***
— Китани, ты там долго? Зенья вразнобой стучал ногами по полу и со скучающим видом сидел за кухонным столом, прислонив сжатый кулак к щеке. — Йо-чин голоден и очень хочет пообедать! И я тоже! Коухей удержал себя от глубокого вздоха. Какой же он порой нетерпеливый. — Я почти закончил. Дайте мне ещё несколько минут. В итоге вздох издал Зенья. Однако затем он, будто что-то вспомнив, вновь заговорил с прежней радостью и воодушевлением: — Знаешь, Китани, у меня есть хорошая идея! Я решил, что мы вместе с Йо-чином покушаем! Ты же не против? Мужчина удивлённо развернулся и встретился взглядом с младшим Окинагой. — Да, там неудобно и холодно, но я буду с ним совсем рядом! Я покормлю его и сам хорошо поем! Это будет здорово... Зенья мечтательно прикрыл глаз и улыбнулся. От его наивности становилось не по себе. Китани отвернулся к кипящему в кастрюле супу. — Как скажете, молодой босс. Он замолк в попытках сосредоточиться на жёлтом вареве, но беспокойные мысли о юноше из подвала вовсе не хотели покидать его голову. Он всё ещё не видел, что с ним стало. Он до сих пор не понимает, почему он здесь. И на этот раз ему пора узнать ответ на всё это. — Могу ли я задать вам вопрос, связанный с Сакиямой Йоджи? Скучающий Зенья слегка удивился. — Ты уже спрашивал, Китани! Я не могу тебе всего рассказать. Но тебе это любопытно и потому я покажу тебе его! Но ненадолго. Только я могу долго быть с ним и смотреть на него. Он мой. Спокойствие, с которым он говорил эти слова, ввергало Китани в тихий, необъяснимый ужас. Его молодой хозяин в самом деле так жесток к этому юноше? Что произошло между ними в школе? И почему Зенья так упорно не хотел ни о чём рассказывать? Вопросы копились в огромном количестве, но Китани убеждал себя в том, что часть из них отпадёт после того, как он вновь увидит Сакияму. Стоило сделать это поскорее. Наконец закончив с супом, Китани налил его в две большие тарелки. Зенья сразу взял одну из них в обе руки. — Ты возьмёшь мою тарелку, а я пойду чуть быстрее и понесу ту, что для Йоджи! Не отставай! Зенья уверенно выдвинулся на выход из столовой, не заботясь даже о том, что прольёт часть супа по дороге. Проследив за ним, Китани осторожно взял его тарелку и медленно пошёл следом. Постепенно он вышел в коридор, спустился по длинной узкой лестнице и оказался у двери в открытое подвальное помещение. Коухей застыл на миг. Он не заходил в подвал с того самого момента, как там появился Йоджи. В каком состоянии он вообще находится после всего того, что с ним делал Зенья? Китани решил наконец увидеть всё сам и потому уверенно ступил к двери, намереваясь передать тарелку Зенье... Но едва не выронил её из рук. Открывшаяся ему картина вводила в шок. Он многого мог ожидать от своего молодого босса, даже сейчас, когда его поведение стало ещё более пугающим, но в то, что он лицезрел прямо сейчас, было сложно поверить. На Сакияме Йоджи больше не было никакой одежды. Его исхудавшее бледное тело в скрюченном положении лежало прямо на холодном полу. Потухший, несчастный взгляд был направлен на сидящего рядом Зенью, что приподнимал его лицо и тыкал в рот ложкой с супом. — Скорее кушай, Йо-чин. Это очень вкусный суп. Я хочу, чтобы ты был сытой и здоровой самкой. Ты же тоже хочешь быть сильным, правда? Ну давай же, не зли меня! Юноша как смог приоткрыл рот и в него тут же была засунута горячая ложка. Затем последовала громкое мычание — наверное, он пытался сказать, что неостывшее блюдо обжигало ему горло. Но Зенья ничего не замечал и продолжал насильно кормить его. Но это было не единственным, что вызывало ужас в Китани. Он не понимал, что раскидано вокруг них двоих — не мог распознать, чем являлись лежащие тут и там красные комки. От них шёл ужасный запах протухшего мяса. Какие-то напоминали алых червей по форме, а другие словно иссушились, готовые рассыпаться от одного только прикосновения к ним. Что это? Как оно здесь появилось? Но и на этот вопрос нашёлся ответ — Китани вернулся взглядом к Йоджи и вновь почувствовал, как тошнотворное чувство подкатывает к его горлу. Ниже пояса юноши скопилось много крови. Она выходила прямо из ануса, образуя под собой небольшую красную лужицу. Сейчас Сакияма не кровоточил, но оставшиеся следы мгновенно давали понять, что случилось. Он хотел было ещё приглядеться к комкам плоти на полу, как вдруг столкнулся с улыбчивым взглядом Зеньи. — Я знал, что ты изумишься, Китани. Но мне нравится, как ты смотришь на нас! Ты такой растерянный! Его мурлыкающий тон заставил Китани взять себя в руки и наконец протянуть Зенье тарелку. — А теперь иди. Ты ведь уже всё понял, правда? Мне нужно время чтобы посидеть здесь с моим сокровищем. Хорошо? Зенья оставался таким же невозмутимо весёлым, пока лежащий рядом с ним Йоджи смотрел на мужчину умоляющим взглядом. Он будто просил наконец оборвать его жизнь, дать ему умереть без лишних мучений. Китани отвернулся, напустив на себя безразличный, спокойный вид, сдерживая истинные эмоции. — Слушаюсь, молодой босс. Он закрыл дверь в подвал и пошёл наверх. Больше он не хотел искать ответы.Вопросы и ответы
20 мая 2020 г. в 19:24
Была уже глубокая, тёмная ночь, но тишина в резиденции Окинага всё никак не могла наступить. Китани утомлённо вздохнул, хоть собственным голосом пытаясь заглушить доносящийся из подвала шум, но мысли не хотели просто так забывать о происходящем.
Слуга семьи Окинага прекрасно понимал, что это за звуки. Более того — он даже о знал о том, кто их порождает и из-за кого. И чем больше мужчина думал об этом, тем сильнее его окутывали неприязнь, страх и отторжение.
«Почему это всё ещё происходит?»
Этот парень, тот, что так отчаянно стонал в подвале. Сакияма Йоджи. Что в нём нашёл Зенья? Зачем решил превратить его в собственную игрушку, предмет вечных изнасилований и издевательств? Никогда ранее сын Кунихито не занимался чем-то подобным, на какие бы странные или нелепые поступки он бы ни был способен.
У этого должна была быть причина. Однако Зенья вовсе не собирался понятно объяснять её.
В голове слуги всплыла фраза, сказанная ему примерно неделю назад.
«Тебе пока нельзя это знать, Китани. Но ты не беспокойся насчёт него! Я буду очень заботливым с Йо-чином. Вот увидишь!»
Мужчина помнил и весёлую улыбку, и игривый тон, с которым были сказаны эти роковые слова. Тогда он не придал им столько значения, но сейчас они обретали совершенно новый смысл.
Забота... Зенья всегда воспринимал это слово по-своему. Извращённо, совершенно не понимая сути безвозмездной помощи кому-то и доброй любви. Китани как мог пытался научить его настоящей заботе о ком-либо, но лишь сейчас осознавал, что не смог с этим справиться.
От этого стало горче на душе.
Спустя несколько минут стоны наконец затихли, и Китани почувствовал долгожданное облегчение. Слышать их так часто было тяжело и печально: каждый болезненный вскрик напоминал и плач, и зов на помощь, и мольбу, и чем громче они звучали, тем напряжённее чувствовал себя Коухей. И хоть он уже давно не боялся страдальческих криков, к поселённому в подвале Йоджи не могло не возникнуть сочувствия.
Может ли он лично что-то с этим сделать?
Но Китани уже знал ответ на свой вопрос. Он был настолько очевидным, что не нуждался в произнесении.
«Я не смогу пойти против молодого босса»
Это и было единственной причиной, по которой Китани до сих пор ничего не сделал. Это объясняло и его безропотное согласие готовить чуть больше еды, и его попытки старательно игнорировать всё происходящее, и согласие исполнить очередную просьбу Зеньи сшить пёструю зелёную юкату, на этот раз именно для Йоджи.
Это была одна из немногих ситуаций, когда он оказывался в таком беспомощном, ни на что не влияющем положении.
Китани накинул на себя одеяло и наконец попытался уснуть.
Всему происходящему должно быть объяснение. И он найдёт его.