soft feelings

—что за чучело? юта, ты что ли? —хуючело блять иди нахуй у юты свежая ранка на щеке и вроде как тоже недавняя на носу, небольшая ссадина на лбу. джинсы, случайным образом порванные в области колен, которые все в синяках, крови и грязи. некоторые костяшки в кровь, а некоторые целы, но наверное болят, сычен не знает точно. уверен он только в том, что у парня напротив слишком милое для таких высказываний лицо, хорошее телосложение, немного странноватая одежда с кучей цепей и красивые, белые волосы, концы которых едва ли касаются плечей. значительная их часть собрана в небольшой хвостик на затылке, что придает особенного шарма. но это самое чучело полная противоположность дун сычену. темного оттенка волосы, очки с тонкой оправой, белая свободная рубашка и обтягивающие стройные ноги черные джинсы. в противоположность черным потрепанным кроссовкам юты у него строгие, как будто новые туфли, а вместо носков с ярким принтом — однотонные, черные. японец отводит взгляд спустя минуту молчания, а потом и вовсе поворачивает голову, стирая рукавом черной толстовки алую кровь с щеки —подожди, что ты делаешь? младший осторожно перехватывает руку накамото опуская ее вниз, но резким движением юта выдергивает свое запястье из не особо крепкой хватки. —не трогай меня. тебе разве не противно? за словами тянется немного усталый смешок и слишком истощенная улыбка. сычен ловит себя на мысли о том, что хотел бы услышать смех японца еще раз, но в другой обстановке. хочется увидеть эту улыбку, но не такой вымученной. младший вновь перехватывает запястье накамото, теперь уж покрепче сжав его в своей ладони —мне не противно. нисколько. гордость и непоколебимость испаряется из чужих глаз давая возможность разглядеть в них некую уязвимость и беззащитность. в этот раз юта не спешит пытаться высвободить свою руку, он отводит взгляд в пол и немного опускает голову, будто ребенок, который провинился в чем-то. при виде такого японца его хочется обнять, заклеить пластырями ранки и не пускать никуда, где опасно. сычен вздыхает и собирается с мыслями прежде чем взять руку старшего в свою. китаец не спешит переплетать пальцы с накамото, он подносит ладонь тыльной стороной к лицу, осторожно накрывая каждую ранку по очереди своими губами. когда заканчивает, он поднимает взгляд на совсем растерянного японца, который смотрит в глаза преданно, иногда слишком часто моргая. —что ты делаешь? тихий голос старшего иногда срывался на шепот. он был правда потерян и, вероятно, запутался в своих мыслях окончательно. от хулигана, который лезет в каждую драку не осталось ничего. перед сыченом мягкий и беззащитный ребенок, который нуждается в любви и заботе. вопрос так и остается висеть в воздухе без ответа. младший не знает как правильно ответить. он протягивает другую руку к лицу накамото невесомо проходясь по недавно зажившей ранке под глазом. несмотря на сердце, которое готово выпрыгнуть из грудной клетки в любой момент он старается оставаться спокойным. мелкие мурашки по коже от каждого прикосновения к бархатной коже старшего — слишком новое чувство, которое хочется чувствовать снова и снова. —можно… я обработаю твои раны? пожалуйста. юта поднимает взгляд, встречаясь с обеспокоенными глазами напротив. он кивает и старается спрятать улыбку, прячась от взгляда сычена, но младший замечает это, улыбаясь в ответ, и утягивая в мягкие объятия.