***
Вечером Юхо заходит на задний двор, где стоит конюшня, предназначенная для Амадло и Пэлигро. Они уже давно не были на поле боя, и что самое обидное, возраст берёт своё. У Пэлигро что-то с копытами, из-за чего те трескаются, принося дикую боль коню. Сейчас его лечат и альфа каждый вечер приходит проверить своего друга, который так часто его выручал. — Я вот не понимаю, он либо реально тупой, или действительно свято верил, что я не узнаю, — Юхо останавливается, замечая, что на камне сидит Чимин, разговаривая с двумя животными. — Это так низко и подло… Чхве принимает решение послушать в стороне. Увидеть, что Пак кого-то обсуждает в плохом ключе — редкость. Обычно он говорит сразу в лицо, но сдерживая поток плохих слов. И то, это бывает редко. — Амадло, скинь его, когда он решит поехать куда-нибудь, — Юхо сразу стало понятно, что речь идёт о Короле. — Только не сильно, чтобы он не сломал себе ничего… От милоты Юхо прыскает в кулак, думая, что он самый нежный и заботливый омега из всех, кого он знает. — Потому что я потом подойду и пну его. Юхо не смог сдержать смеха, от чего Милагро сразу повернулся на источник шума. — Ты подслушиваешь? — Чимин не встаёт, потому что знает, что альфа сядет рядом. — Нет, я пришёл проведать Пэлигро, а тут ты изливаешь им душу, — Юхо садится на землю, рядом с омегой, подмечая про себя, что тот реально чем-то огорчён. — Что-то случилось? — Как думаешь, я надоел Чонгуку? — Что за глупый вопрос? Конечно нет. С чего такие выводы? — Юхо не может поверить, что Чимин даже мысль такую допустил, ведь он прекрасно знает, что Король только ради него и детей живёт. — Я сегодня видел как Биэк провожал течную омегу в направлении к тренировочному лагерю. Я знаю, что мне нельзя туда, без огромной надобности, а ещё знаю, что он там весь день торчит. Я пытался спросить у Биэка кто это, но видимо Король пригрозил ему и сказал ничего не рассказывать. Я бы ворвался туда, но я струсил… — голос Чимина дрогнул, из-за чего Юхо сразу поднял на него свой взгляд, замечая скопление слёз в шоколадных глазах. — Не хочу увидеть…как он мне изменяет… Слёзы скатыватся по щекам, а Юхо сидит с удивлением на лице. Амадло сразу же заржал и начал вставать на задние ноги, пытаясь выйти из ограждения, чтобы подойти ближе к омеге. — Эй…ну что за бред? Я знаю, что он тебе не изменял, это надо было для испытания, — Юхо не знает что делать, но желание обнять его и успокоить затуманило всё вокруг. Приобняв того, он прям чувствует, как в груди неприятно колет от того, что любимый человек плачет. — Всё хорошо. Я бы убил его, если он решил бы поиздеваться над твоими чувствами. — Не надо его убивать… — Пак шмыгает носом, пытаясь остановить поток слёз. — Я сам это сделаю. — Хорошо, оставлю это на тебя, — Юхо гладит розовые волосы, подмечая, что те очень гладкие, после чего отпускает его. — Что за испытание? — Я не могу пока рассказать, это должен сделать Король. Он точно тебе не изменял, — Чхве смотрит на красное лицо Милагро и не понимает, как вообще он мог усомниться в себе? Как ему можно изменить? Будь у Чхве выбор между сотней омег или Чимином, он бы не раздумывая выбрал вишнёвого. Да, это любовь, которая никогда не будет взаимна, но Юхо надо лишь, чтобы омега всегда был счастлив. — Будешь печенье? Бонхва с Минхо приготовили, — омега внезапно достаёт пакетик, который принёс с собой. Содержимое внутри со знакомыми неровными фигурками из теста. У Пака покраснели щёки, нос и глаза, а так же опухли щёки, но Чхве считает это таким милым и беззаботным, что в груди опять распускаются цветы. — Буду, — первые пять минут они сидели молча, поедая выпечку. Юхо пытался меньше смотреть на Чимина, потому что глаза отвести было сложно от такого домашнего, и невероятно нежного образа. После этого они разговаривали ещё где-то полчаса, пока на улицу не опустился мрак ночи.***
Чонгука не было весь день. Ещё ночью он срочно уехал разбираться с незаконной торговлей на севере Тарока, и поскольку это далеко, под обед он тоже не вернулся. Во дворце остался Юхо, по просьбе самого Короля. Дело настолько серьёзное, что оно требовало срочного вмешательства Чонгука, и послать кого-то другого не имела смысла. Люди там не идут на переговоры с посыльными Чона. — Бонхва, этот элемент должен вызывать чувство у зрителя, словно ты и есть воздух. Попробуй отдаться течению, — Чимин выше приподнимает руки сына и отходит, продолжая повторять вместе с ним один и тот же элемент. — Привстань на носочки, а потом опустись. Пак не показывает своего волнения детям, хотя внутри так и тянет болью от того, что они с Чонгуком так и не смогли поговорить вчера, а сегодня он наверное не приедет, ведь если он уже там, можно решить сразу несколько вопросов. Именно поэтому, скорее всего, он приедет только завтра вечером. Чимин соврёт, если скажет, что привык к долгим разлукам с Чонгуком. Раньше, когда Бонхва был ещё совсем маленьким, альфа часто уезжал на войну. И это длилось не день и не два. Зачастую, Пак ждал его месяцами, отчаянно смотря на ворота и представляя, как было бы прекрасно, если бы он вернулся именно сейчас. Каждый раз перед отъездом Чонгук говорил омеге: «Я это делаю для того, чтобы над головой нашей семьи всегда было светлое небо». И как бы Чимин не упрашивал его больше не уезжать, он нежно говорил: «Я скоро вернусь. Смотри на небо если соскучишься, я всегда так делаю». У Милагро теперь это тоже вошло в привычку, как и то, что надо до последнего терпеть и не показывать свою боль от расставания. — Папочка, — Бонхва резко останавливается, пытаясь всмотреться в лицо Милагро и понять что он сейчас чувствует. — Тебе грустно потому что отец уехал не попрощавшись? Да, но он никогда это не скажет детям. — Нет, что ты. Вы тоже так не должны думать. Если он поступил так, значит таковы были причины и он скоро вернётся, — Пак берёт на руки сына и идёт к Минхо, который в свою очередь просто наблюдал за ними, сидя в своём кресле. Поправив тёплое одеяло на альфе, Пак садиться рядом. — Помните что он всегда говорит? — «Я это делаю для того, чтобы над головой нашей семьи всегда было светлое небо», — без остановки отвечает Бонхва. Минхо только промычал, в попытках подхватить сказанное братом, но он ещё не умеет так быстро разговаривать. — Вот, верно, — убирая вишнёвую прядь волос за ушко Бонхва, нежно проговаривает Чимин. — Я вас никогда не оставлю и не уеду. Обещаю, я всегда буду рядом с вами. Поцеловав каждого в лоб, омега замечает идущего на встречу Биэка, который уже во всю машет рукой. — Пора кушать! На часах ужин! — с далека кричит он, после чего Чимин берёт на руки Минхо, а Бонхва за ладонь, и они вместе идут в сторону дворца.***
Уже ночь, дети спят вместе с Чимином, занимая место отца, и иногда пихая ножками друг друга. Чимин смотрит в окно, которое находится в другом конце комнаты. Там небо тёмное, совершенно без облаков и туч, даже звёзды отлично видно. Жалко только, что нет лунного света, который так любит Милагро. Пак не может уснуть, хотя уже второй час ночи. Аккуратно встав с кровати, чтобы не разбудить детей, он вышел из комнаты, замечая, что два воина неподвижно оставались на месте, охраняя их всю ночь. — Вы не знаете, Король вернулся? — Да, Ваше Высочество. Внутри вдруг всё наполняется чем-то тёплым от осознания, что Чонгук во дворце. — Спасибо. Чимин не должен кланяться, но он всё равно это делает, после чего держит путь к кабинету Короля. В основном, Чонгука лучше не тревожить и не отвлекать от работы, но альфа всегда повторяет: «Как бы я сильно не был занят, ты можешь прийти ко мне». И плевать он хотел на важные дела. Единственное, что стоит для него на первом месте это его семья, поэтому он не будет отказывать им в прихотях. Чимин слышит разговор между разными альфами об какой-то опасной делегации. В кабинете Чонгука никого нет, зато в соседнем помещении для сбора сидят явно больше трёх альф — скорее всего чиновники. Чимин слышит низкий и глубокий голос Чонгука. Только Милагро может услышать нотки усталости и раздражительности в своём альфе. Постучать в дверь он так и не решается. Считая такие действия хамством, он просто стоит рядом с охранниками, дожидаясь конца их собрания. — Доложить Королю, что вы его ждёте? — охранник первый спрашивает, ведь знает, что Демон дал указ всегда впускать Милагро в свой кабинет, но он сам не идёт. На данный момент все воины ставят Милагро на уровень вместе с Королём и отношение к нему подлежащее. — Нет. Думаю это очень важные обсуждения. Я подожду, — Чимин отходит и становится рядом со стеной трогая конец своей рубашки и ткань своих свободных штанов. Омеги должны всегда выглядеть прекрасно, даже ночью, но Пак любит естественность, да и ханбок слишком тяжёлый. В этом и есть его простота — не выставлять из себя кого-то другого. — Малыш? Чонгук показывается из двери с обеспокоенным выражением лица. Ещё в кабинете он уловил нотки высокого голоса, которые раздались в коридоре, а нутро подсказало, что там стоит его Милагро. — Я… — в момент омега оттолкнулся от стены продолжая рассматривать альфу, по которому так ныла душа. Вид у альфы очень уставший. Появились круги под глазами, давая понять, что он не спал. Длинные волосы завязаны в хвост сзади, плечи устало опущены, и на подбородке виднеется щетина. Чонгук молча берёт хрупкое запястье и идёт в сторону своего кабинета. — Что случилось? — закрыв дверь, он разворачивается к своему омеге, наслаждаясь запахом вишни. Альфа так соскучился по Чимину. Именно поэтому, не сдержав свои желания, подходит к нему и обнимает как можно крепче. — Я скучал, а ты даже не соизволил рассказать куда уезжаешь, — Пак бурчит прямо в грудь своему альфе, совершенно забыв о той злости из-за какой-то там омеги. — Прости, это было очень срочно. Как дети? — Они сильно скучали, а сейчас спят. Ты скоро закончишь? Чонгук смотрит на пухлые вишнёвые губы, которые так хочется искусать, испробовать и не отходить от них ни на секунду. — Да, всю ночь не выпущу вас из объятий, — прижимая ещё раз к себе, нежно проговаривает Демон. — Только всю ночь? — Всю жизнь. Я никогда не отпущу вас. Я никогда не отпущу тебя. Через пятнадцать минут Чонгук закончил разговор с присутствующими, настаивая, чтобы они продолжили днём. Пак всё это время ждал, и как только Демон вышел, они сразу пошли в купальню, потому что Чонгук не мылся двое суток. Мытьё они закончили быстро, ведь альфа хочет увидеть детей. Но от коротких поцелуев они не смогли удержаться. — У меня вопрос, — вытирая розовые волосы осторожно начинает Чимин. — Я слушаю, — голос у Чонгука всегда расслаблен рядом со своей семьёй. Порой кажется, что так говорит он только с ними. — Что там был за омега? Демон вытирал тело полотенцем, но после вопроса резко останавливается, смотря на Милагро. — Кто тебе рассказал? — Никто, я сам увидел его. — Я хотел рассказать тебе завтра, чтобы не грузить, но раз ты начал… Очень плохое начало. Оно уже заставляет нервничать Чимина. — Ты же не изменил… Мне? Чонгук в шоке смотрит в глаза Пака, не веря своим ушам. Как даже мысль об этом могла пробежать у него в голове? Чонгук с грустью осознаёт, что какими бы красивыми и невероятными не были люди, они всё равно чувствуют неуверенность в себе и это очень печалит. С Милагро берут пример, он как идеал в глазах окружающих, но даже так, он боится остаться без Чона. Боится, что он сможет найти кого-то лучше и образованнее, кого-то выше, или даже иностранной внешности, совершенно не понимая, что для Короля он и есть всё самое лучшее в этом мире. — Ты ударился? Иди сюда, — Чонгук в спешке завязывает полотенце на бёдра и сам подходит к омеге, прижимая его к голой груди. — Я не опущусь так низко. Даже не думай о таком. Я люблю только тебя. — Тогда зачем? — Он нужен был для финального испытания. Всё это время я выбирал для тебя личного охранника. — Зачем? — Чимин недоумевая смотрит на Чона, думая, что в этом нет никакой нужды, потому что всё и так хорошо. — Через месяц мы поедем в Грецию, для согласования торгово-деловых отношений. У Чимина заметно проскакивает свет в глазах, а его быстрое биение сердца выдаёт всю его радость. — Правда? — интонация выходит выше, чем он ожидал. — Это лучшее, что могло произойти за этот год! — Эй, смотри не разбуди детей своими криками, — Чонгук ухмыляется, потому что знал как сильно Пак любит Грецию, и как бурно он отреагировал на эту новость тому доказательство.