***
Через некоторые время после инцидента, Чанёль со всей семьей переехали в главный особняк, порадовав этим не только детей, но и дедушек. Они могли беззаботно там поиграть, делать все что хотят, и в особенности, дедушки за них заступались, если они ели очень много сладостей. Старшие альфы начали забывать про ту ночь. Но Хёну до сих пор боялся спать без родителей, поэтому всегда засыпал, прижимаясь к отцу. Ночью он просыпался и плакал, как изголодавшийся младенец. Чанёль беспокоился о нем каждый раз, ведь малыш пугался от каждого громкого звука. Шиу начали учить применять силу и контролировать ее, а младший за ним наблюдал, тоже старясь делать то, что повторял его брат. Он потихоньку мог менять цвет своих глаз, но он больше мешался, нежели учился. Ему каждый раз поручали посидеть, а Шиу заступался за своего брата. — Он делает большие успехи, а Хёну уже научился менять цвет своих глаз, да? — Хэмин, папа Чанёля, погладил его по голове и улыбнулся, подбадривая своего внука во время ужина всей семьей. Он гордо вздернул свой подбородок, смущенно улыбаясь папе. — А у Джено были уроки музыки, вы бы послушали, как он играет на рояле, они все одарённые дети. Вам двоим определенно повезло. — Покажешь папе, хочу тоже послушать, — Бэкхён взял немного мяса и накладывал их Джено, по-доброму ему улыбаясь. Дети сейчас были расслаблены, а родители заняты. Они оба сейчас занимались бизнесом, управляя ими вместе. Бэкхён все чаще появлялся в компании Чанёля, после того, как детей и его официально представил обществу, возмутив этим всех. Они были недовольны тем, что старший сын Паков, который унаследует дела своего отца — их приемный сын. А еще их чаще волновало то, что Бён и Пак сыграли свадьбу в тайне ото всех. Но такого еще не было, формально Бэкхён еще оставался его женихом. Утром дети просили Бэкхёна разочек с ним погулять, раз их отец не сможет. Почувствовал вину, он согласился, да и не мог он уделять детям достаточное время в последние недели. Они уговорили его отвезти их на работу Чанёля и были мягко сказать, очень удивлены, что их отец работает в таком красивом здании. После утреннего шоппинга в отделе игрушек, они прикупили себе весьма неплохие игрушки, Бэкхён был уверен, что теперь и дедушки будут играть с ним в куколки и в поезда. Джено просто за ними наблюдал и подарил младшему маленького медвежонка, а тот в свою очередь подарил ему маленький невинный поцелуй в щечку. Попросив разрешение у Чанёля, они пришли в офис, взяв с собой немного еды из ресторана, чтобы пообедать с альфой и с детьми вместе, Бэкхён зашел в многоэтажное здание. Рядом были дети, поэтому все начали оглядываться на них. Да и омега сейчас не выглядел совсем официально, поэтому они не знали, как вести себя с ним и с детьми. Формально Бён еще не был директором корпорации Пака. Встретив их у входа, Минсок поклонился им и поднял на руки Хёну, поручив другим секретарям рядом взять еды, что принес омега. Некоторые омеги и беты завистливо смотрели в сторону Бёна, который выиграл жизнь, а альфы пускали слюни по идеально ровным ногам. Он был одет слишком сексуально, черные джинсы, белая рубашка из личной коллекции, что открывает вид на сексуальные ключицы и немного аксессуаров из дорогих металлов. На руках были часы от Филиппа Патека, на что мужчины сразу обратили внимание. Они поднялись на последний этаж, при этом встретив тех самых омег из личного офиса помощников Чанёля, которые старались соблазнить его первым делом. Но увидев Бэкхёна и еще и детей, они сжали губы, зная, что их план точно провалился. — Отееец, — Хёну забежал в кабинет Чанёля, как только его отпустили на землю. Он зашел, как только открылась дверь от нового секретаря, который наливал чай для своего босса и еще другим людям, которые были рядом. Бэкхён не успел его предупредить, что они зайдут только после тех омег, которые хотели дать на просмотр новый финансовый отчет. Его не мог остановить даже Минсок, который следом побежал. Хёну, увидев отца кинулся к нему, шокировав не только рядом сидящих мужчин, но и Чанёля. Но он споткнулся, упав на колени. Он встал и поднял сына на руки, целуя его пухлые красные щечки. — Извините, кажется он ослушался свою папу, — он обошел кресло и сел на прежнее место, посадив Хёну на колени. Сидящие альфы улыбнулись и протянули руки к Хёну, который смущенно осматривал их. Он поклонился им, тихо поздоровавшись с ними, на что они тихо посмеялись, ведь это было слишком мило. Секретарь подошел к боссу и хотел забрать маленькую омегу, но Чанёль покачал головой. — Я просто соскучился, отец, — он поцеловал его в щечку невинно, прижимаясь к нему головой. — Это мой младший сын, Пак Хёну, — произнес он на японском, погладив по голове мальчика. Один из мужчин достал из кармана маленький шоколад, угостив им ребенка. У того глаза загорелись огоньком, протянув руку, он хотел ее взять, но потом он посмотрел на родного человека тихо попросив у него разрешение. Получив одобрительный кивок, он с улыбкой взял конфет, поблагодарив его за угощение. — Отец, они тоже знают японский, как и ты, папа и братик. Значит они тоже смотрят наши мультфильмы, да? — разворачивая фантик, он невольно перешел на японский, при этом удивив собеседников отца. — Ваш сын не только милый, но и знает японский. Удивительные вы, семейство Пак. — Да, моя омега с детства их учил иностранным языкам, — Чанёль поправил волосы сына за ушко и позвал Минсока. — Если вы не против, тогда как смотрите на то, чтобы пообедать где-то поблизости с моей семьей? Альфы быстро согласились, ведь упускать такую возможность они не хотели. Самая обсуждаемая пара не только в Азии, но и во всем мире — это же такая честь для них. Японцы замолчали, как только в кабинет зашел Бэкхён во всей своей красоте. На руках он держал сумку из ограниченной коллекцией, рубашка открывала вид на соблазнительную шею, джинсы только подчеркивали чуть округлые бедра и стройные ноги, а чтобы казаться выше, он подправил рубашку под джинсы. Омега держал за руки Шиу и поклонился альфам, здороваясь с ними вежливо. Чанёль осмотрел с ног до головы свою пару и заревновал его ко всем окружающим и тем кто смотрел на его прелести. Он подошел к нему и поднял на руки Шиу, сперва поцеловав Бэкхёна. — Поговорим потом? — он натянул на лицо фальшивую улыбку, сжимая зубы от нахлынувших чувств. Омега посмотрел на него с непонимающим взглядом и кивнул, не подозревая о чем будет речь. Когда детей и гостей забрал Минсок, Чанёль быстро зашагал в сторону Бэкхёна, поправляя рубашку и застегнул пуговицу, что открывал вид на ключицу. — Ты что делаешь? — Чанёль его не слушал, но строго на него взглянул. — Ты шутишь, Бэкхён? В таком виде приперся ко мне и спрашиваешь? — Бэкхён слишком сильно к нему прижался и притянул за шею Чанёля, целуя его в губы. Он встал на цыпочки, но альфа ему не отвечал, но Бён был слишком настойчивым, а Пак не мог долго устоять блуждающим по лице губам и он тоже притянул его к себе за талию, долго и мучительно его целуя. — Нет ничего такого. Главное мне идет, а тебе же нравится? — он томно прошептал, выравниваясь. — Мне нравится, и не только. Я не хочу, чтобы это видели еще другие, — альфа нежно целовал шею, оставляя влажную дорожку. — Пусть позавидует тебе и пусть видят, чем Пак развлекается ночами. — Ты становишься шалуном, — Чанёль запустил руку под рубашку, ухмыльнувшись, а другой погладил костяшками пальцев щеку, одновременно сделав эту атмосферу и сексуальной, и нежной. Бэкхён оттолкнул альфу и игриво улыбнулся, вернув себе тот же стиль, что был раньше. Но послушался Чана и не расстегнул пуговицу. Гости из Японии были более чем удовлетворены, им нравился Бэкхён, во всем контексте: его стиль, внешность, сексуальность, нежность и забота к своим детям. Дети вели себя очень спокойно, только младший иногда капризничал. Ресторан был для них новым, обычная корейская кухня, вот только для богатых. Они сидели в отдельной комнате на полу, наслаждаясь природной тишиной, так как сзади не было окон. — Такое красивое место, еще и не далеко от центра, удивительно! — посол выпил чай, что ему налил Бэкхён только что. — Ваша изящность, вы настоящая омега. Никогда не встречал столь идеального человека, — он говорил это слишком эмоционально, махая руками влево и вправо, что было присуще многим японцам. — Да, мне определенно повезло с ним, — нотки ревности прозвучали в его голосе, но уловил их только омега, прижимавший к Паку. Они продолжили здесь их прерванную Хёну разговор, пока они играли на беседке, охраняемые людьми феникса. — Я знаю, что якудза Тора, давно сотрудничает с Триадой. А еще я знаю, что он давно хочет со мной встретиться, — как произнесли имя их лидера, они выпрямились, оглядывая, не услышал ли их кто-нибудь. — Вы о чем? С Триадой все кончено, и давно… — устрашающий и холодный взгляд напугал обоих. Сейчас, возможно, они могут раскрыть секрет, что скрывает их глава, сотрудничая с китайцами. — Вы смеете врать мне? Раз занимаюсь с бизнесом, не подозреваю, чем занимается великая тройка? — он поднял маленькую пиалу, не выпив чай. Вдруг на улице не стало слышно голоса мальчишек, их забирал Минсок и его люди. Они оглядывались, не было мальчишек, ведь именно они были их спасательной шлюпкой, на случай, если Пак решит расплатиться с ними. Тот, который выпил чай медленно, заметил, что распустившийся цветок не тот, что обычно они пьют. Они узнали, ведь это то, что использует якудза, чтобы убить своих родственников. — Вы покушались на жизнь моих детей, моего жениха и мою. Вы покушались на неприкосновенную жизнь. Фениксы никогда не прощают, так и передайте Торе. Либо он поклясться мне в верности, либо конец его роду, — он встал, смотря на кашляющего. Бэкхён поправил его галстук и мило ему улыбнулся, зная, что замыслил его любимый. — Господин Пак, министерство будет очень огорчен. Я обязательно доложу о вашей выходке, вы сами нарываетесь, Япония вам этого не простит, кха-кха, — они оба кашлянули, схватываясь за горло. Чанёля взял шёлковый платок и бросил им, смотря как на мусор, что валялись у него дома. — Угадайте, что они со мной сделают? Вся экономика Кореи держится на мне. А Японии придется смириться с потерей взяточника, — издевательски потянул он. — Не надо, прошу, Господин Пак… — Я буду ждать вестей от Торы. Он ведь знает. Либо Хана, либо Триада, — достав с кармана маленький пузырек с жидкостью внутри, он бросил его прямо им. Они оба со спешкой начали выпивать противоядие, постепенно их лица становились обычными. — До встречи, господа. Чанёль вышел, взяв за руки Бэкхёна. Недавно от Кындаля он узнал, что якудза Тора до сих пор с китайцами, а именно с мужем Джу Хёка. Его муж был тираном, который заставил сделать своего омегу аборт. Сломленный он просил его защитить, ведь он не хотел терять еще своих детей. Он не был его истинным, поэтому узнав, что он забеременел от его младшего брата, Цзян Ши чуть не убил обоих. Но он изнасиловал омегу на глазах у него, да так, что он был весь в синяках и в крови. Он прошептал самые страшные слова для омеги, поэтому и Джу Хёк согласился на аборт. Когда он приехал в Корею, первым делом он хотел узнать о племянниках, ведь сам очень долго мечтал о том ребенке. Узнав, что у них пробудились силы, он начал действовать — нашел убежище, где прячут его папу и отправил координаты брату. Его охраняли люди Якудзы. Тора давно был связан по рукам и по ногам. Его единственный сын выжил после спасения Чанёля. Однажды его хотели убить, но омега сбежал раненым, таким его нашел Пак. Он дал ему убежище, а потом уже узнал, точнее увидел тигра на пояснице — татуировку семьи Таро. Пак дал ему своей крови и вылечил его, в благодарность Тора поклялся в верности. Ведь он Феникс, один его взгляд и ты, и твой разум его. Он был уверен в своих действиях, о нем не могут доложить, а якудза будет молчать ради своего сына. Защита со стороны Тора был очень важной, ведь один из глав Триады почти владел многими государствами. Поэтому, решив, что он точно не откажется от своего сына и Пака, Чанёль сделал вывод, что японец поможет ему. — А не слишком ли мы сурово с ними поступили? — тихо спросил Бён, тихо подглядывая за детьми через зеркало машины. Его пугали дальнейшие действия тех японцев. — Не бойся, они бы все равно не умерли. Я просто их напугал, — он повернул машину в сторону торгового центра, чтобы немного побаловать детей. — Я веду переговоры с итальянцами. Их консильери не посмеет мне отказать. — Ты так уверен? — глухо произнес он, смотря, как Джено убирает волосы Хёну с такой нежностью. — Конечно. Я буду там пару дней, после вернусь с победой. — Чего? Пак Чанёль! Сейчас опаснее некуда уже! — дети посмотрели на громкий голос папы, который сейчас выглядел очень обеспокоенным. Заметив что на него уставились четыре пары глаз, он сглотнул и продолжил уже тише. — Ты только что угрожал японцам, Триада охотятся за нами, в Германии Хваны. Ты думаешь, Кындаль всесилен? — Не бойся, на их территориях никто не посмеет меня трогать. Консильери не дурак, такого он не допустит. — Но может он уже сотрудничает с другими? — выдавил он недовольным голосом. — Если так, то они в знают, на что я способен, — машина остановилась возле торгового центра, чем владел Пак. — Дети, сегодня я вас всех побалую. Возьмите все, чего вы пожелаете, — дети обрадовались и быстро вышли с машины в сопровождении нескольких людей черных костюмах. — И тебя я сегодня побалую. Ночью тоже, Хённи, — томно прошептал он на ушко, наблюдая за реакцией. Уши омеги стали красными, а сам он смутился от слов, хотя пару часов назад сам вел себя неподобающее. — Идем уже, — ему нравился такая омега, с пунцовым лицом и кусающий губы от неловкости. Пока в торговым центре дети покупали все, чего они хотели, они беседовали на простые темы: ребенок Хан, бизнес идеи, насчет прошлого, о детях. Такая беззаботное время для обоих, хотя они оба боялись, что в миг их могут застрелить на месте. Но нельзя было скрываться от общества, которая только и ждала появления Пака и Бёна. Телефон зазвонил, отвлекая обоих от разговора, Чанёль взял свой телефон и нахмурился. — Слушаю? — он отвернулся и отошел от омеги на пару шагов. — Что? Хорошо, я понял. Организуйте похороны, как подобает. Насчет денег не беспокойтесь, возьми это на себя, — он бросил трубку и прикрыл глаза. — Черт, этот предатель среди нас… Бэкхён приблизился к нему и вопросительно на него посмотрел. Альфа покачал головой, а омега все сразу понял. Тот парень, который был в тяжелом состоянии, скончался. Единственный свидетель, который увидел стреляющего. Раненный парень ничего не увидел, только помнит, что в него стрелял альфа среднего роста, но лица он не разглядел. Он приставил его охраной омеги, к сожалению, Чанёль его не замечал никогда, но знал, что он с ними уже лет десять, не меньше. По дороге домой, Бэкхён купил несколько сладостей к чаю, а после ужина играл с детьми, практикуя их речь вместе с альфой. Он читал несколько документов с главой, но успевал поправлять ошибки детей. Джено был у себя, заметив, что тот перестал играть после нескольких ошибок на рояле, Бэкхён пошел и ему помогать, заверив детей к их новой няне. — Я тебе не помешаю? — тихо постучавшись, он глянул через приоткрытую. — Нет, папа, — устало он произнес, массируя свои уставшие пальцы. — Не дается? — Бэкхён сел рядом с ним на стул, когда тот подвинулся. Ноты прозвучали сперва медленно, глухо, постепенно становясь красивой мелодии. Его пальцы нажимали на разные клавиши с особой трепетностью и любовью, будто эти пальцы были созданы для этого инструмента. Младший не мог оторвать взгляд от длинных и изящных пальцев омеги, незаметно для себя он даже перестал дышать, чтобы не нарушить такой красивый момент. — Я не знал, что вы умеете играть. Это было очень… красиво, папа, — по глазам было видно, что Джено восхищался им. — Когда я играю, чувствую себя очень свободным, как летающая лебедь. Я давно был влюблен в твоего отца, когда играл, я выражал всю свою любовь к нему через мою игру, представлял, что я играю для него, — он погладил ребенка по голове и улыбнулся. — Может ты сейчас меня не поймешь, но найди того или чего-то и начни играть, выражая свою любовь, — они оба не заметили стоящего на пороге Чанёля. Омега взял ноты и объяснял сыну, как нужно играть. Мальчик схватывал все на лету и не допускал ошибок. Сильно обрадовавшись, он обнял Бэкхёна и поцеловал в щеку, что было неожиданно для обоих. — Вы такой крутой, папа! Спасибо, спасибо вам! Увидев Чанёля, он отпустил омегу. Только сейчас Бэкхён повернулся и увидел альфу, который простоял там довольно долго. Он подошел к ним и встал вплотную к спину Бэкхёна. — Я тоже не знал, что ты умеешь так красиво играть. Что еще я о тебе не знаю, милый? — он слабо трогал его плечи. — Сыграйте отцу, ему понравится, — с восхищенным голосом продолжил парень. — У папы красивые пальцы и играет он очень красиво. — Ты мне льстишь, сыночек, — смущенно улыбнувшись, он поймал любящий взгляд Чанёля, которому было невтерпёж увидеть это. Он сел на место Джено и наблюдал за игрой Бэкхёна, иногда он сам добавлял ноты и начал вместе играть с ним. Мальчик наблюдал за ними так долго и понял, вот это любовь и он тоже хочет также красиво играть со своим будущим мужем. И играть с чувством только для него.***
— Бэкхённи, я сегодня уложу детей сам, а вы отдохните, — миловидная омега подошел к Бену, который разогревал молоку для детей. Он повернулся к омеге, чтобы возражать ему, но он помогал рукой, зная, что хочет сказать младший. — Хёну поспит у нас сегодня, старших я сам уложу, не беспокойся. — Не хочу вас обременять, к тому же Хёну ночью беспокойный. Его сложно утешить, если рядом нету Чанёля, — он неловко потер затылок, неуверенно смотря на омегу рядом. Старший рассказал, что Хань тоже был таким же, и его он успокаивал умело. Запах старшего альфы был похож на Чанёля, поэтому рецессивная омега, как Хёну не заметит этого, к тому же он был слишком маленьким. Хэмин помогал ему, между слов вытаскивая из верхних полок печенье, что обожали дети. — Ты так внимательно относишься ко всему, особенно если это касается Чанёля и детей. Эх, я очень рад, что моим детям повезло парами, — Пак наблюдал, как смущенная омега аккуратно наливал на кружки молока. — Побудь сегодня с Ёлем, если что оттуда ничего не слышно, там звуконепроницаемые стены, — омега подмигнул ему и взял поднос со стола, еще сильнее смутив этим Бэкхёна. Чанёль собирал свои вещи для поездки, когда Бэкхён тихо приоткрыл дверь гардеробной. Он не мог выбрать галстук, поэтому долго разглядывал стенд, где у него стоял разные галстуки и застежки. Альфа показал ему серый костюм с полоской, белую рубашку и серый галстук, Бэкхён подошел к нему и повернулся, разглядывая стенд и выбрал один. — Это подойдет, чем серый, — он дал ему альфе и взял оттуда застежки из белого золота с маленьким бриллиантом. — Будь осторожен, Чан, — его прижали к сильному торсу, нежно вдыхая запах спелого персика. — Не заставляй меня волноваться о тебе. — Когда вы были в Китае, я… — договорить ему не дал чужой голос. — Прости, просто я не хочу тебя потерять. Они пытаются убить тебя, я не особо верю этим итальянцам. Они же еще из мафии, — Бён поглаживал сцепленные руки альфы на тонкой талии. — Вернись поскорее. — Обещаю, малыш, — Чанёль оставлял влажные дорожки на шее, возбуждая при этом омегу. — Ты так красиво пахнешь… Повернув к себе мягкое тело, он прильнул к его губам, целуя и нежно оттягивая нижнюю губу. Он поглаживал любимое тело, даря при этом незабываемые ощущения омеге, который сейчас таял на руках альфы. Последний притягивал к себе его за шею и встал на цыпочки, чтобы достать до уши Пака. Альфа прикусил его за губы, пока руки блуждали по горячему телу — медленными движениями он прижал омегу к стене, не сильно отталкивая его. — Я тут не могу стоять, — томно прошептал Бэкхён, хватаясь за плечи альфы, пока тот снимал с него его футболку. — Тебе и не придется, — Чанёль снял с него последние вещи гардероба. Бэкхён смущенно прикрыл свою эрекцию, его сейчас мало волновало размытая помада. — До сих пор меня стесняешься? — спросил Пак, оглядывая омегу с ног до головы. Его молочная кожа, немаленькая метка, что только отходила и тонкая, как тростник, талия — на все это он смотрел с обожанием. Большим пальцем подняв его за подбородок, Чанёль смотрел на его красное лицо с теплотой. — Не перестаю восхищаться тобой, малыш, — он поцеловал его нежно, смакуя на вкус его губы. Бэкхён поддался вперед и обнял альфу за шею, встав на цыпочки. А тот свою очередь поднял его на руки, держась за упругие попку парня, чуть их сжимая. Он не хотел сегодня оставлять какие-то следы на теле, зная, что она отходит очень медленно. Но, согласитесь, это выглядит слишком сексуально, багровый оттенок от засоса на молочной коже омеги. Чанель прижал его к стене сильнее, спускаясь вниз: вобрав в рот сосок Бэкхёна, он сорвал с его губ стон. Его соски набухли уже несколько дней, предвещая о течке, что приближалась день за днем. От возбуждения ему сорвало голову; Чанёль зашипел, когда Бэкхён прикусил до крови его ухо. Он лизнул капельки крови и целовал рану, будто просив у альфы прощение. Первый палец вошел в розовую дырочку, заставив Бэкхёна уткнуться в шею альфу. — Не томи ты так… — возбуждение било в голову, он чувствовал, как становилось жарко и ушки покраснели. Бэкхён старался держаться и не потерять голову от чувств, что дарил альфа, но одно его прикосновение или поцелуй отдавались жаром по всему телу. Чанёль пристально смотрел на глаза омеги, наблюдая за реакцией, когда пальцы выходили и входили в нутро. Он дразнил его, чуть коснувшись простаты. Наконец, он растянул его достаточно, чтобы не сделать омеге больно и медленно вводил его в проход. Бэкхён уткнулся в шею, кусая губы и стараясь не закричать от боли. Чанёль продержал его так — не двигаясь и вышел, и снова вошел медленно и аккуратно. Второй застонал, когда головка прошлась по простате, перед глазами появились краски разного цвета, а феромоны альфы делали его слабым. — Слишком глубоко, Чан. Ааах, — Чанёль вошел полностью, а у Бёна и не оставалось силы, чтобы держаться за него. Феромоны альфы, усталость, возбуждение и нахлынувшие гормоны делали свое дел. — Кровать, прошу, — длинный агрегат входил в него слишком глубоко в такой позе. Чанёль видел, что ему тяжело и что он не может держаться за альфу, поэтому он отвел его в их комнату и продолжили свое дело. Бэкхён начал стонать сильнее, почувствовав, что разрядка близка, он начал трогать свои соски и член, пока обоих рук Чанёль не схватил. — Не будь ты таким, малыш…- томно ему прошептав в губы, Пак спустился вниз, не забыв толкнулся на всю длину. Он вобрал его правый сосок и длинными пальцами щипал и оттягивал второго, отчего Бэкхён выгнулся сильно, что альфа услышал хруст в его спине. Он прижал одну руку к его животу и сверху поставил свою, восхищаясь этой разницей, пока Бэкхён ощущал под рукой член альфы. Он закрыл глаза и надавил на живот, чтобы омега все ощутил, разрядка была близка, поэтому он начал толкаться быстрее и сильнее. — Кончаю, Чан, ахх, божее, — громко простонал Бэкхён, когда Пак взял стоящий колом член и провел по нему пальцами, надавив на кончик головки. От этой стимуляции он кончил на свой живот, капельки спермы капнули на пальцы альфы, на что он ухмыльнулся. Чанёль подвигался пару раз и кончил, но не спешил выйти, забыв о сцепке. У истинных обычно сцепка начинались быстро, потому, что организм быстро находил общий язык с другим организмом. Толкнувшись еще пару раз, он хотел выйти, но почувствовал, что сцепка началось. Сейчас он не мог выйти, омега резко открыл глаза, в глазах у него читалась страх и недоразумение. — Черт, сцепка началась, извини, я не думал, что она начнется так сразу, — он встал на локти перед омегой, наблюдая за болью, что испытывает омега. — Сильно больно? — Бэкхён кивнул и первые слезы скатились, их успел поймать альфа губами. — Тшш, все хорошо, переждем, главное не делай резких движении, — он поцеловал омегу в губы, знал, что им бывает больно, но каждый организм переживал это по другому. — Мне так больно, Чанёль, — прошептал он, сжимая губы и закрыв глаза, Пак не знал, что делать, поэтому решив, что это лучше чем просто наблюдать за мучениями омеги, он нежно поглаживал живот омеги, успокаивая его словами и поцелуями. Судя по реакцией, ему становилось лучше, он успокоился, но боль никуда не уходила. — А если я забеременею? — задал вопрос, подняв свои глаза на Чанёля. — Обычно во время сцепок нет течки, омеги не беременеют. Но если шансы есть, мы хотели ребенка и я буду только рад, малыш. Обещаю, буду с тобой все время, буду покупать тебе даже ночью, все, что захочешь. — Все, что захочу? — тихо посмеялся омега. — У меня был весьма специфический рацион питания во время первой беременности. Я мог есть рыбу и запить все чаем и тортом, — он поправил волосы альфы и улыбнулся, вспомнив те времена, когда поручал телохранителям найти клубнику средь бела ночи. Он пил чай с ними, макая клубнику в мед, на что они смотрели лишь с одобрением и пониманием. Иногда он стеснялся их просить, а самому идти было страшно и немного лень, поэтому тихо лежал, чтобы охраняющие его сны люди не заподозрили ничего. — Я слышал, что омеги становятся гурманами и много едят. И спят тоже много, это значит правда? — Бэкхён кивнул, подтверждая слова альфы. — Каждый проходит по этому этапу по разному, например, Сану никогда не хотел есть ночью, он не мог переносить сладость и всегда рано просыпался. Я не замечал, чтобы он ел, как я, — альфа почувствовал, что сцепка закончилась и медленно вышел. Обняв омегу за талию, он накрыл обоих одеялом. — Утром разбуди меня, есть дела. Разбуди тогда, когда и сам проснешься, — строго, но мило произнес Бэкхён, утыкаясь носом в ключицу альфы. Он еще пару раз приказным тоном сказал это, ведь знал, что альфа разбудит его слишком поздно или даже По ануса стекала сперма альфы и было немного неудобно лежать на спине. — Завтра запишись к врачу, проверься еще до течки, — Чанёль поцеловал его по волосам и прижал сильнее, погружаясь в свои сны. Бэкхён выключил ночник и поцеловал его по щечке, тихо прошептав «я люблю тебя, милый».