***
У нее большие карие глаза и растерянный, немного нервный взгляд. На чуть вздёрнутом носике россыпь веснушек. Волнистые каштановые волосы заплетены в небрежную косу, кончик которой беспрерывно теребят тонкие пальцы. Петра смотрит на нее, и считает себя безмозглой идиоткой. Треск, треск, она вновь слышит этот треск — Вы нашли ее в Вашингтоне? — хмурясь, негромко уточняет Калдур. Глупый вопрос. Где же ещё? Петра чувствует себя обманутой и тяжёлую руку Коннера на плече. — Верно, — кивнул Брюс. — Мы присматриваем за «Кадмусом» с июля, и буквально вчера Пятница сообщила о том, что Петра замечена в Вашингтоне… Брюс. Вернее, Бэтмен. Как всегда собран и хладнокровен. Именно то, какой и она сейчас, наверное, должна быть. Жаль, не может. — Но, как понимаете, она там быть не могла, — усмехнулся Тони, пряча глаза за стеклами очков. Тони. Его чувство вины было ощутимо почти физически. Он не был виноват. Петра? Да, была. Много в чем. Но конкретно сейчас в том, что позволила забрать себя в «Кадмус», не смогла дать достойный отпор и сбежать. Глупая. Такой знакомый, приводящий в ужас треск — Она, вообще-то, все прекрасно слышит, — огрызается девочка, гневно сверкая глазами. — Прошу прощения, — с секундной заминкой говорит Калдур. — С нашей стороны бестактно обсуждать все это при тебе. Калдур и вся команда сейчас здесь, стоят рядом с ней. Отказались уйти, бросить ее. Жаль, раньше у нее была только Мэй. — Но и ты должна нас понять! — воскликнул Уолли. — Наверное, — почесав макушку, добавил он. — Все же, не каждый день мой праздник прерывают, чтобы сообщить, что найден клон моей подруги. Я, как минимум, в замешательстве. Петра закрывает глаза, насильно давя желание обхватить себя руками. Она сейчас рассыпется на сотни осколков Девочка-отражение вскакивает на ноги, не обращая внимания на то, как все напряглись от этого простого действия. Она сжимает ладони в кулаки, а в уголках глаз блестят злые слезы. — В том то и дело! — кричит она, надрывая голос, прожигая Петру взглядом. — Она — не я! Та, что все это время была с вами и есть клон, а я — Петра Паркер! Вас провели, как детей!.. По лицу девочки с косичкой текут слезы и нижняя губа дрожит. Ей тоже больно и, наверное, страшно. Люди вокруг начинают спорить, кто-то пытается их успокоить, а Петра не может пошевелиться. Почему все вокруг не видят, что ее мир вновь разрушен? Разве этот оглушающий звон слышен ей одной? Ещё немного, и от ее мира будут оставаться не осколки, а стеклянная пыль.***
— Ты не могла бы мне помочь? Петра незаметно вздохнула, растянув губы в дружелюбной улыбке, и повернулась лицом к другой Петре. — Да, конечно, — кивнула она, нетерпеливо перекатываясь с пятки на носок. — Чем помочь? Прошло всего три дня с того момента, как в Пещере объявилась она — не-клон Петры, но казалось, что гораздо больше. Петре так точно. Все вокруг твердили одно и то же — что она (имя которой так и не придумали, а отзываться на что-либо кроме «Петры» она отказывалась) врёт либо ошибается.Чутье в ее присутствии странно гудело, но ничего серьезного, просто… противно как-то. Клон говорила, что чувствует тоже самое в ее присутствии. Все это время Петра была в раздрае. — Знаешь, у меня такая, м-м, деликатная просьба, — в точности копируя ее позу, сказала «Петра». — Ты не могла бы, ну, уйти? Петра недоуменно моргнула. — Эм, что? — усмехнувшись, нервно переспросила она. «Петра» виновато прикусила губу. — Прости-прости-прости, я не так выразилась! — замахала она руками. — Просто… Понимаешь, — начав дергать себя за косичку, вздохнула девочка-отражение. Вроде такой простой жест, но Петре стало не по себе — это же было ее, ее привычкой, пока она не подстриглась. — Дело в команде. Они на меня как волки смотрят. И все из-за тебя. Ты не подумай, я не в плохом смысле! Я-я так хочу, чтобы они приняли меня, но они не станут, пока рядом ты. Петра попыталась улыбнуться, но не получилось. Она понимала, о чем говорит «другая она», и, наверное, она поступила бы также. Все же,***
— Ей, никто не видел Петру? — заглянув в гостиную, спросил Уолли, держа в руках планшет. — Я здесь, — улыбнулась девочка. Дик надеялся, что он скривился не слишком заметно. Ему не нравилась эта ситуация от слова совсем. Если они восприняли это в штыки, то Петра — настоящая, наивная, впечатлительная Петра — совсем расстроилась. И это ещё слабо сказано. Она перестала смеяться, потерянно бродила по Пещере, смотря на всех пустых взглядом, улыбаясь через силу. И это пугало больше всего. Петра без улыбок, без какого-то счета в глазах, словно и не Петра вовсе. Ни мягкие слова М’Ганн, ни задорный смех Уолли, ни ехидные замечания Артемиды или осторожные попытки Коннера разговорить ее не давали никакого результата. Дик совершенно не понимал, почему Брюс и Тони оставили эту здесь, уйдя куда-то и ничего толком не объяснив. — Эм, нет, — натянуто улыбнулся Уолли. — Я про другую Петру. Про нашу, — уточнил он. Улыбка девочки померкла. — Я ничем не хуже нее, — странным тоном сказала она. — Чем я могу тебе помочь? — Да ладно, уже не нужно, — отмахнулся Уолли. — Потом найду ее. Но серьезно, где она? — Она ушла, — безразлично сказала «Петра», перекинув косичку за спину и вернувшись к выданному планшету. Она старательно нагоняла все то, что «пропустила» — новости, события, школьную программу. Артемида растянула губы в не предвещавшей ничего хорошего улыбке. Дик и Уолли переглянулись. Если ответ клона не понравится лучнице, то последствия могут быть весьма печальными. — И почему же, интересно, она ушла? — ласково спросила Артемида, отложив книгу в сторону. — Она решила навестить Мэй, — спокойно сказала девочка, печатая что-то. — И почему она сказала это только тебе? — мрачно спросил Коннер, вычесывая шерсть Волку. — Мы встретились в коридоре, и она предупредила меня, — мило улыбнулась девочка, отпнув от себя вертевшуюся под ногами Инфузорию. Никто ей не поверил. Или не хотел верить. — Дик, ты не мог бы… — Не мог бы, — резко ответил он, поднявшись на ноги. — Мне пора. Может, к Петре он и не пойдет — все равно она не захочет говорить — но попробовать разговорить Брюса он вполне может. Спину ему прожигал оскорбленный взгляд.***
Тони ненавидел чувствовать себя беспомощным и подвергать людей риску. Сейчас же было грёбанное комбо, и чувствовал он себя прескверно. — Знаешь, Брюс, я могу понять все, кроме, пожалуй, того, что ты решил оставить клона в Пещере, — сидя на стуле, сказал он, в упор посмотрев на друга. — Нам негде ее держать, — вздохнул Брюс, что как и Тони ожидал загрузки и дешифровки изъятых из «Кадмуса» файлов. Брюс уже исследовал некоторые из них, но сейчас им нужна была вся имеющаяся информация по проекту «S-G». — И ты прекрасно это знаешь. Ни башня, ни база, ни что-либо ещё не подходит по причине отсутствия надлежащих мер предосторожности. Тони поджал губы. Да, он понимал это. Но в крайнем случае можно было бы наплевать на гордость, сбагрить девчонку Щ.И.Т.у, и даже не говорить про нее Петре… Мстители и Лига не исключали возможности того, что «Кадмус» — в полное уничтожение которого все «верили» очень слабо — не попытается воссоздать то, что наделило Петру силами. Вернее, все были в этом уверены. Но Тони точно не ожидал в один день встретить клона своей подопечной. И, откровенно говоря, его это пугало. Девочки были идентичны. Абсолютно. Внешностью, поведением, всем. До похищения Тони слишком недолго знал Петру, он не был тем, кто мог отличить их с первого взгляда. Возможно, Мэй могла, но не хотелось волновать ее раньше времени. Кроме нее не было ни одного человека, способного определить настоящую Петру. Брюс, как и всегда, старался оградиться от эмоций, что могли только помешать работе. Личная заинтересованность и все такое. Брюс — в какой-то степени — беспокоился за Дика и Тони, они волновались за Петру… Брюс, при всей своей внешней холодности, был тем ещё папашей, и его точно не могло устраивать то, что рядом с Диком уже несколько дней находится девчонка, о которой они ничего не знают, в которой не пойми что в голове творится, потенциальная угроза. Тони понимал, почему остальным членам Лиги и остаткам Мстителей было решено не говорить об этом. — Ты веришь, что она может быть «оригиналом», а Петра — копией? — негромко спросил Тони. Ему было важно знать ещё чьё-то мнение по этому поводу. — Да, — немного помедлив, честно ответил Брюс, посмотрев ему в глаза. — Я привык полагаться на факты, Тони, и, судя по тому, что мы имеем, такое вполне возможно. Тони поджал губы. И не поспоришь ведь. Если верить клону, то с ее слов выходит, что после того, как ее похитили, то перед всеми экспериментами ее решили клонировать и перенести копию воспоминаний оригинала клону. — Тебе не кажется, что это все слишком складно звучит? — хмуро уточнил Тони. — Откуда бы ей знать все эти планы? Это, как минимум, подозрительно, не находишь? — Нахожу, — кивнув, тонко улыбнулся Брюс. — Именно поэтому мы сейчас здесь, ищем то, что разъяснит нам ситуацию и предоставит варианты решений. Тони усмехнулся, показательно хрустнув пальцами. Вот это Брюс, которого он знает. — Я готов, Бэтси, — сказал он, подкатившись на стуле к рабочему столу. — Что от меня требуется?***
«Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок» — как-то раз странным тоном сказала тетя Петры. Позже ей, конечно, объяснили намек, но марсианка все равно не понимала, почему это относится только к мужчинам. Вот Петра, например, тоже очень любит поесть. И по словам Мэй, это никак не связано с быстрым обменом веществ — Петра и до укуса была «обжоркой». Так что, раз слова не давали никакого результата, М’Ганн решила попробовать подбодрить подругу едой. Пирогом, или пиццей, или даже тортом… — Ты не занята, М’Ганн? — зайдя на кухню, спросила «Петра», вертя в руках ножницы. — М-м, не сильно, — притянув к себе кулинарную книгу, сказала М’Ганн, листая страницы. — Хочу приготовить что-то особенное. Что-то случилось? Ей не нравилось то, что происходило вокруг. И она честно пыталась относится к «гостье» настороженно, даже один раз мысли прочитала (после чего какое-то время чувствовала стыд). Но у девочки было лицо ее подруги, она, очевидно, нервничала в их присутствии, и в ее мыслях она не нашла ничего такого, что могло бы испугать, вызвать неприязнь или отвращение. «Петра» была просто испуганной девочкой, оказавшейся в очень недружелюбной компании. — Не то, чтобы случилось, — уклончиво ответила девочка. — Не могла бы ты меня подстричь? — попросила она, щёлкнув ножницами. — Конечно, — улыбнулась М’Ганн. Петра частенько просила их с Артемидой и Затанной подстричь ее (Затанна откровенно «читтерила», как смеясь говорила Петра — пользовалась магией, а не ножницами). Так что проблемой это не было. — Садись, это займет немного времени, — сказала марсианка, телекинезом пододвинув к себе стул. — Как тебя подстричь? — спросила она, взяв из рук «Петры» большие острые ножницы. Не самый удобный инструмент для стрижки — Артемида даже не поленилась купить специальный набор парикмахера и «набивала на Петре руку», когда у той снова отрастали волосы — но выбирать не приходится. В любом случае, должно получится ровно. — Чуть выше плеч, — сказала девочка. М’Ганн замерла, держа в руках прядь распущенных волос длинной чуть ниже лопаток. — То есть, как Петру? — уточнила она. — Да, как ее, — улыбнулась «Петра», странно сверкнув глазами. — Я бы и сама, но, боюсь, у меня криво получится, — призналась она. — Если ты не хочешь, я пойму, — пробормотала девочка, опустив взгляд, отчего у марсианам сжалось сердце. Бедный, растерянный ребенок. — Нет-нет, что ты, я с радостью помогу, — заверила ее М’Ганн. — Не ёрзай, пожалуйста, — сказала она, прекрасно зная о неусидчивости Петры. — Хорошо, — покладисто согласилась «Петра», положив ладони на колени и выпрямив спину. Это был единственный момент, когда она отличалась от Петры.***
— О, Петра, — улыбнулась Мэй, вытирая руки кухонным полотенцем. — Не ожидала увидеть тебя сегодня? — Почему? — внутренне напрягшись, спросила Петра, бросив рюкзак на пол. — Тони же говорил, что ты на неделю останешься в Пещере, — сказала Мэй. — Что-то случилось? С чего бы начать? Всего-то объявилась ещё одна «Петра», в Пещере стало неуютно, ее вежливо «попросили» уйти… Ничего нового, обыденность. — Ничего, — как можно более искренне ответила Петра, покачав головой. — Давай помогу тебе с ужином? Мэй была самым близким и родным человеком, что был у Петры. Да что там, она была последним человеком, оставшимся от семьи. Беспокоить ее из-за этого? Нет, спасибо. Мэй — невероятная женщина. Если задуматься, то Петра для нее никто. Бен был братом ее отца, и вот он был родственником в прямом понимании этого слова, а с Мэй они не были связаны. Но та всегда была рядом, воспитывала ее, поддерживала. Как и Бен. Петра уже почти не помнила родителей, и боялась в один момент забыть и дядю. После его смерти Мэй, демонстрируя всю свою силу, быстро взяла себя в руки. Петра прекрасно слышала, как та плакала по ночам, но на утро Мэй улыбалась, готовила завтрак и желала ей удачного дня. Мэй, сцепив зубы, в одиночку тянула на себе дом и Петру, стараясь поддерживать привычный для них образ жизни (и очень расстроилась, когда умная не по годам Петра решила бросить балетные занятия, оплачивать которые они были не в силах). Мэй — самая невероятная женщина из всех, что знала Петра, и несмотря на то, что она обязательно все поняла бы, Петра не хотела грузить ее всем этим. Она справиться со всем сама. Ужин прошел весело. Мэй то и дело шутливо возмущалась и хлопала Петру по пальцам, когда та, не удержавшись, таскала нарезанные кусочки овощей, начинку для пирога или «дегустировала» тесто. Петра же просто наслаждалась. Никаких проблем, никаких заданий/миссий/злодеев/психов/клонов, ничего сверхчеловеческого или супергеройского. Простой ужин простой семьи. Петра не могла нарадоваться, чувствуя, как с каждой минутой все тревоги отступают, уходят на второй план. — Так как у тебя прошел день? — в конце концов спросила Мэй. Петра пожала плечами. — Да так, — уклончиво сказала девочка. — Ничего, из-за чего тебе стоило бы волноваться. Мэй приподняла бровь, ни на миг не поверив в это. Она слишком хорошо знала свою племянницу. Но раз она не хочет говорить, то пусть молчит. Придет время, все равно расскажет — это же Петра. — Ну, ладно, я пойду, наверное, — встав из-за стола, сказала девочка. — Патруль, все дела. — Да, точно, — не громко рассмеялась Мэй, положив ладони на острые плечи племянницы. — Комендантский час? — Максимум до полуночи, — фыркнула Петра. — Мэй… Я люблю тебя, — поддавшись внезапному порыву, сказала она, крепко обняв тетю. — Я очень тебя люблю. — Ох, милая, — улыбнулась Мэй, ласково проведя ладонью по находящимся в беспорядке кудрям. — Я тебя тоже. Петра зажмурилась, надеясь не расплакаться. Нельзя. Нельзя, даже если слезы душат горло. Мэй старалась не показать удивления, когда племянница неожиданно отстранилась. — Я… Мне пора, — нахмурившись, странным тоном сказала девочка. — Патруль, помнишь? — Не я тут паучок-обниматель, — рассмеялась Мэй. — Вперёд, мой герой. Петра, ухмыльнувшись, подхватила с пола рюкзак, скрывшись за дверью своей комнаты. Улыбка медленно сползла с лица женщины, а взгляд стал тревожным. Ей не нужно было чутье, чтобы понимать — ее племянница опять во что-то ввязалась. Лишь бы на этот раз она была не одна.***
«Железный Человек, А-01; Бэтмен, 02; Девушка-Паук, Б-05» Дик вскинул голову, глядя в сторону зета-портала. Вслед за мужчинами в Пещере появилась Петра. Хм, вряд-ли она была с Брюсом и Тони. Скорее всего, так совпало, что они воспользовались порталами в одно время. — Рады твоему возвращению, — кивнул Калдур. — Только с патруля? — Да, — кратко ответила девочка, держа в руках свою маску. Невероятная молчаливость для такой болтушки, как она. — Как прошел патруль? — поинтересовалась М’Ганн. Брюс и Тони, отошедшие в сторону, обсуждали что-то в полголоса, работая с голографическими экранами. — Какое кому дело до патрулей? — отмахнулся Уолли, приобняв Петру за плечи. — А вот ее золотые мозги всем нужны, и мне в первую очередь! — Никого не убила? — проигнорировав спидстера, хмыкнул Коннер, хлопнув ее по плечу. Тонкая усмешка, шедшая в разрез с привычными широкими улыбками, и сияющие непонятным торжеством глаза вызвали у Дика табун мурашек по спине. Как-то это неправильно… — Нет, никого, — ответила на ухмылку девочка. — Только калечила. Артемида, вскинув брови, открыла рот, чтобы спросить что-то, но система оповещения порталов ее опередила. «Девушка-Паук, Б-05» — второй раз меньше чем за десять минут громко объявил приятный женский голос, и из сияющего портала к ним вышла Петра, что так же, как и первая, была в костюме. Все присутствующие напряглись, как и Дик, начав переводить взгляды с одной девочки на другую. В лице первой что-то едва заметно переменилось за секунду до того, как вторая, прорывая что-то, кинулась на нее. Команда отскочила в стороны, спасаясь от возможных травм. Артемида направила в сторону избивающих друг друга девочек арбалет, целясь то в одну, то в другую. — Какая? — процедила она сквозь зубы. Артемида бы не промазала, нет. Но она не хотела навредить их Петре, пусть даже это была стрела- электрошокер с зарядом средней силы. — М’Ганн, в какую стрелять?! — Я не знаю, — прошептала марсианка, большими от испуга глазами наблюдая за тем, как одна Петра с размаху ударила другую в челюсть. — Они… Они сейчас не думают, просто… Просто каждая хочет убить другую. Дик удивлённо вскинул брови, а Уолли уронил челюсть. Чтобы Петра — милая, добрая, робкая Петра — желала чьей-то смерти? Дик скорее поверит, что перед ним два клона, чем в это. — Калдур! — выкрикнула Артемида, ожидающая решения. — В кого? Атлант хмурил брови, неотрывно наблюдая за девочками. Но они действовали совершенно идентично. Дик не мог найти того, что выбивалось бы из стиля для Петры. С противоположной от команды стороны появилось движение. Бэтмен. Дик и забыл про них с Тони. Старк был белее мела, поджав губы. Одна рука лежала на облаке часов-трансформеров — он, как и они, готов был атаковать, но не знал, кого. Брюс же застыл памятником самому себе. Дик знал***
Клон с безразличным видом смотрела перед собой, откинувшись на спинку жёсткого стула. Руки целиком, до запястья, были заключены в наручники, больше похоже на два цилиндра, соединённых между собой. Красная лампочка по центру обруча на ее шее исправно горела — устройство было активно и, так же, как и в Бэль-Рив, подавляло абсолютно все сверхспособности. Намордник был добавлен в последний момент — Тони вспомнил о нападении на Нью-Йорк и одном «Северном Олене», и ни минуты не жалел о решении добавить к ошейнику маску. — Опять ничего? — спросил он, повернувшись к Брюсу. Тот покачал головой. — Так и не говорит, — сказал он. После случившегося, когда Петру досконально проверили на наличие каких-либо травм и насильно уложили спать, накачав снотворным, оставив команду присматривать за ней, им с Брюсом все же пришлось рассказать обо всем Лиге и Мстителям. Те, конечно же, были недовольны, но решили обсудить это позже. Сейчас для всех в приоритете было выяснить все о внезапно появившемся клоне. Но та молчала — и, нет, на время допроса намордник складывался в специальное отделение обруча — с одинаково снисходительной улыбкой глядя как на Брюса, так и на Дину. — Я не думал, что разговорить ее будет так трудно, — вздохнул Тони. — Это же, не смотря ни на что, Петра. Она должна любить поговорить! — Ты забываешь о феноменальном упрямстве своей подопечной, — напомнила стоящая рядом Дина. — Она же не стала делится со всем миром о своем расследовании, верно? Тони поджал губы, убрав руки в карманы. Канарейка не хотела задеть его, напомнив о Стервятника и его грандиозном провале в качестве наставника. И ведь не поспоришь с ней — когда Петра хотела, она молчала, как немая. — Я не могу понять ее, — наклонившись к двойному стеклу, через которое они наблюдали за клоном. — Я пыталась говорить с ней, как с Петрой, но это не дало результата. Они диаметрально противоположны друг другу. — Даже если это так, то почему она не выложила все, что знает, Бэтмену? — спросил Флэш. — И где Д’жонн? С его помощью нам даже не нужно будет говорить с ней. Кстати, а правда, где он? Прочитал бы мысли, и им не нужно было бы заморачиваться. О М’Ганн речи даже не шло — та, во-первых, слишком беспокоилась за подругу, чтобы сейчас оставить ее, и во-вторых, стыдилась того, что не смогла с первого раза как следует покопаться в голове двойника. — Он на Марсе, — ответил Брюс. — Даже если мы вызовем его, он не сможет оказаться здесь мгновенно. — Да, но это будет уже что-то, — возразил Тони. — Лучше подождать пару дней, чем пару дней мучаться, не понимая, почему она не говорит… — Потому что не боится вас. Тони обернулся. Петра, в окружении команды, стояла в проходе, глядя на девочку за стеклом. В целом она выглядела намного лучше — в первую очередь потому, что прошли жуткие синяки на шее — чем когда он видел ее в последний раз. — Мы не смогли остановить ее, — разведя руками, ответил Дик на молчаливый вопрос Тони. Ага, как же. По ним же видно, как сильно они старались… — Доктор Чо отпустила меня, — фыркнула девочка. — Горло уже почти не болит, к вечеру должно пройти. Я должна поговорить с ней, — неожиданно заявила она. Тони хотел бы верить, что ослышался, но судя по выражениям лиц остальных, это было не так. — Мы договаривались об ином, — скрестив руки на груди, сказал Калдур. О, это уже больше похоже на истину. Пока они здесь пытаются разговорить двойняшку Петры, сама Петра уболтала друзей отпустить ее. — И я правда расскажу все, что мне известно, — не стала отрицать девочка. — Но я не говорила, что уйду прям сразу после этого, и не уточняла, с кем буду разговаривать. Вот же… Паршивка. Этой расчетливостью она на миг стала похожа на клона. — Мистер Старк, — заглянув ему в глаза, сказала Петра, взяв его за руку. Руки у нее, в отличие от его, грубых и мозолистых, гладкие и холодные. — Она же без способностей, и ничего не сможет мне сделать! И говорить она будет только со мной, вам она ни слова не скажет. — Откуда такая уверенность? — недовольно спросил Тони. Девочка пожала плечами. — Я просто знаю это. Тони вздохнул, сверху вниз смотря на свою подопечную. Вот куда ее несёт? Прошло меньше суток с неудавшейся попытки ее убийства, а она уже опять рвется в бой! Тони понимал ее — была проблема, и она стремилась решить ее как можно скорее. Только вот он всем своим естеством не желал оставлять свою подопечную наедине с клоном. — Это может сработать. Тони удивлённо приподнял брови, посмотрев на Брюса. Может, он неудачно пошутил? Но нет, Бэтмен был предельно серьёзен. — Это не самое мудрое решение, — нахмурился Супермен. — Единственно-верное, — отрезал Темный Рыцарь, подойдя к двери в допросную. Петра — что, судя по пылающим ушам, мысленно уже выслушала все, что о ней думают друзья — виновато посмотрела на него, но ничего не сказала. — Держи себя в руках, — дал ей напутствие Брюс, положив руку в тяжёлой перчатке на обманчиво хрупкое плечо. — Постараюсь, — предельно серьезно ответила девочка, зайдя в помещение. Тони машинально схватился за часы, когда двойник, чуть прищурившись, склонила голову на бок, растянув губы в жутковатой ухмылке.***
— Посмотрите-ка, кто решил меня навестить, — растроганно проворковала клон. — Не ожидала тебя здесь увидеть, старшая сестрёнка. Дик раздражённо вздохнул, скрестив руки на груди и нервно барабаня пальцами по плечу. То, что у Петры было забавным ребячеством, у клона было издевкой. Это нервировало. — Да знаешь, так, мимо проходила, — как ни в чем не бывало, сказала Петра, заняв стул напротив нее. — Ты же знаешь, что я не могу остаться равнодушной, когда рядом со мной кто-то страдает. — О, я не страдаю, что ты, скорее развлекаюсь над той клоунадой, что устроила мне Лига, — хмыкнула «Петра». — Они вообще в курсе, что метод «плохого и хорошего копа» морально устарел? Петра сложила руки домиком, смерив клона задумчивым взглядом. — Что анализируешь, Шерлок? — спросила двойник, слегка безумно улыбаясь, словно происходящее доставляло ей удовольствие. «Только мне не нравится, что она внезапно разговорилась?» — спросил Коннер, прожигая «Петру» взглядом исподлобья. «Не беспокойся, всем это не нравится» — заверила его Артемида. — «Лишь бы глупостей не наделала» «Я вас прекрасно слышу, если вы не в курсе» — ехидно напомнила Петра. — «Не отвлекайте» Дик вновь закатил глаза. Они бы не мешали, не лезь она, куда не просят. — Так что ты должна выяснить? — лениво спросила двойник. — Тебя же за этим послали. — Я сама захотела поговорить с тобой, — не стала делать из этого тайны Петра. — Знаешь, что-то подсказывает, что мне почти не придется задавать вопросы. Ты сама начнёшь говорить. «Давай, Пет, покажи ей, кто здесь босс!» — хихикнул Уолли. «Тебе сказали уже, не отвлекай» — прошипела взвинченная Артемида, ударив его кулаком в плечо. Уолли сдавленно зашипел, схватившись за плечо и про себя — а значит, во всеуслышание — сыпля ругательствами, услышав которые Флэш бы однозначно оттаскал его за уши, не смотря на возраст. Клон неоднозначно хмыкнула, пожав плечами и кивнула в сторону Петры, мол, давай. — Проект «Бэкап», — улыбка застыла на лице «Петры» при этих словах, взгляд стал ледяным. — Мне о нем рассказал один, кхм… Ну, другом его назвать трудно, пусть будет приятель, — бодро начала Петра. Дик нахмурился. Что ещё за приятель? — Он — проект, а не приятель — был задуман задолго до моего похищения, и начат как только меня доставили в «Кадмус». Меня поместили в одну из камер клонирования, и создали «резервную копию». Тебя. Ты должна была стать идеальным живым оружием, но из-за того, что при твоём создании тебя попытались «улучшить», убрать мои «недостатки», ты получилась агрессивной, неуправляемой, и тебя решили убрать куда подальше, чтоб глаза не мозолила. А потом в «Кадмус» заявились Аквалэд, Кид-Флэш и Робин, и вытащили нас с Коннером. Глядя на то, как мы мешаемся под ногами всех, кому это не выгодно, кто-то, чьего имени я не знаю, решил вернуть тебя, чтобы хотя бы на время избавиться от нас. И ты, естественно, решила начать с меня. Не буду врать — тебе почти удалось убедить меня в том, что клон я, а не ты. Все же, зачем называть кого-то, не созданного в «Кадмусе», проектом? Но потом я встретилась с тем самым приятелем, он рассказал мне часть этого, часть я сама додумала, неважно. Я не буду спрашивать, как ты достала костюм или вышла из Пещеры, и так понятно: взломала камеры видеонаблюдения, зациклив изображение, компьютер и Пятница приняли тебя за меня, и ты забрала первый прототип моего костюма, внешне похожего на нынешний, но при этом почти без каких-либо дополнений. Я хочу знать лишь одно… Зачем? — Ты серьезно? — выплюнула «Петра». — Я бы поаплодирлвала твоим дедуктивным способностям, жаль, руками не пошевелить… Но ты задаёшь такой идиотский вопрос? — едко спросила она. — Не спрашиваешь, кто ответственен за мое созданием, или кто отправил меня к вам, или кто ты такая на самом деле, или почему Супербой лишь дешёвая пародия на Супермена… Ты спрашиваешь, почему я так поступила? — Да, — до смешного коротко ответила Петра. — На остальные вопросы ты мне не ответишь, уж я-то себя знаю, а за намеки спасибо, — улыбнулась она. — Так почему же? — Тебе не понять, — взяла слово «Петра». — Не понять, какого это — видеть людей и места, чувствовать жар и холод, ощущать радость, удивление или грусть, но при этом кристально четко понимать, что все это — не твое. Геноморфовы телепатически обучали Супербоя, мне же просто передали копию твоих воспоминаний, плюс пара бонусов. У тебя есть свобода, которой никогда не было, нет и не будет у меня. «Откуда Петра узнала, что она и правда начнет говорить?» — удивлённо спросила М’Ганн. У Дика — да и ни у кого из присутствующих — не было ответа на этот вопрос. Возможно, Петра просто знала, на что давить. Возможно, она невольно — или же специально, сейчас Дик ни в чем не был уверен — расположила двойника к себе. Или же «Петра», не боявшаяся их, боялась своего оригинала. — И ты, как бедняга Пиноккио, решила стать настоящей девочкой, — кивнула Петра. — Верно, — усмехнулась клон. — Пока есть ты, мне в этом мире места нет. К тому же, это не команда — сборище олухов. Правда, подозрительных олухов. Легче всего было с марсианкой, — поделилась она. — Я думала, что невозможно быть наивнее тебя, но она смогла доказать обратное. М’Ганн стыдливо опустила взгляд, прижав руки к груди. Коннер приобнял ее за плечи, притянув к себе. Глаза Петры недобро сверкнули, ладони она сцепила в замок. — Пожалуйста, не оскорбляй моих друзей, хуже будет, — с ласковым оскалом попросила Петра. — Как с Дэнисом Кара́дином? — невинно уточнила двойник. Петра замерла. «Кто-нибудь знает, о ком она говорит?» — спросил Калдур. Подростки отрицательно замотали головами. Никто не слышал об этом человеке. Но, похоже, для Петры это имя имело значение, и немалое. Улыбка задеревенела. Впервые на памяти Дика глаза девочки не улыбались. — Нет, что ты, — сказала Петра. — Он же был человеком, и просто сел в тюрьму. А ты попадешь в такое место, откуда, скорее всего, никогда не выйдешь, да ещё и — какая жалость! — обруч не снимут. «Зачем она говорит все это?» — рассеяно спросила М’Ганн. — «Зачем она так… так унижает ее?» Никто не знал ответов и на эти вопросы. Неведение убивало. — Дрянь, — бросившись вперёд, прорычала «Петра». — Ты же не идиотка! Ничто не берется из ниоткуда и не уходит никуда! Все то ужасное во мне, что ты перечислила, мне не могли просто «привить» — это было взято от тебя! Эти идиоты вообще в курсе, что ты далеко не ангел? Что ты лишь притворяешься героем, замаливаешь грешки? Что ты лишь жалкая девчонка?! Петра не сдвинулась ни на дюйм, кажется, даже не моргала, пока двойник кричала на нее, чуть ли не брызжа слюной от непонятного гнева. — А ты лишь копия жалкой девчонки, — тихо сказала Петра. Эти слова подействовали не хуже бомбы. — Я убью тебя! — с перекошеным от гнева лицом, прокричала клон, беспомощно дёргая руками в попытке набросится на напряженно смотрящую на нее Петру. — Я убью тебя, слышишь?! Плевать, что мне придется для этого сделать, я убью тебя!.. — Выводи ее, — не оборачиваясь, бросил за спину Брюс, дистанционно открыв дверь в допросную. Намордник вновь закрыл двойнику рот, пока Флэш в считанные секунды выносил к ним крепко зажмурившуюся девочку. — Позовите доктора Чо, — распорядился Старк. — И заприте эту где-ни… — Можете увести ее, — перебил Брюс. — Мы узнали все, что могли. Здесь она больше не нужна. Фонари доставят ее в место заключения. Старк недовольно посмотрел на него, но сейчас его больше волновало состояние своей подопечной. — Кто-нибудь вызвал доктора Чо?! — слегка встряхнув девочку, рявкнул Старк. — Да ладно вам, мистер Старк! — закатила глаза девочка. — Со мной все нормально. Да даже лучше! Мне же только что впервые в жизни угрожали расправой! — Да что не так с этим ребенком, — обессиленно пробормотал Старк, упав в кресло и накрыв глаза ладонью. Дик, смотря на несчастное выражение лица Железного Человека — нервы которого, неоправдывая супергеройское прозвище, таковыми не были — надеялся не рассмеяться. Вот пусть только Брюс ещё раз попробует «не говорить/намекать/думать» о том, как трудно с детьми. Он вообще безобидная лапочка на фоне Петры с ее тараканами. Никто не заметил тоскливого, словно потускневшего взгляда карих глаз.***
Тони чувствовал себя шпионом из второсортных боевиков. Брюс не поленился в иронично-насмешливой форме дать парочку советов, как например «не появляться в людном месте на Ауди, конечно, если он не хочет привлекать внимание». И вот не скажешь, что этот временами ехидный козел по ночам становился «мстителем в маске». — Эм… Кто там? — неуверенно спросили из-за двери. Тони фыркнул. Он бы поверил, что Петра не знает этого, не знай он правды. — Карапуз, хорош дурить, открывай, — насмешливо сказал он, переложив ручки тяжёлого пакета из одной руки в другую. За белой дверью послышалась возня и бормотание, прежде чем она открылась. На пороге стояла хмурая девочка в широких шортах и линялой футболке явно с чужого плеча. Голубые тапочки-зайки только дополняли нелепо выглядящий образ. — Что-то случилось? — негромко спросила Петра, что, судя по заспанному виду, только-только проснулась. А ведь уже полдень на дворе, во сколько она легла. — И почему вы одеты, как будто прячетесь от кого-то? Не замечала за вами любви к шапкам с помпонами. Тони скривился. — Ха-ха, ребенок, очень смешно. Но мне не пришлось бы устраивать это нелепый маскарад, если бы кто-то удосужился навестить своего старика на этой неделе, но ведь никто этого не сделал, верно? Петра смущённо вспыхнула, опустив голову. Для того, чье сердце было чуть ли не в два раза медленнее нормы, она удивительно быстро краснела. Заячьи морды на тапочках казались до смешного глупыми и неуместными. — Может, ты уже пустишь меня? — спросил Тони. — Я замёрз, и у меня вот-вот отвалятся руки, — сказал он, кивнув на огромный матово-белый пакет в своих руках. — А вам очень-очень нужно поговорить? — жалобно спросила девочка, зябко поежившись. — Да. Петра тяжко вздохнула, отойдя в сторону и пошире открыв дверь, пропуская его в дом. — Так что, сама расскажешь причину своего добровольного изгнания, или мне придется допытываться? — поставив пакет на пол, спросил Тони, с удовольствием сняв куртку и — да — красную шапку с помпоном. Не спрашивайте. — Я-я не хочу говорить, — скрестив руки на груди, дерзко заявила девочка. Тони удивлённо вскинул брови. — О, кто-то решил устроить бунт? Так и знал, что Дик плохо на тебя влияет… — Это совсем не так! — воскликнула Петра, топнув для внушительности. — Он здесь вообще не причем! Я… Я просто устала, вот и решила устроить себе недельку отдыха… — пробормотала она, заправив за ухо прядь волос. — В таком случае, ты должна была предупредить хоть кого-нибудь, — напомнил Старк. — Мы, знаешь ли, немного нервничаем, когда ты уходишь в режим радиомолчания. Девочка вспыхнула, но в этот раз не от смущения. — Вам не нужно постоянно обо мне беспокоиться! — завелась девочка. — Я и сама могу за себя постоять! А вы!.. Вы… — Не повышай на меня голос, — холодно сказал Тони. — В прошлый раз это плохо закончилось. Большие глаза пораженно распахнулись, и девочка, словно была не мутантом, а спидстером, в мгновение ока взлетела по лестнице. Со второго этажа небольшого дома послышался громкий хлопок дверью. Тони вздохнул, проведя рукой по лицу и покачав головой. Идиот. Запорол даже то, что не хотел запороть. Альфред, который прекрасно понимал, что на Брюса в плане воспитания полагаться было небезопасно, дал ему один небесполезный совет: набраться терпения. Поэтому, ещё раз глубоко вздохнув, Тони — не забыв призвать тяжеленный пакет из коридора — пошел наверх. Мужчина, немного помедлив, осторожно постучал, почти сразу же попытавшись открыть дверь. Естественно, было заперто. — Хей, Карапуз… — Уходите. — Ну уж нет, я слишком долго ждал, чтобы кое-кто соизволил выползти из-под одеяла, — Да и… Поговорить все равно нужно. Может, откроешь дверь? — Не открою. — Тогда хоть немного приоткрой. — Зачем? — Чтоб как только ты откроешь, засунуть ногу в образовавшуюся щель и не позволить вновь закрыть дверь, — ехидно ответил Тони. — Не дури, ребенок. За дверью послышалась какая-то возня и обиженное бормотание, но через пару секунд дверь приоткрылась. Тони усмехнулся, вытащив из пакета прозрачно-оранжевый мешочек с узором из черных паучков, внутри которого лежало печенье с шоколадной крошкой. — Дик слёзно умолял передать тебе, — сказал он, толкнув мешочек за дверь. Тонкая белая рука быстро втянула его в сторону. — Прям слёзно? — немного невнятно спросила Петра. — Нет. — Прям умолял? — Нет. Остальные подарки будешь принимать? Кажется, все уже поняли, что ты питаешь слабость к еде. -… А что там ещё есть? Тони улыбнулся, покачав головой, и стал вытаскивать из пакета перевязанную красной лентой коробку с тортом, упаковку вишнёвого мармелада и коробку пончиков — все с красной глазурью, что Тони, спонтанно купивший их перед тем, как прийти сюда, нашел забавным. — Почему все красное? — негромко спросила девочка, шурша упаковками. — Почему все уверены, что это мой любимый цвет? Может, он мне вообще не нравится… Тони нахмурился, сев на пол и прислонившись спиной к вновь закрытой двери. Он не знал, какой у Петры любимый цвет. Он вообще должен был это знать? Или не должен, но было бы вполне неплохо, знай он? — Так… Какой тогда цвет твой любимый? — подтянув одно колено к себе и откинув голову назад, спросил он. -… Ну, да, это красный, и что с того?! Тони фыркнул в кулак. Она так обиженно это воскликнула, да ещё и невнятно, а тому же, что он не мог не представлять ее обиженное лицо, крошки на губах и пухлые от спрятанной за ними еды щёки. — Это здорово, Карапуз, — сказал Тони. — Мне тоже нравится красный. Хотя почему тогда твой костюм не полностью красный? Откуда синий взялся? — Синий тоже крутой цвет, но красный мне нравится больше, — сказала Петра. — А костюм… Я просто хотела сделать его ярким, запоминающимся, но не мрачным, как если бы вторым цветом взяла черный. Красный с желтым или зелёным та ещё нелепость, а вот с синим получилось как надо. С голубым было бы не так — слишком беззаботно и, ну, по-детски как-то. — Петра, я сейчас задам один не самый приятный вопрос, но прошу, ответь честно, — прикрыв глаза, попросил Тони. Ответа не последовало, но он знал, что Петра слышит его. Надеялся на это. Все же, она могла по-тихому сбежать. — Скажи… Кто такой Дэннис Карадин? Из-за двери не раздалось ни звука. Атмосфера, что еще секунды назад была непринуждённой, стала тяжёлой, придавливала к полу. Перед тем, как придти сюда, Тони, естественно, узнал об этом человеке что мог, стараясь сильно не углубляться - он хотел, чтобы Петра ему все рассказала, а не вышло так, что девочка призналась бы в чем-то, а он уже знал. Ей бы это не понравилось. — Это преступник, мистер Старк, — прошелестела Петра. Тони не сдержал облегчённо вздоха, услышав ее голос. — Это… долгая история. — Сегодня выходной, — пожал плечами Тони. — Времени полно. — Это неприятная история. — Если хочешь, потом я поделюсь одной из своих неприятных историй. Не молчи, Карапуз. За спиной послышался выдох. — Это случилось, когда я только получила силы, — тихо начала Петра. — Я… Я тогда даже не думала о том, чтобы стать героем. Развлекалась, как могла. Это было прикольно. Ну, делать то, что раньше я делать не могла… Я считала себя чуть ли не всемогущей! И записалась на любительские бои без правил. Тони почувствовал, как сердце упало в пятки после этих слов, и плевать, что это было невозможно. По спине пробежали мурашки, стоило представить маленькую двенадцатилетнюю девочку в нелепом самодельном костюме, стоящую посреди ринга напротив шкафоподобного дуболома. — И я выиграла, мистер Старк! — невесело усмехнулась девочка, не зная, как напугала своего наставника. — Да, победила… Мэй и Бену я, конечно же, не могла сказать правду, поэтому наврала, что иду в библиотеку. Бен решил подвезти меня, и м-мы поругались. Честно говоря, я просто не стала его слушать. Он просто хотел поговорить, а я… Я сказала, что он мне не отец. Дура. Мне так понравилось чувствовать себя победительницей, впервые в жизни в мною восхищались столько людей… Это было так круто, так… непривычно. Там был человек. Он ограбил босса этих боёв, или кто там за главного. Он пробежал мимо меня. Я могла его остановить. Должна была. Но не сделала этого. Подумала: «А зачем? Кто-нибудь разберётся с этим». Никто его не остановил. Тони зажмурился. Он догадывался, что будет дальше. — На том месте, где Бен должен был меня встретить, стояла небольшая толпа. Люди шептались, смотря на землю. Не знаю, зачем я пошла к ним. Может чутье, может ещё что-нибудь. Я распихала людей в стороны и, кажется, слишком сильно толкнула того полицейского… А там лежал он. На груди расплывалось темное пятно, он не шевелился и плакал. Кажется, я тоже начала. Звала его, звала. А потом все. Он умер. Кто-то из людей сказал полицейскому, что видел, как человек, выстреливший в Бена, побежал дальше по улице. Я-я никогда не чувствовала такой ярости. Побежала, сама не зная куда. И нашла его. Хотела убить. Причинить столько боли, сколько вообще возможно. Это был он, мистер Старк, — всхлипнула девочка. — Тот грабитель, которого я не остановила. Дэнис Карадин. Он был в ужасе, предлагал взять меня в долю. Я только и могла думать о том, что могла сделать, но сделала. После встречи со мной, он едва ли не умолял копов забрать его. Я проревела полночи на крыше какого-то дома, домой пришла глубоко заполночь. А там Мэй. Бледная, глаза красные, женщина-полицейский как раз говорила, что я обязательно найдусь, когда я зашла на кухню. Мэй опять начала плакать, упала передо мной на колени, говорила что-то, прижимая к себе. Я тоже начала плакать. Дядя Бен часто говорил: «чем больше сила, тем больше и ответственность». Я получила невероятные силы, но отнеслась к этому безответственно… И была за это наказана. Тони зажмурился, зарывшись пальцами в волосы и оттянув их у корней. Бедный ребёнок. Маленький, запутавшийся ребенок, винивший себя в смерти человека, заменившего отца и взваливший после этого себе на плечи ответственность за весь мир. Кажется, они и правда стоят друг друга. — Это… Это нормально, — облизав пересохшие губы, выдавил Тони. — Поверь, это нормально, желать ответить на боль болью. И это нормально — винить себя в чем-то. Я, хех, все время этим занимаюсь. Пожалуй, это и делает нас людьми. — Боль? — Не только, ещё прямохождение, речь и большие пальцы, — хмыкнул Тони. — Но… да. Боль. Ошибки. Поэтому мы люди. Мы понимаем, что совершили ошибку. Нам больно, если больно тем, кто нам дорог. Правильных решений не существует. Есть решение и его последствия. Представь, что было бы, если бы мы не ошибались: никто не пытался бы сделать жизнь чуть лучше, никто не сомневался бы в завтрашнем дне, мы бы не боялись, потому — хей! — это идеальный мир, в котором невозможно ошибиться! Петра хихикнула, шмыгнув носом. — Не знаю, почему, но меня пугает то, что вы нафантазировали. — Тебя это пугает потому, что ты знаешь — на ошибках учатся, — улыбнулся Тони. — Ну-ка, с какой попытки тебе удалось создать свою паутину? И ты не представляешь, сколько раз я травмировался, пока не сделал свою броню такой, какой ты ее знаешь. Девочка за дверью тихо рассмеялась. — И поверь мне — твой дядя не винит тебя, — нежно, на сколько только было возможно, сказал Тони. — Он не хотел бы, чтобы ты убивалась столько времени. И, судя по характеру Мэй, он бы стал твоим главным фанатом. Только представь, как он берет штурмом «Дейли Бьюбл», или как… Дверь резко распахнулась и Тони потерял равновесие. Тонкие руки заключили его в крепкие объятия, он услышал тихий всхлип. — Спасибо, мистер Старк, — шепнула девочка, шмыгая носом. — Не за что, Карапуз, — хмыкнул Тони. — Не за что.***
Она недовольно скривилась от громкого звука, с которым взлетел вертолет, но промолчала, невольно продолжив отлаживать ладонью шею, на которой ощущался вес отсутствующего обруча. Лига — не супергерои. Даже не герои. Герои не стали бы пытаться запихнуть тринадцатилетку — а вообще, ей и полугода нет — в Белль-Рив. У героев это не получилось бы. А они смогли. Уроды. Тюрьма ей не понравилась. Тюрьма ограничивала свободу, а она терпеть этого не могла. Соседкой по камере стала Фрост, и это бесит. Только взглянешь на эту неестественно-синюю кожу, и словно холодом веет. Она ненавидела холод.Одно хорошо — Стрэндж потребовал заменить ошейник Старка на их, «традиционный». Начальник Белль-Рив был лысым, с острой бородкой, кривым носом, длинными узловатыми пальцами, мутно-голубыми глазами и самой понимающе-снисходительной улыбкой, которому только можно было представить. Мерзкий тип. Ей понравился. Ещё больше ей понравилось увидеть робота со своим лицом. Да что там, она едва не начала прыгать и хлопать в ладоши от восторга. Но лучше всего было снять мерзкий ошейник и ощутить мир таким, как она привыкла. С этой дрянью на шее все было тусклым, тихим, безвкусным, грубым. Жизнь с каждой минутой казалась все прекраснее, несмотря на грохот вертолета, слышным даже сквозь наушники, и сопровождение. — И что он нашел в этой малышке? — спросил сидящий перед ней Черный Паук. Она заскрипела зубами. — В отличие от некоторых, я имею полное право называться пауком, — процедила она. Паук не впечатлился. — Милая, я был Пауком ещё до того, как это стало модным, — насмешливо сказал он. — Да ты… — Прекратите оба, — раздражённо бросила девушка слева от нее. Густая копна черных волос свободно спадала на плечи, в зелёных одеждах — она не была уверено, но, кажется, это было короткое платье — были спрятаны сюрикены и «дымовушки», чутье настоятельно советовали держаться подальше от остро заточенных ногтей, покрытых зелёным лаком — неужели ядом покрыла? Белая угловатая маска кошки с красными полосами чудным образом дополняла, а не портила вид. Ей казалось, что она бы узнала эту наёмницу и без маски. Все в ней было каким-то кошачьим: походка, движения, интонации. Хех. Мама-Кошка. — У тебя имя-то хоть есть, малышка-паучишка? — продолжил докапываться Паук. Имя? Имя. Оно должно было быть. У всех было. Про прозвище сейчас можно не думать — не оно так важно. А вот имя… Нормальное, а не «Проект «Бекап». У той оно было. Настоящее, данное счастливыми родителями в день рождения. Но она больше не хотела занимать место такой никчёмной размазни, как Петра Паркер. Значит, и «Петрой» она в таком случае зваться не могла. Хм, у нее