***
Комната озарилась тусклым светом, а в дверь грубо постучали. Хрипы из горла Гермионы перешли в любезное «Войдите», а слёзы в тот же миг исчезли с хрупкого измученного лица. Маска, тугая маска спокойствия, легла на мимику девушки. Она должна быть спокойна и собрана. Что бы ни случилось. Заскрипела маленькая дверь, и на пороге появился Северус Снейп. Его беглый изучающий взгляд прошёлся по лицу жертвы и тут же скользнул в сторону. То, что он хотел, он уже увидел. — Скоро прибудет мадам Помфри и проведёт Вас в больничное крыло, — деловито сказал мужчина тоном первого и последнего предложения в диалоге. — Хорошо, сэр, — слова вылетели на автомате. Не было смысла показывать свои чувства сейчас. Её всё равно не поймут. — Успокаивающее зелье возымело своё действие? Вам лучше? — вопросы казались сухим треском о стекло. Было ясно, что человеку, спрашивающему их, глубоко плевать на ту, кому их задавали. — Да, сэр, — снова машинальность и сухая вежливость. — Вам комфортно в Хогсмиде? — Да, сэр, — для Гермионы уже началась настоящая пытка. Она скривилась, желая закончить разговор, но Снейп не обладал проницательностью и тактичностью. — Зачем Вы вылили Успокаивающее зелье? Считаете себя самой умной? — Нет, сэр. Простите, сэр. — Вы дотошно похожи на куклу, которая повторяет одни и те же слова. Это забавно. — Простите, сэр, — чаша терпения того вылитого спокойствия начала раскалываться, как стекло при ударе о землю. Зубки до крови впились в маленькую бело-розовую губу. Она ещё держалась. — Вы извиняетесь за то, что повторяете одни и те же фразы? — похоже, Снейп в открытую издевался и насмехался над ней. — Да, с-сэр, — девушка уже начала заикаться, а на бледно-белом лбу выступили маленькие капельки пота. — Хорошо. Тогда я повторю свой вопрос. Почему Вы вылили успокаивающее зелье? — пытка продолжилась, с новой силой изнуряя и мучая девушку. — Я… Я… Я… — Гермиона не могла сосредоточиться. Слёзы выступили в янтарных глазах, снова заставляя всхлипнуть. — Говорите яснее и чётче, я не понимаю ваш лепет, — гадкая издёвка уже не скрылась в ехидном голосе Снейпа. Гермиона не выдержала. Она удивленно вскинула взгляд на того, кто столь нагло высказывал такие вещи, постепенно становясь тёмно-алого оттенка: — Вы просите говорить чётче? — вопрос прозвучал как комариный писк в воздухе, поэтому Гермиона повторила: — Вы просите говорить чётче? Вы хоть пробовали почувствовать себя на моём месте сейчас? Вы хоть понимаете, каково мне… — слова путались, голос то и дело срывался на визг, но Гермиона продолжала. Слёзы, уже не стесняясь и не прячась, текли из широко открытых глаз. Снейп подошёл к ученице и брезгливо кинул ей в руки платок. — Хвалёная гриффиндорская самоуверенность. Вы думаете только о себе и думаете о том, как плохо нам, даже не задумываясь о том, что вокруг тоже есть страдающие люди. Просто они выше вас, ибо они не показывают свою слабость. А вы безмерно слабая. Хорошего вам вечера, несчастная. Я принесу вам другое успокоительное зелье и прослежу за тем, чтобы вы его выпили. Развернувшись на каблуках, Снейп вышел из комнаты, оставив Гермиону в одиночестве переваривать ту злую и едкую тираду, которую он только что выдал. Но маска спокойствия уже слетела, поэтому анализ слов Профессора довёл девушку только до очередного потока слёз. Снейп знал, на что идёт. Ни малейшей тени сожаления к этой нахалке не шевелилось в его душе. Он был спокоен, собран и непроницаем. Но книга, лежавшая в его комнате на широком столе из красного дерева не позволяла ему долго сохранять это спокойствие. Вспышки чёрного текли по алой обложке, опаляя руки, поднесённые к диковинной вещи, склизким цветом крови. Сладкий запах красной жижи ударился в ноздри Снейпа. В его глазах внезапно потемнело, и мужчина увидел свою руку в сетке чёрных дырок, сочащихся густой кровью. Боль пронзила всё тело, особенно затронув область сердца. Стало нечем дышать. Страницы книги, будто ухмыляясь, зашелестели, опаляя слух Снейпа диким шепотом. «Слабак». «Паршивый». «Ничтожный». Северус попытался было избавиться от этого морока с помощью чар, но ничего не вышло. Перед глазами всё так же стоял багряный туман, а в носу липкий запах железа. «Ты думал, что избавился от этого?» «Ты никогда не станешь свободен». Ужасный шепот, принадлежавший разным голосам, сливался в хор. Руку, а потом и всё тело снова обожгло болью. Страх пришёл постепенно. Сначала полилась река безысходности, перешедшая в ручеёк гнева. А потом прорвало трубу страха. Стало жутко от того, что творится, ведь непонятное всегда пугает больше всего. Снейп по-настоящему испугался. А книга, издеваясь над ним, вывела на и так истерзанной руке одно-единственное слово: «Мертвец».***
Гермиона больше не плакала. Слёзы высохли на поверхности щёк. Она была попросту опустошена и истерзана. У неё не оставалось сил даже на банальную истерику. Все её эмоции застыли, точно река, широкая и буйная, покрывается зимой слоем льда. Но, как это обычно бывает, лёд может растаять. Но это бывает очень редко. Снова стук в дверь. На этот раз более аккуратный и тактичный. Снова любезное «Войдите». На пороге появился Северус Снейп, всё такой же непроницаемый и спокойный. Но что-то в его мимике всё же выделялось, точно островной риф в безбрежном море. Его движения, когда тот ставил на тумбу флаконы, показались Гермионе слишком рваными. А взгляд, который мужчина мимолётом кинул на девушке почему-то показался студентке затравленным…