ТЕОлогия

Мише не так уж часто доводилось чувствовать себя идиотом, но зато сейчас он ощущал себя просто предводителем кретинов. Мама ворковала с довольным Тео, внимательно слушала рассказы о его жизни, учебе и увлечениях, а Миша скрежетал зубами и еле сдерживался, чтобы не вклиниться между сладкой парочкой и капризно заявить: «Это моя мама!». Обычно, когда она приезжала, все внимание доставалось Мише, что в общем-то, не удивительно, потому что больше некому было. Иногда этого внимания было даже чересчур, но… Ещё и носки этому мелкому поганцу втюхала! Специально, мол, Феденька, для тебя вязала. Ага, как же! Да она о его существовании только сегодня узнала! А этот сидит, лыбится, трепетно прижимая к груди цветастые шерстяные носки. Как будто ему никто никогда ничего не дарил! Миша нахмурился, осознав, что, может быть, и действительно — никто и ничего. И материнского тепла Тео, должно быть, тоже очень не хватает, со своей-то мамой он не общается… Миша, только что почти готовый устроить ревнивый скандал, неподдельно смутился, ощущая себя законченным ебланом. Можно подумать, убудет от него. Да и даренные мамой носки он все равно потом никогда не носил — колются… — Сынок, все в порядке? — чутко среагировала на перемену его настроения мама. — Ой, вам, наверное, вдвоем побыть хочется, а я тут мешаюсь, — Тео потупил взгляд и стал до того похож на одинокого всеми брошенного щеночка, что даже Мишу проняло. Про мать и говорить нечего — она уже явно готова была Тео усыновить. Она, конечно же, тут же заворковала: — Ну что ты такое говоришь, как ты можешь мешать, мы же одна семья, я так рада за вас с Мишуткой, вы такая красивая пара! — Правда? — Кривда, — не удержался Миша. — А тебе не пора спать? Завтра на пары! — Ой, так приятно, что ты обо мне заботишься! — с еле заметной ехидцей протянул Тео. — Поцелуешь меня на ночь? — Конечно, — фыркнул Миша. — Пойдем. Тео, сообразив, что если останется с Мишей наедине, поцелуют его разве что в лоб — перед смертью, — сразу передумал, заявил, что очень устал, не хочет Мишу отвлекать и вообще… — Чудесный мальчик, — вздохнула мама, когда Тео ушел. — Светлый, добрый! Сейчас редко таких встретишь. — Ага, он редкостный… Редкий, в общем. — А как вы познакомились! — с энтузиазмом подхватила мама. — А как мы познакомились? — насторожился Миша. — В смысле, а что он тебе рассказал? — Что от маньяка тебя спас, — охотно ответила мама. — Говорит, что к тебе в клубе пристал какой-то стремный мужик, а он тебя спас. А потом ты его добивался долго, ухаживал… Весь в отца. Он тоже знаешь, как за мной ухаживал? Цветы мне дарил, под окном песни под гитару пел! — Экий я романтик, — мрачно поддакнул Миша. — Ты его держись, он так тебя ценит, так тобой восхищается, только про тебя и говорил! — Да куда я от него денусь, — тяжело вздохнул Миша. И хотя он вкладывал в эти слова совсем другой смысл, мама довольно улыбнулась и поцеловала его в щеку. *** — Я так рад, что ты решил со мной поговорить! — Влад и правда разве что не светился от счастья, явно ожидая, что Миша, позвав его в кафе, наконец собирается принять все его непристойные предложения. А Миша всего лишь решил прислушаться к Тео — ну бывает же, что срабатывают неочевидные решения — и попробовать серьезно поговорить с Владом. — Да. Я решил, что нужно прояснить… — К тебе или ко мне? — предположил Влад. — Нет. Другое. Да убери ты руку с моего колена! — А зачем ты меня тогда позвал? — разочарованно отозвался Влад. — Поговорить, — процедил Миша. — Словами. Через рот. Понимаешь? — Ну да. Давай поговорим. О нас? — Скорее, о тебе. — Тебя твой пацан надоумил? — нахмурился Влад. Проницательный говнюк! — И что он тебе наговорил? — Влад, давай проясним раз и навсегда: что бы ты ни делал, я с тобой не буду встречаться, спать, дружить. Я с тобой только работать буду, а если ты не перестанешь себя так вести, то и этого больше тоже не будет. — Я тебе совсем, что ли, не нравлюсь? — У тебя есть все шансы понравиться кому-то другому. — А я тебя хочу, — бесхитростно признался Влад. — Знаешь, я вообще никогда ничего не делал для себя. Сначала для родителей, потом для семьи. И мне так захотелось что-то для себя. Что-то, что делало бы меня счастливым. — Неправильный выбор, — покачал головой Миша. — Я тебе что-то доказывать не буду, советы раздавать — тоже. Давай сойдемся на том, что ты выбрал не тот объект для желания. Переключись. Вокруг столько классных парней. И давай на этом окончим наш разговор. — Миша поспешно встал из-за стола, желая оставить последнее слово за собой, а то с Влада станется опять начать кидаться сентиментальными фразами. Не то чтобы он думал, что этот разговор так уж повлияет на Влада, но надежда-то умирает последней. *** — Хочу сразу заявить — ни о чем не жалею! Теперь можешь бить! Плетка? Стек? Ремень? Красная комната боли? Мне уже можно называть тебя больным ублюдком? — с порога затараторил Тео, Миша даже разуться ещё не успел. — Ты дурак, что ли? — опешил он. — Зачем мне тебя бить? — Ну… наказывать? — Ты уж как-нибудь давай без меня реализуй свои сексуальные желания, а? Я есть вообще хочу. Мама ничего перед отъездом не приготовила? — Вареники… То есть ты не сердишься? — А должен? — И даже из-за истории с маньяком? — Мама была впечатлена. — То есть прям вот совсем ничего не скажешь? — продолжал допытываться Тео-Федя. Очевидно, он предвосхищал разбор полетов, гневно плюющегося слюной Мишу, а не получив ожидаемого, заметно расстроился. — Молодец, мама была тобой очарована, звала в гости, — хмыкнул Миша, позабавленный такой реакцией. — Сдаю, что ли, — задумчиво произнес Тео. — Вот вроде старый ты, а сдаю я… Вот прям совсем не злишься? Вообще? Ни капельки? — Вообще. — М-м-м. Кстати, я забыл сказать, я случайно в стирку закинул свои красные плавки с твоим белым поло. Знаешь, говорят, розовый — писк этого сезона. — Тебе пиздец, — переварив услышанное, тихо произнес Миша. — Беги. — Совсем другое дело, — удовлетворенно шмыгнул Тео.