***
— А где Шиу? Он не дома? — Бэкбом его забрал час назад, попросился играть с мальчиками. Альфа только грустно улыбнулся, попробовав на вкус говяжью ребру, которую приготовил Бэкхен. — Шиу не очень-то и жалует меня, да? Он даже видеть меня не хочет. В его глазах я увидел ненависть и страх, страх потерять вас, — Пак ухмыльнулся. — Он боится потерять вас, довериться мне, как ты Бэкхен. — А что ты ожидал? Что он начнет тебя обнимать и проститься на ручки, Пак? Для Хену ты отец, он тебя любит с самой невинной любовью. О тебе он лишь слыхал. Последнее Рождество попросил у меня отца, ты понимаешь, отца. А Шиу не наивный мальчишка, как Хену, он мыслит не так, как полагается ребенку в его возрасте. Он рос с ненавистью к тебе, — Бэкхен нарезал мясо и накладывал себе гарниры, спокойно говоря про их детство. — Почему? Почему он так реагирует на меня? — А как он должен? — В конце концов я их отец и… — Не зазнавайся, Пак. Ты их биологический отец. Ты о них даже не знал месяц назад, теперь…- Бэкхен резко замолчал. — Пойми, они пять лет росли без тебя. Последний год на них смотрели как на чудовище, потому что я был омегой — одиночкой с двумя детьми. Они не знали кто я такой и обсуждали меня, как хотели. При детях они разговаривали на английском, обсуждая их и говорили, что нас некому защищать. Знаешь, как это, когда растешь без защиты? Нет, Пак. Я тоже не знаю. Потому что мы родились в таких семьях, где у нас были собственные слуги и охраны. А Шиу не захотел принять этот факт, думая, что ты нас бросил. — Но я вас не бросал! — Я до сих пор помню твои слова. Я даже не знаю, как это выразить словами. Ты лишь использовал меня ради своих потребностей. Возможно я был слишком глуп и наивен, должен был послушать брата. — Бэкхен… — Если ты думаешь, что я настроен дать тебе хоть один шанс, ты ошибаешься. Между нами ничего не может быть, кроме детей, — Бэкхен фыркнул, холодно отвечая на Пака, который то и дело, пытался вернуть семью. Омега и не думал давать ему шансы, но то что он спешит, называясь полноценной отцом, выбило из колеи. — Ты давно уже меня потерял, давно. Не пытайся вернуть меня, лучше обрати внимание на детей, — Бэкхен поднялся со стола, направляясь к выходу. — Я пойду посмотрю, что с Хену. Чанель проводил омегу взглядом до дверей, думая над его словами. Да, может он и не знал о детях, но это не его вина. Он столько времени потратил на его поиски, страдая от тоски и чувство вины. — Это не моя вина, я не знал о детях. — Твоя вина в том, что ты чуть не убил их тогда. Твоя вина в том, что ты не удержал меня. Альфа резко встал с места, быстрыми шагами приближаясь к Бэкхену, чтобы остановить и признаться в кое-чём. Он схватил омегу за запястье, сильно сжимая, чтобы удержать такую хрупкую, но на самом деле сильную омегу. Бэкхен повернулся к нему со злостью на глазах, определенно он не рад такому действию Пака. — Отпусти! — Ты должен знать одно: я не собираюсь потерять тебя в этот раз, когда ты под моим носом, даже не пытайся, — Чанель притянул его и прижал к себе, держа его за талию. — Запомни это, я добьюсь своего, а ты мой. — Если ты сейчас меня не отпустишь…- прошипел Бён, вырываясь, но смотря на алые глаза альфы, показывая этим, что ничуть не боится. На самом деле, он боялся от резких движений мужчины, а еще этих алых глаз. — Что ты мне сделаешь? Отберешь детей? Убьешь? — он перебил омегу, ухмыльнулся и прижимал его к себе сильнее. Руки Чанеля были горячими, ладонь большой и сильной, но держал он омегу нежно, не причиняя ему никакой боли. — Пойми, Бэкхен, я сделал это по-пьяни. В трезвом виде такие слова я бы… Я влюбился, но не признал. — Заткнись… — Я люблю тебя, боже, люблю тебя самой безумной любовью. Ты мой свет, Хенни, — Чанель убрал волосы омеги за ушко и погладил мягкую щечку тыльной стороной указательного пальца. Бэкхен отвернулся, не желая видеть его взгляд, а также скрывая свои слезы. Он ждал эти слова от Чанеля еще пять лет назад, но не сейчас. Сейчас эти слова ему были не нужны. — Отпусти меня. — Нет, даже не пытайся… — Отпусти меня, Пак! — Папа? Двое мужчин повернулись к мальчику, что смотрел на Бэкхена грустно. Как только он увидел папу с одинокой слезинкой, побежал к нему и обнял его за ноги, когда Чанель нехотя отпустил. — Отец сделал тебе больно, да? Почему ты плачешь? Ты же мне обещал! Не плачь, прошу, я же ведь рядом. Бён лишь обнял мальчика, вытирая слезы и целуя его в щечку. — Все в порядке, малыш.***
— Отец, ты еще придешь? — Хену прижался к папе, скрывая свои мокрые глаза. — Конечно, малыш, иди ко мне, –мальчишка побежал к Паку, который сидел на корточки, обнимая его за шею. Как только его подняли на ручки, обнимая, тот расплакался, не сдерживая слезы. — Я не хочу, чтобы ты уходил! Мы так мало времени провели с тобой. — Может я вас заберу завтра, дедушки хотят с тобой познакомиться. Если вы завтра свободны, то… Бэкхен приподнял брови, задумываясь над словами альфы. Ему скорее хотелось вылечить Хену, чтобы тот смог поиграть без лишней опеки. — Если ты свободен завтра, то может в больницу? Я хочу побыстрее закончить это дело, если что вторник отлично для нас подойдет. — Я предупрежу родителей. И завтра заберу вас, — Чанель поцеловал затылок младшего, похлопав по спине. — А Шиу? Он придет? — Обязательно, вряд ли он отпустит Хену одного, — Бэкхен невесомо улыбнулся, вспоминая их маленькими, когда Шиу не смог отпустить его на операцию. В тот день альфа не отпускал руки Хену, спали вместе, прижавшись к друг-другу. На любой шум старший из двойняшек реагировал отрицательно, чтобы его братик поспал еще немного. — Тогда я пойду, отдыхайте. Мой принц, а ты поспи хорошенько. Тогда я сделаю все, что ты попросишь. — Пообещай мне, — мальчик показал мизинец, чтоб скрепить их маленький уговор. Чанель приподнял уголки губ, скрепив их обещание. Маленький мизинец не соответствовал размеру альфы, но он все же постарался обхватить палец и большими пальцами поставить печать. Бэкхен только засмеялся, увидев, как неловко это делает альфа. — Так не пойдет, знаешь я все-таки бизнесмен, закрепляю наши обещание по-другому, — он поставил омегу на пуфик, что стоял в прихожей и показал кулак. Хену все понял и они стукнулись, в конце Пак поцеловал его в лоб, развеселив омегу. — Ну все, договор заключен. — Именно так ты заключаешь все договоры? В ответ Пак лишь кивнул и, взлохматив волосы омеги, помахал ему. А Бэкхен в свою очередь только поджал губы, закрыв на замок дверь, как только вышел альфа с телохранителем. Маленькая омега грустно ушел к себе, в конце сорвавшись и убежав к себе в комнату, тихо всхлипывая. Бэкхен молча подошел к нему, нежно обняв, сел рядом и поцеловал в макушку, полностью понимая, почему его сын плачет. Бэкхен и сам был таким. Когда его отец уходил после приезда к ним на три-четыре дня, максимум на неделю, и то раз в полгода, он точно также закрывался в комнатке, всхлипывая тихо. Бэкхен видел отца раз в два месяца, никогда его не выпускал из объятий, иногда просил почитать сказку, уложить его и проверить в наличии монстра по кроватью. Но он по-тихонько вырос и все обиды сошли на нет, лишь отнесся к этому с пониманием. Но как объяснишь четырехлетнему мальчику, что отец не может жить с ними, лишь иногда приезжать. Никак, еще и когда он стал свидетелем такой картины, когда Чанёль прижимал к себе Бэкхена, в то время как он вырывался и кричал, что якобы ему было это противно. Мальчик вытер слезы, прижавшись к папе и вдыхая родной аромат персиков. — Ты его не любишь? Поэтому мы не живем с ним, да? — Что? Хену говорил со всей серьёзностью, что ему было чуждо. Он никогда не был таким, озорным и шумным. Вот каким он был. — Дядя Бом и дядя Сану живут вместе, и они сильно-сильно любит друг друга. А ты не любишь отца, поэтому мы не живем с ним, но я хочу жить с ним, он любит нас. Он любит тебя. — С чего вдруг такие выводы? Хену, это слишком сложно обьяснить, — Бэкхен устало закрыл глаза, все еще прижимая к себе сына, а тот в свою очередь оттолкнул старшего, вытирая слезы. — Слишком сложно обьяснить, — Бэкхен изогнул брови, не понял он почему сын себя так ведет. Видимо, характером все же он пошел Чанеля. — Может расскажешь, что с тобой, малышок? Омега лишь фыркнул, ногами скидывая старшего, и укрылся одеялом, тихо напомнив, что хочет спать. — Да что вы такие упрямые, боже. Все в отца пошли. В ответ он лишь услышал всхлип.***
— Да я не понимаю, с чего вдруг он начал так себя вести, Тао… Не хочет он чтобы я спал рядом… И что мне сделать? Господи, я в замешательстве. Мне лишь двадцать четыре с хвостиком, а у меня двое детей, которые после лицезрения отца совсем не хотят меня слушаться, — на том конце трубки раздался смех, а Бэкхен улыбнулся, после шутки омеги засмеялся. — Хорошо. Завтра мы идем на обследование и наверное на процедуры. Ему будут переливать кровь Чанеля… Нет, не думаю… Когда собираешься рожать, а? — после недолгой паузы, он продолжил, откусывая шоколадный кекс, что сегодня принес Пак. — Я прилечу через недели три, буду с тобой. Скорее с детьми, Сану будет тяжело, еще и своих трех сыновей… Да они так на Бэкбома похож, боже, такие шустрые и не сидят на своих маленьких попках. Боюсь, что и ваши дети будут такими же, как ты… Бэкхен до сих пор не понимал, почему альфа так с ним обращается. С такой нежностью, но в то же время с некой грубостью. Сегодня его это возбудило, все-таки 5 лет без секса дал о себе знать, признать, что хочет альфу. Но он не хотел опускать на дно, показывая ему зеленый свет. Боится, что однажды Чанель заберет детей, когда он довериться ему без остатка. Как было до этого. Омегу от мыслей вывел звонок от брата, сообщивший, что он ждет, пока откроют дверь. Он босыми ногами побежал к двери, с улыбкой встречая брата и сына, который спал на руках Бэкбома. Альфа не спеша прошел в комнату Шиу, укладывая его на кровать, и подождал, пока Бэк снимет его джинсы и ботинки. Как только с одеждой были покончены, старший укрыл его и тихо вышел из комнаты. — Как ты, Бэкхени? — Альфа прижал брата к себе, поцеловав в щечку. — Он давно ушел? — Давно, как ты? — Отлично, еще раз убедился, что только твой сын и Сану могут утихомирить трех бандитов. — Даже отец бегает за ним и собирает игрушки. Недавно наступил на лего и материл, да и кричал, что аж вся охрана прибежала, будто у нас дома перестрелка. Альфа засмеялся, вспомнив с рассказов мужа, что теперь лего у них под запретом. — Где Хену? Уснул? — Уснул. — Рано же твои дети засыпают, — альфа обратил внимание на поникшего взгляда брата. Омега обнял брата, чувствуя защиту, прикрыл глаза, забывая обо всем, когда старший Бен обнял в ответ, поцеловав в макушку. — Что с тобой, мой маленький Хенни? Почему я так редко вижу твою яркую улыбку? Они стояли так долго, чувствуя друг-друга и вспоминая детство, когда Бом обнимал его также каждый день, будто чувствуя перепады настроения брата. — Хену обиделся, не хочет даже меня слушать. Они так с ним похожи, боже, — омега застонал, наливая зеленый чай брату. — Он сильно привязался к Чанелю, что начал плакать, когда я его провожал. — А что случилось, может что-то он что ты услыша… Бэкхен? Что ты скрываешь? — Он сказал, что любит меня и малыш все услышал. Теперь думает, что я не люблю его… — Но ты его любишь, — констатировал факт Бён. — Люблю. — Так дай ему шанс. Не мучай себя, Хённи. Я знаю, ты все эти годы пролил столько слезы из-за него, от тоски. Позволь себе обнять его и быть с ним, — альфа неловко улыбнулся. — Может Сану и прав. Он сильно тебя любит, сильно. Я вижу его как альфу, в его глазах любовь к тебе. Когда он приходил к нам все эти годы, мы не давали никакой информации о тебе. Однажды он сел на пол и умолял отца рассказать, что с тобой все в порядке. Ты понимаешь? Глава самого могущественного клана, клана Фениксов, долларовый мультимиллиардер на коленях умолял нас. Это что-то, Бэк, зная о его гордости. Тогда мы сказали, что с тобой все отлично. Ты бы видел, как он засиял, даже передал тебе письмо. Может уже пора тебе прочитать, — альфа достал с внутренней стороны пиджака, белый конверт. После ухода брата, Бэкхен заперся в комнате, прежде проводив брата и накрыв детей. Он уселся на кровать и с тяжелым выдохом открыл белый конверт, разворачивая сложенный листок бумаги. » Привет, Бэкхёни. Как бы я хотел написать Пак Бэкхен, но, видимо это не суждено. Не суждено было нам быть вместе. И во всем виноват я. Я и никто другой. Признаю это. Ты наверное меня ненавидишь. Прежде, мне хотелось просить у тебя прощение, да я не заслуживаю его, но хотя бы попробуй меня простить. Потому что понял, что жить без тебя это кромешная тьма, которая пожирает меня с каждым днем. Малыш, я люблю тебя. И понял это, когда в первую ночь прижал тебя к себе, невесомо целуя твои щеки. Понял, когда ты звонко засмеялся, чувствуя мою защиту. Я знаю, в ту ночь ты потерял наших детей. Нет, мы потеряли. И это непростительно, я не смогу себя простить. Я был зол на себя, потому что хотел признаться в тебе, что люблю. Но не смог. Это не оправдывает меня. У меня не хватит совести смотреть тебе в глаза. Я буду жить с этим. И прошу, живи и ты. Найди себе альфу, который будет любить тебя, оберегать. А я буду тебя прикрывать, стану твоим ангелом. Будь счастлив, тогда и я буду счастлив, увидев твою улыбку. Я тебя отпускаю, малыш. Потому что сильно люблю, надеюсь, что смогу жить с этим. С этой тоской, болью в темноте. Я потерял свое солнце и полностью это осознаю. Теперь жить для меня не имеет значение. Лишь бы увидеть твое счастливое личико и этого будет достаточно. Как бы я хотел вернуть те времена, прижать и глаголить, как я тебя люблю. Как бы я хотел прижать к себе наших детей и называть тебя Пак Бэкхеном. Прости меня, малыш, прости. И прощай. Я отпускаю тебя от обязанностей главной омеги клана Фениксов. Теперь ты свободен от этих цепей. Пак Чанёль.» Омега разрыдался, прижав к себе бумагу. Чанель все это время думал, что его дети умерли из-за него. Думал, что Бэкхен ненавидит его и рад, что отпустил. Но так ли это на самом деле? Он определенно может сказать только одно — Бэкхен любит его. Он благодарен ему, что подарил этих маленьких ребят, которые украшают каждый его день. Возможно он и ненавидел, ведь есть повод, использовал и бросил, как игрушку, заставил бояться и ударил. Перед глазами омеги до сих пор стоял разгневанный альфа с алыми глазами и ухмылкой.***
— Господин Пак, машина уже готова. Телохранитель как пришел, так и удалился быстро, поклонившись. Чанель вытер губы салфеткой и встал с места, направляясь к выходу. Похвалив повара как обычно, он поблагодарил его и вышел из дома, кивнув водителю. На нем не было сегодня строгого костюма, лишь классические коричневые брюки и идеально сглаженная рубашка без воротников. Сначала набрав Сехуна, который как обычно пришел на работу слишком рано, доложил о делах в Китае. Предупредив, что собрание акционеров будет в этот понедельник, он пожелал удачи, отлично зная куда направляется его друг. — Господин Пак, это то что вы просили. Телохранитель передал своему боссу весомый белый конверт. Тот сразу же открыл и смотрел на фотографии. — Недавно он был в Южной Каролине. После Китай, Япония. Видимо следил за мистером Бён, нам удалось найти зацепку. Я узнал его местонахождение, но пока не уверен. Он в Германии, честно говоря, не знаю, что он там делает… — Ближе к делу. — Эта омега — его брат. — Чего? — альфа вопросительно изогнул бровь, не понимая о чем идет речь. Взяв в руки одну из фотографии, он начал изучать его. — Вы знаете, что покойный мистер Бён принадлежит и семье Хван. По документам он мертв, но тело все-таки не нашли, замяв это дело. На реке Хан нашли труп, опознав его как Бён Хену, быстро замяли дело. Посмотрите на фотографии, это доказывает, что он жив. В Германии он жил в деревне, недавно его увидели в городе, в тот момент, когда господин прилетел в Германию. — Ты хочешь сказать, что главная омега семьи Бён жив? — Так точно, господин. Если захотите, я приведу его сюда, чего бы мне не стоило. — Нет, Ким, подождем, — альфа внимательно рассматривал омегу, отмечая схожесть с Бэкхеном, поражаясь их наследственной красоте. Бэк был сильно похож на папу, даже слишком сильно. Разве что только нос и характер отцовские. Телефон Кима зазвонил, показывая на экране имя беспокоящегося человека. Дослушав информацию, он дал поручение ехать быстрее и оповестил Пака. — Господин Пак, у младшего сына мистера Бён высокая температура, они сейчас едут в больницу. — Хену… езжайте быстрее.***
— Состояние стабильное, мы перелили ему вашу кровь, пусть он побудет здесь три дня, посмотрим, как на это отреагирует организм малыша. Повод для беспокойств нет, — альфа поклонился, глазами показывая Паку на выход. Бэкхен сидел на стульчике рядом с сыном, целуя его маленькую ладошку. А Шиу присел рядом, обнимая крохотными руками шею папы и целуя его в щечки, пока Бэкхен его не прижал к себе. — Чего тебе? — Эй, Пак, будь повежливее с братом, а то получишь по шейке. Альфа лишь демонстративно закатил глаза, желая быстрее удалиться от общества этого придурка. — Какой ты мне брат, а? Шел бы своим путем. — У него красные глаза, это нормально вообще? — альфа прошептал это, поздоровавшись с коллегой. — У Хену? Я тоже заметил, у Ханя такого не было, насколько я помню. — Насколько помнишь говоришь, да тебе было пять, твою мать. Помнит он. — Я даже спрашивал отца насчет этого, говорит это редкость, — Пак выбросил на ближайший ящик вату, что впитал кровь и поправил рукава. — Скажи лучше мне это, как он? — Два дня он не очнётся, я тебе обещаю. После если он восстановится, я отправлю его домой, примет нужные лекарства. — Спасибо тебе, хочешь попрошу повысить зарплату? — альфа закатил глаза, скрестив руки. — Лучше побудь с Бёном, он сейчас себе все волосы оторвет. И передай привет Сехуну, — доктор напоследок помахал Чанелю, попутно вежливо поздоровавшись с главврачом. Последний остановился возле Пака, низко клянясь и улыбнулся самой доброй улыбкой, что он смог натянуть. — Добрый день, Президент Пак, как поживаете? — Добрый, врач Ко. Вы, наверное, уже в курсе, кто находится здесь. Надеюсь, ни СМИ, ни правительство не узнает об этом? — альфа посмотрел на врача оценивающим взглядом, в конец остановился на его глазах, внушая ему страх и уважение. Старший понимающе кивнул. — Разумеется, я вас не огорчу. — Вы знаете, что будет, если это все-таки случится. Предупредили вашего босса. А теперь я пойду, удачного дня, — альфа развернулся, а старший склонял голову, не смея разгибаться, пока не окажется за спиной альфы. Невысокий красивый омега с розовыми волосами зашел в палату тихо, сзади обнимая сидящего возле кровати Бэкхена. Он встал с места и обнял омегу в ответ, пока тот поглаживал спину. — Как он? Когда очнется? — прошептал омега. — Ты чего шепчешь, он все равно ничего не слышит, не тебе ли знать? — Чанель поставил на журнальный столик планшет, с которым он работал до этого. — Он все слышит! — шикнул младший альфа. — Что значит не слышит? Ей, не молчите. — Ну молчал бы, твою мать. — Чанель? — Когда мы обмениваемся кровью, омеги обычно долго не принимают кровь, тогда мозг блокируют все рецепторы. Сейчас он ничего не чувствует. Не слышит, не чувствует запах. Через день все восстановится или через два дня. Максимум четыре. Будь спокоен, он очнется, — альфа взял в руки телефон, что-то быстро печатая и спокойно объясняя омеге. — Дядя Хань, вы по мне не скучали? — Шиу медленно шел к омеге, в конце набросившись ему на шею, когда он сел корточки и раскрыл руки в разные стороны, неловко улыбнувшись. — Мой жеребеночек, как можно не скучать по тебе, а? — омега поцеловал обе щеки альфы, щёлкнув в носик. — Ты стал таким большим, божечки! — Он еще не обедал, сходите в ресторан, Хань, — младший Пак понял все и уговорив Шиу с помощью Бэкхена, они ушли. — Я хотел бы поговорить. — Слушаю. Альфа долго смотрел на спину истинного, не зная как начать разговор. — Когда мы объявим, что у нас есть дети? — Через месяц, может больше. Спешишь? — омега встал с места, направляясь к альфе, и сел на диван напротив. — Не к чему спешить, но я бы не хотел каждый год высвечиваться в журналах и новостных порталах, как «самый завидных жених во всем мире» при живой любимой омеге, — Чанель скрестил руки, смотря на реакцию омеги. Тот лишь хмыкнул, поправив прическу. — Что еще? Какие вопросы? — Что? — Я хорошо тебя знаю, Пак. Что ты еще хочешь спросить? — Не думаю, что это будет приятный разговор. — А разве наши разговоры были приятными? Чанель приподнял брови, отлично скрывая свои настоящие чувства. Он старался не наговорить омеге обидные слова, успокаивая себя, смотря на ухмылку омеги, который как некстати, ухудшал ситуацию. — Хочу узнать как умер твой папа. Бён Хену. Омега заметно напрягся, вопросительно изогнув брови, не понимая о чем идет речь. — Ты сам говорил, что я потерял память. И это верно. Я не расспрашиваю брата и отца, тихо молча в тряпочку. Я только знаю, что его похитили и выбросили в реку Хан мертвым. Это все, — омега встал с места, прямо глядя на Чанеля. — Почему это тебя так интересует? — Хван. Вот кто меня интересует. — Тебе лучше спросить Бома, он ответит тебе. — Мы не ладим. — Он тебе поможет, если ты расследуешь это дело. Он и сам начал, давно. — Никаких зацепок? — Никаких зацепок, — Бэкхен повторил за альфой, подтверждая его слова.