О том, как сложились судьбы лидеров Альянса
События 270 года (по немекронскому календарю) и геноцид в Кальпаре, организованный королевой Кармен при поддержке вождя Канги, повлекли за собой раскол внутри Альянса. Политологами Рейениса было надо название двум партиям, на которые поделился Альянс: первая — Ринкля́дж, куда вошли Удракийская Империя, Рейенис и Аурийское королевство, и вторая — Керенли́к, куда вошли Немекрона и Маррун. Впрочем, несмотря на внутренний раскол, Альянс еще долгие годы продолжал существовать как единое целое, и отношения между его участниками поддерживались на относительно нейтральном уровне, вопреки взаимной неприязни, которую королева Марла питала по отношению к королеве Кармен и вождю Канги. Удракийская Империя, отныне возглавляемая Императрицей Церен и Императором Иваром, была полностью реформирована в последующие пять лет. Помимо того, что были приняты новые государственные символы, такие как «солнечный флаг», и новые национальные цвета: красный, все так же символизирующий императорскую власть, и белый, символизирующий мир, гармонию и процветание, — по указу Императрицы была низвергнута фашистская идеология, основанная на учениях философа Яшара. Сами учения были объявлены вне закона и признаны экстремистскими. Был введен строгий запрет на распространение идеи расового превосходства; нарушение его каралось огромными штрафами и большими тюремными сроками. Император-консорт Ивар особенно пристально следил за исполнением этого закона: им лично был рассмотрен ряд дел, из которого как минимум сотня человек была приговорена к пожизненному заключению. Тем не менее, за время правления Императрицы Церен и Императора Ивара не было подписано ни одного смертного приговора. Помимо прочего, Императрицей Церен колониям Удракийской Империи была дарована возможность восстановить национальный суверенитет, если у них было на то желание. Однако из множества колоний только трое согласились на это, и всем им в последующем оказывалась поддержка в преодолении трудностей, которые только могли возникнуть при отделении от Империи. Но не только Церен занималась добродетелью, но и ее приближенные. Активное участие в поддержке восстановления бывших колоний принимал генерал Селим, который лично разрешал все возникающие беспорядки вместе с госпожой Ракель и Орденом Дельвалии, ставшим отдельным политическим звеном в государственном аппарате Удракийской Империи. Занималась благотворительностью хранительница покоев Уланара. Глава Совета и по совместительству главный казначей Халит, наживший такое материальное состояние, что стал считаться самым богатым человеком Удракии, если не всей Империи, также занимался благотворительностью и вложил немало средств в восстановление Кальпары, городов Рейениса, Ауйрийского королевства и других бывших колоний Империи. Сложно перечислить все проекты, профинансированные казначеем; однако своей щедростью он смог еще больше расширить границы своего влияния на граждан и военнослужащих. Не оставался в стороне и командующий Мефтун, который спонсировал многие фонды по всей Удракии. В реабилитации бывших узников концлагерей непосредственное участие принимал господин Карстен. Во многие центры помощи он вносил крупные пожертвования, некоторые посещал лично. Немалое влияние на преодоление экономического кризиса, который сохранялся в первые годы правления Императрицы и Императора, оказала и госпожа Дагна, влиятельная производительница оружия. В общей сложности Императрица Церен правила 69 лет, которые стали не только отдушиной для народа после векового господства диктатуры и шовинизма и бесконечных войн, но и были признаны самым спокойным и мирным временем в истории всей Удракийской Империи. Точно так же, в тишине и покое, в возрасте 94 лет, через 12 лет после кончины Императора-консорта Ивара, она покинула этот мир, умерев во сне. В историю Удракийской Империи Императрица Церен вошла под разными прозвищами: Церен Освободительница, Церен Спасительница, Милосердная Императрица — именно за отсутствие жесткости и снисходительность к преступникам она удостоилась последнего. После смерти Императрицы Церен I управление Удракийской Империей перешло к ее единственной дочери, наследной принцессе Хамире, взошедшей на престол в возрасте 59 лет. Императрица Хамира III продолжала добродетельную политику своих родителей и всеми силами старалась не только поддерживать порядок и спокойствие в Удракийской Империи, но и, еще будучи принцессой, стремилась наладить отношения с немекронским королем Йонасом Бьёррком и его влиятельной супругой, дабы преодолеть разногласия, возникшие с королем Марком. В 275 году королева Марла вступила в брак с королем Моной, что в итоге привело к объединению Рейениса и Аурийского королества в королество Берликт. У них родилось двое детей: принц Ахига Рейенисский и принцесса Улджи Аурийская. В будущем престол Берликта унаследовал именно принц Ахига. Удракийская Империя и королевство Берликт в последующим были извечными партнерами и друзьями, которые поддерживали друг друга во всех направлениях. Подобным образом дружеские отношения всегда сохранялись и между Немекроной и Марруном. Между ними велась взаимная торговля, друг у друга они открывали разного рода производственные филиалы. Маррунийцы всегда были рады у себя немекронцам, ровно как и наоборот. Вождем Канги лично были присланы подарки королеве Кармен по поводу рождения принцессы Йоханны, принца Марка и принцессы Миреллы. Хорошие отношения маррунийский вождь поддерживал с Марком Бьёррком и тогда, когда тот стал королем. Вместе с тем постепенно оправлялось от войны и активно процветало Единое Королевство Немекроны. По возвращению с Удракии, где 16 октября 270 года случилась кровавая бойня, оставшаяся в истории Немекроны как Кальпарское сражение, королевой Кармен генералу Картеру Карраско было вверено звание маршала. Он и Джоанна Лиггер, и без того прославленные за свои блистательные заслуги и «парадоксальную живучесть», теперь обрели, благодаря её решению, такую власть и влияние, с которым не мог сравниться никто, прежде живущий… Немногим позже было объявлено ещё и о скорой королевской свадьбе — 15 февраля 271 года королева Кармен и король-консорт Каспер вступили в официальный брак, а 1 марта того же года тот был коронован. Так сформировалась влиятельная свита королевы: сенешаль Джоанна Лиггер, обладающая влиянием не только на Мереж, но и на армию, и на всё государство; маршал Картер Карраско — один из убийц Рейлы Безумной, «палач немекронской яогуай», как его прозвали на Рейенисе; король Каспер — революционер в немекронской науке, и он же — «муж королевы-убийцы». Были, разумеется, у Кармен и другие приближённые: Королевский совет полнился разными людьми на крупных должностях, — но никому она не доверяла так, как своей свите. Они прошли с нею сквозь огонь и воду, вместе пережили с ней шторм — и остались рядом и в мире… Послевоенное правление королевы Кармен сопровождалось рядом реформ и нововведений. Её указом были введены два новых государственных праздника: День победы, ежегодно отмечающийся 19 января, и День памяти, проходящий каждое 18 сентября. Ещё весной 270 года для оправдания казни сенешаля Линтона Карраско — предшественника Джоанны Лиггер — ею был принят закон об утверждении смертной казни как высшей меры наказания. В 271 году издан запрет на посещение и проведение всякой научно-исследовательской деятельности на Крайних землях, признанных неприкосновенными. Во всё тех же 70-х годах начался процесс вхождения Пепельной пустоши в состав Единого Королевства Немекроны: формально они всегда были его частью, но на деле не подчинялись ни законодательству, ни королевской власти. Однако удракийско-немекронская война 267—270-х годов стала толчком к их объединению, и вскоре Пепельная пустошь стала отдельной областью, столицей которой был обозначен крупнейший в ней город Сарехан, а её губернатором стала Фрида, взявшая фамилию Сарразен. Процесс объединения Пепельной пустоши с Единым Королевством Немекроны получил поддержку короля-консорта Каспера, который особенно заботился о благополучии своих родных краёв и из личных средств финансировал отстройку и организацию городов, а также контролировал многие другие вопросы, реализуемые в рамках данного проекта. Пока королева Кармен занималась реформами и наведением порядка на Немекроне, пришедшей в упадок после правления её отца, короля Мигуэля, затем — её сестры, королевы Каталины, и разрушительной двухлетней войны с Удракийской Империей, король-консорт занимался развитием научно-технического прогресса. Каспер покровительствовал многим учёным и исследователям, вкладывал финансовые средства в развитие не только науки, но и искусства. В целом, можно сказать, он практически не занимался государственными делами и политикой, отдавая, как и прежде, предпочтение научно-исследовательской деятельности. Такой расклад, впрочем, не встречал сопротивления: король сам признавал, что нет у него тех необходимых управленческих навыков и что его жена, а также Картер с Джоанной, куда успешнее справляются с тем, чтобы «строить всех по струнке и придумывать законы». В талантах последней и впрямь сомневаться не стоило — сенешаль Джоанна Лиггер оказывала на немекронскую политику такое влияние, о каком и не могли помыслить трое её предшественников. Медленно, но верно, с её подачи вмешательство Мережи распространилось на все сферы политической жизни: что внутренней, что внешней. Джоанна имела связи со многими государственными деятелями и чиновниками, а также была уважаема армией: не только потому, что стала (в 274 году) женой маршала, но и за личные качества и заслуги. О сенешале в народе говорили, что без её ведома даже птица в небе не пролетит, что будто она способна читать мысли и что её шпионы сидят замурованными внутри стен домов, следя на всем живым и неодушевлённым денно-ночно. Не утихали разговоры и о том, что именно она была идейной вдохновительницей событий Кальпарского сражения, и её политика, проводимая в отношении иноземных мигрантов, казалось, только то и подтверждала. Джоанна Лиггер была страшной женщиной, и говорили так: Кармен — корона, а она — меч. В действительности, выше королевы Джоанна никогда себя не ставила и всегда заслуживала от той исключительное доверие и благосклонность, будучи её преданной и, вероятно, самой ценной советницей по всем вопросам. Джоанна держала немекронское правительство, в рядах которого постоянно выискивала предателей и непокорных, в ежовых руковицах, но вместе с тем проявляла некоторую… доброту в отношении народа. Благотворительность не была её стезёй, однако Джоанна не обделяла своей помощью ни детские дома, ни больницы, ни ребцентры, ни исправительные учреждения для несовершеннолетних. «Эти люди запутались и оступились, и вместо того, чтобы толкать их ещё дальше к пропасти, лучше протянуть им руку помощи и показать, что надежда на лучшее ещё жива — и всегда будет жить», — говорила она. В облагораживание всех вышеперечисленных учреждений она вносила немалые суммы, а также поощряла практику Мережи набирать агентов среди осуждённых. И, несмотря на то, что военное время давно прошло, Кармен всё же считала необходимым всегда быть наготове и иметь военную мощь достаточной силы для того, чтобы отразить возможное нападение. Крупнейшими гарнизонами Немекроны — Бурайским и Лиманским — руководили генералы Сесилия Маркес и Саймон Хейл, а за качеством военной подготовки служащих неукоснительно следил маршал Карраско, ежегодно проводивший тщательные проверки всех военных частей. Единое королевство Немекроны осуществляло успешную и взаимовыгодную торговлю с Марруном; занималось освоением космоса, добычей полезных ископаемых на других планетах своей солнечной системы. Была выведена на новый уровень система образования, возросло влияние на общественную жизнь учёных и военнослужащих. Неотъемлемой частью обучения детей в государственных школах стало изучение истории и гражданско-патриотическое воспитание. То были первые звоночки к грядущему становлению шовинистской идеологии на Немекроне, но на тот момент ещё никто не смотрел на это столь серьёзно и с опаской: люди, измученные войной, теперь естественным образом не доверяли инопланетным чужакам. Всего у Кармен и Каспера родились трое детей. 2 июля 272 на свет появилась принцесса Йоханна — первый и старший ребёнок двух величайших правителей Немекроны, их наследница и будущая королева. И хотя Кармен и Каспер с одинаковой любовью и благосклонностью относились ко всем своим детям, именно образованию Йоханны было уделено наибольшее внимание. Лучшие учителя, история, политика, экономика, военная подготовка — принцесса училась всему, что было необходимо для девушки её положения; да только сама старательности как таковой не проявляла. Не все уроки Йоханна находила интересными, и те, которые таковыми не являлись, шли из рук вон плохо. Но всё-таки она не хотела огорчать мать и пыталась исправить положение. Этим непостоянством она напоминала свою покойную тётку, королеву Каталину; да и лицом, в общем-то, тоже пошла в неё. Тонкие черты лица, тёмные волосы и серо-голубые глаза — помесь отца и матери; она была невысокой и худощавой. Так называемая «кукольная внешность». Характер у неё был чувствительный, но гордый. Йоханна не любила конфликтов, однако при том отличалась недюжинным упрямством и редко когда отступалась от своего мнения. У неё было пять собачек, которых она любила особенно пылко, и огромная коллекция драгоценных камней. Принцесса увлекалась чтением, историей и верила, что, взойдя на престол, сможет установить мир во всём мире. Тут уж трудно сказать, что именно так повлияло на её мечтаний: либо собственные идеалы, либо впечатления от рассказов Джоанны и Картера о военных годах — с последними, стоит отметить, Йоханна совершенно не ладила, в отличие от своего брата. Принц Марк был единственным сыном королевы Кармен и короля Каспера. Он родился 11 октября 275 года — за пять дней до пятой годовщины Кальпарского сражения. По поводу рождения принца глава Императорского совета Халит, желавший после минувших со дня вышеупомянутого события лет наладить отношения между Удракийской империей и Единым королевством Немекроны, передал королеве свои поздравления — через сенешаля, правда. Джоанна Лиггер ответила ему так: «Мы, конечно, ценим вашу заботу и благодарим за поздравления, но не советуем слишком сильно радоваться. Мало ли, кто уродится от крови королевы-убийцы...» Иронично, но эти слова в каком-то смысле стали пророческими. Марк не был первым наследником престола, не готовился к правлению, однако всё равно проявлял таланты и способности, о которых Йоханна не могла и мечтать. Принц научился читать, когда ему было около четырёх, немногим позже взялся и за письмо, к десяти годам мог изложить обобщённый пересказ всей истории Единого королевства Немекроны и перечислить имена всех правителей-Бьёррков. Активный, преисполненный энтузиазма, он хватался за многое — и всё исправно доводил до конца. Марк любил похвалу и овации, отличался экспрессивным поведением и вспыльчивым, категоричным, злопамятным характером. Хвастлив и горделив, часто проявлял высокомерие — и был полон амбиций. Последнее, должно быть, сформировалось под влиянием Джоанны и Картера, которые были для него воспитателями и вдохновителями и стали кем-то вроде вторых родителей. Марк не был таким, как Йоханна: он хотел больше и брал больше, он не ждал, не мирился с неудобствами и никогда не шёл на уступки. И, возможно, он считал свою старшую сестру не шибко достойной престола… Но также он горячо любил свою мать. Истории о военных годах, о знаменательных победах под её началом — всё это, без сомнений, заставило его восхищаться ею и уважать. На королеву Кармен принц Марк и был более всего похож: он унаследовал от неё светлую, почти фарфоровую кожу, тёмные глаза, строгие брови и волосы цвета вороньего крыла. Был высоким, как отец, и так же склонен к худобе, обладая при том удивительной физической силой. На протяжении четырнадцати лет принцесса Йоханна и принц Марк оставались двумя единственными детьми короля и королевы. Они росли бок о бок, всему учились вместе, и вместе же соперничали. Нет никаких сомнений в том, что именно принц Марк был зачинщиком всех ссор: он не стеснялся встревать в перепалки с сестрой даже в разгар многолюдных банкетов, за что после получал выговор от матери. Кармен не хотела, чтобы её дети ссорились, и учила, что они — семья и самое дорогое, что есть друг у друга. Значительно позже, 9 мая 289 года, у королевы родилась последняя дочь — принцесса Мирелла, многими годами позже прозванная «суровой бабушкой короля». На празднике, организованном в честь её рождения, лично присутствовали Императрица Церен и королева Марла, пожелавшие спустя столько лет, минувших со дня Кальпарского сражения, пойти на примирение с немекронской королевой. Маленькой принцессе Марла преподнесла в качестве подарка серьги из гуоплита: драгоценного «кровавого камня», очень редкого и дорогого — дескать, будет носить, когда вырастет. И хотя королева встретила своих «союзниц» весьма прохладно, их четырёхдневное пребывание в Королевском дворце Кретона обошлось без происшествий. Однако после здоровье королевы Кармен резко ухудшилось. Ещё до беременности она страдала от хронического гастрита, который периодически то проявлялся, то сходил на нет, но теперь вернулся уже в виде запущенной язвы желудка, которую королева обнаружила лишь спустя несколько месяцев: вдруг её начало рвать кровью, а сама она сильно исхудала и истощилась. Королеве пришлось отправиться на лечение, во время которого управление государственными делами легло на плечи короля-консорта. Каспер, по натуре будучи учёным и исследователем, оказался не шибко компетентным политиком, в связи с чем в правительстве возник ряд проблем, решать которые пришлось вернувшейся спустя два месяца Кармен. Она, как уверяла сама, полностью выздоровела; но уже через три месяца вновь слегла в постель от слабости и недомогания. Врачи обнаружили у неё на коже метастазы, которые свидетельствовали об онкологическом заболевании, и королева вновь отправилась на лечение. В этот раз управление государственными делами было поручено Джоанне Лиггер, которая носила официальный статус сенешаля-регента Единого королевства Немекроны вплоть до 2 июля 290 года, пока принцессе Йоханне не исполнилось восемнадцать и она не переняла эти полномочия на себя. Впрочем, юная принцесса-регент не отличалась большими способностями и всё равно принимала все решения с наказа Джоанны, пусть и крайне неохотно. Уже тогда между наследницей и сенешалем начались разногласия, которые порой перерастали в бурные ссоры и целые скандалы, новости о которых разносились по всему миру. Общественность судачила о том, что Джоанна Лиггер попросту не могла насытиться властью, которую успела вкусить, и не была согласна делить её даже с законной наследницей престола. Хотя правда заключалась в том, что принцесса и сенешаль попросту имели кардинально разные взгляды по всем политическим вопросам, чего бы они не касались. Главной проблемой стало стремление Йоханны наладить хорошие отношения с партией Ринклядж и явная, вместе с тем, антипатия к маррунийскому вождю Канги. Сенешаль Лиггер, имевшая равно противоположное мнение, во всём препятствовала принцессе, а маршал Карраско и Изабелла Кастро (с 285 года она также стала членом Королевского совета) принимали её сторону, оказывая ещё большее давление на Йоханну. Король-консорт Каспер в этом конфликте не поддерживал ни одну из сторон и сохранял нейтралитет, чем, однако, подрывал авторитет своей дочери. Обстановка при дворе становилась всё более неспокойной, и болезнь королевы только усугубляла напряжение. Уже тогда стало понятно, что принцесса Йоханна, со своими миротворческими идеями, была нежеланной кандидатурой на престол среди воинственно настроенных членов правительства. В январе 293 года королева Кармен всё-таки вернулась ко двору, и её появление вызвало широкий резонанс, ведь она находилась в терминальной стадии рака, а врачи не давали никаких утешительных вопросов. Тем не менее, королева выглядела относительно здоровой — несмотря на то, что в свои 43 года ей приходилось передвигаться в помощью трости. Четыре месяца королева Кармен успешно справлялась с государственными делами, всё так же излучая былое могущество и величие и демонстрируя поразительную силу воли и крепость духа, пока в апреле ей опять не стало хуже и она не вернулась в клинику. Безуспешное лечение продлилось ещё несколько месяцев, и в ночь с 20 на 21 июля 293 года королева Кармен скончалась во сне. В историю Вселенной она вошла как фигура неоднозначная и противоречивая. На планетах Удракийской империи и Берликта она осталась кровавой и жестокой мстительницей, прославилась под прозвищами «Яогуай» и «Кармен Кровавой»; на Марруне её нарекли «великой героиней войны», а Каллипан — «мечом справедливости в её руках». Родина же запомнила её как Великую — такое прозвище закрепилось за ней ещё при жизни и не забывалось даже после смерти. Королеву Кармен называли «матерью немекронского народа» и сравнивали с эльфийской царицей Таринной, жившей многие века назад и завоевавшей в своё время половину южного континента. Её правление возвеличило Немекрону до уровня Удракийской империи и проложило путь к блистательным победам и завоеваниям короля Марка, короля Йонаса и короля Сантоса.От автора
Финальная точка в «Разорванных небесах» наконец поставлена. Не верится даже. Не в первый раз я заканчиваю макси, но «Разорванные небеса» — это первый мой ориджинал, да еще и настолько масштабный, с собственным вымышленным миром и кучей персонажей: как сюжетно-важных, так и статистов. Ощущения, которые я сейчас испытываю, расплывчаты, смазаны и очень противоречивы, сказать по правде. Наверное, прежде всего, я чувствую гордость за себя и за свои волевые усилия, которые позволили мне довести эту историю до конца. Никогда прежде я не подумала бы, что моих сил, усидчивости и концентрации может хватить на что-то настолько масштабное и долгоиграющее, но чудо все-таки свершилось. Знаете, это даже в какой-то степени придает мотивации и уверенности в себе: ведь если я смогла сделать это, то как что-то другое может быть мне не под силу? Но с другой стороны… Тоскливо это, правда. Разное у меня бывало с этим ориджиналом: я любила персонажей; я ненавидела персонажей (да-да, Рейла, это касается именно тебя); любила и ненавидела одновременно (здесь я имею ввиду Картера); бесилась из-за их поступков, впадала в ступор и замешательство от их закидонов, сгорала от испанского стыда; испытывала неподдельное удовольствие, когда самые гадкие особы наконец-то умирали и уходили со страниц навсегда; страдала… Особенно страдала. За два с половиной года этот ориджинал порой такие дифирамбы на моих нервах отыгрывал, что я начинала его ненавидеть и хотела бросить, но продолжала — только благодаря своему усердию. Но сейчас расставаться с ним действительно как-то… грустно, что-ли? Слез я лить не буду, но тяжесть в груди повисла страшная. «Разорванные небеса» прошли со мной сквозь огонь, воду и медные трубы, видели мои взлеты и падения, вмещали в себе мои душевные самокопания; в них я рефлексировала и об них чесала кинки; к ним я возвращалась даже в самые унылые и странные, так сказать, моменты своей жизни. Они стали для меня настолько привычной гиперфиксацией, что большую часть времени я ее и вовсе перестала замечать. Короче говоря, завершая эту историю, я завершаю и один из этапов своей жизни. Читателей у меня оказалось не так уж и много, как это, собственно, и бывает на фикбуке с дженовыми ориджиналами, однако каждый из вас — на вес золота. Отдельное спасибо хочу сказать Эрике и Микки Хост, вы были самыми активными (и самыми страдающими, хехе) из всех, и зачастую именно ваш отклик и комментарии вселяли в меня нехилую порцию вдохновения и мотивации <33 Есть и другие, но они здесь предпочли не светиться, а потому я обойдусь без упоминаний имен и просто скажу вам: спасибо, дорогие! Отдушевное спасибо вообще всем, кто читал эту историю и оставался до конца! Даже если вы не писали комментариев, и даже если «Разорванные небеса» лежат у вас где-то в закрытых сборниках — все равно, спасибо. Все мы плыли в одной лодке, но, наконец, причалили к берегу.<3