Молодая Справедливость

Петра отпустила паутину, сделала сальто в воздухе и мягко приземлилась на крышу, приподняв край маски, с удовольствием вдохнув холодный ночной воздух. Сегодня была относительно спокойная ночь — всего несколько карманников. Даже скучно. У Петры была теория, что с наступлением холодов мелкие преступники ленились нарушать закон. Если бы не встроенный в костюм обогреватель, то она бы тоже навряд ли вылезла из-под одеяла. Ой, да кого она обманывает, ведь все равно поперлась бы «наносить добро и причинять справедливость»… За спиной послышался тихий шорох. Да неужели. — Неожидала тебя увидеть сегодня, — хмыкнула девочка, обернувшись. — Не знал, что ты меня вообще ждёшь, — ухмыльнулся Черный Паук, небрежно облокотившись спиной к кирпичной стене. — Что ты здесь делаешь? — грозно — насколько это вообще было возможно в ее случае — спросила Петра, напрягшись. Мысли судорожно метались в голове. Она ожидала встретить Черного Кота. Почти месяц он ведёт себя тише воды-ниже травы, и Петра не знала: волноваться ей или вздохнуть с облегчением. Эта крыша — их место встречи, где она буквально вчера оставила под горшком с фиалками записку, в которой интересовалась, все ли в порядке. Кхм, да, это было немного странно, но что вы от нее хотите? — Знаешь, это так трогательно, — жестом фокусника достав сложенный вчетверо лист бумаги, с неприкрытой издевкой сказал Паук. — Такая забота о каком-то воре, м-м, сейчас расплачусь, так мило… — Что. Ты. Здесь. Делаешь?! — повторила Петра. Голос, к ее недовольству, под конец дал петуха. Чутье иголками кололо затылок. И где, интересно знать, Тони? Неужели он перестал следить за ней, протокол «Радио-няня», Карен, все дела? — Я здесь в качестве посла, — перестав вертеть найденную записку между пальцев, сказал Паук, кинув какой-то предмет в ее сторону, который Петра машинально поймала. Им оказался небольшой, помещающийся у нее в ладони цилиндр с кнопкой на одной стороне. — Это детонатор? — взволнованно спросила девочка, держа устройство двумя пальцами как можно дольше от себя. Это было так по-детски, глупо, но она ничего не могла с собой поделать. Черный Паук рассмеялся. — Это GPS-трекер, — снисходительно пояснил он. — Ра’с Аль Гул просил передать с пожеланиями скорой встречи… — Ни за что! — отшвырнув от себя устройство, прокричала Петра. — Он правда думает, что я добровольно соглашусь придти к нему? Или что я не сообщу об этом Железному Человеку, Мстителям и Лиге? Он точно преступный гений, король восточной мафии, лидер Лиги Теней? А то что-то у меня возникли некие сомнения… Петра болтала. Болтала, сама не понимая, что несёт. Тянула время, пытаясь понять две вещи — где, черт возьми, мистер Старк и что от нее может быть нужно Ра’с Аль Гулу. Вопросы, сотни вопросов, и ни одного ответа, даже предположений нет. — Он ожидал такого ответа, — кивнул сам себе, перебил ее наемник. — Поэтому так же просил ненадолго забыть про свои предрассудки и ложные представления о жизни. Ведь тебя обманывали последние несколько месяцев, с тех самых пор, как забрали из «Кадмуса». Твои дражайшие наставники обманывали тебя. — Что ты имеешь в виду? — сведя брови к переносице, спросила Петра. Он врёт. Он, Аль Гул, кто угодно, но не взрослые. Они же… Они же не могут врать им. Верно? — Увы, я ограничен в информации, — безразлично пожал плечами Паук. — Хочешь, подойди к Мстителям и Лиге, попроси их рассказать правду, но знай, что не услышишь ее. И вот тогда-то тебе и понадобиться трекер. С его помощью Тени найдут тебя и приведут к тому, кто знает о тебе все. Петра невольно бросила взгляд на отброшенные в сторону устройство слежения. Она сама не могла объяснить, почему не сломала его, просто слегка сжав в ладони. Когда она подняла взгляд, Черного Паука уже не было на крыше. Брошенная записка сиротливо лежала у нее под ногами.

***

— У нас начался зомби-апокалипсис? — хихикнул Уолли, приобняв Петру за плечи. — Ты вообще спала? — Сон для слабаков, — буркнула девочка, душераздирающе зевнув. — У твоих кругов под глазами уже появились свои круги, — закатила глаза Артемида. — Ты похожа на панду. Или енота. — Значит я — енонда. Или панота, — положив голову на маленькую диванную подушку, пробормотала девочка. Над головой послышался негромкий смех. У телевизора уменьшили звук, кто-то, скорее всего М’Ганн, заботливо накрыл ее пледом. Петра вздохнула. Она пыталась уснуть, но сон не шел. В итоге она всю ночь проворочилась, клевала носом на всех уроках — на физкультуре Флэш несколько раз кинул в нее мячом, чего она не заметила — и вот сейчас надеялась, что наконец-то получится хоть немного поспать. Но ей никак не давали покоя слова наемника. Любопытство — вот ее главный порок. Петра вновь и вновь прокручивала в голове разговор на крыше, пыталась убедить себя, что ей не интересно, что ей наплевать. Это было не так Мог ли Паук сказать правду? Что их наставники, что мистер Старк, мог ей врать? Вот только о чем? Что такое важное, что об этом молчат и Лига, и Мстители, могло быть связано с ней? И что он имел ввиду, говоря, что Ра’с Аль Гул знал про нее все? В смысле, зачем ему какая-то девчонка? Зачем ему Петра? Петра резко выдохнула через нос, сев на диване. Голова уже начинала болеть от этих вопросов. — Что-то случилось? — оторвавшись от вычесывания шерсти Волка — которая, казалось, была абсолютно везде — спросил Коннер, приподняв бровь. — Нет, — буркнула Петра, схватив с пола рюкзак. — Вспомнила, что нужно подготовится к тесту по литературе, а учебник дома. — Тебя ждать? — положив закладку и закрыв книгу, спросила Артемида. Петра отрицательно мотнула головой, выйдя из гостиной. Рюкзак, на дне которого лежал трекер, давил на плечи.

***

— Ты себя хорошо чувствуешь? — хмурясь, спрашивает Мэй, приложив тыльную сторону ладони ко лбу племянницы. — Выглядишь… бледно. Петра фыркнула. «Бледно» — мягко сказано, спасибо, она смотрела в зеркало. Но вот руку тети не убрала, а поддалась вперёд, прикрыв глаза. Руки Мэй теплые, даже горячие, по сравнению с ее, они сухие, но мягкие, ухоженные, и такие… родные. — Я в порядке, Мэй, и вообще, заболеть не могу, помнишь? — вяло улыбнувшись, говорит девочка. — Просто… устала. — Если это из-за Старка и Бэтмена, то только скажи, я разберусь с ними, — озорно подмигнув, сказала Мэй, усмехнувшись. Петра хихикнула. Мэй, казалось, и без суперспособностей могла уделать абсолютно всех, была бы необходимость. — Нет, Мэй, это не из-за них, — качает головой Петра, пальцами сминая край свитера. — Правда, все хорошо. Мэй нахмурилась, утратив былой настрой. Все, определенно, не хорошо, как бы Петра не пыталась убедить ее в этом. А пыталась она из рук вон плохо, что немного странно. Обычно хоть какие-то усилия прикладывает, а тут… — Петра… — Со мной все хорошо, Мэй, — поджав губы, отрезала Петра. — Я просто не выспалась. Уже иду спать, не беспокойся. Петра, вопреки стереотипам, не хлопнула дверью, а максимально тихо и осторожно закрыла ее за собой, и, зажмурившись, закрыла лицо руками. Она слышала, как Мэй, постояв ещё немного, коротко вздохнула, вышла из дома, завела машину и выехала из гаража. Только тогда Петра почувствовала, как уходит напряжение из мышц и ноги перестают держать. Перед глазами плясали темные круги, виски ломило от острой боли. Она и правда устала. Все же, почти двое суток без сна, ни минуты нормального отдыха, и терзающие голову мысли. Она на пределе. Если сейчас не уснет, то упадет замертво через пару часов перед Мэй, или ребятами, или мистером Старком, или на патруле… Петра, почти не соображая, что делает, добрела до кровати, пинком отправив рюкзак под стол, и, кинув мягкий свитер на спинку стула, упала на кровать, накрывшись одеялом с головой. Темнота — это хорошо. Темнота, тишина и одиночество. Когда органы чувств не обрабатывают поступающую из окружающего ее пространства информацию каждую секунду, когда не нужно следить за чьим-то разговором или вести себя «нормально», когда ты будто одна во всем мире. Как бы сильно Петра не любила тех, кто ее окружает, сейчас это всё было необходимым.

***

Петра проснулась глубоким вечером, хотя ощущение было такое, словно она и не спала вовсе, а легла только что, просто на секунду закрыв глаза. Ей стало немного лучше, но вялость и головная боль так до конца и не исчезли. Мэй не стала ничего спрашивать, и весь ужин Петра чувствовала себя крайне неуютно. И, что самое смешное, не смотря на потребности организма, ей кусок в горло не лез. Петра едва ли не сбежала на патруль. Все это было слишком для нее. Слишком. Патрули, задания, тренировки, школа, кошмары, клон. А тут ещё и Черный Паук с посланием от Ра’с Аль Гула. Вот почему она не рассказала об этом друзьям или кому-нибудь из взрослых? Ветер всеми силами пытался скинуть ее с одной из горгулий, украшавших здание Всемирного Торгового Центра. Петра не обращала на него внимания, вертя в руках трекер. Почему она медлит? Почему не говорит взрослым? Она ведь должна? Или нет? Опыт подсказывает что да, должна… Но как же не хочется. И в этот раз не из желания что-то кому-то доказать, а из-за чего-то внутри, чего-то, что, противилось этой идее. Это разрывало ее на части. — Карен? — тихо позвала Петра, глядя на лежавший в руках трекер. «Да, Петра?» — бодро откликнулась ИскИн. -… Отключи все следящие системы костюма, — сказала девочка. — Абсолютно все. Никто не должен меня найти. «Как скажешь, Петра» — немного помедлив, сказала Карен, в голосе которой заметно убавилось привычного энтузиазма. Петра вздохнула, зажмурившись. Одинокая лампочка трекера зажглась в тот момент, когда она с силой нажала на кнопку.

***

Глаза — зеркала души. Знающему человеку они говорят куда больше слов и иногда больше поступков. У мужчины перед ним в глазах горит пламя. Его голос спокоен, слова заранее подготовлены, движения плавные. Но глаза горят. В них виднеется яркий огонь, то, чем этот человек живёт, та самая искра, что есть в каждом, но которую не каждому дано найти в себе и превратить в яркий свет. — Вы утверждаете, что попытки создания новых суперсолдат провалились потому, что взрослые — неподходящий материал? — Верно, — кивнул мужчина, поправив очки. Он ни секунды не сомневается в своих словах, не смотря на недоверие и осуждение многочисленных коллег. — Организм взрослого человека труднее подвергается изменениям, чем детский. Да, мы выносливее, но дети легче адаптируются. Мальчик, родившийся без ноги, привыкнет к искусственной конечности, для него она будет естественной, в отличие от взрослого мужчины, потерявшего ее в результате аварии. — А если тот же ребенок потеряет конечность в той же автокатастрофе? — спросил Ра’с, сложив пальцы домиком. — У ребенка будет куда больше времени привыкнуть к произошедшим изменениям, — не долго думая, ответил учёный. — Дети, в большинстве случаев, относятся ко всему легче, потому как не осознают всех масштабов случившегося. Взрослые так не могут. — И из детей легче сделать то, что требуется, чем из взрослых, — задумчиво протянул Сэвидж, кивая. — Верно. Переучиваться бывает труднее, чем учиться с нуля. Дети же — чистый лист. — Но вы предлагаете менять не детей, а эмбрионов, — заметил Ра’с, чуть прищурившись. Этот мужчина, био-инженер, сумел его заинтересовать. Даже… впечатлить. — Каким образом вы собираетесь это осуществить? — Экстракорпоральное оплодотворение, — не моргнув глазом, дал заготовленный ответ мужчина. — Оплодотворенная яйцеклетка от двух до шести дней находится в искусственных условиях. Преимплантационная генетическая диагностика помогает выявить генетические патологии, и даже пол. Что мешает на этом же этапе внести некоторые изменения в ДНК, и в конечном итоге получить ребенка, с рождения наделенного сверхвозможностями, и с младенчества тренировать его? Солдат, воспитанный без жалости, точно исполняющий любые приказы, обученный тому, что они сочтут нужным, обладающий нужными им знаниями, наделённый сверхчеловеческими силами… Кстати об этом. — Почему именно пауки? — Они удивительные существа, — с лёгкой улыбкой ответил мужчина. — Пауки есть на каждом материке, они хищники, обладают пропорциональной силой, некоторые из них могут подпрыгнуть на метр-полтора, ядовиты, карабкаются по любым поверхностям… Я считаю, что человек, наделённый способностями паука, станет в сотни раз сильнее, ловчее, приобретет невероятные рефлексы, связки, как и кости, станут прочнее, но будут обладать нечеловеческой гибкостью, сильная регенирация, все это, в купе с надлежащей подготовкой, и один человек сможет справиться едва ли не несколькими десятками. А если их будет больше? Ра’с хищно улыбнулся. Армия сверхлюдей… Людей-пауков… Перед такой никто не сможет выстоить. Несокрушимая, непобедимая сила. Ричард Паркер был именно тем учёным, что нужен «Свету».

***

— Как продвигается работа? — Прекрасно, сэр! — горделиво улыбнувшись, сказал Ричард, встав из-за стола. — Все пятнадцать эмбрионов успешно подверглись изменениям. — Отлично, — кивнул Ра’с. — Ещё что-нибудь? — Пол детей, если вам интересно, — пожал плечами Ричард. — Семь девочек и восемь мальчиков. — И к какой группе относится твой ребенок? Четырнадцать пар понятия не имели о том, на что согласились. Вернее, не знали, каким изменениям подвергнуться их дети. Пятнадцатая пара знала лишь на половину. По условиям договора, ребенок Ричарда Паркера тоже должен быть включен в эксперимент. Лицо ученого помрачнело, меж бровей залегла глубокая складка. — Девочка, — недовольно поджав губы, признался Ричард, взяв в руки очки в тонкой оправе и машинально начав протирать прямоугольные стекла. — Не стоит волноваться по пустякам, — посоветовал Ра’с, взглянув на стоящий здесь же шкаф, «инкубатор», в котором в пластиковых чашках ждали своего часа пятнадцать эмбрионов. Будущих солдат, созданных для совершенствования этого мира. — Пол не важен. — Но важна наша цель, — проследив за его взглядом, сказал Ричард, кивая. — Именно.

***

Раздражение и злость от провала. Вот, что чувствовал Ра’с, когда ему доложили, что дети, вопреки всему, слабы, и несколько из них умерло, не прожив и года. «Это ничего не значит» — расправив плечи, оскорбленно заявлял Паркер. — «Несколько детей ничего не значат. Будьте уверены, остальные станут именно теми, кто вам нужен». Но дети продолжали умирать. Врождённые патологии, внезапно появившиеся тяжёлые заболевания, неважно. Дети продолжали умирать. Его будущие солдаты продолжали умирать. Ричард Паркер, поняв, что его ждёт, попытался спастись самому и спасти жену. Ра’с не моргнув глазом отдал приказ на их убийство. Обещанные Ричардом Паркером результаты принесли лишь разочарования.

***

Месяцы наблюдения. Запланированное возобновление проекта по изменению пауков. Организация школьной экскурсии. Столько ресурсов, и все, ради одного укуса. Когда на следующий, после судьбоносной экскурсии, день ему сообщили о резких, «внезапных» изменениях, произошедших с последней оставшейся в живых подопытной, Ра'с вновь ощутил то почти забытое предвкушение. Ещё несколько месяцев, и она, наконец-то, была доставлена в «Кадмус». К слову, перед тем, как Тени вкололи ей большую дозу сильного снотворного, девочка какое-то время успешно уклонялась от их ударов и почти смогла сбежать. Ра’с торжествующе смеялся, просматривая записи с камер видеонаблюдения в том районе. — Что мне делать с девчонкой? — прокашлявшись, спросил Дезмонд. Ра’с перевел взгляд за спину ученого. Мирно спящая девочка в капсуле стазиса, облаченая в девственно-белый бесшовный костюм с алым пауком на груди, казалась идеалом. Миловидная, обманчиво-хрупкая, такая слабая на первый взгляд. Но узкие ладони с музыкальными пальцами способны без труда крошить кости и гнуть металл, мощное сердце размеренно бьётся, а интеллект удивительно высок для ребенка ее возраста. Она была почти идеальна. — Пусть G-гномы сделают копию воспоминаний, — приказал Ра’с. — Создайте клона. И сделайте ее… более жестокой. Безжалостной. — Как скажете, — кивнул Дезмонд. Несомненно, блестящий, выдающийся ум, большие амбиции, доля высокомерия и отсутствие морально-этических норм в плане бесчеловечных экспериментов. Он сильно напоминал Ричарда, за исключением возможности внезапного пробуждения совести и стыда. — После этого от нее избавиться? — Ни в коем случае! — приказал Ра’с. Дезмонд по ту сторону экрана поджал губы, покорно опустив голову. — Соберите достаточное количество биоматериала и ждите дальнейших указаний. Проект «S-G» должен быть в целости и сохранности. — Все будет выполнено в лучшем виде, господа, — слегка поклонившись, заверил их Дезмонд. Через несколько месяцев проект «Бэкап» будет признана неуправляемой. Ра’с, в отличие от Лютера, не станет пытаться вновь. Маленькая девочка, словно Белоснежка из сказки, ещё долго будет спать, пока другие такие же особенные дети не спасут ее.

***

— Ты можешь снять маску, — не оборачиваясь, сказал Ра’с, взмахом руки велев Теням уйти. — Предпочту остаться в ней, — негромко ответила девочка за его спиной. — Что вы… Зачем я… Вы… — Успокойся, — снисходительно смотря на нее сверху вниз, попросил Ра’с. — Я знаю, у тебя много вопросов. Но маску все же сними — предпочитаю во время разговора смотреть собеседнику в глаза. Матово-белые линзы сузились, девочка сделала шаг назад. — Предпочитаю остаться в ней, — упрямо повторила она. — Тайна личности, все дела, сечёте? — нервно усмехнулась она. — Я знаю о тебе все, Девушка-Паук, — слегка пренебрежительно сказал Ра’с. — Даже то, что ты сама о себе не знаешь. Девочка замерла на секунду, прежде чем слегка дрожащими руками стянуть с головы мягкую маску. Взгляд у нее настороженный, но любопытный, жаждущий знаний. Правды. Ра’с тонко улыбнулся. Ожидание было долгим, но результат… Результат был достоин его.