, и все последствия твоих деяний тут же испарятся? Воспоминания исчезнут? Нет, Катра, это так не работает. — Но, Лонни, погляди вокруг, всё меняется! — вступился Кайл, становясь подле темноволосой, которая вспомнила вчерашние слова Скорпии, — Давай и мы изменимся, станем немного лучше, добрее! Я уверен, Катра тоже стремится к этому, верно, Катра? — он повернулся к бывшему капитану, и та еле заметно улыбнулась и также еле заметно кивнула, опустив уши. — Кайл, ты разве забыл, как она обращалась с нами? — Нет, но- — После того, как Адора ушла, — от этих слов Лонни Катра вздрогнула и почувствовала давнюю, уже тупую боль предательства на сердце — становится так паршиво, почти невыносимо, когда вскрывают шрамы, — ты начала терять голову. Всё становилось хуже и хуже, а когда ты подлизалась к Хордаку и стала его правой рукой, всё стало просто ужасно! — Рохелио снова прорычал, на этот раз дольше, чем в предыдущий, — Мы понимали, что тебе было тяжело без Адоры, но она не была единственнм твоим другом. У тебя были мы! Ты могла на нас положиться, мы хотели тебе помочь, мы хотели поддерживать тебя.. Но ты предпочла вести себя как последняя сука! Кошка молчала, теперь потупив взгляд. Эти слова нагоняли на неё те чувства, что она испытывала долгие три года — одиночество, страх, беспомощность. Но не было желания мстить, не было желания уничтожать и оскорблять, не было злобы, не было звериной ярости и одержимости. Она понимала, что девушке действительно нужно выговориться, ведь та молчала месяцами, держа обиды друзей и свои в себе. К тому же благодаря утренней медитации Катра не срывалась на едкие высказывания и грубые толчки, как бывало раньше, хотя сейчас, со всем этим ноющим давлением в сердце, она вряд ли бы вышла из себя. — Мы беспрекословно выполняли твои приказы, все задания были сделаны идеально, всё, что надо было завоевать, было завоёвано, а что разрушить — разрушено. Мы не спали сутками, лишь бы угодить твоим эгоистичным требованиям, но тебе всегда было мало! Ты была так одержима своим планом, только он был важен для тебя, а с нами обращалась как с расходным материалом, а ведь мы были твоими друзьями! — Ты бросила меня, как и все остальные, — всё-таки глухо молвила темноволосая, не поднимая головы. — Ты сказала мне уйти! — в голосе Лонни уже почти не слышалось страшной обиды — он звучал глубоко печально, — Ты не доверяла нам.. Так почему мы должны поверить тебе сейчас и простить за весь тот кошмар? — Сейчас.. Сейчас я ничего от вас не жду, — Катра посмотрела на шатенку с блестящими кристалликами слёз в уголках глаз, такими же, как и у неё самой, — Это не может произойти сразу же. Я докажу вам, что становлюсь лучше, и, я очень надеюсь.. нет, я ХОЧУ, чтобы мы пришли к примирению, и я очень постараюсь, чтобы это случилось, ведь.. мне так жаль и мне так не хватает вас, ребята. Я.. скучаю по вам. Кошка замолкла, когда слева послышался всхлип, а обернувшись она увидела разрыдавшегося Кайла, который кинулся ей на шею так внезапно, что она чуть не потеряла равновесие. Неуверенно, Катра приобняла его в ответ одной рукой, укладывая ладонь на выпирающую лопатку довольно худого юноши, и через секунду ощутила, как чужая большая и шероховатая ладонь ложится на её собственную — Рохелио присоеденился к их объятиям. Темноволосая перекинула руку через его спину и сжала ткань его футболки, закрыла, даже зажмурила глаза, позволяя слезам скатиться по щекам. Прошла примерно минута, и сверху прозвучал рык ящера. — Я всё ещё не могу тебя понять, Рохелио, — с нескрываемой дрожью в голосе произнесла плачущая Катра, однако её слабый смешок всё же был слышен. — Он сказал, что ему непросто простить тебя, но он пойдёт тебе на встречу и тоже попытается стать лучше вместе, чтобы снова стать друзьями, — сказала Лонни, подошедшая на пару шагов ближе, и тогда парни отстранились от кошки, которая теперь смотрела на зеленоглазую, а та — на неё, — И я присоединяюсь к нему. Ты главное покажи, что тебе это действительно нужно. — Я покажу, Лонни, — Катра вытерла слёзы и нашла в себе силы ухмыльнуться как в старые добрые времена, изогнув бровь,— Вот увидишь. — Меньше слов, больше действий, — шатенка протянула девушке верёвку, одарив ответной ухмылкой и приподняв бровь. — Общение — залог крепкой дружбы, — та даже не поморщилась, говоря это — медитация с Перфюмой даёт свои плоды. — Этому тебя принцесски научили? — Лонни легонько пихнула её в плечо, как раньше, и Катра проделала то же: — И вас научат. — И даже Шедоу Вивер? — Шедоу Вивер... — кошка повернула голову к смирно сидящей в одном положении — поджав под себя ноги — девочке, пристально всматривающейся куда-то в траву, — Да, даже Шедоу Вивер. — Надо же, какая ты оптимистка теперь! Непривычно даже, — зеленоглазая издала смешок. — Скорпия, как и ты, Кайл, говорила мне, что всё меняется, кажется, к лучшему, и у всех появляется возможность исправиться, и, если честно, я действительно верю в это.. Когда мы вернём её.. прежнюю, я надеюсь, что и она всё это поймёт... Я.. я хочу поговорить с ней после всего. Вообще всего, что было. Я хочу высказать ей всё, что чувствовала, хочу, чтобы она сама объяснилась. Потому что я до сих пор её практически не понимаю. Я надеюсь, что она сможет понять что-то для себя, как и все, каждый из нас, а мы сможем понять что-то на её счёт, понять.. её. — Так.. ты всё-таки даёшь Шедоу Вивер шанс? — Даю. Ведь мне тоже дали шанс.

***

Глаза Боу начинали побаливать, а трава и листья с ветками кустарников заливались рябью, но он всё равно не отводил взгляда, боясь упустить ящерицу, на случай, если та вдруг действительно объявится, однако крик кого-то из толпы о том, что пора выдвигаться, всё же отвлёк его. — Шедоу Вивер, — поворачиваясь к ней всем телом, лучник ощутил, как сильно затекли мышцы, — Нам пора идти. — Но Лили ещё не вернулась, — жалостливо возразила Шедоу, тоже обращаясь к парню; её и без того большие, зелёные глаза-блюдца совсем округлились и влажно заблестели, а чёрные брови свелись над переносицей. — Я знаю, но.. все уйдут без нас, если мы будем и дальше так сидеть, — лучник встал и протянул руку крохе, — Давай же, идём. — Ладно, — она схватилась за два мужских пальца, так как её ладонь была ещё маленькой, и хмыкнула, выпятив нижнюю губу — расстроилась, и весь путь до повозок молчала; даже не взглянула на красный дым сигнальной ракеты и полёт аликорна с радужными крыльями, что примчался на призыв довольно скоро. Боу с Катрой оставили "за главных", и в итоге первый взял на себя ведение состава повозок рядом со Свифт Виндом, а вторая замыкала строй народа вместе с ребёнком. Кроме разговоров людей, дорогу по лесу сопровождал грохот ящиков да скрип колёс, грозящихся отвалиться при каждом столкновением с торчащим из-под земли корнем, но, к счастью, этого не происходило. Народ удивительно безмятежно шагал в сторону Яркой Луны, неряшливо бросая взгляды на причудливые деревья вокруг. Кто-то бодро рассказывал забавные случаи из жизни, кто-то тихонько напевал какие-то мелодии, объединившись небольшой компанией, кто-то негромко дискуссировал на ерундовые темы. Всё шло слишком спокойно, так, что даже Катра расслабилась, безынициативно прислушиваясь к людской болтовне. Лишь Шедоу выбивалась из общей массы. Опять. — Хэй, Шедоу Вивер, ты чего какая кислая? Ещё кислее, чем обычно, — сочувственно, но шутливо обратила внимание кошка на рядом плетущееся дитя. — Ничего… — привычно отмалчивалась та, отводя взгляд в сторону; маленькие кулачки сжались до лёгкой боли от впивающихся в мягкую кожу ногтей. Извечная привычка… — Послушай, Шедоу.. если тебя что-то.. ну знаешь, беспокоит.. то нельзя это держать в себе. Я сама поняла это недавно.. благодаря Адоре, — голос темноволосой заметно смягчился, а на лице мелькнула полуулыбка, — Так что.. ты можешь поделиться тем, что тебя беспокоит.. со мной, например. Расскажи, что случилось, я ведь вижу, что что-то не так. Не отталкивай от себя людей, которые хотят тебе помочь. В памяти девушки вдруг пронеслись воспоминания — те моменты, когда ей самой была нужна такая помощь, и, например, Скорпия всегда была готова предоставить её, но Катра не позволяла, отталкивала, и когда она сама хотела помочь кому-то, той же Шедоу Вивер, но та ей вечно отказывала, убегала, скрываясь ото всех за железными дверьми своих покоев, стараясь ни в коем случае не показывать собственную слабость… Шедоу отвлекла её от ранящих дум: — Лили от меня убежала и не вернулась.. Больше не вернётся, потому что она не хочет со мной дружить.. И никто не захочет.. Все, кого я люблю, бросают меня… — в детских очах засветились накатывающиеся слезинки, которые она тут же начала стирать ручонками, а голос чуть дрогнул, и до кошачьих ушей донёсся первый и единственный всхлип, невольно сорвавшийся с уст девочки. — Ох, иди сюда.. — Катра понимающе взглянула на неё, подняла на руки, намереваясь спасти положение успокаивающими объятиями, силу которых она лично поняла не так давно, — Ну кто же тебя бросает? У тебя есть мы и мы ведь все здесь.. А твоя ящерица- — У неё есть имя! — недовольно нахмурившись, перебила кошку совсем расстроенный ребёнок. — Ну, то есть, Лили.. У неё ведь есть свой дом. Возможно, даже своя семья. Поэтому она не может остаться с тобой. Она ушла не потому, что обиделась на тебя, а потому, что у неё тоже есть своя жизнь, — Катра пыталась показать своё сочувствие, поглаживая Шедоу Вивер по вьющейся гриве уже довольно длинных чернявых волос. — Точно-точно? Правда-правда? — кроха подняла наивный, чистый взгляд на лицо девушки, положив голову ей на плечо и слегка обхватив её шею ручками. — Точно-точно, правда-правда, — утвердительно повторила за ней та; честно говоря, первые несколько секунд чувствовать прикосновение Шедоу к своей шее было для неё всё ещё напряжением, но оно быстро улетучилось, после того, как дитя потёрлось о её щёку носом. За каких-то несколько минут девочка заметно оживилась и почти в припрыжку шагала рядом с Катрой, крепко держась за её руку, точнее, за пальцы, и рассказывая о бабочках и других насекомых, за которыми она наблюдала ещё в лагере. Темноволосую поразило то, как она легко подмечала какие-то совсем уж мелкие детали, как много в ней интереса к окружающему миру, что казалось ей далеким от образа той Шедоу Вивер, которую она знала раньше. Но такой поистине спокойный путь продолжался, увы, недолго. Вскоре движение остановилось и Катра, естественно, решила проверить, что стряслось. — Ну-ка, пойдём, посмотрим, что там такое, — кошка обошла впереди стоящих людей, но когда заметила, что у одной из телег слетело колесо, отпустила детскую руку, чуть пройдя вперёд, — Подожди тут немного, Шедоу Вивер, я скоро вернусь, — пообещала она, обернувшись, после чего подбежала к месту происшествия. Вокруг скопились люди, кто-то держал край повозки, с чем Катра помогала, кто-то по её же команде вставлял колесо на место. А тем временем внимание ребёнка упало на небольшую близлежащую опушку, совсем рядом с дорогой, на которой прорастали необычайного разнообразия мелкие цветы, но особенно зацепили маргаритки. Обычные маргаритки. Девочка оглянулась по сторонам, не наблюдают ли за ней. Ей было велено не уходить, но желание сорвать несколько любимых цветов было невероятно сильно, учитывая, как же скучно было просто стоять и смотреть на чужие спины. Никто даже не заметит, если она отойдёт на минутку… И вот, прокравшись между деревьями и кустами возле дороги, Шедоу Вивер метнулась к привлекшим её цветкам. Только-только пальцы потянулись к стеблю, как тот сам пошатнулся, а между травинками показалась мелкая ящерка. Из-за знакомого окраса, она приняла рептилию за свою сегодняшнюю знакомую, а потому неприкрытая надежда загорелась в изумрудных глазах. Пытаясь догнать существо, дитя совсем забыло смотреть по сторонам, не знало, куда бежит. И в какой-то момент ноги уже начали скользить по грязи и влажной глине. Не удержавшись и запутавшись в собственных одеждах в очередной раз, Шедоу полетела с небольшого берегового обрывистого возвышения в мутную, илистую болотную воду, не успев даже вскрикнуть. — Вы не видели Шедоу Вивер? Ребёнка в бордовых оборках? Нет? Вот тут стояла… — несколько встревоженно спрашивала всех подряд Катра, как вдруг услышала внезапный плеск воды; она оказалась более чем уверена, что это её пропажа. Движения рук и ног совсем замедлились из-за плотной, тяжелой, мокрой ткани одежд, так что детская фигура быстро начала идти ко дну. Кошка тут же понеслась на звук. Завидев только выглядывающую макушку и слабые барахтанья, она, не думая, вбежала в воду, вытаскивая нахлебавшуюся кроху из болота и еле выкарабкиваясь сама. — Шедоу Вивер! Шедоу Вивер, ты как? — девушка беспокойно пыталась привести её в чувства; та благополучно выкашляла воду и глубоко вдохнула, — Всё в порядке? — Угу, — девочка лишь покивала, покашливая и тяжело дыша. — О Звёзды, что же ты за горе-ребёнок такой… — Катра прижала замершее дитя к себе, гладя по голове, — Зачем ты сюда вообще прибежала? Я же сказала, чтобы ты оставалась у дороги. — Я.. я хотела посмотреть на цветы.. А потом увидела ящерицу и подумала, что Лили вернулась ко мне.. Но она оказалась другой ящерицей, а я.. вот.. сюда вот.. бах! И упала… — шмыгала носом Шедоу, сдерживая слёзы, — Прости, я больше не буду убегать. — Главное, что всё в порядке, и, да, впредь так лучше не делать.. Ну, не расстраивайся, Шедоу Вивер, скоро придём и искупаем тебя, — произнесла темноволосая в надежде подбодрить ребёнка, — И меня тоже, б-р-р-р, — её передёрнуло от этой мысли. Боу однажды пошутил, что она вылизывается как настоящая кошка, за что схлопотал подзатыльник, и довольно сильный. Но, конечно же, Катра мылась как любой нормальный человек, и в душевых Орды это было терпимо. Она не имела привычки, как Адора, подолгу задерживаться под тёплыми расслабляющими струями воды именно из-за своей неприязни и даже в какой-то степени боязни этой прозрачной жидкости, но вот в замке Яркой Луны, по рассказам Глиммер, не было душевых, а были большие, и маленькие, и средние ванны всевозможных форм и глубин, и Катра, которой они напоминали озёра, не горела желанием лезть туда. Когда девочка окончательно пришла в себя, кошка попыталась встать, чтобы пойти обратно к дороге, но, как назло, ноги заскользили по влажной земле. Мгновение — и она, взвизгнув, всем телом плюхнулась в болото. Шедоу Вивер несколько напугано протянула ей ручку помощи, а та приняла её, с трудом вылезая из вязкой жижи своими силами. Народ двигался медленно, так что догнать его получилось с лёгкостью. От вопросов о том, что же с ними приключилось, Катра отмахивались, говоря, что "главное, что всё обошлось". И вскоре её оставили в покое. Она посмотрела на идущую рядом Шедоу, которая в таком состоянии, вся грязная и в порваном местами тряпье, напоминала ей маленькую-маленькую Катру-сиротку, воспоминания о которой у взрослой Катры были ужасно размытыми.

***

Адора в обличии воительницы стояла на главной дороге, что вела из Шепчущего Леса в Яркую Луну и, соответственно, обратно, в ожидании второй половины группы и, честно признать, по большей части Катры, Боу да Шедоу Вивер. И по сей день Ши-ру так переполняла сила после спасительного поцелуя с любимой в руинах Первых, что она не чувствовала усталости даже спустя часы использования магии восстановления, которая даётся очень непросто и отнимает достаточно много сил, в том числе и у такой могущественной принцессы. Глиммер появилась рядом с ней так внезапно, что слабый вскрик вырвался наружу, а сама блондинка чуть подпрыгнула на месте, отпрянув немного от девушки, что теперь стояла рядом. Адора давно привыкла к телепортациям подруги, но бывали случаи, когда она слишком уж погружалась в свои думы, от чего блестящая магия перемещения и оказывала такой эффект. Как сейчас. — Ты мне Катру напомнила, — хихикнула розоволосая. — Она к этому привыкнет, — принцесса силы слабо улыбнулась, подумав, что Катра больше не будет жить в тех мрачных и, мягко говоря, не лучших условиях Орды, что теперь не будет изнурительных тренировок, недосыпа и отвратной еды, не будет боли, обид и злобы вместе с одержимостью, желанием мстить и разрушать, теперь всё будет хорошо, теперь она будет в безопасности, теперь они снова есть друг у друга и ничего плохого не случится, они смогут всё преодолеть, ведь теперь они вместе. — Ты же до сих пор не привыкла полностью. Ни к этому, ни к еде, ни к мягкой кровати. Разве что спать одна привыкла. Хм... — Глиммер, явно о чём-то задумавшись, уставилась на Адору, держась пальцами за подбородок. — Что? — Она же будет жить с тобой, верно? Катра. Спать с тобой.. Мы с Боу подумывали, что она захочет жить одна, но будет перебираться к тебе постоянно. — Почему ты так решила? — слова подруги несколько смутили блондинку, хотя она, на самом деле, сама подумывала об этом. — Вы же у нас теперь сладкая парочка. — В таком случае вы с Боу тоже будете жить вместе? — Адора изогнула бровь — ох уж этот извечный жест эфирийцев — переходя в наступление с лёгким румянцем на щеках. — Мой отец не позволит. А вот дать комнату Катре он будет не против. — Не нужно! — возразила принцесса, на что Глиммер посмотрела на неё всепонимающим взглядом, ухмыльнувшись, и тогда она, кашлянув в кулак, продолжила более спокойно и даже как-то официально, — Кхм. Я имею ввиду, что вы с Боу, вероятно, правы, это в её стиле, но.. но для начала я поговорю с Катрой, и если уж она захочет жить одна, то так тому и быть. — Что ж, ты можешь сделать это в ближайшее время и доложить мне, Адора, — розоволосая указала на показавшуюся на горизонте ожидаемую пол группы, взяла Ши-ру, которая и не заметила даже приближение народа, за руку, и обе исчезли в розовом облаке блёсток. Боу отошёл на обочину, давая Свифт Винду и остальным двигаться дальше, и раскрыл руки для объятий, однако не получил их, да и вообще возлюбленную с подругой рядом, поскольку те телепортировались к Катре и Шедоу Вивер. Глиммер присела на корточки перед последней и начала охать, что же с ними приключилось и что её нужно срочно искупать, да и кошку тоже. Но дитя почти не обратило внимания на принцессу Яркой Луны. Её взгляд был прикован к воительнице огромного роста с золотистыми волосами и будто излучающими свет доспехам. Она без труда узнала в ней Адору, и даже обновлённый внешний вид, который был замечен ею впервые, не смутил, ведь девочка будто ощущала какую-то знакомую энергию, исходящую от неё. Шедоу хотела потянуться к ней, но Ши-ра уже заключила в сильные и крепкие, но такие бережные и надёжные объятия Катру, несмотря на её протестующие, пусть и не особо охотные, вопли: — Нет, Адора! Я же вся грязная! Нет, стой! Адо- Адора! Прекрати! — она замолкла, понимая, что так просто её не отпустят, чего на самом-то деле и не хотелось вовсе, прикрыла глаза и обняла в ответ за мускулистые плечи, восхищаясь их массивностью и мощью, и чувствуя, как крупные руки властно и оберегающе обвивают талию и смущающе придерживают за ягодицы, чувствуя согревающую и успокаивающую теплоту больших ладоней даже через ткань одежды. Шедоу Вивер застыла, стеклянно наблюдая за чужими нежностями, не отрывая изумрудных глаз. Где-то в груди что-то кольнуло, да так больно, что дыханье спёрло. Зависть..? Девочка не чувствовала неприязни к Катре сейчас, но определённо тоже ожидала объятий Адоры. — Ши-ра держит её, словно пёрышко, — протянул Кайл, глядя на девушек; он был впечатлён увиденной картиной, хотя не раз наблюдал, как принцесса силы громила целые войска Орды, крушила ботов голыми руками и кидалась танками — в общем, типичный Кайл. — А Катра, должно быть, наслаждается этим в полной мере, — усмехнулась рядом стоящая Лонни. — О, вы ещё многого не видели, — начал подошедший Боу, — Например, когда Катра... Ши-ра заметно напряглась, слыша разговор ребят и готовясь к тому, что темноволосая на её руках вот-вот оттолкнётся от неё когтистыми ногами и прыгнет на кого-то из четверых, кто посмел обсуждать что-то столь.. сокровенное. Но этого не происходило — Катра лишь молвила: — Расслабься. Я не хочу сейчас тратить на них время. Я соскучилась... — последнее прозвучало чуть ли не шёпотом, но было сказано на ухо, а потому и прекрасно услышано. — Я тоже соскучилась, Катра, — улыбнулась блондинка, а её ладонь прошлась по кошачьей спине вверх-вниз, поглаживая, что вызвало тихое мурчание. Ни ребята, ни сама Катра не нарушили эту идиллию, но вот Глиммер одним своим королевским тоном в кратком сообщении-приказе о том, что сейчас как раз перерыв и всем надо отдохнуть и пообедать, а кому-то и помыться, заставила Ши-ру опустить недовольную кошку на землю. А ребёнок всё стоял чуть поодаль от двух влюблённых, отвернувшись и смотря куда-то вдаль, ни о чём не думая, лишь осознавая, что чувствует что-то неприятно тянущее.. И не знает, почему. Взгляд Адоры случайно упал на крохотную фигуру в бордовых разодранных тряпках, одинокую даже в толпе: — Ну, а ты чего опять стоишь грустишь? Иди-ка ко мне, — воительница аккуратно подняла Шедоу Вивер на руки, стоило той согласно потянуться к ней, и мягко улыбнулась ей, — Да-а-а уж, когда придём в Яркую Луну, вас с Катрой действительно обеих нужно будет хорошенько отмыть... Девочка немного стыдливо отвела глаза в сторону, когда Ши-ра осторожно достала из спутанных, чуть завившихся от влаги чёрных прядей тонкую полоску какой-то болотной травы и откинула её подальше в сторону. — В замке такие огромные ванные комнаты! Там есть целые бассейны с маленькими водопадами и много-много всяких фонтанов, даже прямо в комнатах, это так красиво! Я надеюсь, тебе понравится.. Ох, и найдём тебе удобную одежду! А то, наверное, неудобно в этих тряпках, да? А ещё там такие красивые сады, так много разных цветов… — живо продолжала Адора, и детское лицо воодушевлённо засветилось любопытством. Шедоу поначалу много молчала, лишь чуть улыбаясь и слушая Ши-ру, но в итоге последняя всё же смогла её немного расшевелить и разговорить, а оставшийся путь до Яркой Луны вообще шагала, посадив девочку себе на плечи. Было отчётливо видно, как малышке это понравилось, какой восторг у неё это вызвало. Блондинка и так была практически под два с половиной метра ростом, а теперь дитя, которое еле доставало ростом до её колена, смотрело на голову выше. — Адора, только не урони её, — настороженно крутилась вокруг них Катра. — Да всё в порядке, я держу её, не переживай, — смешливо отвечала та, растянув рот в широкой улыбке. Наконец добравшись до королевства, люди разделились: кто-то пошёл проверить свои дома, кто-то присоединился к обедающим магам, что жили в королевстве как простые гражданские, а команда лучших друзей вместе с крохой да бывшими ордынцами проследовала в замок. Глиммер, приняв Шедоу Вивер в свои руки, отправилась на поиски тёти с намерением просить её помощи в том, чтобы искупать девочку да найти ей какую-нибудь сменную одежду, перед этим предложив Катре воспользоваться либо личной ванной Адоры, либо банями Яркой Луны. Однако, как оказалось, первый вариант невозможен из-за неполадок, вызванных некоторыми разрушениями здания, поэтому Боу отвёл девушек в бани, что находились ниже первого этажа, и удалился, оставляя их наедине. Блондинка прошла с возлюбленной в женскую раздевалку, которая очень отличалась от той, что была у них в Зоне Страха: всё — стены и полы, мягкие скамейки со спинками и деревянные шкафчики, многочисленные полочки с огромным разнообразием шампунев и прочего — было выполнено в пастельных, нежных тонах; удивительно тёплая плитка заменяла холодную серость, а приятные запахи цветочных и травяных пен для ванн да мистакорских благовоний запахи мыла и ржавой воды. Катра немного расслабилась уже просто войдя сюда, однако напряжение от того, что ей придётся полезать в воду, да ещё и в целую ванну, оставалось. И оно усилилось, начало крепнуть, когда Адора попыталась уйти: — Ну, дальше, думаю, ты сама справишься. Я подожду тебя снаружи, прямо возле двери, и мы вместе пойдём в столовую, так что не переживай, если ты вдруг переживаешь, ты не- — Адора, — перебила её Катра, нервно и соответственно напряжённо, — Можешь помочь мне с этим? — она повернулась, указывая на молнию на чёрной части своего костюма, до которой, в принципе, и сама могла дотянуться, но так быстро отпускать принцессу не хотелось. Её вообще не хотелось отпускать. Больше никогда. — Да, конечно, — как-то глухо согласилась всё ещё Ши-ра, и кошачье ухо дёрнулось, когда его обладательница услышала, как та сглотнула. Собачка, зажатая между грубоватыми подушечками пальцев скользила вниз медленнее нормы, и когда наконец достигла конца молнии, руки блондинки задержались на вырезе на костюме, чувствуя тепло под короткой светло-бурой шёрсткой. Катра хотела было сделать шаг вперёд, чтобы тем самым отстраниться и раздеться, но чужие ладони остановили её, ложась на талию. А когда они заскользили вверх по бокам, кошка ощутила, как жар подступил к щекам, а щекочущее чувство стрельнуло в позвоночнике, разносясь по всей его длине, и разлилось в груди, срывая с приоткрывшихся уст шумных выдох. Она послушно подняла руки для того, чтобы принцесса сняла с неё чёрную часть костюма, а затем повернулась к ней, всё чувствуя тяжёлые, но надёжные и любящие ладони уже на своих плечах. — Теперь тебе тоже следует принять ванну, Адора, — произнесла Катра, и блондинка не заметила, что её негромкий голос немного хрипел, а янтарно-лазурные глаза, прикрытые, как и у неё самой, смотрели снизу вверх с той вчерашней искрой, поскольку откровенно пялилась на ключицы, выпирающие, так чётко видные и под коротенькой шерстью, и даже не понимала этого. До тех пор, пока не были сказаны эти слова, и тогда она — так жаль — убрала руки и вновь затараторила: — Ох, нет, не переживай, я верну свой прежний облик, и грязь исчезнет, смотри, — вдруг смущённая Адора вернула естественное обличие и доказала свою правоту, оказываясь чистой, и одарила темноволосую голубым взглядом с уже рассеявшейся дымкой да глупой улыбкой-ухмылкой, мол, вот видишь, я же говорила. Катра старалась держать лицо невозмутимым — её запал тоже начал пропадать, уступая место желанию стереть это выражение с лица возлюбленной — когда собирала с собственного тела болотную грязь и брызгалась ею в девушку напротив, да так шустро, что та и понять ничего не успела, как уже стояла вся перепачканная с ног до головы, лишь повозмущалась чуток. — Теперь тебе тоже следует принять ванну, Адора, — повторила кошка, дразняще ухмыляясь. Выдохнув последнее, слабое совсем, негодование, блондинка молвила, разворачиваясь к одному из шкафчиков и сбрасывая с себя красную куртку: — Я больше не позволю тебе использовать себя как плот. — Больше? Когда это такое было? — поинтересовалась Катра практически на автомате, поскольку любовалась мышцами рук да кубиками пресса, видимыми даже под белой тканью водолазки; они были не такими массивными и выраженными, как у Ши-ры, но всё ещё впечатляющими, и даже больше, ведь это была Адора, её Адора, и сейчас она снимала эту чёртову водолазку, оставаясь в одном спортивном лифчике, что заставило Катру саму отвернуться к шкафчику, иначе она уже вряд ли смогла бы оторваться, и тогда могла бы быть замечена. — На той тренировке в бассейне, после которой Кайл заболел, — рассказывала принцесса с улыбкой, — Ты взобралась на меня, действительно, как на плот, и Шедоу Вивер тогда даже похвалила тебя, но мы так и не поняли почему. — Ох, это... — вспомнила темноволосая: тогда ей было четырнадцать, а Адоре шестнадцать, и вода в бассейне была холоднее терпимого, а глубина слишком велика, и она испугалась, но Адора была рядом, и "идея с плотом" принадлежала именно ей; тогда ей было четырнадцать, а Адоре шестнадцать, и в раздевалке после тренировки Катра прятала взгляд, краснея и пока не понимая, почему её сердце вдруг бьётся так быстро, а обнажённая подруга вызывает такие чувства; это стало казаться ей чем-то интимным в четырнадцать, в то время как Адора в свои шестнадцать относилась к этому абсолютно спокойно, и Катра была уверена, что её чувства не взаимны, и никогда не будут, она не знала, что Адора тоже влюблена в неё, но это и не удивительно, поскольку и сама Адора этого не знала; Катре было четырнадцать, когда она потребовала у шестнадцатилетней Адоры, чтобы та больше не ходила с ней мыться, объясняя это тем, что теперь она самостоятельно может справиться со своей гривой; а через год Катра узнала, что такое влюблённость, как её проявляют и стала более тактильной и ревнивой, хотела вернуть совместные принятия душа, но Адоре было семнадцать и теперь она тоже чувствовала этот жар, это бешеное сердцебиение, эту тягу, посему и отказывалась, списывая это на то, что Шедоу Вивер будет ругаться, — Посмотрим. Может мне захочется поплавать на тебе. Из тебя выходит неплохой плот, знаешь ли, — усмехнулась кошка; она уже полностью разделась и, бросив это, направилась к ваннам, получив от блондинки лишь хмык. Катра остановилась перед самой маленькой ванной, которую смогла найти, но в неё всё ещё могли свободно вместиться человека три. Она была круглой и белой, встроенной в пол, а вода казалась зеленоватой из-за солнца, светящего в окно, выложенное цветной стеклянной мозаикой. Картина того, как девушка стояла на узком мостике высоко над бассейном Прайма врезалась в её сознание, перекрывая абсолютно все прочие мысли. Тело застыло, словно она обратилась в камень, только тряслось от крупной дрожи, но не шевелилось, не могло. Только когда ладонь, уже не большая и грубоватая, а поменьше и нежная, родная, легла на мохнатое плечо, кошка вскрикнула и развернулась резко, тут же отшатываясь назад и чуть не спотыкаясь о немного торчащий бортик ванны — благо Адора не дала упасть, вовремя схватила её за запястья, что прикрывали лицо в ужасе, при этом со стуком и тихим шелестом роняя на влажную и всё ещё тёплую плитку баночку шампуня с двумя невероятно мягкими белыми халатами. — Катра! Катра, что с тобой?! — сильно обеспокоено и даже напугано пыталась достучаться до возлюбленной принцесса, но та лишь смотрела на неё, сквозь неё узкими-узкими зрачками расширенных в диком страхе глаз, да бормотала: — Нет.. Нет.. Оставь меня в покое.. Прошу.. Адора не вернётся за мной.. Слышишь?.. Прекрати, пожалуйста.. Она не вернётся.. Не вернётся... — Катра... — голубые глаза округлились и заблестели — повторялось то же, что было на корабле Мары, но блондинка больше не хотела грубо удерживать девушку и кричать; вместо этого она обняла её за талию с прежней бережностью и надёжностью и зашептала на опущенное мохнатое ухо, — Катра, всё хорошо. Успокойся. Это я, и я тут.. Всё закончилась. Я рядом, Катра.. Мы вместе... — Адора? — уточнила темноволосая, пусть неверяще, но она начала приходить в себя. — Да, это я, Катра. И я с тобой, — объятия стали крепче, но не давили, и это поспособствовало скорейшему возвращению Катры, которая больше ничего не говорила, а только обняла Адору в ответ, за плечи. Обе игнорировали тот факт, что стояли абсолютно голые посреди бань Яркой Луны и тесно прижимались друг к другу. Смущение и взволнованность таились в подсознании — главным сейчас было успокоить Катру — для Адоры, и что Адора здесь — для Катры.

***

Шедоу Вивер, сопровождаемая принцессой Яркой Луны, вприпрыжку шлёпала босыми пятками по аккуратно выложенным мраморной плиткой коридорам дворца. Солнечные лучи мягко лились сквозь высокие окна со стрельчатой аркой, протянувшиеся почти от самого пола до потолка, элегантно обрамленные тонкими полуколоннами. Озарённые тёплым светом помещения местами даже искрились отражениями витражных узорчатых вставок, к которым лезли любопытные детские руки. Неожиданно для Глиммер, ребёнка сильно впечатлило и заинтересовало новое окружение: казалось, не было ничего, чего бы маленькие пальцы ни коснулись сейчас. Кроме того, в голове крохи опять что-то «щёлкнуло» — она больше не дулась. Вероятно, и не будет. До определённого момента. — Твой замок тако-о-ой огромный! — восклицала девочка, восторженно разводя руками, то крутясь вокруг розоволосой, словно волчок, то убегая куда-то вперёд, чтобы заглянуть во все встречные двери, и закидывая её всевозможными вопросами, — А где твоя комната? Она у тебя большая? А там есть растения? А фонтан? Адора сказала, что тут есть всё, что только можно придумать! — Мы сейчас туда и идём, ты всё увидишь сама, но сначала — ванная. И ещё найдём тебе другую одежду. А потом, если захочешь, я даже тебе целую экскурсию по дворцу проведу! — Глиммер не смогла сдержать улыбки при виде такой оживлённой Шедоу, носящейся из угла в угол и без умолку болтающей обо всём, что придёт ей в голову, — Кста-а-ати, а какого цвета платье ты бы хотела? Этот вопрос несколько озадачил дитя, настолько, что оно даже остановилось и действительно задумалось. — Хм.. А я… я могу выбрать.. сама..? — осторожно проговорила она, в ответ получив утвердительный кивок, — Тогда я хочу.. лиловое! Прямо как твои глаза! Они красивые! — Как пожелаешь, — несколько смущённо хихикнула принцесса вслед вновь убежавшей вперёд девочке. — Глиммер! — прозвучал вдруг шипящий шёпот прямо над ухом, заставив почти что вздрогнуть — Кастаспелла, идущая от Майка, с которым обсуждала время своего завтрашнего ухода из королевства брата в Мистакор, подкралась тихо и незаметно. — Тётя Каста! — приложила ладонь к левой груди повернувшаяся к тёте девушка — чересчур наигранно, — Зачем же так пугать? — Зачем ты выпустила эту заразу щеголять по всему замку в этом грязном тряпье? — проигнорировав слова племянницы, женщина начала причитать, — Она уже заляпала пол и — о Звёзды! — витражи! — Не стоит волноваться насчёт этого, тётя! Тут уберут, да и не сильно она всё испачкала… — пыталась усмирить брюнетку Глиммер, и пока та не продолжила, решила перевести тему, — Скажи, ты же сейчас уже не занята, верно? Нужно искупать Шедоу Вивер и найти ей то моё старое лиловое платье, которое ты подарила мне на мой день рождения когда-то, помнишь? — Помню.. Стой, что?! Ты собралась отдать его ЕЙ?! — На время, тётя Каста, — розоволосая жестом попросила женщину быть потише, поскольку её крик разнёсся эхом по коридорам и заставил Шедоу Вивер, стоящую довольно далеко и рассматривающую очередной витраж, обернуться, но лишь на несколько секунд. — Ух, эта Шедоу Вивер сводит меня с ума, — Кастаспелла приложила ладонь ко лбу, прежде чем согласиться помочь любимой племяннице — как же ей откажешь? — Хорошо. Я найду то платье, но.. купать ты её сама будешь! — Спасибо, тётя Каста! — розоволосая хотела обнять брюнетку, но увидев тусклую тень ужаса на её лице — что было довольно забавно в этой ситуации, ибо ужас этот был вызван тем, что принцесса перепачкалась болотной грязью, когда несла девочку на руках — остановилась и выпустила смешок, — Без объятий, без объятий. — Увидимся в твоей комнате! И будь осторожнее с её зубами! Шедоу Вивер — сущий дьявол… — наказала ей женщина, как недавно король, разворачиваясь и удаляясь прочь — на поиски старого платья, которое племянница когда-то носила, почти не снимая — уж больно оно ей нравилось. — Окей! — ответила Глиммер лишь на первую фразу родственницы, также продолжая путь в обратном от неё направлении — к своей комнате, нагоняя Шедоу. Спальня принцессы ждала за ближайшим поворотом. И пока девочка носилась по ней и что-то восклицала с тем же восхищением, хозяйка прошла в ванную, дабы подготовить её для водных процедур и переодеться в чистое. Как только с этим было покончено, она вернулась и обнаружила неотрывно смотрящую в окно кроху. Пройдя поближе, принцесса, наконец, поняла, что именно так заинтересовало Шедоу Вивер за окном. «Сад.. Её сад...». — Ох, так вот что ты высматриваешь.. Хочешь, сходим туда завтра? Война потрепала его немного, но он по-прежнему красив. Думаю, твои любимые маргаритки там ещё целы, — как только до самой девушки дошёл смысл её слов, она содрогнулась; что если упоминание вещей из.. прошлого воздействуют на своеобразный "переключатель" в голове будущей-бывшей колдуньи? Влияют на те фрагменты, которые периодически всплывают в сознании? Даже, вероятно, вызывают их?... Но Глиммер выдохнула с облегчением, когда Шедоу всё так же звонко ответила ей: — Хочу! А.. откуда ты знаешь, что мне нравятся маргаритки? — Ну-у-у.. это всё интуиция! — улыбнулась розоволосая, всё ещё чувствуя слабую тревогу где-то глубоко в душе, и протянула руку дитя, — Идём. Всё готово.

***

— Давай найдём тебе другую ванну, — предложила Адора, разрывая объятия с Катрой, когда та перестала дрожать, но всё ещё держа ладони на её плечах. Кошка лишь кивнула и последовала за девушкой, опустив свой разноцветный взгляд в пол, в то время как голубой осматривал всё вокруг — только бы не поддаваться желаниям и не пялиться на чужое обнажённое стройное тело. Новая ванна, перед которой они остановились, была больше и сильно пенилась, сладко пахла и отдавала розовым. Глиммер она напоминала сладкую вату с вечеринок Феймора. Катра хоть и не могла сравнить её с чем-то подобным, но один её вид уже успокаивал, и она сказала: — Эта подойдёт. Блондинка помогла девушке залезть в ванну, держа её под руку, и та неторопливо погрузилась в воду. Сначала она поморщилась, но после черты её лица стали смягчаться, стоило ароматной пене достигнуть шеи и скрыть заживающую рану, оставшуюся от чипа Хорд Прайма. Темноволосая блаженно выдохнула, опираясь спиной о борт ванны и всё больше расслабляясь, прикрыв глаза, и Адора уставилась на неё с той самой своей глупой влюблённой улыбкой, что всегда адресована лишь Катре, но потом снова начала тарахтеть, неловко кладя ладонь на собственный затылок и с небывалым интересом рассматривая узор на тёплом влажном полу: — Что ж, я, пожалуй, пойду во-о-он, — она пробежалась взглядом по помещению, пока не засекла квадратную большую ванну неподалёку от катриной и указала на неё пальцем, так что кошке пришлось посмотреть, — туда. А ты отдыхай, расслабляйся! Впереди ещё много работы! — А-адора, постой! — остановила возлюбленную Катра, резко вскочив, когда та уже развернулась, чтоб уйти, но обратилась обратно к ней, услышав негромкий кошачий вскрик. — Что такое? — принцесса не отводила взора от чужого лица: ни влево, ни вправо, ни вверх, ни уж тем более вниз. — Ты не могла бы.. помочь мне с гривой? — было непривычным слышать неуверенность в этом голосе, хотя она присутствовала в нём периодически после спасения Глиммер. — Ты же давно сама с ней справляешься, — удивлённо моргнула Адора. — У тебя это всегда получалось лучше. — Но... — у тебя ведь от неё почти ничего не осталось, — ...Хорошо. Тогда возьми его, — блондинка передала кошке шампунь, повесила халаты на крючки на ближайшей стене и подошла к ванной, хватаясь обеими руками за её борт, — и подвинься немного. Темноволосая выполнила просьбу, и вскоре девушка сидела рядом с ней, в пенной розовой воде, ближе, чем она ожидала. Катра молча села к принцессе спиной, перед этим вернув ей шампунь, чтобы та нанесла ей его на гриву и принялась за дело, а вовсе не потому, что её щёки покраснели, сердце опять застучало сильнее нормы, а в горле вдруг стало сухо. — Послушай, Катра, — говорила Адора, втирая медового цвета вязкую жидкость, что пахла ею, в потемневшие от воды короткие волосы и попутно массируя кожу головы, да так приятно, что кошка вновь расслабилась и сильнее предыдущего, откидывавсь назад уже на возлюбленную; она стала такой мягкой и ватной, что не обращала внимания, или же даже не замечала, как голос блондинки звучал несколько нервно из-за смущения, и как два чужих небольших полушария упирались в мохнатую спину, — Если тебя что-то беспокоит или.. тебе вдруг станет тревожно или даже страшно, ты можешь сказать мне, ты же знаешь это? — Знаю, Адора. Но.. я не хочу грузить тебя своими проблемами. У тебя своих по горло. Со всей этой твоей темой великой защитницы Эфирии, — нахмурились Катра, хотя её веки всё ещё были расслабленно опущены. — Ты вовсе не грузишь меня! Я просто.. хочу быть рядом, если что-то не так, и, возможно, помочь.. Я хочу, чтобы ты была в порядке. — Агрх, хорошо, — притворно фыркнула кошка, открыв сине-голубой глаз на пару секунд — лишь для того, чтобы издать смешок, — Медитация принцессы подсолнуха мне помогает... — Принцессы подсолнуха..? — ...Она говорит, чтобы я была более "открытой". И я уже работаю над этим. — Может тогда продемонстрируешь мне текущий результат своей работы? — Сказать тебе, чего я хочу? — темноволосая запрокинула голову назад, устраиваясь на плече Адоры и смотря на неё одновременно и с усмешкой, и с явным блеском желания, так что той пришлось опустить руки подле чужих ягодиц, упираясь ими в дно ванны. — Скажи. — Я хочу поцеловать тебя, — кошачье лицо охватил жар, но Катра не придала этому значения, как и блондинка, щёки которой покрылись румянцем от собственного жара. Последняя немного зашевелилась, наклоняясь к чужим, уже приоткрытым губам, в результате чего её руки легли на плоский мохнатый живот, а голова, лежащая на плече, чуть повернулась, и вскоре уста принцессы накрыли катрины в бесконечно нежном поцелуе.

***

Шедоу Вивер сидела чуть ли не по шею в розовой пене в белоснежно чистой ванне и беззаботно плескала своими крохотными ладошками воду, пока Глиммер намыливала её густую копну чернявых волос, о чём-то увлечённо рассказывая ей, во что она заинтересованно вслушивалась, параллельно задавая вопросы. Однако эту лёгкую безмятежную атмосферу слегка пошатнула постучавшая в дверь Кастаспелла, чья голова сразу же показалась в проёме. — Глиммер, дорогая, ну, как вы тут? Она тебя ещё не съела? — женщина со слабой опаской высмотрела дьявольское – по её мнению – дитя, но приветливо улыбающаяся племянница заставила карий взор потеплеть. — В порядке, в порядке, хах.. Не съела! — мягко ответила та. — Кто кого съела? — неожиданно вклинилась в диалог девочка, окидывая обеих присутствующих заинтересованным взглядом. — Никто никого не съела, не обращай внимания.. ой, мыло! В глаз не попало, нет? — чуть испугалась розоволосая, на что Шедоу отрицательно помотала головой в ответ — принцесса Яркой Луны очень вовремя заметила потёкшую с волос по детскому лбу пену и как можно быстрее смыла её, с большой заботой проведя рукой, будто нянчилась с собственным ребёнком. — Я принесла платье, положила на твоё кресло. Надеюсь, моя помощь больше не нужна… — протараторила чародейка, уже собираясь поскорее улизнуть от Шедоу Вивер, но голос девушки остановил её: — О-о-о, отлично, спасибо! Только.. стой-стой, тётя Каста! А ты можешь принести из моего шкафа полотенце? Ну, голубое такое, а то я забыла его взять, а Шедоу Вивер надо будет во что-то укутать после ванны. Пожа-а-алуйста, — протянула Глиммер, состроив умоляющее личико. — Ох, Звёзды.. конечно. Сейчас, — вновь не смогла отказать Кастаспелла, глядя на эту милейшую мордашку, которая до боли напоминала ей юного Майка, — Какое говоришь, голубое? — Да, — кивнула принцесса, уже не глядя на родственницу, а аккуратно смывая шампунь с гривы Шедоу Вивер, которая увлеклась поеданием пены для ванн: сначала на вкус показалось довольно таки неплохо, но вот горькое послевкусие заставляло девочку поморщиться. — Шедоу Вивер, ты что делаешь? Она не съедобная! — снисходительно, но не порицательно, а даже смешливо воскликнула Глиммер, заметив, наконец, очередную детскую выходку.

***

— Ох уж эта.. Шедоу Вивер.. то она тут, то там, то сям. То одежду ей найти, то мыть её нужно, то кормить, то полотенце принести.. Как ребёнок прямо! Хотя, она и есть ребенок.. Но всё равно от неё полно хлопот! Ну за что-о-о..?! — тихонько взвывала мистакоровская чародейка, копаясь в шкафу племянницы, — Ну и бардак.. Вещи разложены не по цвету, а как попадётся! Надо исправить… И вот не прошло и получаса, как Кастаспелла навела свой порядок чуть ли не во всей комнате. Полотенце всё-таки обнаружилось — это главное. — Глиммер, я нашла! Надеюсь, моя помощь больше не понадобится? — уверенно и одухотворённо, будто бы отдохнувши, пролепетала женщина, прошагав прямо к принцессе и уже собираясь вручить ей в руки полотенце, как вдруг в кругловатое лицо, обрамлённое тёмными, спадающими на плечи прядями, прилетел смачный кусок мыльной пены, который та поспешно смахнула, вместе с тем смазывая весь макияж, — Да что у вас тут творится?! Оказалось, что эти двое устроили за время отсутствия Кастаспеллы буквально мыльную битву: даже пол вокруг ванны был скользким от пролитой воды. Кареглазая на это лишь устало вздохнула, но причитать не стала — и так достаточно умаялась уже. — Вот, держи, — она вручила племяннице в руки аккуратно сложенную махровую ткань. — Слушай, тётя.. Последняя-препоследняя просьба! Разверни и подержи полотенце, пожалуйста, я сейчас закутаю в него Шедоу… — не давая выбора, выдала Глиммер, быстро-быстро умывая дитя от остатков «сражения» и поднимая его на руки, — Та-ак, давай, заворачивай.. Опа! Вот так. Спасибо большое, тётя Каста! Глиммер, держа на руках девочку, закутанную в полотенце так, что только глаза да щёки было видно, так солнечно улыбнулась женщине, что та невольно заулыбалась в ответ и чмокнула девушку в макушку. — Ой, да ладно тебе.. Я всегда помогу тебе и Майка, если будет нужно, — брюнетка скромно отвела взгляд, как вдруг от мягкого смущения её отвлек смешок. — У тебя глаза потекли! — осведомила её Шедоу Вивер, совсем беззлобно, с большой детской искренностью и наивными, озорными искорками в глазах. — Агрх, тушь потекла. Чёрт… — негромко прорычала Кастаспелла, буквально подлетела к зеркалу и начала старательно оттирать последствия случайного попадания под «мыльные атаки», но, благо, на это потребовалось не больше двух минут. За это время принцесса Яркой Луны успела вытереть почти всю излишнюю влагу с волос ребёнка и укутать поплотнее в голубую ткань. Девочка немного измоталась после буйных водных процедур, поэтому неосознанно, чтобы отдохнуть и восстановить силы, положила голову на плечо Глиммер, уткнувшись лбом ей в шею и чуть прижавшись. Однако, ещё несколько мгновений — и она уже носится по комнате в новом платье от пытающейся её поймать и причесать девушки. — Хэй, Шедоу Вивер! Хватит бегать от меня, нужно причесаться! Не будешь же ты ходить лохматой, ну? — Хочу ходить лохматой! — прыгала по комнате та. А чародейка между тем решила напомнить о себе и, покашляв в кулак, чтобы привлечь внимание, молвила: — Между прочим, сейчас обед. Если хотите есть — пойдёмте, а то всё остынет, небось. — Я голодная, идём есть! — Шедоу тут же воодушевилась и, аккуратно убрав из рук розоволосой расчёску, потащила её за одну из этих самых рук к выходу из комнаты.

***

Катра с Адорой заявились в большую столовую Яркой Луны, предназначенную для роскошных приёмов разных важных персон, позже всех, поскольку не только плескались в банях дольше, чем рассчитывала Глиммер — она вообще думала, что кошка справиться с принятием ванны достаточно быстро, учитывая её отношение к воде, — но и ещё какое-то время не могли разобраться, во что же одеть Катру — костюм у неё был только один, но Энтрапта, находящаяся сейчас где-то в Шепчущем Лесу, неподалёку от руин Первых, вместе с Хордаком и другими клонами, обещала сделать для неё ещё, а также Кастаспелла настояла на том, чтобы связать для неё свитер и тёплые носки, а то — кошмар! — дитя ходит босиком и мёрзнет. В итоге Адора откопала в своём шкафу, в котором царил самый настоящий хаос — может показаться странным, но именно Адора всегда устраивала бардаки, в то время как Катра любила чистоту и порядок, — старые серые штаны да майку для сна похожего цвета, что использовала долгие года три назад, так что по размеру они должны были подойти кошке. Катра осталась довольна, только когда с помощью своих острых когтей превратила штаны в шорты, а майку укоротила так, что теперь её оголённый, не чёткий, как у блондинки, но всё же немного видимый пресс с талией напоминали о Боу. Адора выпустила смешок, когда Катра сделала три небольших пореза на ткани, прямо в том месте, где раньше у первой появилось светящееся сердце, и сказала, что "это будет своеобразной изюминкой и что так красивее". И идя на обед, они вспоминали, как темноволосая сделала по такому же порезу на рукавах красной куртки Адоры, когда та её только получила, и Катра призналась, что эта куртка никогда ей не нравилась. Уже будучи в столовой обе заметили, что группа уменьшилась в разы: за длинным столом, во главе которого восседал король, были лишь принцессы, Кастаспелла, верная стражница Джульет да трое бывших ордынцев — Лонни, Рохелио и Кайл, а также откуда-то появилась Хантара — Перфюма рассказала, что та пришла из Багряной Пустоши, сообщила, что её бар разгромлен и требует, как, собственно, и весь бизнес, восстановления, и, обговорив всё ещё до прихода Катры с Адорой, определились, что трое товарищей, о коих говорилось выше, отправятся с женщиной в пустыню, дабы помочь ей и найти своё новое место в этом мире. Малыша Импа, который сейчас сидел за высоким детским столиком, как и Шедоу Вивер за своим — Майка выдрал их невесть откуда, — ребята решили взять с собой — будут воспитывать. На ужине в этом же помещении собралась та же компания, но более уставшая после насыщенного трудового дня. Но даже еле волоча ноги и буквально засыпая за столом — Фроста чуть не упала лицом в свой, нарезанный Перфюмой, сочный стейк — народ излучал бесконечный позитив, создавая в столовой невероятный уют и шум будничных разговоров. Катре было комфортно, как никогда, однако мысли, что она этого не заслуживает, всё же закрадывались в её голову. Чья-то вилка заскрипела по тарелке, и это напомнило скрип, какой-то механический вопль ордынских ботов, что стреляли лазерами по повстанцам, по Ши-ре.. Адоре. Что-то тяжёлое — кажется, приставленный к столу посох Майка, вернее, уже Глиммер — упало на пол с глухим грохотом, и это напомнило куски бордового цвета камней, что обрушивались за землю при ожесточённой битве с принцессой силы. Боу издал свой высокий визг, рассказывая о каком-то сегодняшнем событии, и это напомнило крики блондинки в тяжёлых сражениях, в идеальной реальности портала. Мохнатая рука задрожала, и несколько капель тёплого, почти горячего медового молока пролилось из хрустального гранёного стакана на нежно-розовую скатерть, образовывая тёмные мокрые пятна. В потерявших фокус округлившихся разноцветных глазах, кажется, поступили слёзы, но никто этого не заметил. Никто, кроме Адоры, которая мягко положила свою ладонь поверх трясущейся кисти, заставляя поставить стакан на стол. Голубой взгляд выражал бесконечные поддержку и любовь, которые грели кошачье сердце до тех пор, пока Катра не подумала, что Адора — это то, кого она не заслужит никогда. Принцесса напряглась и забеспокоилась так сильно, как она всегда беспокоилась, если дело касалось кошки, когда эта самая кошка поглядела на неё с мучительно терзающей душу виной и глубоким сожалением. И тогда Адора поднесла чужую ладонь к своим губам, чтобы поцеловать её тыльную сторону и тем самым заставить волну лёгкого смущения и благодарности перекрыть все те сожаления и чувства вины. На этот ужин. Возможно, на этот вечер и даже приближавшуюся звёздную ночь. Но когда-нибудь любовь этой идиотки растворит в темноволосой всё тяжёлое и неприятное, оставленное войной. Обязательно. Катра несколько расстроилась и даже чуть испугалась, когда светлая рука отпустила её собственную, но уголки её губ приподнялись, стоило Адоре с тихим грохотом придвинуть свой стул вплотную к кошачьему. Девушка тут же обвила хвост вокруг голени принцессы, а затем её взгляд упал на огромную тарелку с фруктами, стоящую на столе неподалёку от короля. — Хэй, Адора, — позвала кошка, хотя всё внимание блондинки было обращено к ней и только к ней, — Это что там? Киви? — когтистый палец указал на дюжину охристого оттенка плодов посреди бананов и апельсинов, колец ананаса и гранатов, яблок и груш, фиников и гроздей ягод прозрачно-зелёного и чёрно-фиолетового цветов, названия которых Катра не знала, но помнила их с последней вечеринки Феймора три года назад — в тот день, когда деревня была разрушена Ордой, разрушена ею, а Адора ушла, бросив её... — А? — блондинка только успела повернуться в указанную сторону, прежде чем Майка произнёс: — Киву? — и получив скромный кивок от Катры, взял фрукт и преспокойно, без колебаний метнул его точно в быстро срегарируевшие мохнатые руки, обладательница которых кивнула снова, но на этот раз в знак благодарности, и перевела взгляд на Адору, которая улыбалась ей слишком уж воодушевлённо для какой-то "кивы" — такая идиотка. — Кива? — издала смешок Глиммер, посмотрев на отца. — Ох, привычка! Я называю их так с тех пор, как Лайт Спиннер угостила меня ими в Мистакоре, — рассказывал мужчина, почему-то слегка смущённо; должно быть потому, что не по-королевски это — искажать произношение слов, — Она всегда любила этот фрукт.. Интересно, а любит ли сейчас..? — он поднял глаза на девочку, визжащую то от возмущения, то от смеха — они с шипящим Импом перекидывались друг в друга принесённой для них кашей, словно выпав из реальности и позабыв, что вокруг есть люди, которые этого не замечали, сами погружённые в свои беседы. — Мы можем это проверить. Адора! — окликнула подругу розоволосая и повторила недавнее действие отца; реакция и скорость принцессы силы были не так хороши, как кошачьи, но она с лёгкостью поймала брошенный ей точно в руки фрукт. Она оглянулась в поисках ножа, но все были использованы. Тогда темноволосая выхватила киви из светлых рук, подбросила чуть ввысь, и её острые когти раскромсали овал на почти ровные кубики, что осыпались на блюдце, которое специально придвинул Боу. Теперь улыбка Адоры больше походила на ту, что расцвела у неё на лице, когда Катра сделала им импровизированную дверь на Крайтисе, или когда она пыталась поддержать Нетоссу — Спиннереллу чипировали. Однако она исчезла, стоило девушке вспомнить свой сегодняшний сон о прошлом, что не осталось незамеченным для кошки, которая пихнула её, как тогда, в Зоне Страха, куда они прибыли за чипированой Скорпией: — Хэй. Идём. Покормим Шедоу Вивер, — голос темноволосой стих до шёпота, чтобы никто другой не слышал, а сама она чуть смутилась, продолжая, — Посмотрим на будущее, кто будет кормить нашу дочь. Она взяла покрасневшую немного Адору за руку, отводя к детским столикам, за которыми проходила "бойня", которая притихла, стоило девушкам подойти. — Шедоу Вивер, ну-ка посмотри, что у нас тут для тебя есть, — Катра поставила угощение перед ребёнком, который окончательно оставил своё несомненно весёлое и очень увлекательное занятие, уставившись на сочные фруктовые кубики; любопытный Имп перегнулся через ограждение столика настолько, что казалось, что он вот-вот упадёт — блондинке пришлось страховать его, но тот держался крепко. — Кива? — уточнила Шедоу, перевела взгляд с киви на Катру, которая в свою очередь вытирала маленькие ручонки, заляпанные кашей. — Кива, — не без улыбки кивнула кошка, закончив, и теперь наблюдала, как дитя тащит в рот кусочки фрукта. Малыш Имп зашипел с визгом, желая тоже отведать новое для него лакомство, на что девочка показала ему средний палец, а затем продолжила есть с большим удовольствием. — Катра! Это ты её научила?! — громким шёпотом завозмущалась Адора, на что Катра только надула губы, тихонько посвистывая, и принялась с самым непринуждённым видом рассматривать замысловатую резьбу под потолком, — О, Звёзды, — принцесса приложила ладонь ко лбу, — Не важно. Кажется, Шедоу Вивер опять отмывать придётся. И Импа тоже, — говорила она, пока её возлюбленная зевала — день выдался насыщенным, и уже клонило в сон. — Я могу этим заняться, — одновременно заявили Глиммер и Лонни, после чего переглянулись на несколько секунд, а потом вновь обернулись к паре с детьми, — Мы можем этим заняться. — Я уложу Шедоу Вивер пока у себя, — добавила розоволосая, обращаясь уже к Адоре, — Идите спать, — закончила она, кивнув на почти засыпающую Катру. — Спасибо, — одними губами поблагодарила подругу блондинка, прежде чем взять кошку за руку и вместе с ней покинуть столовую, не забыв попрощаться со всеми и пожелать хорошего отдыха перед завтрашним не менее загруженным работой днём. Катра заметила, что Адора держит её, а Милог плетётся следом, только когда девушки подходили к комнате старшей. Она хотела в ответ сжать ладонь возлюбленной, но та выпустила её, чтобы открыть дверь в свою спальню. По мохнатой спине пробежал холодок, пуская за собой волну мурашек, и какое-то неприятное чувство начало разрастаться где-то в груди, но его быстро подавило мягкое и несколько нерешительное предложение принцессы войти. — ...Можете лечь с Милогом у меня, а я посплю в одной из гостевых комнат, чтобы не тревожить вас, но если чт- — Адора, — перебила блондинку Катра, беря наконец светлую руку в свою, не давая тем самым девушке уйти, — Я хочу.. Я хочу, чтобы ты осталась, — прямо попросила она, глядя глаза в глаза так проникновенно, что Адора лишь кивнула спустя полдесятка секунд и закрыла дверь, оставаясь. Темноволосая не отпускала возлюбленную, пока не села на её постель, менее мягкую, чем она ожидала, и это радовало. Адора остановилась пред ней, чтобы снять с себя чистую белую водолазку, надетую после ванны, но Катра увидела в этом двусмысленность, пока в открытую пялилась на мышцы пресса и небольшую грудь, скрытую под тонкой тканью спортивного лифчика. Мохнатые руки сами потянулись к пуговице да ширинке на чужих штанах, и принцесса вздрогнула, когда их расстегнули, но не стала сопротивляться. Её голубой взор встретился с разноцветным кошки, смотрящей снизу вверх. Румянец на светлом лице был особенно ярок, когда штаны медленно спускали вниз, и Адоре на мгновение показалось, что она ощутила горячий выдох меж своих бёдер — так близко они находились. Серая ткань упала на пол с тихим шорохом, и Адора избавилась от неё окончательно, перешагнув и отодвинув ногой чуть подальше от себя. Она осталась в одном нижнем белье, её лицо горело, но Катра не отрывала взгляда от её глаз. — Ляжешь или будешь и дальше так стоять? — добро усмехнулась темноволосая, заметив, что девушка напротив начала слегка дрожать. — Я- — только и успела молвить блондинка — Катра схватила её за руку и сразу же потянула на себя; как итог — Адора теперь лежала на ней и чувствовала не чужое дыхание ниже пупка, а ногу, покрытую мягкой светло-бурой шёрсткой. После падения лица девушек оказались настолько близко, что их носы соприкасались, и кошка увидела, как человеческие уши охватывает жар, и осознала, что с ней происходит то же самое. Они всматривались в лица друг друга, изучали каждую черту, хотя знали их лучше всего уже давно, и не знали, сердце возлюбленной или же их собственное бьётся так быстро сейчас — их горячие тела были плотно прижаты. Адоре ответ пришёл первой: обеих, и в её груди защекатало от мысли, как же сильно она любит эту девушку, её девушку, её любимую, её Катру, которая теперь тоже всё поняла и потянулась рукой к хвостику, чтобы стянуть резинку, распуская светлые волосы и запуская пальцы в них же, а затем нежно нажать ладонью на чужой затылок, и тогда обычно глупая, не понимающая намёков принцесса была совсем не такой, поскольку тут же подалась вперёд, целуя приоткрытые в готовности губы. Переминая их мягко, как вчера, и почёсывая за острым ушком, Адора отметила, что кошка стала чуть более открытой. Это чувствовалось весь день — должно быть, благодаря медитации с Перфюмой, — и сейчас Катра даже покусывала чужую нижнюю губу. Блондинка не смогла удержаться и выпустила тихий стон в поцелуй, из-за чего приятная дрожь прошлась по кошачьему телу, отзываясь необычным, таким сладким тянучим ощущением в пояснице, что девушке захотелось провести по слегка укушенной губе своим шершавым языком, что она и сделала. Но Адора опешила, и им пришлось прерваться. Только тогда они поняли, что не дышали всё это время — именно поэтому сейчас им это удавалось тяжело и шумно. — П-прости, я просто.. ну... — пыталась оправдать своё действие кошка, ибо принцесса смотрела на неё, не отрываясь; дальше она, так и не найдя нужные слова и замолкнув, проследила, как медленно возлюбленная наклонилась обратно к ней, но вместо поцелуя также влажно провела мягким языком по её губе. Адора замерла всего на секунду, прежде чем темноволосая, случайно выпустив когти, но, благо, не ранив кожу головы блондинки, ответила, подалась навстречу и чуть прогнулась в спине — их языки встретились у неё во рту. Девушки изучали новые ощущения с минуту, немного неловко в силу неопытности обеих, но несколько жадно, с неспеша нарастающей страстью, порой сталкиваясь зубами и тихонько постанывая против воли, однако поцелуй, увы, оборвался, ибо дышать в процессе они практически не могли из-за переизбытка чувств. Их приоткрытые и слегка покрасневшие уста теперь находились друг от друга на расстоянии дюйма в четыре, и горячие клубы воздуха, рвано вырывающиеся с них, создавали ещё больше жара, что и так окрасил лица да уши девушек румянцем. Адора облизала свои пересохшие губы и сглотнула, что не укрылось от прикрытых зорких разноцветных глаз, прежде чем глупо произнести, совсем как тогда, в руинах Первых: — Вау... Недолгий смех Катры был хриплым и отрывистым из-за отдышки перед тем, как она ответила на полутоне: — Не порти момент.

***

— Катра с Адорой тоже в детстве устраивали такие битвы с едой, и нас в них втягивали. А потом все дружно получали нагоняй от Шедоу Вивер. Кроме Адоры, конечно же, — рассказывала уставшая Лонни, держа Импа над раковиной и пытаясь его умыть как можно осторожнее, дабы не получить новый укус от острых мелких зубов за палец; на последней фразе её голос стих, и в нём мелькнула старая обида, не замеченная не менее уставшей Глиммер, сидящей на мягком табурете рядом и убирающей остатки ужина с одежды и волос Шедоу Вивер, что находилась на её коленях. — А какой Шедоу Вивер была в Орде? — Разве Адора вам не рассказывала? — Рассказывала, но это было субъективно. Мне интересно, какой она была для других кадетов.. Для тебя, например. — Что ж, ну.. она всегда была очень строга и.. как-то одинока, что ли. Либо шныряла со своими отчётами по кабинетам, либо просто пропадала где-то.. у Хордака зачастую, думаю. Я ничего не знаю о ней, мы довольно редко пересекались, если дело не касалось симуляций, экзаменов или занятий, но я никогда не видела, чтобы она с кем-то разговаривала не о заданиях или же просто не кричала, как часто было с Катрой.. Шедоу Вивер всегда очень быстро излагала свои требования и тут же пропадала. Причём, так со всеми. То есть, она вообще ни с кем не.. не дружила, хотя в Зоне Страха у каждого был хоть один человек, с которым можно поболтать. У каждого были друзья и.. или товарищи. А Шедоу Вивер всегда сильно выбивалась из этих норм.. Не знаю, может быть она, конечно, с Хордаком зависала, но это вряд ли, потому что.. я лично не видела их взаимодействия никогда.. Единственное, что из особенностей я о ней знаю, только то, что она в комнате у себя рассадник чая сделала, как Адора говорила.. Ох, а ещё Шедоу Вивер иногда выпивала. Помню, как она однажды прошла возле меня, а от неё спиртным разило на весь коридор, хотя она выглядела абсолютно нормально и даже не шаталась вроде. Но потом её никто ещё день-два не видел... — шатенка сделала паузу, ожидая, что розоволосая чего-нибудь скажет, но та молчала — лишь перевела взгляд с намыленных чёрных волос на девушку, мол, что же ты молчишь? это всё? И тогда Лонни продолжила, — Но вообще, несмотря на строгость и скрытность, и вообще странный характер, Шедоу Вивер всё равно за нами приглядывала. Ну, или пыталась. За всеми нами, за кадетами. Таскала нас в мед. часть после первых тренировок, вела у нас некоторые уроки иногда даже.. Стратегии там, учила нас всех читать.. Уж не знаю, откуда Орда доставала книги раньше — должно быть, с завоёванных территорий, но каким-то образом там была огромная библиотека с художественной литературой, когда мы все ещё были маленькими.. И математику тоже Шедоу Вивер вела поначалу, кстати, но потом она потихоньку спихнула эти обязанности на своих подчинённых, например, взятых в плен учителей.. Шедоу Вивер была нам.. ну не то что бы как мать, разве что для Адоры с Катрой, да и я вообще не очень помню, что такое мать или отец, у нас этого не было, а я в Орду вообще попала года в три и ничего не помню почти с того времени.. Она была нам точно как нянька, — хихикнула бывший кадет, — У меня иногда складывалось ощущение, что почти все обязанности в Орде лежали на Шедоу Вивер, а-ха-хах, она, буквально, везде была сначала, но потом.. она просто начала заменять себя в таких делах, стала чаще пропадать где-то. Но отчётов она гору писала постоянно. Как ни увижу её: либо она орёт на кого-то в очередной раз, потому что опять сделали всё не так, как ей надо, либо гору папок тащит в разные отделы Зоны Страха. И никому к шкафу с отчётами она притрагиваться не разрешала, но зато они — отчёты — всегда были идеально написаны. Ещё она никогда не пользовалась голограммами или компьютерами, чтобы их писать, только на бумаге всё делала. Но у неё просто идеальный почерк, ты бы видела. Легко читается, и такой.. ровный что ли. Причём писала Шедоу Вивер довольно быстро. На доске, когда рисовала схемы или учила нас писать, она делала это слишком быстро, и иногда мы не успевали за ней. Но потом она проговаривала для самых медленных то, что они не успели, попутно сравнивая их по скорости с жалкими слизняками или червями.. А твоя мать? — перевела тему Лонни так внезапно, что Глиммер вздрогнула, — Она тебя всему учила или у тебя были учителя для всего? Она вообще часто с тобой возилась или только работала и пыталась отбиваться от Орды? — Моя мама.. она сильно участвовала в моей жизни. Наши отношения порой были сложными, мы ссорились, имели разные мнения по поводу методов победы над Ордой, но я очень любила её.. Прошло больше года, а мне всё ещё не до конца верится, что её нет... — Она..? — хотела было спросить шатенка, но остановилась, опасаясь ещё глубже вскрыть шрам на сердце затихшей принцессы, глаза которой заблестели. — Да.. Тогда, в идеальном мире портала. Она спасла нас. Спасла вас. Спасла Эфирию.. Пожертвовав собой. — Портал.. который открыла Катра? Лонни напряглась, увидев, как поменялось выражение лица Глиммер — похоже, только спустя долгие месяцы та прозрела и осознала, кто виновен в смерти её матери.

***

Милог забрался на кровать ещё до того, как Катра уронила Адору на себя, и сейчас уже спал, мурча тихо-тихо, пока вторая, устроившись под тёплым одеялом, неуверенно притягивала первую к себе за талию. Так близко они оказались, что теперь обе могли ощутить горячее, немного обрывистое дыхание друг друга на своих лицах. Разноцветные глаза невольно опустились на чужие приоткрытые губы, и кошка подумала, что хотела бы вновь ощутить их вкус и мягкость прямо сейчас, но блондинка прошептала, слабо улыбаясь и отводя несколько печальный взгляд: — Знаешь, полгода назад я даже и подумать не могла, что мы будем лежать вот так, вместе, в нашей спальне после войны. — Я тоже, — негромко отозвалась Катра, испугавшись того, как её голос вдруг дрогнул, из-за чего придвинулась к возлюбленной вплотную, прячась где-то в изгибе её шеи и выдыхая. Адора сглотнула шумно и, игнорируя мурашки от жара, ответила: — Но сейчас мы здесь и.. я счастлива, Катра. Быть с тобой. — Я тоже, — шёпотом повторила темноволосая, — Тоже счастлива. Быть тут, с тобой, Адора. Принцесса почувствовала, как девушка укрепила их объятия и смяла ткань её спортивного лифчика в кулаках, не выпуская когтей и щекоча шёрсткой кожу. Это заставило печаль Адоры отступить, а улыбку сделаться чуточку шире, глаза — наполниться великой любовью и искрой умиления. Она нежно погладила короткие волосы, напоминая, что впредь они всегда будут вместе, и поцеловала тёмную макушку.

***

Лонни тихо зашла в показанную ей Глиммер комнату со спящим Импом на руках — темно. Не успела она сделать и пяти шагов к еле видимому силуэту кровати, как вдруг споткнулась обо что-то в меру мягкое, тёплое и.. живое. Это оказалось настолько внезапным для девушки, что она чуть было не вскрикнула, но низкий женский голос успокоил её: — Осторожнее. И потише. Все уже спят, — это была Хантара, устроившаяся на полу на футоне, не менее мягком, чем постели Яркой Луны. — Почему ты здесь? — поинтересовалась шатенка, сделав шаг назад и останавливаясь. — Тут просторно. В других комнатах я бы уже была лишней, а у вас тут как раз свободное место есть. «На полу, хах?» — подумала бывший солдат, но не озвучила этого. — Понимаю.. Извини, капитан Хантара. — Не нужно. Просто Хантара. Мы больше не в Зоне Страха, и я давно распрощалась с этим званием и всем, что связано с ним и Ордой. — Как пожелаешь.. Хантара, — от чего-то чуть смутившись, Лонни продолжила свой путь к парням. И когда он был успешно преодолён, она уложила Импа между друзьями, но после так и застыла над ними, не зная, как быть дальше: Рохелио не подвинешь — тяжёлый, да и малыш шустро устроился поудобнее у него под боком, а раскинувшегося звездой больше чем на половину постели Кайла двигать и тем самым будить идея не из лучших — он тут же начинает ворочаться и издавать высокие и довольно громкие для ночной тишины звуки, когда прерывают его сон. — Ты можешь лечь рядом, — неожиданно предложила Хантара, а затем послышался шорох, — Футон довольно широкий — на него без проблем вместятся два человека. — Ну, я- — шатенка автоматически закинула руку за голову, укладывая ладонь в области затылка — эта привычка появилась у неё ещё в детстве, и она даже не всегда замечала этот жест, который происходил, когда она чувствовала неловкость или смущение. — Да ладно, я не настолько огромная, — поддразнила Хантара, уловив колебания в голосе собеседницы. — Нет, что ты, я не об- Женщина перебила её снова, на этот раз негромко, низко и раскатисто посмеявшись: — А ты забавная. Это мило.. Ложись, — добавила она необычно и всё также внезапно нежно, что усилило смущение Лонни, которое, на самом деле, ей не особо свойственно, — Всё окей. Шатенка промолчала, лишь кивнула самой себе и почти сразу направилась к футону. Но перед тем как лечь повернулась спиной к нему, стянула с себя красно-белую футболку, сложила её и, сев, поместила возле подушки, а потом избавилась и от обуви со штанами, оставаясь в форменном спортивном белье Орды. Хантара успела оценить фигуру девушки, точнее её очертания в сумраке, пока та переодевалась и накрывались их общим на эту ночь одеялом, не замечая чужих глаз на своём теле. — Добрых снов, Хантара, — Лонни повернула голову в сторону женщины, но та уже лежала на спине с закрытыми глазами и дышала ровно — только-только отвела взгляд, — И спасибо. — Не за что. Добрых снов.. Лонни.