***
Под непрекращающиеся рыдания ребёнка, Майка с уже начинавшей болеть головой изъяснил план восстановления Яркой Луны и распределил магов на четыре группы: свою, Кастаспеллы, Ши-ры и Глиммер — но потом кто-то догадался, что у девочки режется клык, и ей нужен сок дикого кактуса, растущего лишь в Багровой Пустоши, чтобы убрать боль. Поэтому народ пришлось распределять вновь уже на два отряда, ведь Адоре, Глиммер и Боу было поручено отправиться в Пустошь за нужным растением, пока Скорпия, Перфюма и Фроста приглядывают за Шедоу. Катра спала крепчайшим сном, и блондинка настояла на том, чтоб её не беспокоили сегодня. После завтрака колдуны и колдуньи во главе с Майка и Кастаспеллой направились к королевству, а неполная команда лучших друзей телепортировалась в Багровую Пустошь. Шедоу Вивер продолжала верещать, и голова побаливала уже у всех в лагере. — Да когда ж она заткнётся? — злилась Мермиста, когда Перфюма пыталась покормить плачущую в клешнях Скорпии малышку — та вцепилась в рожок, но не ела и продолжала рыдать, — Всё утро уже орёт. Раньше она хоть молчала в основном. Хотя как рот откроет — что раньше, что сейчас — одинаково раздражает. — Моя песня непременно развеселит её! — самоуверенный Сихоук встал одной ногой на бревно и начал тянуть свою балладу, — Я-я-я-! Бутылочка молока прилетела в мужское лицо весьма неожиданно и заткнула песню, которая уже успела достать морскую принцессу, что после этого усмехнулась: — Неплохо. Девочка звонко засмеялась, так добро и наивно, совсем по-детски, из-за чего все на неё уставились. — Нельзя смеяться над чужой болью, Шедоу Вивер, и причинять её так, — сказала наклонившаяся к ней Перфюма, у которой дёргался глаз — она не успела провести утреннюю медитацию; слезливые крики возобновились. — Знаете.. так странно, может быть, но.. а что если прежнюю Шедоу Вивер просто никто никогда не учил этому? — задумалась Скорпия, печально опуская глаза на дитя. Мермиста прорычала что-то неразборчивое и, конечно же, без какого-либо предупреждения и сожаления метнула в Сихоука небольшой водный пузырь. Тот повалился на землю, мокрый. — Отлично, дорогая, — подмигнул он возлюбленной, показав поднятый большой палец, а плач опять обратился в заливистый смех: — Неплохо! — повторила она недавно услышанные слова. — Она манипулирует людьми, чтобы те делали друг другу больно, — как-то тихо произнесла Скорпия, — Похоже, она с детства была жестокой и эгоистичной. — Это даже, знаете, неудивительно. Меня больше волнует то, что она разговаривает и ТАК выросла за одну чёртову ночь, — уже с каменным лицом проговорила Мермиста, — Король Майка сказал что-нибудь по этому поводу? — Мы решили его пока этим не беспокоить. Хотя бы пока не будет восстановлен замок, — рассказала Перфюма, при этом на редкость для себя строгим взглядом смотря на смеющуюся всё меньше и меньше из-за него же малышку, — Послушай, Шедоу Вивер. Так поступать плохо. Есть множество других способов поднять себе настроение и выпустить эмоции, не причиняя вреда и боли кому-то, — она плавно взмахнула кистью правой руки, и на голове Шедоу появился венок из разноцветных цветов, в который резко, но на удивление аккуратно вцепились крохотные ручонки, и смех вновь зазвучал громче, вызывая у принцессы флоры и наблюдающую за всем этим делом Скорпии улыбки, — Вот видишь. Но Шедоу Вивер не видела. Не понимала, что именно сделала не так. Она радовалась похвале в свою сторону, одобрению, а попытка угодить всем, заткнув мешающего большинству своим пением, была распознана неверно, да и остальные предположения ребят уходили от правды. Истинная проблема крылась в другом, однако ей объясняли не то, что требовалось.***
Истошные вопли Адоры и Боу, появляющихся вместе с ужасно сонной Глиммер из её розового блестящего облака при телепортации, были не тише рыданий Шедоу Вивер. То над высоким обрывом, то над глубоким океаном, то на поляне в кругу клонов Прайма, собравшихся посмотреть на то, как Энтрапта перекрашивает волосы Хордака из белого в синий. — Простите, я сегодня немного не в форме, — зевнула розоволосая, когда они наконец очутились на багрового цвета холме посреди пустыни. — Насколько поздно ты уснула? — обеспокоенно поинтересовался у неё паренёк, идя за ушедшей немного вперёд блондинкой. — Довольно поздно, Боу, — девушка плелась рядом с ним. — Думала о ней? — Да, — вздохнула Глиммер, — Не могу понять, где я ошиблась. — А ошиблась ли? — после вопроса юноши принцесса остановилась, — Глиммер? — он тоже прекратил шагать, а после медленно обернулся назад, туда, где шла Адора и куда указывала, кажется, в миг проснувшаяся розоволосая. Глаза лучника округлились при виде большущей трёхголовой змеи — такой же, какую ребята видели в первом своём приключении по Багровой Пустоши — затаившейся за бугром и готовящейся напасть на ни о чём не подозревающую блондинку. — Адора, берегись! — вскрикнул Боу, быстро доставая из-за спины лук и стрелу. Принцесса силы обернулась прямо в тот момент, когда одна из голов огромной рептилии выбросилась вперёд с раскрытым ртом, в котором с двух острейших клыков капал полупрозрачный яд, а сеть из выпущенной стрелы парня закрепилась на ней, заставляя захлопнуть устрошающую пасть и не давая укусить. — Честью Серого Черепа! — Адора за мгновение обратилась в Ши-ру и кинулась на монстра. — Оставайся здесь, — наказал Боу розоволосой, и, достав новую стрелу, бросился на помощь подруге. Глиммер ощутила, как по спине пробежался холодок одиночества — она вспомнила, как приходилось отправлять друзей на миссии, а самой сидеть в замке, будучи королевой. Однако возлюбленного девушка послушалась, ведь в её настоящем состоянии от неё будет больше проблем, нежели пользы. Да и без неё ребята справились с лёгкостью. — Я тут подумала, — начала Адора, вернувшая свой облик, подойдя к подруге вместе с Боу, — Мы же не знаем, как выглядит этот цветок. И вообще, разве Перфюма не могла создать его? — Это кактус, а не цветок, Адора. Ты слушала, когда папа говорил? — Ну.. не очень.. немного.. нет. — Это какой-то редкий кактус с таким пышным фиолетовым цветком. Его горький сок применяется в медицине, — рисуя руками в воздухе какие-то узоры, объяснил лучник. — О, я такой знаю! Шедоу Вивер использовала его сок, когда у Катры резались зубы. Каждый раз после этого она плевалась и орала, какой он мерзкий, — не без улыбки вспомнила Адора. — Если ты знаешь, как он выглядит, найти его будет куда проще, и мы сможем вернуться раньше, — обрадовалась Глиммер — хотелось скорее прилечь и хотя бы подремать. — Обоняние Катры нам бы сейчас определённо не помешало, — протянула блондинка; прошла всего пара-тройка часов, а она уже безумно скучала по Катре. — Стоило ли тогда её оставлять? — задумался Боу. — Она очень устала, пусть отдохнёт! К тому же, вряд ли она была бы рада, если бы я разбудила её в такую рань. — Но и вряд ли она обрадуется, когда проснётся и обнаружит, что ты её кинула. Слова подруги ввели Адору в ступор. И пока она осознавала всю беду, юноша беззвучно ругал розоволосую, активно махая руками, а та снова сонно глядела на него и откровенно ничего не понимала. — Она выцарапает мне глаз, — глухо выдала блондинка спустя полминуты немых криков паренька, который тут же остановил свои попытки донести до возлюбленной нужную суть и с ней же на пару спросил: — Что? — Сихоук говорил, что повязка бы мне не пошла, — нервно посмеялась принцесса силы, — Давайте скорее закончим с этим и вернёмся. Боу и Глиммер промолчали — только переглянулись, как они обычно делают, и продолжили путь за опять ушедшей чуть вперёд Адорой.***
В середине дня оставшийся народ в лагере весь куда-то разбрёлся. Остались только завёрнутый в плед Сихоук, что сидел на бревне у разведённого костра и наблюдал за Мермистой, которая сушила его мокрую одежду с недовольным выражением лица — явно желала её сжечь, Скорпия на тех же брёвнах с малышкой Шедоу в клешнях, с интересом смотрящей за Перфюмой, заплетающей новый венок уже сама, без магии, да Фроста, ревниво косящаяся на эту картину, агрессивно жуя остатки вчерашнего мяса, поданного на ужин. Было слышно лишь тихое пение мужчины и какой-то лесной птицы, треск горящих дров и хихикание ребёнка. Ловкие пальцы принцессы флоры умело сплетали стебельки маргариток, а в её тёмных глазах читалась исключительная сосредоточенность, хотя губы расплылись в вечной улыбке от смеха радостной Шедоу Вивер, который стал таким звонким, когда готовый веночек оказался на голове чуть смущённой Скорпии. Фроста хмыкнула, что не осталось незамеченным. — Хочешь я и тебе сделаю? — обратилась к ней Перфюма, на что та сначала выпустила надменный смешок, а после горделиво сказала: — У меня есть кое-что покруче! — взмах руками — и корону на голове младшей украшает сложный ледяной узор, а крохотные снежинки летят вниз, но не успевают достигнуть земли, испаряясь в воздухе. Малышка восхищённо захлопала, и это стёрло ухмылочку с лица Фросты, но только на пару секунд. — Круто, не так ли? — самодовольно спросила она у девочки, на что та пискляво взвизгнула, как бы соглашаясь, и похлопала в ладошки ещё раз: — Круто! Круто! Молодая принцесса взмахнула одной кистью, рисуя парящим блестящим снегом всяческие завитки, пока на ладони не образовался маленький Милог изо льда. Потом она проделала то же другой рукой, где вскоре появился уже мини Свифт Винд. Смех малышки сильнее разжигал во Фросте гордость и самолюбие, но сама она постепенно таяла к ребёнку, словно её недавние снежинки, создавая всё больше и больше знакомых ей персонажей: Катру и Адору, Глиммер и Боу, Майка и Кастаспеллу. Фигурку короля Шедоу — Скорпия опустила её на тёплый плед, специально постеленный на земле — схватила, немного поразглядывала, и в итоге впилась выросшим клыком в голову, принимаясь грызть. Фроста продолжала своё снежное шоу так увлечённо, что не увидела, как Мермиста и Сихоук отошли. — Зачем ты потащил меня с собой? — причитала девушка, дожидаясь мужчину у их палатки, где тот переодевался в свою высушенную одежду. — А вдруг меня украдут, дорогая? — Да кому ты нужен? — Тебе, — уверенно выдал Сихоук, когда вышел к возлюбленной, засияв. — Фу, заткнись. Давай лучше разберёмся с этим, — Мермиста указала на большую ветку, что свалилась на их жилище и примяла его половину. — Положись на меня, дорогая! — он закатал рукава, потёр ладони и сделал полный решимости шаг, на котором и зацепился за крепление палатки и упал, запутываясь в ткани и попутно роняя на себя рядом стоящие ящики с одеялами. — Серьёзно? — рычаще вздохнула Мермиста, всем своим видом показывая, "как он её достал". — Я жив, дорогая! — из-под горы тряпья, картона и осыпавшейся коры с листьями показалась мужская рука с поднятым вверх большим пальцем. — Очень жаль, — брякнула морская принцесса, — Ничего не делай, я вернусь с подмогой. — Как скажешь! Топая по тропинке так, что поднимались песчаные облачка, Мермиста возвратилась к друзьям и поведала о случившемся, в результате чего Скорпия и Перфюма отправились с ней на помощь к Сихоуку, наказав перед этим Фросте, чтобы она следила за Шедоу Вивер. Однако та благополучно пропустила указание мимо ушей, поглощённая своим так называемым представлением. Ребёнок уже успел отгрызть голову Майка и взялся за Боу, всё также с восхищением наблюдая за снежно-ледяным волшебством. До определённого момента. Принцессу саму настолько поглотили собственные магические трюки, что она не заметила, а то и вовсе позабыла о девочке, которая отвлекалась. На огонь. Ходить у Шедоу получалось не особо хорошо, она частенько падала, и сейчас, по её приближению к костру, рос риск того, что она в него просто упадёт, или как минимум обожжётся. Пока Мермиста откапывала возлюбленного со Скорпией, перерезающей клешнями верёвки и лоскуты, каким-то образом крепко связавшие мужчину, а Перфюма восстанавливала дерево, помогая ветви срастись с ним обратно, Катра пробудилась ото сна. Так хорошо выспавшейся она не чувствовала себя очень и очень давно — подметила кошка второй мыслью. Первой же была «Где Адора?». Она, желая найти блондинку, вышла из палатки, потирая глаза, которые в страхе распахнулись при виде подходящей к костру малышки. Беспокойное пламя, строптивое, яркими бликами отражалось в больших глазах-изумрудах. Укрощённая, но по-прежнему агрессивная стихия очерчивала своим светом детскую, неуклюжую фигуру, что уверено шлёпала босыми пятками по холодной земле прямиком ей навстречу. Её будто неосознанно тянуло к огню, а она не боялась обжечься. Никогда. Шедоу Вивер всегда была падка на самые рискованные и тяжёлые для других людей идеи, решения. Потому что общество всегда дрожит в страхе, когда речь заходит о том, чтобы начать действовать, а не разглагольствовать о правильности и порядочности. Шедоу Вивер видит шире, знает больше и мыслит глубже. Она осознает, какая цена обычно стоит на кону — тем более во время войны с Ордой или тем же Хорд Праймом. Понимает, что нужно чем-то жертвовать, чтобы в итоге добиться желаемого результата. И она принимает этот факт. В отличие от подавляющего большинства. Руководствуясь благими намерениями, Шедоу Вивер словно воспламеняется, загорается целью и упорно стремится её достичь, даже если многим это кажется абсурдным. Но её никто и не пытался по-настоящему остановить, объяснить, почему именно с ней не согласны. Она не понимает, как можно сделать иначе, а её глаза застилает буйное пламя — гнев от непонимания, почему к ней никогда не прислушиваются, и жажда доказать, что она чего-то стоит, жажда всеобщего признания. Раз сама себе она уже знает цену, осталось только показать другим, на что она способна. Весьма самоуверенно, но не согласиться с тем, что Шедоу Вивер действительно сильна — довольно сложно, не так ли? Вот только она почти не задумывается о последствиях или возможном провале. Даже если и задумывается — в порыве безудержных эмоций она просто отбрасывает мысли о проигрыше как можно дальше, надеясь на лучший исход. Она не привыкла думать о собственном поражении, о собственной слабости, поскольку хочет оставаться уверенной хотя бы сама в себе, если уж в неё никто другой не верит. Так, загоревшись однажды, ослеплённая негодованием, озлобленностью и собственными амбициями, Шедоу Вивер сама обожглась своей же идеей***
— Так значит, ты применил то заклинание на ней? — спросила ещё раз, на всякий случай, уставшая Кастаспелла не менее уставшего брата весьма неодобряюще — это же тёмная магия! — когда они подошли к подножию холма, на котором располагался лагерь, и живот короля заурчал — даже отсюда чувствовался аромат приготовленного Перфюмой ужина; вечер — скоро начнёт смеркаться, — И что же ты там увидел? — скептично продолжала женщина, недоверчиво щуря острые глаза. — Ничего особенного. Она обычное дитя, я же говорил. Тебе не о чем переживать, — безмятежно повторял всё то же Майка; подъём был нетороплив и, стоит признать, тяжеловат — возможно, стоило всё-таки разбить лагерь вблизи тёплой реки, в которой сегодняшним утром Кастаспелла искупала Шедоу Вивер; без выходок тогда не обошлось: девочка укусила её за нос, да настолько сильно, что след остался. — А что насчёт подсознания? Я слышала, что заклинание должно открывать доступ и к нему. Это же тёмная магия, — на последней фразе женщина поморщилась, в очередной раз показывая свою неприязнь и подозрение и к колдунье, и к магии, что она использует, точнее, использовала. — Я всё увидел, — самоуверенно протянул мужчина и вздохнул, — Не паникуй. Вот только зачастую люди оказываются слишком невнимательны к значительным мелочам. Майка не оказался исключением. Он был столь уверен в своих силах, что не заметил очевидного: сознание и подсознание — разные вещи, а значит и видеть мир глазами малышки Шедоу он должен был в двух вариациях, даже несмотря на то, что они, практически, не различались бы. Сквозь призму подсознания всё выглядело бы несколько иначе. Но король лицезрел только одну картину. Новый всплеск презрения королевской сестры остановили вышедшие с правой тропинки на лесном перекрёстке Адора и Боу со спящей на его спине Глиммер. Такие же уставшие, как и маги. — Король Майка! — сразу подбежала к королю блондинка и всучила ему завёрнутый в ласкутки ткани кактус, — Вот. Мы достали то что нужно. А теперь я побегу к Катре и попытаюсь спасти свой глаз! — протараторила она так быстро, что никто не успел ничего ответить, как-то возразить, зачем-то встала по стойке смирно, отдавая честь, и умчалась в лагерь, срезая путь через кусты, за которыми уже было видно острые крыши фиолетого-розовых палаток; Кастаспелла проводила её ехидно довольным взглядом, в то время как остальные удивлённо непонимающим, за исключением лучника, что нервничал, находясь рядом с отцом возлюбленной, который спросил его, заставляя вздрогнуть: — Почему вы не телепортировались? Путь от Багровой Пустоши до лагеря велик, — произнёс он, продолжая шагать вместе со всеми. — Понимаете, дело в том, что Глиммер не выспалась и выкидывала нас в самые разные места и.. это было.. весьма опасным, — проскрипел паренёк. — Почему это она не выспалась? — Боу казалось, будто король был готов испепелить его — на деле это было, конечно, не так. Почти. Ведь Кастаспелла подлила масла в огонь: — Целовались? — Ч-что? Нет, нет! — юноша выставил ладонь вперёд и отмахивался от обоих, покраснев и желая спрятаться от их взглядов, — Просто Глиммер.. Она волнуется. Н-насчёт Шедоу Вивер. — Ха! Видишь, Майка! Не я одна паникую на её счёт! — женщина скрестила руки на груди, а её громкие возгласы разбудили Глиммер, что теперь потирала еле раскрывшиеся глаза и пыталась понять, где она. — Доброе утро, соня, — Майка улыбнулся, смотря на дочь, и от этого парню почему-то стало спокойнее. — Папа? Привет... — негромко молвила розоволосая и, зевнув, обратилась уже к возлюбленному, — Боу, поставь меня на землю. Я сама пойду. — Уверена? — Да... — второй зевок одолел принцессу, пока лучник отпускал её, чтобы та встала на ноги. Теперь, когда девушка шла возле отца, юноша отметил, что они очень похожи, когда уставшие или сонные — взлохмаченные и торчащие во все стороны волосы, прикрытые глаза и слабые, будто бы пьяные улыбки. Боу посмотрел на Кастаспеллу, и та ухмыльнулась ему, мол, «Да-да, они так похожи, ты погляди! Просто прелесть! Не так ли?». В ответ парнишка улыбнулся, а потом понял, что они пришли. Майка так и не успел спросить, почему же Глиммер волнуется по поводу Шедоу Вивер, поскольку Сихоук подскочил к нему так внезапно, чтобы забрать кактус и начать петь что-то о том, что правитель постарался на славу, но ему определенно необходим отдых, а «они со всем справятся». Он смотрел то на мужчину, то на сходившихся к костру для ужина или же по своим жилищам колдунов и колдуний, пока не подошла Мермиста, давшая подзатыльник своему избраннику, из-за чего тот замолчал, и объяснила всё обычным языком, как всегда в своём стиле растягивая слова, безо всяких недоморских баллад: — Он хочет сказать, что Вы, Ваше Величество, и Ваша сестра наверняка очень устали после тяжелого дня — это же восстановление целого королевства, поэтому вам стоит идти отдыхать. Мы принесём вам ужин и сами разберёмся с Шедоу Вивер. Король хотел было возразить, что вовсе не устал, но понял, что со стороны выглядит абсолютно обратным образом — звучало бы неубедительно, а потому и не стал спорить: — Эх.. ладно. Вы правы, наверное. Отдых действительно не помешал бы.. Вы точно справитесь со всем? — заспанными глазами он попытался отыскать Шедоу Вивер, но через полдесятка секунд сдался и снова обратил взгляд на принцессу моря, — Кстати, как она? Ничего.. странного не вытворяла? — Ну, разве что чуть в огонь не сиганула, — Мермиста призадумалась — не стоит пока говорить о столь быстром росте ребёнка, — Но пустяки. Катра успела вовремя, всё в порядке. Идите отдыхать, можете сегодня не думать об этом. — Оу, значит, мне не придётся с ней возиться?! Отлично! Идём, Майка, тут без нас управятся, — оживлённо ворвалась в беседу Кастаспелла, явно с намерением поскорее прекратить их болтовню; она торопливо схватила брата за плечо и собиралась уже потащить его к палаткам, но тот не позволил себя так просто увести: — Хэй, Боу! — внезапно окликнул он возлюбленного своей дочери, на что тот, шедший за ней, аж содрогнулся и как-то боязливо взглянул на мужчину; Глиммер не остановилась, просто прошла дальше с нарастающим желанием скорее плюхнуться на койку и проспать, лучше всего, до обеда. — Д-да, Ваше Величество...? — сдавленно протянул Боу; королевская дочь тем временем продолжала плестись к своей палатке, не замечая его отсутствия. — Проследи, чтобы Глиммер сегодня выспалась, пожалуйста, — даже как-то мягко начал Майка, но его лицо резко приобрело суровый вид, — Но если она снова будет еле ноги передвигать или я узнаю, что ты к ней лезешь... — Майка, ну хватит тебе давить на него! Он всё понял, правда ведь, Боу? — юноша растерянно кивнул, — Вот и славно. Беги к ней, а то она на ходу спит, кажется. Ещё упадёт ненароком.. Помоги ей дойти, а нам с Майка тоже пора отдыхать, — последнее слово Кастаспелла особенно твёрдо выделила голосом. Лучник кивнул, поклонился и поспешил догнать запутавшуюся в ткани на входе в жилище розоволосую. А сестра короля, уже в его палатке, продолжила свою недовольную тираду о несправедливом отношении брата к другу племянницы: — Знаешь, Майка, ты слишком строг с ним.. Боу хороший юноша, порядочный и воспитанный. Да и Глиммер уже не маленькая девочка. Сама может выбирать, что, с кем и когда ей делать. Хватит опекать её так, ей же давно не пять лет, — зудела над ухом женщина. — Я просто.. беспокоюсь, она же моя дочь, в конце концов. И.. я плохо понимаю, что мне делать и как вести себя с ней. Я помню её ещё совсем крохой, а тут.. она уже вымахала ростом почти с меня самого!.. С каждым днём осознаю, как же много я упустил... — присев на софу, удручённо вздохнул король, отводя тёмные глаза в пол. — Майка, у вас ещё всё впереди. Но не надо следить за каждым её шагом. Она вполне может сама о себе позаботиться, но ей всё ещё нужны родительские тепло и поддержка. Просто дай ей.. немного больше свободы, доверяй ей, — Кастаспелла села рядом с братом, тихонько погладив его по плечу, и по-сестрински любовно улыбнулась ему. — Эх.. может, ты и права, да.. Спасибо, Кастаспелла. Правда. За всё... — Майка с благодарностью в несколько печальных глазах посмотрел на женщину, а та крепче приобняла его. — Да не за что, я всегда рада тебе помочь. Ты ведь мой брат, и я люблю тебя. Но, знаешь.. о-ох, как же я устала возиться с Шедоу Вивер, можно я больше никогда с ней сидеть не буду?... — протянула она с глубоким вздохом и запрокидывая голову вверх. — Но ведь ты с ней пробыла от силы час за эти два дня! — усмехнулся Майка. — Она чистое зло во плоти! — Потому что укусила тебя, после того, как ты её едва ли не с головой окунула в реку? — король пытался сдержать смех, хотя широкая улыбка чуть ли не во все тридцать два зуба выдавала его истинное настроение. — Было больно, между прочим! У неё зубы слишком острые для ребенка.. Нет, вообще для живого существа. Я думала, она мне нос откусит! — Какие зубы, у неё только клык один! — У неё там и другие зубы есть, да какие острые, особенно клык этот!.. Маленькое чудовище.. Не успеешь оглянуться, как голову откусит... — подозрительно сощурив глаза и поморщив нос, Кастаспелла опять скрестила руки на груди и поёжилась, на что мужчина всё же засмеялся, не обращая внимания на одну странную деталь — утром у малышки Шедоу действительно был лишь один зуб.***
Адора, убирая из волос веточки да листики кустарника, оглядела лагерь, но не нашла того, кто ей нужен, поэтому добралась до палатки Катры на ватных ногах — настолько она устала, и отодвинув ткань на входе в жилище, столкнулась с кошкой, что собиралась выйти. — Катра... — негромко выдохнула принцесса со слабой улыбкой прежде, чем начать падать на подхватившую её девушку, — Я так рада тебя видеть. — Фу, Адора, ты вся мокрая, — возмутилась темноволосая, но вместо того чтобы последовать этому чувству и оттолкнуть, она крепче обняла возлюбленную, удерживая, чтобы та нормально стояла на земле. — Мне кажется, я сейчас умру, — измученно простонала блондинка. — Тебе стоит прилечь, — предложила кошка, на что получила кивок с таким же стонущим «Угу», и довела Адору до своей постели, на которую та рухнула спиной вниз, утаскивая за собой Катру, что теперь сидела буквально на её бёдрах; светлые руки неуклюже расстегнули красный пиджак, — Что ты делаешь? — Мне так жарко, Катра, — блондинка пару раз дёрнула свою белую водолазку, которая плотно облегала её мускулистое тело, надеясь создать тем самым немножечко ветерка, что всё равно был бесполезен. — Так разденься, — кошачье предложение прозвучало как-то хрипло, а сама темноволосая откровенно пялилась на точёные мышцы девушки под собой, на каждый её изгиб, снизу вверх, на капельку пота, что стекла по шее, заставляя сглотнуть и сжать одеяло в кулаках, не беспокоясь о том, что оно будет порвано острыми чёрными когтями, и в конце концов в голубые глаза, посмотревшие в её разноцветные в момент произношения фразы, будоражащей сознание: — Раздень меня. Сухость в горле побудила Катру сглотнуть ещё раз, пока жар охватывал её лицо по щекам к основаниям поджатых ушей. — Тебе придётся сесть. Адора, судя по её рычащему вздоху разочарования, не желала этого делать, но пришлось. Теперь кошка сидела на коленях принцессы, а её дыхание касалось светлого лица, пока мохнатые ладони ложились на широкие сильные плечи и вели по рукам вниз, вместе с этим снимая пиджак, что в итоге был небрежно отброшен на край кровати. После руки вернулись на плечи, на этот раз чтобы толкнуть и повалить блондинку обратно на спину. Тогда-то она и заметила новую, не виданую ранее ни разу искру в прикрытых янтарно-лазурных глазах с увеличенным зрачком. Катра хотела чего-то. Но чего?... — Почему ты ушла сегодня без меня? — неожиданно спросила кошка, по-прежнему нависая над возлюбленной, которая догадалась, что та почему-то подавляет своё желание. Адора бы расстроилась, если бы это не было темой, которую она хотела обсудить изначально, а потому мягко ответила: — Ты была такой уставшей, Катра. Я хотела, чтобы ты отдохнула. — Может я сама буду решать, чего хочу? «Слишком резко!» — Катра прижала уши к голове ещё теснее, а вина уколола сердце, когда чужие глаза расширились. — Я хотела как лучше.. Тебе же сказали, где я. Не пропала же я без вести! — Ты могла хотя бы записку оставить! — повысила голос темноволосая, но уже не придала этому значения, а то и вовсе не заметила от сильно вспыхнувшей обиды, — Уж до такого-то ты могла бы додуматься! Принцесса сжала челюсти и, рывком сев, скинула Катру с себя на постель, а затем встала — усталости сейчас не ощущалось, лишь ноги немного тряслись: — Я что, должна сообщать тебе о каждом своём шаге? — Да, должна! Адора промолчала. Просто смотрела на возлюбленную, глаза в глаза, хмуря брови, пока в итоге не развернулась. — Спокойной ночи, Катра, — только и сказала она, после слишком стремительно покинув палатку и не услышав испуганное: — Адора, постой...!***
Мермиста с увязавшимся за ней Сихоуком проследовала в палатку к Скорпии, где та вместе с Перфюмой и Фростой приглядывала за малышкой Шедоу, чтобы использовать сок кактуса для устранения боли, всё ещё изредка вызывающей детское хоть и не рыдание, но хныканье. Адора зашла к ним, когда все наблюдали за женщиной, собирающейся разрезать клешнёй кактус пополам, чтобы извлечь из него сок. — Будет лучше сделать небольшое отверстие, — начала блондинка, усаживаясь в круг, что образовали ребята, — Шедоу Вивер делала так, когда у Катры резались зубы, — говоря о кошке, она уже почти не чувствовала печали — той сложно справляться со своими эмоциями, это известно всем; «Катре просто нужно побыть одной» — думала она в подобные моменты, однако даже не предполагала, что на деле всё совсем наоборот. — Выходит, ты старше Катры, или я чего-то не понимаю? Или Шедоу Вивер делала это только с ней? — интересовалась Скорпия, прислушавшись к совету союзницы и проделав в кактусе отверстие вместо того, чтобы разрезать его; Перфюма собирала вытекающую прозрачную жидкость в небольшой стеклянный сосуд. — Да, да, Катра младше меня. Более того, я нашла её в коробке, прямо как настоящего котёнка. Я даже помню, как заявила тогда Шедоу Вивер, что "это моё — моя Катра!", и ей пришлось смириться с этим, — не без улыбки, но и с крохой грусти вспоминала Адора. — Получается, ты дала ей имя? — на вопрос женщины принцесса силы кивнула, — Интересно, а почему Шедоу Вивер назвала тебя Адорой... — Адора очаровательна! — подала голос Шедоу, до этого смотрящая на пытающуюся плести цветочный венок Фросту. — Тогда всё ясно, хах! Но дать имя своей возлюбленной — это что-то новенькое! — Не думаю, что Катра бы обрадовалась, узнав об этом, Скорпия, — протянула Мермиста со скрещенными на груди руками. — Скорпия... — повторила за ней девочка, и тогда все взгляды обратились к ней, — Капитан Скорпия! — Окей, это уже жутко, — морская принцесса поёжилась, обнимая себя, — Хотя, полагаю, не менее жутко, чем лезть ей в рот с её-то острыми зубами. Кто это сделает? Ответа не последовало — народ лишь попереглядывался, пока в итоге каждый не остановился на Адоре. — Что? Почему я? — Ты знаешь, как делать это, Адора. Мы считаем, ты лучше с этим справишься, — проговорила Перфюма, так мягко, что противиться её словам было невозможно. — Так, хорошо, — вздохнула принцесса, — Хэй, Шедоу Вивер, — позвала она дитя, и когда два больших глаза-изумруда поглядели на неё, продолжила, — Иди ко мне, — протянула девушка руки вперёд и двинула пару раз пальцами, как бы подзывая тем самым к себе. Девочка неуклюже поднялась и потопала к ней, оставляя Фросту возиться с цветами, уселась перед Адорой, которая макнула палец в сок и произнесла: — Открой рот, вот так: "а-а-а". Наверное, удивительно, но малышка послушно выполнила сказанное, при этом смотря на светлое лицо, будто бы в попытках вспомнить человека, пока его обладательница ловко смазала десну горькой жидкостью, от которого Шедоу Вивер начала плеваться, прямо как Катра в детстве, отвлекаясь от своих разглядываний. — Гадость, да? — блондинка с сочувствием потрепала чёрные волосы, и тогда ребёнок, теперь просто морщась, вновь уставился на неё, — Что? — Гадость! — выдала Шедоу после того, как также окунула палец, а точнее все пять, в сок и протянула руку к лицу Адоры. — Она мстит? — лицо Мермисты как обычно было каменным, но в её фразе проскочило презрение. — Ох, нет, Шедоу Вивер, у меня не болят зубы. Я в порядке. Спасибо, — улыбнулась девочке Адора, вдруг понимая, что принцесса моря ошибается — Шедоу Вивер желает помочь в ответ, а вовсе не мстить, и погладила её по голове. Малышка десяток секунд смотрела на свою блестящую от сока маленькую ладонь, а потом подняла взгляд обратно к лицу блондинки и, кивнув, произнесла: — Хорошо... Улыбка снова тронула губы Адоры, и она приняла предложенный Перфюмой платок, чтобы вытереть им детскую ручку перед тем, как малышка стала карабкаться на неё, чтобы в итоге оказаться взятой на руки и сладко зевнуть. — Думаю, сегодня она хочет спать с тобой, — догадалась принцесса флоры. — Да, должно быть, так и есть, — согласилась Адора. — Нам тоже пора бы спать, дорогая, — потянувшись, молвил Сихоук, вставая и протягивая возлюбленной руку; та закатила глаза, но всё же приняла её, даже без своего привычного рычания. Пара попрощалась с друзьями и вышла на улицу, направляясь к своему жилищу. — Знаешь, кажется, я ей понравился! — уверенно выдал мужчина, покручивая пальцами ус. — Да, конечно, — усмехнулась девушка, не сопротивляясь крепким полуобъятиям за плечи. — Не думаешь завести своего, дорогая? — взглянув на неё, он поиграл бровями. — Нет уж, спасибо! — принцесса оттолкнула его, но, отвернувшись, добавила, — Не в ближайшее время, — и продолжила путь. Счастливая широкая лыба нашла на лицо Сихоука, когда он догнал девушку и вернул ей недавние объятия. — Что ж, мы тоже пойдём, — кое-как поднимаясь на ноги с уже засыпающей малышкой на руках, сообщила подругам Адора. — Я провожу тебя! — тут же спохватилась Перфюма, а подойдя к блондинке, обернулась, чтобы обратиться к женщине, — Я скоро вернусь, Скорпия. — А? Да, да, конечно, хорошо. Я тогда тут постелюсь пока, хах, — принцесса как-то неловко почесала затылок клешнёй, видимо, считая, что так подруга намекает ей на вторую совместную ночёвку, что было не так — потому-то Перфюма и немного удивилась, но она была весьма догадлива, так что загадочно улыбнулась, выходя с Адорой из палатки и говоря уже ей, — Вы с Катрой поссорились? Для блондинки это прозвучало так неожиданно, что она просто пялилась в одну точку перед собой расширенными глазами, не замечая, что её шаг значительно замедлился. — Откуда ты...? — единственное, что она смогла сказать, посмотрев на подругу. — По вашим лицам сразу заметно, если вы поругались или переживаете насчёт друг друга, — голос Перфюмы звучал как всегда мягко и успокаивающе, — Она опять разозлилась? Адора была поражена, что кто-то может прочесть её, да и Катру, так просто, а потому просто кивнула. — Завтра с утра я провожу медитацию. Если хочешь, можешь привести её. Это должно помочь ей справиться с вспышками агрессии и расслабиться. — Но мы же в ссоре, — недоумевала расстроенная Адора. — Уверена, она сожалеет и ждёт момента, чтобы поговорить с тобой, — после этих слов принцесса силы заметила, что всё это время они шли к палатке Катры и теперь стояли перед входом в неё. — Спасибо... — удивление и благодарность в голубых глазах сделали улыбку Перфюмы шире. — Всегда пожалуйста, — ответила она, и дождавшись, пока блондинка скроется за тканью занавесок, отправилась назад к Скорпии и Фросте. Последняя успела заснуть на полу, в куче цветов, и старшая пыталась управиться с пледом в своих клешнях, чтобы укрыть её. Возвратившаяся Перфюма поспешила помочь подруге с этим. — Ложись, я выключу свет, — произнесла девушка, когда дело было сделано. Скорпия молча и несколько смущённо, а от того и немного неуклюже улеглась, также на бок, отодвигаясь к стене, и с приятным волнением дожидалась, пока подруга, гасящая свет фонаря, присоединится к ней. И стоило этому произойти, её светлые щёки порозовели от тёплой близости, как прошлой ночью, а тёмный взгляд пытался разглядеть вечную улыбку в сумраке, неосознанно давая тем самым принцессе флоры намёк на то, чтобы та прикоснулась к непривычно не накрашенным в чёрный устам своими. И Перфюма сделала это, заставляя женщину забыть, как дышать, из-за нежности своих губ, а её румянец распространиться дальше по лицу и окрасить уши. Ненадолго, после чего Скорпия уткнулась в клешни, зарывшись под одеяло, лёжа всё ещё близко-близко к девушке, что с лёгким добрым и счастливым смешком вернула на широкую сильную спину подруги чуть стянутое ранее одеяло.***
Придя в свою палатку после ужина с Майка, Кастаспелла с глубоким вздохом опустилась на койку и поняла, как же сильно она устала. Просидев не более трёх минут глядя в потолок, она наклонилась, чтобы задёрнуть подол платья и получить доступ к обуви, которую хотелось снять как можно скорее. — Но ты ведь только час с ней провела~ Пф-ф-ф! Это был худший час в моей жизни! Да в следующий раз она мне вообще лицо откусит!.. Следующий раз? Да ни за что! — возмущалась себе под нос женщина, возясь с застёжкой-ремешком на одной из босоножек, — Чёртова застёжка.. Что ж ты такая противная.. упрямая.. угрюмая.. наглая.. сложная! Королевская сестра начала действительно немного злиться, но вскоре наконец сняла с себя ненавистную обувь и завалилась на постель на спину, опять вздохнула глубоко и утомлённо, не замечая, что говорила вовсе не о ремешке на босоножке, а о Шедоу, которую сейчас она вспоминала вновь, но уже осознанно: — Всё, хватит на сегодня о Шедоу Вивер, — твёрдо решила она, когда её веки опустились, однако вскоре на пару с окутывающим её долгожданным и желанным сном пришло резкое понимание того, что утром девочка-то была большая слишком по сравнению со вчерашним. — Я так и знала! — воскликнула Кастаспелла, чересчур громко, из-за чего пришлось прикрыть рот ладонью и перейти на шёпот, — Я знала! Она сознавала, что брат уже спит, да так крепко, что до него не достучишься, поэтому пришла к решению напасть на него с подозрениями завтрашним утром.