В погоне за справедливостью

— Ты знаешь, наверное, это было самое твое слабое выступление на моей памяти, прокурор Гэвин, — сказал Аполло, сцепив пальцы и вытянув руки над головой. На его лице сияла широкая улыбка. — Ну, я и раньше ставил поимку преступников выше отчетности, — ответил Клавьер. — Ты тоже проигрывал мне, если я правильно помню. — В тот раз я помог тебе победить! — Мы не слишком хороши в своей работе, да? Зима, как и обычно в Калифорнии, была довольно мягкой, но с наступлением весны температура значительно повысилась. Солнце ярко сияло, когда они вышли из зала заседаний и обогнули здание, чтобы добраться до парковки. Аполло недовольно застонал при виде мотоцикла. — Я думал, что мы поедем пообедать. — Ну хватит, ты не хотел бы ехать в моей старой скучной машине, правда же? Я знаю как ты скучаешь по тем временам, когда был «таинственным спутником рок-звезды». — Я ненавижу тебя, — но Аполло все равно взял шлем и умело застегнул его под подбородком, пока Клавьер перекидывал ногу через сиденье. — Хм, ты знаешь, я не очень верю тебе, — Клавьер подергал за висящий ремешок от шлема и, после традиционного закатывания глаз Аполло, наклонился и удостоил своего парня быстрым поцелуем. — Когда ты собираешься выйти из фазы влюбленной парочки? Прошло уже шесть месяцев. — А когда ты собираешься испытать все радости юности? Прошло уже двадцать три года. Они поехали в тот же китайский ресторан, в котором были, когда Клавьер написал «Ланч в 3:30», и официантка встретила Аполло с такой же теплотой и вниманием, как и Клавьера. Он подозревал, что она знала об их отношениях, хотя ни разу не сказала ничего за все то время, что они были здесь. Аполло все еще не хотел объявлять публике об их отношениях, не сейчас, когда журналисты все еще активно обсуждали новый альбом Клавьера, но Райты и несколько новых коллег в их офисе уже знали, как и герр Эджворт, хотя Клавьер и не помнил, чтобы что-то говорил ему. Фройляйн Детектив относилась к их отношениям с таким же равнодушием как и ко всему, что касалось Клавьера, хотя тот и подозревал, что они сплетничают о нем; иногда она одаривала его звериной ухмылкой, которая совсем не подходила леди. Клэй был в таком неописуемом восторге, что Аполло до сих пор смущался по этому поводу, и даже в больших компаниях он всегда спрашивал не будет ли пятым колесом. — Уже привыкаешь к новому месту? — спросил Аполло, соломинкой размешивая лед в стакане, пока они ждали дамплинги. — В некотором роде. Хорошо жить в доме, а не в квартире, — Клавьер предпочел снять домик в пригороде, отказавшись от дорогих апартаментов в пользу чего-то более уютного. Они с владельцем уже договорились о некоторых изменениях: Клавьер сделал бывший кабинет звуконепроницаемым для того, чтобы разместить там студию, и каждые вторые выходные красил или подправлял что-нибудь. — Конечно, там слишком много места для одного. — Нет. — Я ничего не сказал! Просто наблюдение, — официантка принесла дамплинги, которые они осторожно разрезали. На их первом официальном «свидании» Аполло не поверил в историю Клавьера о бобовой пасте, заявив, что они слишком хорошо слеплены, чтобы распасться. Но теперь он знал на собственном опыте, что это не так. — Ты знаешь, я бы не возражал если бы ты взял запасной ключ. На случай, если я случайно запру себя или что-то в этом роде. — Это действительно неприлично — съехаться после всего шести месяцев, — сказал Аполло, с трудом остановив себя от того, чтобы ткнуть в еду вилкой сильнее, чем следовало. — Я просто говорю, что ты всегда можешь остаться у меня, чтобы было удобнее добираться до офиса, — Клавьер специально выбирал жилье рядом с агентством Райтов и они оба знали это. Он по-прежнему ненавидел квартиру Аполло, но срок аренды уже подходил к концу. — Мы можем делить плату за жилье на двоих, если тебе от этого станет легче, — Клавьер собирался выкупить дом, как только Аполло переедет к нему, это они тоже оба знали. После этого Аполло слишком сильно ткнул вилкой в дамплинг и уклонился в сторону, чтобы не запачкаться в прыснувшей бобовой пасте. Клавьер знал, что он не злится; то, как он поджал губы, означало смущение. Это подтверждалось и тем, как быстро он сменил тему, вытирая платком стол от остатков пасты. — Итак, написал что-то новое в последнее время? — Кое-что, — Клавьер промычал себе под нос мелодию, стуча по столу ладонью в такт. Аполло улыбнулся. — Но это только для нас. За едой они обсудили последнее шоу Труси, новую фигурку «Стального самурая» герр Эджворта, о которой знал только Клавьер, потому что пришел в офис рано утром и застал его за попытками незаметно протащить ее в кабинет, нового адвоката в агентстве и прокурора с преступным прошлым (о котором Клавьер отозвался как о приятном коллеге, несмотря на скептицизм Аполло). Обед прошел слишком быстро, как и всегда, и скоро они снова были на парковке. На мотоцикле они добрались до квартиры Аполло. Как обычно Клавьер оставлял его с крайней неохотой.  — Ты слишком старомоден, — сказал он, когда заглушил двигатель. — А ты слишком спешишь, — отбрил Аполло, слезая с мотоцикла и передавая ему запасной шлем. Клавьер притянул его ближе, коснувшись щеки губами. — Я люблю тебя. Аполло пробормотал что-то, и пусть он не разобрал ни слова, Клавьер знал, что именно он сказал. Он не просил повторить; Аполло также понял, что его услышали. Клавьер проследил пальцами узор на браслете Аполло. — Мы должны пожениться. Аполло отстранился. — Ты сошел с ума? — Немного, — Аполло редко говорил «да» сразу же, но то, что он сразу не сказал «нет» наводило на мысли, потому что он никогда не стеснялся отказывать. — Но только когда я с тобой. Я знаю, знаю. — Клавьер поднял руку, чтобы прервать ожидаемый ответ. — Никто не говорит такое.  — Никто кроме тебя, — сказал Аполло.