you light up my heart

Омега, сидящий до сих пор в машине от волнения, поправил свой костюм, запихнув еще две таблетки блокораторов себе в рот. Водитель нервно поджимал губы, не зная куда себя деть, не от запаха, а скорее от присутствия его господина, который никак не собирался выходить из машины, но ведь прошло уже тридцать минут. — Вы себя неважно чувствуете, мистер Бён? — аккуратно спросил он, улавливая его недовольные взгляды на телефон. — Все в порядке, — ответил омега, стараясь улыбнуться. — Что ж, я наверное пойду. Водитель сразу же развернулся в сторону банкетного зала и остановился у главного входа, где было расстелен красный ковер. Банкет начался уже давно, поэтому у входа не было никого, кроме охраны, которые бросали заинтересованные взгляды на черную машину. Бета открыл дверь Бэкхену, галантно протянув ему руку, помогая выбраться из машины. Кивнув ему и тихо поблагодарив, он один направился на вход в банкет, сурово смотря на охран, которые никак не отреагировали на него, даже когда он остановился перед большой дверью. — Без приглашении, мистер, мы вас не сможем впустить, — ответил ему один из альф, с усмешкой глядя на омегу, наверное подумав о легкой поведении омеги. «Скорее всего любовник одного из старых пердунов». Мужчины не узнали их, так как сейчас он выглядел совсем по другому. — Я сын господина Бёна, Бэкхен. Жених господина Пака Чанеля, прошу вас меня впустить. Нам отправили только один пригласительный, поэтому, будьте добры. Парни лишь посмеялись, объясняя омеге, что ему здесь не место и пора ему уже к своему любовнику. «Омегам легкого поведения не место здесь, все пришли со своими мужьями и женами. У тебя нет шансов. Иди лучше в клуб, или мы можем найти тут укромное местечко». Последние слова омеги сильно его разочаровали и задели. Ухмыльнувшись, он хотел было развернуться, как рядом оказался альфа, очень похожий на Чанеля. Парень поклонился ему в знак приветствий, не забывая порядок занятых омег из высшего слоя, которым не позволено пожимать руку другим альфам без надобностей, если только рядом нет его супруга или же если это не заключение договора. — Ох, мистер Бён, вы такой же красивый, как говорили о вас в наших краях, — заметив, что омега посмотрел на него с заинтересованностью, поспешил представиться. — Вон Юкхей, или по другому Вон Лукас. Омега ему коротко кивнул, вспоминая его имя. Лукас был младшим сыном олигарха из Гонконга, который почти владеет многими аэропортами Китая. — Как вы не могли узнать жениха Пак Чанеля? Пропустите нас? Охранники нервно пробежались глазами и сразу же поклонились, открывая им дверь. Лукас приблизился к Бэкхену и пропустил вперед. Он приблизился слишком близко, протягивая его за талию, делая отметку, что талия тонкая и изящная. — Думаю, после этого я заслужил танец? Не думаете? Бён бросил на него недовольный вид, понимая на что он намекает и что ждет от омеги. — Думаю, вам лучше убрать руку, пока другие это не заметили. — Кажется, уже заметили. Бэкхен сперва посмотрел на альфу, а после на фигуру, что приближался довольно спокойно, оставляя свой бокал шампанского на подносе официанта. — Ты как раз вовремя, малыш, — сказал Пак и притянул руку на омегу, который безотказно взял его за руку, несильно к нему прижимаясь. — Я уже заждался тебя. Чанёль понимал, что он подыгрывал, но это ему нравилось, ощущать тепло омеги и его голову у себя на груди. Будто он его защищал от этих назойливых взглядов. Омега дрожал, чувствуя его запах слишком близко, смешанный с уникальным дорогим одеколоном. По его спину блуждали руки, забираясь на шею. Бэкхён отстранился от него и поблагодарил ошарашенного Лукаса, который услышал о их ненависти к друг-другу. Но, кажется это лишь слухи дурака. — Ох, нам кажется есть чем заняться, да, малыш? Хочу тебя познакомить со многими нашими партнерами, — Бэкхен смущенно отвел глаза, кусая свои розовые губки. — А я лишь вас могу поблагодарить, Вон Юкхэй. Огромный зал, где толпились люди только из высшего круга сразу же обратили внимание на пару, шептались они весь вечер только о них. Официанты ходили туда-сюда, забирая бокалы и держа поднос выше плечи. Классическая музыка играла тихо, создавая атмосферу умиротворенности, хотя вокруг все разговаривали с друг-другом. Господин У поприветствовал Бэкхена, отмечая, какой у него изысканный вкус, раз отправил ему дорогую статуэтку, отлично находящийся сейчас у него на холле. Пара не обмолвились словами, лишь иногда играя сценку для других, когда оказывались у них на круге. Омега тихо прошептал ему на ушко, что хочет в комнату для омег. Альфа кивнул ему и продолжил свой диалог с партнерами. Бэкхен поправил костюм и макияж, доставая из кармана матирующие салфетки и бальзам для губ с красным оттенком. Покрасившись и помыв руки, он вышел, смотря на Чанеля, который выглядел слишком сексуально на бархатном костюме синего цвета. Черная расстегнутая рубашка и часы из белого золота придавали ему только холодность. — У тебя течка, почему пришел? Бэкбом предупредил, что тебя не будет, — альфа быстрыми шагами преодолел расстояние между ними и протянул к себе, медленно прижимая к стене. Его несильно прижали к ней, затягивая его аромат и сильно выдыхая ему в шею. Бэкхену стало щекотно, но не отстранился от него, сам охотно отдаваясь к альфе. Бэкхен застонал, придерживаясь за воротник альфы и откидывая голову назад. Так Чанель больше наслаждался его запахом и вкусом. Омега притянул к себе альфу, закрытыми глазами находя его губы, начал сильнее действовать. Возбуждение и гормоны били в голову, но сразу же собрав капельки разума, он несильно оттолкнул альфу, прося прощение. — Я не могу так. Только не сейчас. И не здесь… Альфа понимающе кивнул, поправляя его волосы и рубашку с заботой. Напоследок поцеловав его в лоб, он вытер слюни большим пальцем, чуть нажимая на нижнюю губу. — Помнится, ты точно так же отреагировал, когда мы впервые познакомились, — Чанель чуть ухмыльнулся, глядя с любовью в глаза Бэкхена и все еще держа за хрупкие плечи. — И тогда у меня даже не было сил подыгрывать тебе, когда ощутил твой невинный запах. — Это твоя вина. Ненавижу воспоминания, связанные с тобой. — С твоим уходом все стало бессмысленно для меня, я был слеп, — альфа чуть прижал к себе, вдыхая запах мягких волос омеги и поцеловав светлую макушку. — Не хочу видеть тебя, не хочу вспоминать о чувствах, которые ты мне дал. — Не стоит, сейчас я дам тебе другие чувства, которые полностью заполнит тебя. Но знай, все что я тебе говорил и делал правда. Не считая ресторан, тогда мы только познакомились. Омега посмотрел на него с мокрыми глазами, полные надеждой и верой. Слезы невольно скатились, когда он закрыл глаза и прижался к нему. Чанель аккуратно его обнял, костяшками пальцев вытирая слезы, когда сам отстранился из-за прохожего рядом. — Не хочу видеть твои слезы. — Но именно ты заставляешь меня плакать. — Больше никогда, мой маленький. Действие таблеток, что он принял два часа назад заканчивались, возбуждая омегу сильнее от аромата альфы. Хотя запах омеги еще был еле уловим, Чанель пытался себя сдерживать, чтобы не причинить боль своему любимому, ему снес голову чистый и нетронутый аромат спелых персиков, запах как в детстве, у дачи среди гор, где росли его любимые персики, а чуть дальше горные чайные листья. Познакомив заинтересованных людей со своей парой, Чанель чуть намекнул на уединение, на что Бэкхен не ответил, тупо игнорируя его. Чуть позже он произнес то, что хотел услышать альфа: — Если я сейчас потеряю голову и ты не решишься меня взять, даю тебе свое согласие, пока мой разум чист. Ссылавшись на плохое самочувствие Бэкхена, Пак еще раз поздравил именинника и вышел из банкетного зала, на пол пути поднимая омегу на руки.Машина ждала снаружи, водитель сразу же открыв дверь, пропустил хозяев на салон, заводя иномарку. Машина тронулась с места, а Бэкхен попытался сесть рядом, но через пять минут запрыгнул на колени альфы, двигая бедрами вперед и назад. Чанель не выдержал и проскользнув руки через рубашку, он погладил голую спинку, проведя рукой по позвоночнику, спускаясь все ниже. Губы сразу же нашли свое место на ключицах, поднимаясь выше, сминая их с нежностью. Омега поддался вперед, охотно отвечая ему и держась за шею пары. Водитель невольно посмотрел на них, а от запаха сладкой омеги и ему сдружило голову, он нервно сжимал руль; единственное его желание было отвезти их домой и подышать свежим воздухом. Сладостный стон издал Бэкхен, когда Чанель несильно укусил его мочку уха, облизывая местечко, будто извиняясь и одной рукой сжимая мягкие ягодицы омеги. Спускаясь ниже он открыл себе пространство, расстегивая верхние пуговицы и оголяя острые плечи омеги. Голова Бэкхена умостилась на плече Пака, выдыхая сильнее. Водитель альфа увидел голые плечи омеги и облизнулся, увидев алые глаза альфы на зеркале, что уставились, он не мог ничего сказать и сразу же обратил внимание на дорогу, нажимая на газ и сгорая от стыда, он смотрел не на чужую омегу, а на омегу Пак Чанёля. — Следи за дорогой, — властно произнес Пак, красными глазами пожирая его, хотелось выколоть ему глаза, чтобы он даже не смог смотреть на омег. Чанель нежно уложил его на кровать, не включая свет в комнате, медленно снимая костюм, что он его окутал, чтобы омега не мерз, пока добирался до дома на руках альфы. Он быстро снял с себя рубашку, дальше целуя омегу, спускаясь ниже. Чанель оценил дизайнерскую рубашку, но одним махом разорвал шелк на куски, целуя его ключицы и одной рукой трогая твердые соски. Бэкхен застонал, поднимая руки вверх. Чанель оторвался от своего дела, быстро спустившись вниз, он достал презервативы из тумбочки и кинул на подушки. — Не включай! — прервал его омега, стесняясь своей наготы и прикрываясь рукой. Альфа хотел было включить свет, но голос омеги дрожал, то ли от возбуждения, то ли от страха. — Не надо, Чанель, — тихо добавил он. — Почему? Ты меня стесняешься? — осторожно спросил он, садясь рядом и целуя в макушку. — Просто… я. — Просто получай удовольствие, малыш и не обращай на это внимание. Он включил ночник, улаживая омегу обратно и снимая с него брюки вместе с трусами. Бён сразу же скрестил коленки, пряча алые щёки. — Не смотри так пристально. — Какой же ты у меня красивый, — ладонь Чанеля поглаживал его мягкий живот, очерчивая шрамы и небольшие растяжки, что даже невозможно было убрать спортом. Он взял в руки возбужденный член и пару раз подрочил, большим пальцем нажимая на головку. — Аах. не делай. таак. Чанель усмехнулся и снял с себя оставшиеся детали гардероба. Подняв его коленки, он открыл взор на стекающий анус и погладил пальцем. — Прошу, быстрее… Он протолкнул первый палец на одну фалангу и застонал, ощущая узость. Он потихоньку начал двигать и добавил второй, следом третий, нажимая на простату и восхищаясь голосом омеги. — Чанель, прошу… Он вытащил пальцы и наклонился к его ушко, целуя. — Скажи это. Скажи, то что ты хочешь, малыш? Произнеси это, — томно прошептал альфа, беря в рот торчащий сосок. Юркий язык начал действовать, не давая Бэкхену и слово сказать, очерчивая что-то на груди парня, вырывая из его губ только сладкие стоны. — Возьми меня, пожалуйста… ах. Чанель улыбнулся и протолкнул два пальца, продолжая свое оставленное дело, доставляя ему удовольствие. Бэкхен начал ерзать, руки сжимали шелковую простыню, поддаваясь поцелуям альфы. Пак двинул пальцами, нажимая на простату и ощущая узость парня. Вытащив пальцы, он протолкнул свой член, держа его за коленки. Бэкхену стало больно, хоть его и растянули хорошенько и вошли только на головку; он сдерживал слезы, выгнувшись в спину. Чанель начал двигаться, получая разрешение от омеги, и погладил его ноги, шепча ему утешительные слова. Он вошел полностью, но тогда омега сильно закричал, не жалея свои голосовые связки. — Бо-ольноо. Чанель сперва не понял, но увидев в глазах любимого слезы, медленно вышел, дырочка стала красной от боли. Чуть приподняв, он усадил его на свои колени. — Прости, малыш. Сильно больно? — омега не ответил, лишь прижался к нему сильнее. — Тшш, успокойся, сейчас пройдет.Надо растянуть еще, иначе будет больно. Омега засмущалась от этих слов и Пак понял, что у него либо давно никого не было, либо он до сих пор стесняется его. — Когда у тебя был последний раз? — С тобой. — Что? Ответ поставил его в ступор. — Пять с половиной лет назад? Боже, Бэк, — Пак уткнулся ему в шею и поцеловал родинку на ключице, оставляя багровый засос рядом. — Почему? — Я всегда буду тебе верен, даже не сомневайся в этом. Он начал ерзать на коленке. Вдруг взяв в ладонь член Пака, он оседлал его, чуть направляя в себя член и принимая его. Чанель помогал ему, придерживая за бедра, пока он полностью не принял его. Головка с каждым движением нажимала на простату, пока Пак медленно набирал темп. Бэкхен нагибался сильно, как мог и не выдержав, уткнулся ему в шею, заглушая свои громкие стоны и царапая коготками спину альфы. Бён кончил первым пачкая и живот альфы, и свой, обессилено упав на грудь Чанеля, пока тот делал свои последние толчки. Кончив, он вышел, снимая полный презерватив и бросил в мусорку. Уложив омегу, он взял полотенце, смочив его теплой водой, вытер живот омеги и следом и свой, бросая его на пол. Они накрылись, обнимая друг-друга. Так долго они этого ждали, воссоединение, когда можно лежать так и тихо шептаться, разливая всю душу. Прижимая к себе хрупкое тельце, он вдохнул запах волос омеги, уложив их назад, открывая вид на лоб парня. Некоторые белые волосы выпадали на глаза, создавая невинный, но и соблазнительный вид омеги. — Ты даже не представляешь, как я сильно тебя люблю. Как я мог так безрассудно любить тебя, мой малыш? — прошептал Чанель, думая, что Бэкхен уснул, хотя на самом деле он все слышал. — Я больше не смогу потерять тебя. — Тогда защищай меня и люби, как можешь только ты, иначе я уйду навсегда. — Никогда, ты только мой. Бэкхен прошептал «я любил тебя», причиняя боль альфе, который обнимал его нежно, будто он фарфоровая кукла, которых сейчас нелегко найти. Тысячи осколков пронзили сердце, не давая вздохнуть. Казалось, если он наберет воздуха в легкие, сердце расколется на кусочки, тогда даже хирург не поможет. — А я был слеп. Спокойной ночи, малыш. Бэкхен не ответил, поцеловав его в щечку, он укрыл его одеялом и встал, надевая халат доставшийся из шкафа секундами ранее. — Теперь ты меня бросаешь? — Твое безразличие делает мне больно, даже когда ты услышал мое признание; я думал, что ты спишь. — Теперь ты понимаешь, как мне было больно? Понимаешь, как я лил слезы литрами, когда ты не отвечал на мое признание каждый день. — Прости и… спокойной. Бэкхен бросил ему подушку вслед, заливаясь слезами и заглушая себя другой подушкой. — Вот почему я тебя ненавижу, ты. ты. сволочь! Голос дрожал, он старался сдерживать себя, но нервы шалили, гормоны били в голову. Он хотел было кинуть ему ночник, что стоял ему ближе всего, но промахнулся, когда альфа нагнулся. — Как всегда, воспользуешься и бросишь одного, да вы все такие! Так ты любишь меня? Зачем просить у меня прощение и признаться в любви, когда сам хоть немного не можешь стерпеть мои капризы и слова?! Ты не представляешь, как подло ты сейчас поступаешь со мной! — Невозможно терпеть твое безразличие, Бэкхен! Я уже столько раз просил прощение и просил не напоминать мне о моих ошибках каждый день! — Тебе ли говорить о безразличие? — Бэкхен сорвался на крик, слезы стекали по лицу, падая на шелк и оставляя большие пятна. — Я больше пяти лет терпел твое «безразличие», Пак! Ты на мое признание не отвечал, ударил меня, затоптал мое достоинство, убил меня морально! Ты меня нашел, но почему не пришел? Я ведь ждал тебя каждый день! Каждый, чертов, день! Каждое утро я проспался и смотрел в окно, глазами искал чужую машину. Но ты не пришел! Я не верю, тому, что ты меня не мог найти. Ты владеешь всем в этом мире, нужные связи и весь мир был на твоих руках. — Потому что ты сам не хотел меня видеть! — прервал его Чанель, сильно повышая голос, но было поздно, когда Бэкхен смотрел ему с застывшими глазами. — Но если бы ты только пришел, невзирая на это, ведь я в тебя нуждался, Чанель. Потому что я любил тебя. И был готов все прощать, — омега вытер слезы и тихо говорил. — Если бы ты только обнял меня, я готов был простить тебя. Бекхен встал с кровати, хромая, надел брюки с боксерами. — Ты никуда не уйдешь. — Заткнись. Он зашел в гардеробную и собственнически взял белую рубашку альфы, быстро надевая ее. Взяв свой телефон, что валялся у ног альфы, сразу же начал заказывать такси. — Бэкхен. — Просто теперь не появляйся в моей жизни, в нашей жизни. Я позволю тебе увидеться с детьми, но только когда ты будешь в Японии. — Ты никуда не уйдешь! — И почему же? Да кто меня остановит? — Я. Потому что ты мой. Он говорил тихо о его любви к нему, обнимая его сзади. Целуя его затылок, он поднял его на руки, укладывая на кровать. — Давай спать, хорошо? А утром поговорим, как взрослые люди. Бэкхен заплакал, сжимая его халат и прижимаясь к нему сильнее. Альфа погладил его спинку, дальше освобождая его от брюк. — Прости, малыш, я просто не знаю, что делать. Хочу остаться рядом, но и не хочу навязываться. — Я люблю тебя и всегда любил. Больше никогда не оставляй меня одного, потому что без тебя все перестанет существовать. — Обещаю, буду беречь и защищать тебя, капризный мой. — Я не капризный, — Чанель рассмеялся, целуя в шею и щекоча его, от чего он начинал извиваться. Через пятнадцать минут Бэкхен заснул, обнимаясь с Чанелем, шепча ему, что не хочет жить без него. Дети были забытыми ими, но иногда нужно и от них отдыхать, уединяясь в тишине, в компании друг-друга. Поцеловав его в лоб, Чанель тоже прикрыл глаза, перед этим написав Сехуну и Минсоку сообщение, что завтра его не будет на работе и что ему придётся подменять его.

***

Когда Чанель открыл глаза, был еще рассвет, солнце только поднималась, из панорамных окон было видно только красные лучи солнца. Бэкхен стоял к нему спиной, руки были на груди. Белая рубашка отлично скрывала мягкие ягодицы, открывая вид на худые, стройные ножки парня. Он немного выгнулся и рассматривал здания, вдыхая свежий запах и прикрывая глаза. Альфа невольно рассматривал его ноги, в меру полные бедра, прямые и худые ноги, по которым стекала прозрачная капелька смазки. Бэкхен головой повернулся к нему, когда альфа зашевелился, вставая с кровати. Он медленно к нему подошел и со спину обнял омегу, целуя его шею. — Мой. Бэкхен улыбнулся, он взял руки Чанеля, которые уместились на талии парня. Пак сжал его пальцы нежно и обнял его, не выпуская из рук тонкие руки. — Замерзнешь ведь. Когда проснулся? Омега повернулся к нему, не отвечая на заданный вопрос, он притянул его к себе за шею и поцеловал, приподнимая ногу. Чанель с охотой отвечал ему, заставляя мычать его от удовольствия, когда он чуть сжал ягодицы парня сквозь рубашку; рубашка задралась, открывая вид на сладкие половинки парня. Бэкхен начал расстёгивать пуговицы, открывая вид на соблазнительное тело, которое извивался и выгибался от каждого прикосновения альфы, заставляя того трогать каждый изгиб только с восхищением. — Насколько же ты прекрасен, милый? — Больше, чем ты можешь себе представить. Свет лучи солнца пробирались через окон, освещая полутемную комнату с открытыми панорамными окнами. Бэкхён оттолкнул альфу и прижался к окнам руками, выпячивая попку и выгибаясь так, чтобы половинки открылись, являя взор на покрасневшую дырочку. Оттуда стекала прозрачная смазка, Бэкхен чуть заправив руку, коснулся дырочки, охая от наслаждения. Собрав несколько капель, он размазал из по дырочке, массируя, и протолкнул сразу два пальца. Член Чанеля дал о себе знать, встав колом от соблазнительного взгляда Бэкхена, не считая то что он вытворяет. Пальцы были длинными и хрупкими, но маленькими, чтобы растянуть для агрегата альфы. Чанель приблизился и добавил еще палец, проталкивая до конца. — А ты, оказывается, развратник, сладкий. Я доволен, — Чанель вытащил пальцы Бэкхена, целуя тыльную сторону руки. Омега встал на полную рост, открывая половинки и подзывая Чанеля. Намек был понят, и альфа не спеша протолкнул свой член, медленно, но верно двигаясь вперед. Протолкнувшись до конца, он прижал Бэкхена, который до сих пор держался за стекла. Чанель вытащил и развернул его, приподнимая за попу, еще раз направил свой член, который зашел без затруднений. Но Бэкхёну было немного больно, отчего от сжался, невольно сжимая и член. — Расслабься. После того, как Бэк дал сигнал, он начал двигаться, помогая и омеге скакать на члене, прижимая к окну. Это было слишком эстетично. Валящая белая шелковая простынь, два любящих тела, которые постанывают в так движениям и лучи солнца, которые проникали в комнату. Они занимались долго, целуя друг-друга до безумия, иногда оставляя следы от засосов и ногтей, пока Чанель не вытащил член, отчего Бэкхен кончил, слабо обнимая Чанеля. Уложив того, он пару раз провел по члену, с восторгом кончив на бедра Бэкхена.