Куколка

Даже у людей, которые всегда настороже, есть свои безопасные места. Для кого-то это дом. Для кого-то любимая кофейня. Питер всегда доверял клубу Стива Роджерса. В этом месте не было кровавых прецедентов несколько лет, и Паркер позволил себе расслабиться. К чему лишнее волнение, если все приезжают с минимумом оружия, на виповский этаж пропускают только избранных, а Барнс всегда на страже порядка, цепко отслеживающий любой вздох в сторону второго этажа? Именно поэтому Питер никогда особо не готовился к поездкам в этот клуб. В его шортах или джинсах была припрятана парочка тонких ножей, совмещённая с двумя-тремя таблетками мини-шокера в крошечном кармане для презервативов, как называл это отделение внутри основного кармана Старк, и парня всё устраивало. Зря. - Питер, нужно обработать рану, - хмурится Барнс, разглядывая разорванную кожу на его плече, заливающую руку кровью. - Оставь его, Баки, - устало выдыхает Старк и мягко поглаживает жмущегося к нему Питера по спине. - Я займусь этим сам. Вам с Роджерсом сейчас стоит заняться Рамлоу. Стив выглядит так, будто и шагу не сделает, пока не убедится, что с ними всё в порядке, но под тяжёлым взглядом отступает и с чертыханием уходит в направлении утащенного людьми Барнса Брока. Оставив два заряженных пистолета на спинке опрокинутого дивана, Баки направляется вслед за своим боссом. Питер шумно выдыхает, медленно отлипает от Старка и хватает один из пистолетов, дикими глазами осматривая разворошенный этаж. Этим вечером здесь был только он, Старк и Стив с Баки. Нападение явно было подстроено, и если Барнс не сможет выпытать у Рамлоу, кто того нанял, этим займётся Питер. И плевать на его маску, игры в непричастность к мафии и дерьмовые последствия раскрытия его личности. - Пит. Всё хорошо, - негромко говорит Старк, обхватывая его лицо ладонями и заглядывая в шальные глаза с расширенными зрачками. Питер знает. Конечно, он знает. Рамлоу против Баки - это как муравей, ползущий по ровному асфальту, против сапога со сплошной подошвой: без вариантов. Но проблема всё равно остаётся. Из-за тайны своей личности Питер совсем ничего не мог сделать, когда на второй этаж ввалился отряд из одиннадцати человек во главе с Рамлоу, опытным убийцей и наёмником. Единственным преимуществом Питера была его осведомлённость. Вряд ли Тони знал, что высокие спинки роскошных кресел пуленепробиваемые. Может, этого даже Роджерс не знал, ведь единственный параноик в этом клубе - Барнс. Паркер был в курсе, потому что заранее исследовал виповский этаж, определил безопасные зоны и прикинул варианты действий на случай непредвиденного нападения. Что ж, ладно. Он тоже параноик. Но его паранойя спасла Старку жизнь в тот момент, когда Питер изобразил для окружающих дикий страх и сиганул за перевернувшееся кресло, утаскивая за собой и Тони. Со стороны выглядело так, будто Питер по-идиотски решил «забиться под стол» и в приступе паники автоматически вцепился в Тони. Роджерс позже обязательно прочитает Старку нудную лекцию о том, что нужно выбирать постельные игрушки с хотя бы минимальным наличием мозгов. Скажет, что это просто чудо, что кресла оказались отличным щитом от пуль. И только Паркер будет знать, что это не было случайностью, что он специально утащил Старка в укрытие, что именно его информированность и умение держать маску в любых ситуациях спасло обоим жизнь. Рамлоу недостатка в информации тоже не испытывал, с ходу стреляя в спинку кресла в район головы Старка. Тони спас материал кресла и реакция Питера. Да, у Паркера рука разодрана просвистевшей мимо пулей, а у Тони точно такая же рана на бедре из-за того, что одного кресла слишком мало для прикрытия сразу двух людей, но это лучше, чем простреленный череп. Неприятное жжение, смешанное с теплом и влажной мягкостью, выдёргивает из ступорного состояния. Рвано выдохнув, Питер наклоняет голову и заторможенно наблюдает за тем, как Старк зализывает его рану. Пуля едва коснулась, оставив после себя не самую глубокую царапину, но крови натекло прилично. У Паркера всегда были проблемы с её свёртываемостью, что в прошлом частенько доставляло проблемы. Старк осторожно зализывает рваные ноющие края и поднимается мазком языка выше, прокладывает цепочку поцелуев до плеча. Оттягивает ворот футболки, которую теперь только выкинуть с перепачканным в крови боком, оставляет несколько поцелуев по линии ключицы и проводит носом по дёрнувшемуся кадыку, под конец кусая за подбородок. - Эй, куколка. Приходи в себя, - шепчет хрипло в губы, поглаживая ладонями бёдра, прижимая плотнее. Да. Нужно прийти в себя. Нужно собраться и обдумать ситуацию. Нужно проверить обстановку и пробраться в допросную Роджерса, чтобы не упустить ничего важного. Минута. Питеру нужна всего минута. Для того чтобы зарыться пальцами в волосы Старка, выскрести из них осколки стекла разбитого пулями кофейного столика и провести по затылку, в очередной раз убеждаясь, что никаких ран там нет. Для того чтобы податься вперёд, оплести Тони всем собой и наполнить лёгкие его запахом, убедиться в том, что жар не покинул крепкое живое тело. Для того чтобы впиться в чужие губы голодным поцелуем: через укусы, привкус собственной крови на чужом языке и сбитое горячее дыхание, пахнущее металлом и виски, убедиться, что всё действительно хорошо. Что Тони жив. Что Питер успел отреагировать вовремя, и это не морок, прикрывающий жестокую реальность, в которой Старк сломанной куклой лежит на полу в луже собственной крови, натёкшей из простреленной Броком головы. - Ты решил меня съесть? - спрашивает Старк в его губы, разрывая кусачий болезненный поцелуй, и прислоняется лбом ко лбу, пристально глядя в глаза. - Эй, Пит. Обошлось. - В следующий раз может не обойтись, - отвечает Питер и до боли сжимает чужие плечи. - Думал, маска пустоголовой шлюшки будет лучшим выбором. Ошибался. Чёрт, Тони... - Приглашу Роджерса с его ненаглядным Баки к нам на выходные, чтобы развеяться после всего этого дерьма. Разрешаю позаигрывать с Барнсом, одарить комплиментами его мускулы и в порыве кокетства и восхищения его оперативностью попросить научить пользоваться пистолетом, - усмехается Тони и поднимается с дивана. - После этого никто не удивится, если во время очередной заварушки ты прострелишь кому-нибудь печень. - Тебя до сих пор бесит мой отказ от ролевых игр, да? - нервно смеётся Питер и подставляет раненую руку под бутыль с виски, встряхивая головой и ощущая, как напряжение постепенно спадает. - Сначала кокетство с Барнсом, а потом перекинешь через колени и отшлёпаешь в наказание? - Когда я предлагал это, ты пригрозил сломать мне руку, - усмехается Тони и отрывает от своей рубашки лоскут, перевязывая руку Питера. - Угроза всё ещё актуальна, - морщится Питер, отпивает из протянутой ему бутылки и поднимается на ноги, пару раз встряхиваясь всем телом, чтобы избавиться от мерзкой остаточной дрожи. - Снимай брюки. Нужно дезинфицировать и перевязать твою рану. - Предпочёл бы снять брюки в другой ситуации, - поигрывает бровями Тони, явно пытаясь отвлечь парня от произошедшего, и Питер как никогда благодарен ему за это. - Что дальше по плану? - Пойдём к Стиву. Прилипну к тебе. Скажем, шок, - говорит Питер, осматривая рану на ноге Старка и кивая самому себе: никакой опасности. - Никто не обратит внимания на то, что одна пустоголовая постельная игрушка находится там, где ей не положено. Пойдём через общий зал. Хочу посмотреть на лица присутствующих. Из-за светомузыки и глушителей вряд ли кто-то внизу заметил потасовку. Тот, кто к этому причастен, сидит внизу ради обеспечения алиби. Отсутствие было бы подозрительно. Тебя должны увидеть живым и невредимым. Это вызовет эмоциональный отклик, и я узнаю, кто помогал Рамлоу. Так они и поступают. Предварительно спрятав в правый брючный карман Старка пистолет, Питер прилипает к мужчине, приобнимая его и устраивая ладонь на бедре, чтобы в случае опасности мгновенно дотянуться до оружия. Показушно морщась и кривясь от яркого цветного света, Питер вертит головой и из-под ресниц окидывает каждого присутствующего в зале мафиозного босса пристальным взглядом. Двое дёргаются при виде Тони, но один человек бледнеет прямо на глазах. Бокал с виски начинает ходить ходуном - так сильно трясутся руки крысы, выдавшей себя с головой. Едва слышно хмыкнув, Питер прижимается теснее к Тони и легко целует в шею перед тем, как они спускаются по лестнице в подвальное помещение клуба: нашёл. - Ему здесь не место, - ледяным тоном припечатывает Стив. Хорошая попытка, Роджерс. Питер тоже умеет играть в гляделки, и его уровень намного выше. Широко распахнув глаза и напустив в них побольше ужаса, Питер выдаёт сдавленный всхлип, льнёт всем телом к обнимающему его за талию Старку и начинает бегать взглядом по лицам: Роджерс, хмурый Барнс с поджатыми губами, криво ухмыляющийся Рамлоу и с десяток людей Баки, отслеживающих каждый его вздох. - Пожалуйста. Можно мне остаться? - шепчет Питер, вновь смотря на Стива побитым щенком. - Я просто тихо постою. Я не... Я не буду... Пожалуйста... Можно я... Мистер Старк... Я... Тщательно выверенный всхлип и взмах ресниц. Больше наивности и страха во взгляде. Невзначай выставленная вперёд нога, из-за чего взгляды всех присутствующих тут же опускаются вниз, притормаживая на изляпанной в натёкшей из раненой руки крови футболке. Кровь запеклась и выглядит жутко на одежде милого карамельного мальчика в розовых кедах с мордочками «Hello Kitty», трясущегося от всего происходящего листом на ветру. Питер знает, на что давить. Преданность. Верность. Преодоление себя во имя кого-то близкого. Во имя Тони. Неудивительно, что Роджерс хоть и играет желваками, но бросает отрывистое «чёрт с тобой». Тони тут же притягивает его к себе, и Питер крепко обнимает мужчину, утыкаясь лицом в шею. Выглядит так, будто Старк утешает его, поглаживая по пояснице, но на деле Питер внимательно вслушивается в каждое слово Рамлоу, который предсказуемо не идёт на контакт, разыгрывая из себя бессмертного пустоголового идиота. Впрочем, ожидаемо. Такие, как Брок, за свою шкуру не боятся. В землю живьём зарывали, в воде топили, в огонь бросали. О последнем осталось вечное напоминание: половина тела Рамлоу искалечена пламенем. Выглядит омерзительно, но для Питера это признак чужой силы. Брок голос сорвёт от воплей в процессе пыток, но не выдаст заказчика. Не потому, что верен и не потому, что следует кодексу мафии, но потому что это будет бесить Роджерса и Старка. Вытащить телефон из заднего кармана Тони легко и просто, как и написать одно-единственное сообщение. У любого человека есть слабое место. У Романофф есть очень много интересной информации по этому поводу, касающейся самых разных людей. Питер обещает услугу за услугу. Наташа не отвечает на зашифрованное послание, но спустя несколько минут подаёт сигнал входящего сообщения Баки. Тот под пристальным взглядом Роджерса открывает сообщение с неизвестного номера, хмурится ещё сильнее, а после поднимает взгляд на продолжающего зубоскалить Брока. - Маргарет Олсон. То, как подбирается и цепенеет Брок, выдаёт его с головой. Слабое место. У всех есть слабое место. Всегда. Питер убирает телефон обратно в карман брюк Тони и тычется носом ему в шею, вдыхая запах терпкого одеколона. Ему не особо жаль Рамлоу, но реалии жизни заставляют сжать губы в тонкую нить. Слабое место всегда ставит тебя под удар: физический или эмоциональный. В момент, когда Брок начинает шипеть полные ненависти проклятия и пустые угрозы, Питер закрывает глаза и думает, что понимает Роджерса в попытке мужчины не подпускать к себе никого. Это бесполезное дело, разумеется, но, наверное, это единственный выход, единственный шанс хоть как-то обезопасить себя. Правда, с ними уже не сработает. У Питера - Тони. У Старка - Питер и Пеппер. У Баки - Стив. У Стива, как бы он ни пытался строить из себя айсберг, всегда на первом месте будет Баки и только Баки. Даже если они вдруг расстанутся, разъедутся, исчезнут из жизней друг друга, узнай Роджерс о травме Барнса или о его смерти - пройдёт по миру войной, любого вставшего на пути в порошок сотрёт. Питер чувствует то же самое. Потерять Старка для него намного страшнее, чем потерять свою жизнь. От того всё же немного жаль цедящего сквозь зубы каждое слово Рамлоу, не сводящего взгляда с фотографии маленькой девочки, подсунутой ему под нос Барнсом. Но лишь немного. Жизнь несправедлива. Жизнь, когда твои руки по локоть в крови, несправедлива вдвойне. - Маккон. Маккон помог мне подобраться к вам, - выплёвывает Брок, с ненавистью смотря на всех присутствующих. - И ты, Брут, - криво улыбается Стив, закрывая глаза и перекатываясь с пятки на носок. Это могло бы быть смешно, потому что вычисленную Питером сбледнувшую крысу, чуть не облившую свою ширинку виски, действительно так зовут: Брут Маккон. Вот только для смеха нет места. Удары в спину всегда самые неожиданные и болезненные. Баки даёт знак своим парням вытащить Маккона из зала и привести к нему. Питер скребёт ногтями по лопаткам Старка, и тот оживает. - Думаю, дальнейшее Питеру лучше действительно не видеть, - заявляет Тони и пожимает руку Стиву. - Как разберётесь, позвони мне. Жду вас с Барнсом у себя в ближайшие дни. После подобного дерьма полагается отдых. - Будь осторожен, Тони, - привычно напутствует Роджерс и расщедривается на натянутую улыбку для кротко взглянувшего на него Паркера. Многим позже, когда Питер и Тони оказываются дома посреди гигантской ванны, полной горячей воды и ароматной пены, Питер задумывается о том, что готовит ему будущее, и плотнее вжимается спиной в грудную клетку расслабившегося задремавшего Старка. Парень прекрасно знает, что при неудачном стечении обстоятельств именно он возглавит семью Тони. Это великая честь. Это необъятное доверие. Это почти неподъёмная ноша. Питер не уверен, что сможет в случае потери Старка подняться на ноги, как это сделал Роджерс после потери Баки, а после и Пегги. Жизнь без Старка? Паркер видел такое только в своих кошмарах. Сможет ли он? Справится ли с обязательствами? - Иногда я тебя ненавижу, - едва слышно шепчет он и разворачивается в чужих объятиях, пристраивая голову на плече мужчины. В этой фразе кроется многое. Очень многое. Питер ненавидит за то, что Старк собирается взвалить на него всё это. За то, что лишает возможности выпустить пулю себе в висок, чтобы лечь в земле рядом. За то, что Паркеру придётся влачить жалкое одинокое существование, которое без присутствия Тони рядом нельзя будет назвать жизнью. За всё это грядущее в случае дерьмового расклада карт изощрённое наказание, прикрытое благими намерениями и долгом, от которого Питер не сможет отказаться. Не посмеет. - Знаю, - отзывается Тони и зарывается пальцами в мокрые кудри, притягивает к себе, оставляя поцелуй на виске, на скуле. - Я знаю, Пит. И тоже ненавижу себя. Но так будет правильно. Если не ты, то никто. Но, эй. У меня самый крутой наёмник, любовник, телохранитель и заместитель в одном лице. Думаешь, мне стоит беспокоиться о преждевременной смерти? Ставлю сотню, что умру на Карибах после очередной вечеринки с текилой и виски. У Стива к тому времени будет вставная челюсть. Думаешь, Романофф пойдёт седина? Такие, как она, вообще седеют? - Идиот Тони Старк, - одними губами шепчет Питер. И улыбается. Пусть едва заметно, и губы дрожат - это ничего. Потому что Тони прав в том, о чём Паркер позабыл на время, выбитый из колеи случившимся в клубе. Рядом с ним Тони всегда в безопасности, даже если ситуация набирает те ещё обороты. Питер сделает всё, чтобы ни одна мразь не смогла подобраться к Старку с дурными намерениями. Тони, его Тони, заслуживает жизни. И он, этот Тони Питера, будет жить.

|End|