***
Как только захлопнулась дверь от бывалой храбрости не осталось и следа. От увиденного градус алкоголя в ее крови резко сошел на нет. Ей показалось, что на мгновение она перестала дышать, пытаясь тщательно сосредоточиться. Она не могла не заметить столь стремительно внесенных в интерьер изменений. Пол был усыпан кусочками темного переливающегося стекла. На стене красовались следы растекающейся жидкости. На привычно идеально аккуратном рабочем месте нынче царствовал хаос и беспорядок. Одиноко стоял на углу стола граненый стакан с недопитым алкоголем.Совсем не свойственно для него.
Она несмело подняла глаза на него. Беспорядочно выбивающиеся пряди волос, устало опущенные плечи, привычная рубашка с непривычно расстегнутыми пуговицами и небрежно закатанными рукавами. Нездоровый блеск в глазах, размытый взгляд, в котором на мгновение блеснуло печальное удивление, сменившееся типичной надменностью и колючим холодом. Ей вдруг резко стало неестественно жарко. Дыхание сбивалось. Она бы и дальше продолжала смотреть ему прямо в глаза, жадно хватая ртом воздух. В мыслях прокручивая варианты вступления своей пламенной речи. Но в его планы на эту ночь игра в молчанку не входила. — Мне казалось, я услышал от вас уже достаточно лестных слов, Ксения Борисовна. Признаю, вы умеете приятно удивлять. Не подумал бы, что за столь милым лицом может скрываться такое жестокое и пронзительное красноречие! — с ухмылкой на лице чуть охрипшим голосом произнес он. Она на секунду опешила от его заявления. Заметив немое замешательство на ее лице, он приподнял уголок рта и с небывалым интересом начал рассматривать ее. Его глупая ухмылка и наглый взгляд испытывали ее терпение. Но четко обозначенная цель визита не давала ей пуститься во все тяжкие. — Юрий Сергеевич, я приношу вам свои извинения. Мне жаль, что так вышло. Я совершила ошибку, была не права, — с явным сожалением в голосе тихонько проговорила Ксения. Эти слова стерли с его лица ухмылку, вернув на место привычную маску безразличия. Но в глазах по-прежнему читалась неизмеримая боль. От этого ей становилось не по себе. Ком, образовавшийся в горле, усиливал раздражение, нарастающее со скоростью геометрической прогрессии. Давление в области груди росло с каждой секундой. Но она не собиралась так просто сдаваться на волю случая. — Я уверена, вы хороший специалист. В произошедшем с вашей матерью нет вашей вины. Я понимаю вашу боль, поэтому хочу… Вдруг ее прервал раскатистый громкий смех, отразившийся от белых стен, чтобы иголками вонзиться глубоко под кожу. В короткое мгновение преодолев расстояние между ними, он застал ее врасплох. Со странным блеском в глазах взглянул на ее раскрасневшееся от волнения лицо, на глаза цвета темного шоколада, на дрожащие влажные губы. Ксения пыталась вернуть себе личное пространство и медленно шагала назад. Пока не уперлась спиной в холодную дверь, понимая, что путей для отступления больше нет. Только не смотри ему в глаза. Не обнажай перед ним свою слабость. Довольный произведенным эффектом, Юрий приблизился к ней непозволительно близко. Рука сама потянулась к выбившейся пряди волос, прилипшей к приоткрытым губам, и он, аккуратно коснувшись ее лица, заправил торчащую прядь за ухо, проведя большим пальцем по ее щеке. Она громко вдохнула, на секунду прикрыв глаза, позволяя приятной слабости растопить напряжение, витающее между ними. — Юра…я понимаю твою реакцию, твоя потеря невосполнима. Позволь мне тебе помочь.- произнесла она почти шепотом, накрыв его ладонь своей. Ее прикосновение обожгло резкой болью, добравшейся до его измененного под действием алкоголя сознания. Он резко отдернул свою руку, с треском разрывая невидимую и такую хрупкую связь, образовавшуюся между двумя измученными болью телами. — Да, как ты можешь говорить о моей боли! Ты понятия не имеешь какого это… А теперь прошу вас, Ксения Борисовна, покиньте мой кабинет, или я буду вынужден помочь вам, — произнес он, тяжело дыша и сжимая дрожащие пальцы. Нет. Я не могу уйти. Только не сейчас. Проигнорировав его весьма вежливое обращение, Ксения туманным взглядом прошлась по его лицу, останавливаясь то на потемневших от злости глазах, то на плотно сомкнутых от напряжения губах. Еще пару часов назад, услышав подобное в свой адрес, она ушла бы подальше из этого места. От этого высокомерного и несносного человека. Но сейчас его лицо было в такой доступной близости, что в неясный разум лезли всякие совершенно неуместные, однако весьма заманчивые мысли. Но цель достигнута. Извинения принесены. Приняты они или нет не ее проблема. Но настойчиво вбившееся в голову чувство вины пульсировало в висках, не позволяя ей покинуть хозяина пункта помощи, оставив его в полном одиночестве. — У вас проблемы со слухом или с восприятием информации, Ксения Борисовна? Я, кажется, выразился довольно… Не успел он договорить, как чувство обжигающе приятного тепла возникло под мягкими ладонями, обволакивающими его шею. Через мгновение ее тонкие пальцы утонули в его волосах. Тихий напряженный вздох. Взгляд ее влажных карих глаз, прикованный к его губам. Ее неровное дыхание. От нее пахнет сладкой вишней. Ему стоило огромных усилий, чтобы в то же мгновение не взять ее за подбородок и жадно впиться в ее распухшие губы, позволяя обоим раствориться в этом моменте. Ему нравилось, то как девушка бессознательно двигается к нему все ближе, не переставая его рассматривать. Это было дико неправильно. Но необходимо им обоим.