you light up my heart

Поворачиваясь на спину, Бэкхён почувствовал боль, которая прошлась по спине. Открыв глаза, он упёрся взглядом в мужскую спину. Прижавшись к ней, он спокойно прикрыл глаза, засыпая обратно. Альфа проснулся и понял, что утро, надо собираться на работу. Немного полежав, обнимая Бэкхёна, он не понимал, почему за день он так привязался к нему. Дело ведь не в сексе. Омега не мог заснуть и посмотрел на альфу, что накинул на себя банный шелковый халат. — Я тебя разбудил? — спросил Бэкхён, прикрываясь одеялом. — Нет, обычно я сам просыпаюсь так рано, а ты спи, малыш. Еще очень рано, — Чанёль хотел было уже закрыть шторку, но, услышав грохот, обернулся к омежке. То, что он увидел, не порадовало его и он кинулся к нему. Бэкхён сидел на коленях и шипел от боли. — Эй, ты чего? Все в порядке, нога не болит? — спросил Чанёль, поглаживая его коленки, а после поднял на руки. — Я хотел тоже принять душ, но у меня поясница болит… — омега засмущался, — там тоже болит. Альфа громко рассмеялся, омега так мило смущается, что похож на маленького щеночка. — Хочешь примем душ вместе? Или ванну? Сомневаюсь, что ты сможешь встать. Чанёль поднял свою омегу на ручки, открыв дверь, посадил его на кресло, что стояло рядом с ванной: — Посиди, пока ванна не наберется. Я позвоню секретарю, чтобы он нам принес поесть. Бэкхён молча наблюдал за водой. Ему нравился этот дом. Тепло и уютно, а главное рядом его альфа. Чем он заслужил такое счастье, он не понимал. «Кажется, я спас страну в прошлой жизни». Чанёль знал, что в холодильнике нет ничего, кроме нескольких банок пива и поручил секретарю принести им немного продуктов. Как только Бэкхён его позвал, он моментально пришел к нему. Снял халат и, поцеловав макушку, поднял омегу на руки, прижав к себе сильнее и держа за бедра. Он залез в ванну, повернул младшего к себе и уткнулся носом в шею омеги. Рассматривал знак, скорее это родинка, но очень четкий рисунок. Поцеловав его, он прикрыл глаза, когда Бэкхён подвинулся к нему ближе и сел на его коленки, случайно задев полувозбужденный член. Пак взял руку Бэкхёна и начал дрочить, положив её на орган, это выглядело невероятно. Большой член и красивые пальцы омеги. — Ох, малыш, зря ты задел его, — Чанёль укусил парня за ключицы. Притянув к себе за талию, он увидел, что Бэкхён до сих пор смущается. К счастью, ванна была большой, больше похожа на джакузи. Бэкхён застеснялся от взгляда альфы, что смотрел долго, надрачивая рукой омеги себе и наблюдая за реакцией. Горячая плоть требовала что-то горячее, и, чтобы Бэкхёну было легче принять его член, он кружил пальцами возле ануса, то нажимая, то поглаживая, дразня омегу, который еле сидел. — Прошу, не дразни, — голова омеги упала на плечи альфы со стоном, когда Чанёль, наконец, зашел двумя пальцами, разводя их. — Аах~ Чанёль, больно, медленнее. Почему-то, с этой омежкой Паку хотелось быть нежным. Он почувствовал теплоту, что дарил ему омега вчера вечером. Кусая мочку уха, он медленно растягивал парня. — Малыш, ну-ка, садись, — альфа приподнял омегу, а он, рукой держа член, направлял в себя, затем медленно опускался, до конца. — Боже, какой же ты узкий, малыш, — приподнимая и опуская, Чанёль целовал омегу. Бэкхёну было больно. Но и приятно. Он понимал, что Чанёль его желает, хочет. И думал, что так он его полюбит. Омега наращивал темп, чувствуя разрядку. Ему хотелось побыстрее кончить и лежать с ним, он лишь хотел доставить удовольствие Чанёлю, который сжимал его ягодицы. Кончив вместе, Бэкхён остановился на пару секунд, чтобы отдышаться. Потом уже понял, что альфа кончил во внутрь. Сделав пару движений, он прижался к альфе, который заметил гримасы боли на лице омеги от сцепки. Опоздали. Должен был сразу выйти. Пак понял, что если он сейчас выйдет, то омега будет истошно кричать, а он этого не хотел. И ждал пока ему не станет легче. — Как это сцепиться? Больно? Или… Скажи, что я буду чувствовать? — альфа прижал к себе омегу сильнее, понимая, что ему сейчас будет больно. — Мне больно, как будто меня разрывает на части, Чанёль, сделай что-нибудь, прошу, — Бэкхён начал сильно плакать от боли в животе. — Тш-ш, любовь моя, успокойся, дыши ровно. Боль сейчас отступит. Первая сцепка больнее, но ты не забеременеешь. Один на миллион. Сейчас ты почувствуешь, как тебе становится легче. Так что, попытайся успокоиться, — Чанёль вытирал с его лица слезы, нежно целуя лоб, нос и щеки, успокаивая его.

***

Именно так пролетел месяц. Бэкхён был счастлив, Чанёль всегда был нежен с ним. Омега готовил, убирался, помогал альфе. Они каждый раз предохранялись и даже не было намека на беременность. Каждый вечер они обнимались, смотрели фильм, читали книгу или просто баловались. Ему казалось, что он в раю. Но только не Чанёлю. Он не знал, как описать свои чувства к парню, но он хотел избавиться от парня, потому что скучал по прежней жизни. Да, он настоящий трудоголик. Раньше домой он возвращался ближе к ночи, сейчас в 4-5 часов вечера. Дома приходилось завершать всю работу, пока омега спал. Утром он просыпался усталым и снова на работу. Он не хотел с ним остаться, ведь Чанёль боится своих чувств. Боится, что влюбится и не сможет разлюбить. Но было поздно, он влюбился в парня уже давно. Каждый раз засыпая, Бэкхён целовал его в губы и шептал, что любит его. Но Пак притворялся спящим, чтобы не отвечать на его слова. Ему не нужен этот омега. Он думал, что прошлая жизнь его удовлетворяет.

***

Утром, пока альфа готовил им яичницу, омега сидел перед унитазом. Уже два дня его тошнит, догадывался, что беременный, но не обнадеживал себя и не хотел рассказывать альфе. Позвав омегу на завтрак, Чанёль отметил, что его рубашка Бэкхёну очень идет. Голый, в одних трусах и рубашке, не прикрывающей ключицу и родинку. Чанёль, как обычно, убрал с его тарелки желток и положил в свою тарелку. А белок он убрал и положил на тарелку Бэкхёна. За эти дни он узнал, что омега терпеть не может огурцы и желток. Налив ему какао, а себе кофе, он пил, думая, что нужно по-быстрее с ним расстаться. Что он больше не хочет терпеть все это. Эти волшебные моменты должны уже уйти из жизни трудоголика. Он хотел свободной жизни. Хотел вернуться ночью, хотел спать в тишине, иногда его раздражал смех омеги и, чтобы заткнуть его, он целовал, после чего им потребовались презервативы и смазка. — Можешь сегодня предоставить мне водителя? — Ты хочешь куда-то съездить? — допив кофе, спросил Чанёль. — Угу, Бэкбом просил приехать. — Хорошо, я отправлю тебе водителя и охрану заодно. Мало ли. — Ты на работу? Так рано. — Да, уже опаздываю, прости, — поцеловав макушку и губы омеги, Чанёль вышел, забыв документ на столе. Бэкхён почувствовал, что что-то не так. Альфа уходит рано утром, возвращается ближе к ночи. Отвечает очень сухо, ночью не обнимает, на звонки не отвечает. И так уже недели. До свадьбы осталось 2 недели. Пора ему подготовиться.

***

— Брат, ты когда собираешься к нам домой? Я не видел вас уже почти месяц! Даже больше, и да, с днем рождения, хоть он и завтра. Мы ждем вас завтра вечером, — Лухан вешался на шею брата, в компании, где Пак грозный президент. Старший сразу же размяк и поцеловал брата в лоб. — Скучал, или просто Сехун недостаточно высокий, чтобы вешаться на шею? — тепло улыбнулся Чанёль. Лухан игнорирует все, что ему не интересно. — Ну и ну~ Братец, ты воняешь персиком, ты что жрал их килограммами, как обычно или… Божечки! — младший брат посмотрел на Чанёля, дав ему понять, что он имел ввиду. — Серьезно? Ну, чтож, думаю, мне стоит сообщить это папочке? — Твой папочка, тот, который наверху, или тот, который дома? — ехидно улыбнулся Пак, чуть отталкивая боком младшего брата. Крик наследника и мужа директора слышали все, а Чанёль победно усмехнулся.

***

Сехун крутил на руках ручку, ждал мужа, а он все опаздывал. — По дороге увидел твоего мужа, не знаю, почему, но он хотел узнать про Бэкхёна. Долго же он меня расспрашивал, — альфа жаловался своему лучшему другу, что пристально смотрел на документы. — Чанёль, это потом. Мне принесли документ. Передал твой Бэкхён. Кажется, ты забыл. Дома, — Чанёль с испугом открыл документ, но понял, что Бэкхён не копошился в его документах. — Ты бы хоть спрятал его с другими документами. Ты хоть знаешь, как он будет огорчен, узнав это? — блондин снял свои очки и выгнул бровь. — Тебя это не касается. Поговори с адвокатами насчет этого. Сегодня разорву с ним все. Скажу все ему в лицо. Я устал с этой омегой и понял, что не хочу быть с ним. Он влюбился, я готов. Готов расстаться с ним. Бэкхён надоедливый омега. С ним ничего интересного. Осталось 2 недели. Скажу родителям, что мы несовместимы. — Брат, ты уверен? — Лухан зашел с пакетом на руках, где лежала еда для альф. — Хань… — Ты такой козел, брат. Не бросай его, слышишь? Никто не будет тебя также сильно любить, как Бэкхён. Он святой, раз терпит тебя. Да и еще он твой истинный. Ты же знаешь судьбу нашего клана! Очнись, брат! — Ты думаешь, что можно влюбиться за месяц так сильно? Нет! Его лишь волнует мои деньги. Как и всех омег, впрочем. Ты думаешь, что я тупой? Да ясен пень, что тот не хочет потерять меня и раздвигает ноги каждый день, — Чанёль разозлился не на шутку, его рука начала пылать огнем. — Я вышел замуж за Сэ не из-за денег, чтоб ты знал! Парни не могли понять, кого он пытается обмануть. Их или себя. Вернулся он к себе с пылающим огнем, зрачки стали красными. Попытался успокоить себя, но безрезультатно. Может он и вправду влюбился, просто не признает? Это что, его первая любовь?

***

— Поздравляю, вы беременны. Бэкхён не верил своему счастью, у него под сердцем растет их маленький сын. — Хотите, я вас порадую? Смотрите на это, их двое. Это первый, а это второй, — показывая на монитор, омега улыбнулся. Бэкхён пристально смотрел на кружочки, что показывал омега. — Вы также можете услышать биения их сердец. Тук-тук-тук. Их дети. У них бьются сердечки, разве это не счастье? Бэкхён начал плакать от радости, а омега, поняв его, улыбнулся и протянул ему салфетки. —Я рад за вас, мистер Бён. Но от меня вам большой совет, как гинеколога и как папы близняшек. Вам стоит питаться правильно, набирать вес, после рождения ребёнка вы сразу сбросите вес. Вы очень слабы. Принимайте витамины, что я вам запишу. Вам нельзя волноваться, перепады настроения тоже влияют на детей, — омега что-то записывал, пока Бэкхён его слушал, — помните, вам не стоит поднимать тяжелые предметы, старайтесь больше ходить. Но будьте осторожны. Это пока все, что я вам могу посоветовать. Вы очень юны. Стоит беречь себя. Приходите еще на обследования через месяц, строго с альфой. — Я могу записать стуки сердца на телефон? — Бэкхёну протирали живот, — Хочу удивить своего будущего мужа, — Бэкхён представил, как альфа будет рад. Они ведь даже имя придумали. Своим будущим детям. — Будущего? Тогда позвольте поздравить вас со свадьбой. Я вам распечатаю первые фотографии ваших детей. Бэкхён хотел вечером удивить альфу и приготовил любимые его блюда. Нет, он не забыл, что у него день рождения. Поздравить он хотел в полночь и приготовить все. Купил подарок, торт, дорогое вино и распечатал фото их детей. Омега ждал его очень долго. «Обычно он приходит в 5, иногда в 8. Но сейчас уже двенадцать ночи, надо позвонить Сехуну». Бен начал искать в контактах номер Сехуна, пообещав себе, что обязательно удалит ненужные номера. — Бэкхен, это ты? — у альфы голос был испуганным, казалось он прикрывает кого-то или знает что-то. — Сехун, ты не знаешь, где Чанель? Он не берет трубку и я волнуюсь, — омега не мог найти себе место, чтобы успокоиться, он поглаживал свой еще плоский живот. — Я позвоню охране, они должны знать, он уехал домой рано, я думал, вы сейчас празднуете и не стал беспокоить, — услышав дрожащий голос Бэкхёна, Сехун сразу взял себя в руки. – Не бойся, я его найду. Сейчас узнаю где он.

***

Звук открывающейся двери напугал Бэкхёна. Встав с дивана, он босиком шел к прихожей, и увидел своего любимого, от которого пахло алкоголем. Одной рукой он держал бутылку виски, который уже заканчивался. — Боже, Чанёль, где? Где ты был?! — снимая с него туфли, Бэкхён посмотрел на мужа, что улыбнулся так противно. — ты мог бы меня и предупредить, что придешь поздно, я же волнуюсь за тебя, — омега закинул руки Чанёля себе не плечо и повел его в гостиную. Скинув его на диван, Бэкхён начал снимать пальто, пока не заметил его горящие красным глаза. Расстегнув пару пуговиц, он снял его пиджак и ремень, чтобы он смог спокойно спать. — Оставь меня и не притрагивайся, сука меркантильная, — хоть он и бубнил под нос, омега все услышал, но не обращал внимания. — Я принесу тебе попить, — внезапно его схватили за руку. — Нет, стой! Ты должен это подписать. Сделай это для своего любимого, Бён Бэкхён. Бэкхён открыл ранее знакомую папку и читал первые строки. Пак и в правду думал, что Бэкхёну нужны только его деньги и бизнес? И тут отказ от его имущества в случае отказа? Он не верил своим глазам. — Подписывай, сука. И продолжай играть хорошего мужа для меня и для своей семейки. Ты думаешь, я тебе поверю? Бён присел на пол от шока и, испугавшись Чанёля, прижал к себе коленки, инстинктивно защищая себя и детей. — Прошу, перестань, Чанёль, прошу тебя, — омега плакал тихо, бесшумно, чтобы его не услышал альфа. — Ты думаешь, что любишь меня? Не смеши, вам только нужны мои деньги и власть. Тебе и твоему отцу тоже, — Чанёль сел перед ним, и поднял его голову, держа за подбородок.– Я тебя не люблю, мне противно только от одной мысли, что мы будем жить вместе, мне противно притрагиваться к тебе. Меня заставили и все эти дни я только и делал, что улыбался, нежно гладил тебя, но теперь я не могу, ты противен мне, ты не можешь быть со мной. Убирайся, шлюха, ты только и можешь, что раздвигать ноги, мне не нужна такая омега! — Что? Ты не любишь меня? — Да кто в здравом уме может тебя полюбить? Чанёль встал и кинул бутылку в зеркало, что стояло позади омеги. Альфа сел на диван, вскинув голову назад и даже не заметил, как Бэкхён вышел на улицу с кровавыми ногами. Он был весь в слезах и в царапинах, остановив такси, не обращая внимания на окружающих, назвал адрес. — У вас... У вас есть телефон? Дрожащими руками, Бэкхён взял телефон и набрал номер Бэкбома, который, вероятнее всего, спал. Слезы стекали невольно, а нога ныла от боли. Бэкхён только заметил, что у него идет кровь. Низ живота тянул. — Нет, неет, только не это, прошу, мои дети, — ему было больно, первое, что ему пришло на голову, их дети. Теперь уже его. — С вами все в порядке? — таксист обратил внимание на кровь и сразу же направился в больницу, где работала его жена. Гудки тянулись очень долго и, наконец, он услышал родной голос брата. — Слушаю? — Брат, прошу, помоги… У омеги не осталось сил и последнее, что он помнил, был голоса таксиста и брата, зовущего его.

***

Омега очнулся от голоса брата, что грозил убить Чанеля. Увидев белый потолок и слишком яркий свет, он прищурил глаза. Рядом стоял отец, который, заметив, что его сын очнулся, сразу начал его звать. — Бэкхён-и, ты очнулся? Ты помнишь меня, слышишь? Бэкбом с Сану обернулись и увидели парня. Последний поднял голову и потрогал живот, в надежде, что с детьми все порядке. Он поднял свой взгляд на Сону, прося его сказать, что они в порядке. Омега почувствовав боль в сердце, взял руку Бэкхёна и гладил. — Тише, тише, Бэкки, тебе нельзя волноваться, не плачь, — омега не заметил, как у него скатились слезы и обняв его, он похлопал по спине. — Мои дети… С ними все нормально? Ведь так, брат, отец, не молчите, прошу вас… — Тише, маленький, успокойся, с ними все в порядке, — Бэкбом подошел к нему и взял его руку, — с ними все будет в порядке, пока я буду с тобой. Не волнуйся, мои племянники сильные. Омега с облегчением вздохнул и поглаживал живот, вспоминая, что с ним произошло. Его альфа, в кого он был влюблен давно, играл с ним. А он даже не знал. — Я велел своей прислуге собрать все твои вещи, они сейчас все в Штатах. Там, в том проклятом доме ничего не осталось, даже нет намека на то, что ты там жил, так что тебе следует просто отдохнуть, завтра ты вылетаешь. Ты не останешься здесь, — Бэкбом говорил серьезно, значит спорить с ним не стоит. — Ты родишь там, будешь жить тоже там, я все обустроил, отправил слуг и охрану, особняк готов. Тебя там встретит Крис, Тао придет сейчас. Поспи, малыш, — альфа поцеловал его в лоб и присел рядом. Бэкхёна по-тихонько начало клонить в сон и вскоре он уснул, умиротворенно, как маленький ребенок. — Я его убью, убью, за то, что он с ним так поступил, отец! Я вам говорил, что эта идея плохая. А если бы он потерял детей? Старший Бён просто прикрыл глаза, прося прощение у супруги и у Бэкхёна. Не должен был он соглашаться на брак, но, увидев счастливое лицо омеги, он не смог отказать своим давним партнерам, особенно своему любимому сыну.