***
Он не ошибся, в этом лесу явно присутствовала тёмная тварь… Но она была, более… агрессивнее, чем он сам. В момент, когда дух вышел из кустов, парень заметил огромную толпу лютых мертвецов, которые раздирали на части путников, имевших неосторожность оказаться ночью в лесу. Их было уже не спасти… Да и, имело ли это смысл? Зачем ему спасать живых? Стоя и наблюдая за бойней, Вэй Ин старался вспомнить, быть может, его так же задрали? Но шум, чуть в отдалении отвлек от невеселых мыслей. Парень оглянулся и замер. Там был ребёнок, в полностью белых одеждах, который, размазывая слезы по лицу, пытался отползти от двух лютых мертвецов, нацеливших свой взгляд на него. Вэй Ин замер в нерешительности, он видел, что спастись этому ребенку не удастся, шансов точно нет. Но, он, так же, видел ауру этого дитя. Он был слишком чист. Слишком невинен, его тянуло к этому ребенку и он сделал то, чего точно от себя не ожидал. Дух скользнул к мальчику и закрыл его своей энергией. Прикрыл от лютых мертвецов, показывая, что живых тут нет. Спасая жизнь, которая висела на волоске и, откровенно, пугаясь своего порыва. «По крайней мере, теперь жаловаться на скуку нет нужды"- мелькнуло в его голове, смотря, как ребёнок падает без чувств, а мертвецы, вместе со своими собратьями уходят в глубь леса.***
Следующие несколько недель Вэй Усянь не покидает своего маленького спутника, наблюдая за ним. Мальчик оказался очень симпатичным, у него были золотые глаза, смотря в которые Вэй Ин, каждый раз терялся, хоть и понимал, что малыш его видеть не может, так же, ребёнок обладал очень упёртым характером. Сам Вэй Ин не знал, что бы он делал в таком положении, а ребёнок, кажется, знал, ну, или, создавал впечатление взрослого… А так же его душа. Она притягивала и давала ощущение тепла, добавляя красок… Брюнет догадался, что, скорее всего, те двое, в лесу, были родителями ребенка. «Но, есть ли у него еще кто-то? Не может же этот малыш, в дорогих одеждах, быть совсем один, наверняка он из именитого клана?"- Вэй Ин который раз уже прокручивал эти мысли в голове. -"Но, что может сделать дух, который потерял своё тело много лет назад? А этот ребёнок даже не знает, что он не один, не знает, что его спасло тогда…»***
Так прошли ещё несколько месяцев, наступили холода. У ребёнка, которого Вэй Усянь уже окрестил своим и как мог заботился, прогоняя голодных собак своей мертвой энергией от еды, не давая им наброситься на малыша, охраняя ночами, когда ребёнок спал в подворотне в каких-то коробках, не давая деревенским разбойникам зайти в переулок и найти его. Он шугал всех. Эта чистая душа, была его. Жизнь на улице, все равно, вносила свои коррективы. Одежда, которая была когда-то новой, за долгое время на улице износилась, кое-где порвалась. Это явно не подходило для такой жизни и Вэй Усянь жалел, что ребёнок был нелюдим, не разговаривал, да еще и оказался в городе, где всем на все плевать. Крайне небогатая деревушка, где люди были в основном работягами и имели свои семьи, которые не всегда могли прокормить. Он жалел, но никак не мог помочь и эта чистая душа, скорее всего может не пережить зиму. С первым снегом пришла и болезнь. Вэй Усянь понял это одной из ночей, когда увидел слабеющую энергетику. И запаниковал. Он не хотел, что бы эта душа сейчас попала в загробный мир, пусть она и была бы с ним, но это хуже жизни. Метаясь по переулку, парень пытался придумать выход. Но, выход не находился. Пока его ушей не коснулась мелодия. Она была настолько отчаянной, что Вэй Ин заметался, с одной стороны ему нельзя бросать ребенка, с другой, эта мелодия звала, быть может, человек, взывающий к миру мёртвых, может помочь? И он решился. Откликнулся, придя на звук, как выяснилось, гуциня. Увидев играющего, Вэй Ин улыбнулся. Он узнал эти одежды. Его ребёнок был одет в похожую и даже налобная лента была такой же. На лице зовущего была смертельная скорбь, будто он похоронил свою любовь. Но разбираться, что там с лицом и человеком, было некогда. Дух подошел и обозначил свое появление, коснувшись струны. Парень в белых одеждах вздрогнул, но тут же сосредоточился, протянув пальцы, чтобы начать мелодию «Расспроса», но был вынужден убрать руки, ибо дух сам наигрывал фразу. «Помоги мне!"- фраза отозвалась резковатой трелью, выдавая панику. Юноша быстро ответил: «Расскажи мне, что тебя беспокоит?» «Ребенок. Умирает. Помоги!"- дух дергал струны очень резко, нетерпеливо и заклинатель подскочил с места, придерживая гуцинь. Под звуки инструмента, обозначающие правильность направления, он добрался до нужной подворотни и замер. — Не может быть! - уронив инструмент, он подбежал к маленькому ребенку, который горел в лихорадке - Лань Чжань!***
«Лань Чжань… значит…"- мысленно протянул Вэй Усянь, он узнал имя своего спутника, но это знание не прибавило ему радости… У него есть семья, теперь у него всё будет хорошо. - " Но, что теперь делать мне? Он уже не только мой… У него есть этот парень…» Вэй Усянь стоял чуть в стороне, смотря как его ребёнка осматривает врач, и грустил. Он больше не может ему помочь… Он больше не нужен… Дух взглянул на гуцинь и тренькнул мелодию, так как «призыв» не разрывали, он еще мог говорить. «Я ухожу. Позаботься о нём.» «Стой!"- то, как парень в белых одеждах метнулся к инструменту, позабавило Вэй Ина, но он ответил: «Что такое?» «Кто ты? Куда пойдёшь?» «Моей душе уже давно было пора это сделать. Я пойду на круг перерождения. А зовут меня…"- он замер в нерешительности, стоит ли говорить? «Вэй Ин"- коснулся он гуциня в последний раз, прикрывая глаза и растворяясь в ночной тишине.