***
Август, что Гарри прожил у Дурслей перед тем, как уехать в Хогвартс, можно было назвать особенным. Первым делом, отправив ответное письмо руководству школы, в котором говорилось, что Гарри закупил все нужные пособия для занятий и, что ему не требуется сопровождающий, родственники задумались на тем, как обмануть дядю Вернона. Решение пришло быстро: Миссис Дурсль свято уверила супруга, что племянник отправляется в особую школу для бунтарей. После этого жизнь в доме на Тисовой улице вернулась в прежнюю колею. Гарри же, заручившись поддержкой тети по домашним обязанностям, заполучил больше свободного времени, которое потратил на изучение книг. Первой мальчик прочитал, как и советовала Атерна, книгу про Первую Магическую Войну. Оставшись под впечатлением от прочтения и, наконец-то, получив объяснение странному поведению новой знакомой и мистера Олливандера, Гарри несколько ночей подряд проворочался без сна, снова и снова задаваясь вопросами: «Почему национальному герою позволили жить у магглов?», «Как люди узнали о том, что произошло в ту ночь, если никто не мог этого видеть?», «Неужели люди и вправду поверили, что годовалый малыш победил великого и ужасного Темного Лорда?». Решив не мучаться, Гарри написал письмо Атерне, где спрашивал ее мнения на этот счет. Девочка попросила его подождать до начала учебного года, оправдываясь тем, что подобный разговор не должен происходить по переписке. Поттер согласился и, постаравшись затолкать мысли про родителей и Того-кого-нельзя-называть как можно дальше, принялся за изучения других книг. К первому сентября Гарри закончил читать «Пособие для маглорожденных» и «Свод законов магической Британии», а также тоненький, можно сказать, журнал про Хогвартс. К учебникам же он практически не притронулся, посчитав, что всему свое время. Так или иначе, примерно осознающий в каком обществе ему предстоит находиться ближайшие восемь лет, мальчик возбужденно ерзал на сиденье в салоне такси. Рядом с племянником сидела Петунья с улыбкой поглядывая на него. Путь до вокзала показался родственникам коротким, о чем они подумали, стоя между двумя платформами. Таблички «9» и «10» находились у них над головой. — Тетя, куда нам теперь? — Не нам, а тебе, — произнесла женщина и приметила возникшую в изумрудных глазах панику. — Я не могу попасть на нужную тебе платформу, так как не являюсь волшебницей. — И…как тогда? — Как и Лили. Тебе придется с разбегу влететь вот в эту стену, — тонкий палец указал на кирпичный столб. Только спустя несколько секунд, миссис Дурсль осознала, как ужасно прозвучали ее слова, но никак иначе сформулировать их не получалось. Чего, впрочем и не потребовалось. В этот момент мимо них прошла группа людей, и до родственников донеслись обрывки разговора. — Я так и думала, что тут будет целая толпа маглов… Эти слова произнесла пухлая женщина, разговаривавшая с четырьмя огненно-рыжими мальчиками. Петунья и Гарри переглянулись и чуть отошли в сторону от странной семейки, но не слишком далеко, а так, чтобы слышать и видеть рыжиков, но не привлекать их внимания. — Так, какой у вас номер платформы? — поинтересовалась женщина. — Девять и три четверти, — пропищала маленькая рыжеволосая девочка, дергая мать за руку. — Мам, а можно, я тоже поеду… — Ты еще слишком мала, Джинни, так что успокойся. Ну что, Перси, ты иди первым, — один из мальчиков, на вид самый старший, пошел в сторону платформ девять и десять. Гарри внимательно следил за ним, стараясь не моргать, чтобы не пропустить тот момент, когда по словам тети, маг должен был с разбегу влететь в стену. Но тут рыжеволосого мальчика, который вот-вот собирался разбежаться, загородила толпа, а когда она рассосалась, его уже там не оказалось. — Фред, ты следующий, — скомандовала пухлая женщина. — Я не Фред, я Джордж, — ответил мальчик, к которому она обращалась. — Скажи мне честно, женщина, как ты можешь называть себя нашей матерью? разве ты не видишь, что я — Джордж? — Джордж, дорогой, прости меня, — виновато произнесла женщина. — Я пошутил, на самом деле я Фред, — сказал мальчик и двинулся вперед. Его брат-близнец крикнул ему вслед, чтобы он поторапливался. И через мгновение Фред исчез из виду, заставив Гарри вылупить глаза и шумно сглотнуть от страха. Теперь пришла очередь третьего брата. Он тоже пошел вперед и исчез также внезапно, как и первые двое. Уже не обращая внимания на оставшихся рыжиков, Поттер развернулся к тете и несколько раз открыл и закрыл рот, не зная, как правильно выразиться. — Это сумасшествие, — в конце концов удалось произнести ему. — Ты совершенно прав. Но это единственный проход на платформу девять и три четверти из маггловского мира, насколько я знаю, так что тебе придется преодолеть себя и сделать это, — миссис Дурсль ободряюще сжала плечо мальчика, а затем, неожиданно даже для себя, обняла его. Простояв неловко пару мгновений, родственники расцепились и сдвинулись с места. Все семейство волшебников уже преодолело барьер, так место напротив стены освободилось, там-то Гарри и Петунья остановились. — Напиши, как только разместишься в Хогвартсе, — начала давать наставления миссис Дурсль. — Не забудь о письме Северусу и…держись поближе к Атерне. Славная девочка, с такой как она не пропадешь. Покивав и прослушав остальные советы, Гарри бросил прощальный взгляд на тетю и двинулся по направлению к барьеру. Стена все приближалась, и Гарри понимал, что остановиться уже не сможет, потому что ему не удастся удержать разогнавшуюся тележку. Оставалось каких-то два шага. Поттер прикрыл глаза, готовясь к удару. Удара не произошло, и он, не замедляя бега, открыл глаза. Гарри находился на забитой людьми платформе, у которой стоял паровоз алого цвета. Надпись на табло гласила: «Хогвартс-экспресс. 11.00». Гарри оглянулся назад и увидел, что тети Петуньи там больше нет, а на ее месте теперь находится арка с коваными железными воротами и табличкой: «Платформа номер девять и три четверти». Ликование отразилось в изумрудных глазах.***
Pov Атерна
Перед моим взором предстал дымящий паровоз. Увидеть его — мечта фанатов знаменитой истории, но увы, я к таким не отношусь. Паровоз, как паровоз. Ярко-алый, блестящий, скорее всего от магического воздействия, а не от солнца, и стелющийся своими вагонами далеко за пределы видимости. Не стала долго стоять на платформе и запрыгнула внутрь. Детей там не оказалось, оно и понятно, я ведь постаралась добраться сюда, как можно раньше. Отчего же? Как-то не очень хочется толкаться в кучке малолеток, спасибо, но мне хватило этого в приюте и школе. Дойдя до самого хвоста вагона, завернула в одно из купе. Достаточно просторное, со столом и двумя диванчиками по его бокам. Закинув сумку, которая благодаря чарам вместила все мои немаленькие пожитки, вытащила палочку из кобуры и моментально произнесла заклинание. Теперь, я не буду слышать, что происходит за пределами этого небольшого пространства. Можно спокойно взяться за изучение «Окклюменция, пособие для начинающих». Прошло не так уж много времени по моим внутренним часам, как коридор начал заполнять детьми. Каждую минуту двери купе открывались и внутрь заглядывали заинтересованные мордочки. Чтобы провести поездку в благодатной тишине, сделала лицо как можно равнодушнее, по опыту зная, что такие люди отталкивают. Заводить друзей среди учеников не особо хотелось, особенно после общения с Поттером. Чувствовалась разница в возрасте. В ушах раздался свист, который обозначил, что совсем скоро поезд отойдет от станции. Люди за окошком засуетились и начали в последний раз обнимать своих чад. Тут то за спиной вновь открылась дверь, и я, обернувшись, встретилась взглядом с Гарри. — Атерна! — радостно воскликнул он, а после плюхнулся на диван напротив. — Я весь поезд обошел в поисках тебя. — Ну как видишь, ты добился успеха, — улыбнулась уголком губ, а потом чуть запоздало поздоровалась. — Да, да, привет. Мальчик начал возбужденно рассказывать по то, как его изумил проходной барьер на платформу. Слушая его краем уха, задумалась. Если я сейчас с ним в одно купе, то все действия, происходящие в каноне, произойдут при моем присутствие. Стоит ли вмешаться в ссору между Уизли и Малфоем, в которой, по моему скромному мнению, неправы оба? С одной стороны, если оставить все как есть, то история будет мне ближе знакома, а вот с другой… Что плохого в новом ответвление? Опять же, возможно благодаря моим небольшим вмешательства, все сложится гораздо более радужно, нежели в фильмах. Как это называется…эффект бабочки. Пока я предавалась своим размышлениям, дверь в купе немного отъехала в сторону, образовав щель, в которую просунулась рыжая лохматая голова. Голубые глаза неуверенно осмотрелись. — Здесь свободно? — спросил он нас, сморщив покрытый веснушками нос. — В других вообще сесть некуда. Гарри хотел было уже предложить ему присоединиться, как вспомнил обо мне. Получив кивок с моей стороны, он произнес: — Конечно, — дождавшись пока Уизли удобно усядется, Поттер любопытно спросил: — Как тебя зовут? Ты маглорожденный, полукровка или чистокровный? — А…эм… Я — Рон Уизли, чистокровный. — Приятно познакомиться. Я — Гарри Поттер. — Ты действительно Гарри Поттер? — глаза рыжика буквально полезли на лоб. — А у тебя правда есть… ну, ты знаешь… Он вытянул палец, указывая на лоб Гарри. Поттер провел рукой по волосам, открывая лоб. Рон, увидев шрам, не сводил с него глаз. Я решила вмешаться, когда заметила, как неловко брюнету от такого внимания. — Привет, я — Атерна Ревиаль. Насколько мне известно у тебя большая семья. Интересно, какого это иметь столько братьев? Взрослый бы, несомненно, понял, что так я неумело перевела тему, но так как они все еще дети, моя уловка подействовала. Рон начал буйствовать на проделки близнецов и жаловаться на несправедливость родителей. У меня появился шанс рассмотреть мальчика тщательней. Достаточно высокий, нескладный, как и все в этом возрасте, с усыпанным веснушками лицом, бледно-голубыми глазами и длинным носом. Обычный мальчишка, по внешнему виду которого узнать о недостатке денег в его семье невозможно. Бордовый свитер не выглядит потрепанным, как и брюки с туфлями. Никаких заплаток, пятен и дырок. Пока мальчишки болтали, а я читала, поезд выехал из Лондона, за пределами которого расположились поля и холмы. Гарри и Рон примолкли, разглядывая пейзажи. Немногим позже из коридора донесся стук, а затем в купе заглянула улыбающаяся женщина с ямочкой на подбородке. — Хотите чем-нибудь перекусить, ребята? Голодные взгляды Поттера и Уизли стали ей ответом. Гарри полез в один из карманов, вытащив из него магический кошелек. Вспомнив, что в фильме брюнет скупил чуть-ли не все представленные сладости, я немного поубавила его энтузиазм: — Много не покупай. Сладости — это хорошо, но на голодный желудок вредно. Мне Сили, мой домовик, положила круассаны, их хватит на всех нас. Вняв моим словам, Поттер купил только упаковку круглых конфеток-драже «Берти Боттс», три «шоколадных лягушки» и немного тыквенного печенья. Вернувшись в купе, он положил вкусности на стол и выжидающе уставился на меня. Недолго думая, вытащила круассаны и вручила каждому по одному. — Но…у меня свое, — Рон вытащил из рюкзака бумажный пакет и вынул из него четыре сандвича. — Она всегда забывает, что я не люблю копченую говядину. — Раз не нравиться не ешь. Мы тебе предлагаем свое, глупо отказываться, — спокойно произнесла я и откусила божественное тесто. Сили превосходно готовит. — Ага, — поддакнул мне Гарри. Видимо голод победил неловкость, и Рон накинулся на предложенную ему еду. Какое-то время все мы ели молча, но, когда мальчишки распробовали круассаны, они одновременно подняли на меня изумленные взгляды. — Это что сыр и рыба? — Да, вы так этому удивлены? — Просто…ммм…странное сочетание, но вкусное, — немного замялся Гарри. — Не думал, что существуют круассаны с такой начинкой. Я пробовал только с шоколадом и джемом, — задумчиво поддержал брюнета Рон и с удовольствием откусил огромный кусок. — В Британии скорее всего такие не найдешь. Я-то живу во Франции, а там круассаны с чем только не делают. После недолгого расспроса про Францию, в купе снова воцарилась тишина, нарушаемая только лишь чавканьем Рона. Рыжик, как и в фильме, имеет отвратительные манеры. Как-либо его поправлять или наставлять в этом вопросе мне не особо хотелось, так что, просто стараясь не смотреть на него, кушала свое. Закончив с основным, так сказать, блюдом, мы перешли к «десерту». Повторилась история с прыгающей шоколадной лягушкой и карточкой Дамблдора. Разве что, в этот раз Гарри уже знал, что из себя представляет директор, благодаря посоветуемых мною книг. После, настала очередь знаменитых конфет с разными вкусами. Помнится, в той жизни очень хотела их попробовать, но вот сейчас, ощутив на языке вкус «тухлого яйца» и «перца», я пожалела, что исполнила это желание. — Извините, — к нам заглянул круглолицый мальчишка, выглядя так, словно сейчас расплачется. — Вы тут не видели жабу? Рон и Гарри дружно покачали головами, и мальчик начал причитать: — Я потерял ее! Она вечно от меня убегает! — Обратись к старостам, — посоветовала я и ощутила на себе три пары глаз. — Не знаю где их купе, но они должны время от времени патрулировать проходы. — Оу… — Невилл, а это именно он, смущенно улыбнулся. — Спасибо, ты права. Как только я сам не додумался… Негромко ругая себя, Лонгботтом скрылся за дверью. Мы, переглянувшись, пожали плечами и принялись делать тоже самое, что и до прихода шатена: я продолжила читать, а мальчишки дальше о чем-то разговаривать. Чуть погодя в купе вновь кто-то заглянул. В проходе стояла девочка. Пышные кудрявые волосы, смуглая кожа, крупные передние зубы, без единой складочки школьная форма и сверкающие карие глаза. Без сомнений, Гермиона Грейнджер. — Никто не видел жабу? Невилл ее потерял, а я помогаю ему ее отыскать, — спросила девочка прямо-таки начальственным тоном. Я, опустив книгу на колени, ответила: — Он уже сюда заглядывал, и мы посоветовали ему обратиться к старостам. Девочка кивнула и хотела было уже развернуться, как ее внимание привлекла палочка в руке Рона. Видимо, мальчики решили поколдовать, пока я читала. — О, ты показываешь чудеса? Давай я тоже посмотрю, — она опустилась на свободное сиденье, и Уизли заметно занервничал. — Э-э-э.… — нерешительно протянул он. — Ну ладно, — он прокашлялся и снова поднял палочку: — Жирная глупая крыса, перекрасься ты в желтый цвет и стань такой же, как масло, как яркий солнечный свет. Он помахал палочкой, но ничего не произошло. Крыса по-прежнему оставалась серой и все так же безмятежно спала. — Ты уверен, что это правильное заклинание? — поинтересовалась шатенка. — Что-то оно не действует, ты не заметил? А я тут взяла из книг несколько простых заклинаний, чтобы немного попрактиковаться, — и все получилось. В моей семье нет волшебников, я была так ужасно удивлена, когда получила письмо из Хогвартса, — я имею в виду, приятно удивлена, ведь это лучшая школа волшебства в мире. И конечно, я уже выучила наизусть все наши учебники — надеюсь, что этого будет достаточно для того, чтобы учиться лучше всех. Да, кстати, меня зовут Гермиона Грейнджер, а вас? Беспрерывная и быстрая речь девочки слегка потрясла Рона и Гарри. Я же, потеряв интерес к происходящему, равнодушно наблюдала за будущим «золотым гриффиндорским трио». — Я — Рон Уизли, — пробормотал Рон. — Гарри Поттер, — представился Гарри. — Ты действительно Гарри Поттер? — взгляд девочки стал очень внимательным. — Можешь не сомневаться, я все о тебе знаю. Я купила несколько книг, которых не было в списке, просто для дополнительного чтения, и твое имя упоминается в «Современной истории магии», и в «Развитии и упадке Темных искусств», и в «Величайших событиях волшебного мира в двадцатом веке». Вот теперь опешила и я. Куда смотрели ее родители, когда воспитывали? Боже, слушая ее речь, испытала испанский стыд. Честно, примерно с третьего фильма Гермиона мне импонировала. Заботливая подруга, трудолюбивая и отважная. Естественно, она также и не обделена отрицательными качествами, но… В фильме ее поведение было не настолько…ммм…занудным. Может ее так сильно изменили в лучшую сторону приключения в Хогвартсе? Поживем увидим. Пока я в очередной раз погрузила в размышления, девочка, вспомнив о поисках жабы, покинула наше общество. Рон, также не обладая, как и девочка, чувством такта, высказался: — Не знаю, на каком я буду факультете, но надеюсь, мы с ней окажемся на разных. — А на каком факультете учатся твои братья? — спросил Гарри. — Гриффиндор, — кивнул Рон, снова погрустнев. — мама и папа тоже там были. Не знаю, что будет, если я попаду на какой-нибудь другой. Неплохо было бы попасть в Когтевран, но не представляю, что будет, если меня определят в Слизерин. Гарри, вспомнив мои слова о стереотипах про факультеты, обернулся ко мне. — Ты не хочешь попасть в Слизерин, только потому что там обучался Тот-кого-нельзя-называть? — поинтересовалась я у Уизли и получила кивок. — А ведь на Гриффиндоре тоже обучались плохие люди. К примеру, Питер Петтигрю. Рон уставился на меня недоуменными глазами. — Что ты этим хочешь сказать? — То, что факультет не определяет тебя, как личность. Плохой ты или хороший зависит только от тебя, факультеты же были изначально созданы для разделения на квалификации магии. На Гриффиндоре обучались стихийники и боевики, на Когтевран — артефакторы и исследователи, на Пуффендуй — маги, изучающие животных и растения, а на Слизерин — маги разума и алхимики. Почему сейчас факультеты приобрели совершенно иное значение, увы, мне не известно. Уизли ошарашенный столь длинной речью с моей стороны, я ведь с его прихода практически всегда молчала, только лишь открывал и закрывал рот. Через минуту, Рон, уже вернувший себе возможность разговаривать, решил сменить тему, поскольку не знал, как отреагировать на мое выступление. Разговор мальчишек свернул в сторону обсуждения ограбления банка Гринготтс и я вновь уткнулась в книгу. Долго наслаждаться спокойствием не пришлось. Двери в который раз открылись и нашему взору предстали три мальчика. Два широкоплечих толстячка, между которыми еще один, бледный и тощий. Узнать того, кто в центре, не стала для меня сложностью, пусть он и не соответствует внешности Тома Фелтона. Драко Малфой этого мира взирал на нас с надменностью, однако, также в его глазах сверкало любопытство. — Это правда? — с порога спросил блондин. — По всему поезду говорят, что в этом купе едет Гарри Потер. Значит, это ты, верно? — Верно, — кивнул Гарри. — Это Крэбб, а это Гойл, — заметив интерес Гарри к своим сопровождающим, мальчик небрежно представил их, а после и себя: — А я Малфой, Драко Малфой. Рон прокашлялся. Несложно догадаться, что он таким образом сдерживает смех. Драко Малфой неодобрительно покосился на конопатого. Поняв, что скорее всего сейчас и произойдет тот переломный момент, ставший основой вражды между Поттером и Малфоем, я вмешалась: — Извини его, — произнесла, кивнув в сторону Уизли. — Он несколько взбудоражен предстоящим распределением на факультеты и не совсем контролирует свои действия. — Да что ты такое говоришь! — воскликнул Рон, вспыхнув. — Это же пожирательский щенок! Перед такими как он не извиняются. — В таком случае, — резко обернулась я к рыжику, опережая открывшего рот Малфоя, — ты — предатель крови. В купе настала тишина. Рон смотрел на меня горящими от злости глазами и с вздувшейся веной на шее. Еще чуть-чуть, и он бы кинулся на меня с кулаками, но его отвлек вопрос Гарри: — Что означает «пожирательский щенок» и «предатель крови»? — Объясню тебе это позже, — ответила я и продолжила, уже обращаясь к Малфою и Уизли: — Не Драко вступил в ряды пожирателей смерти, а его отец, также, как и не Рон нарушил священный обет перед магией. Глупо относиться к друг другу с ненавистью, только из-за того, что ваши родственники относятся так. Если, как я поняла, вы оба хотите дружить с Гарри, то вам придется, как минимум, придерживаться перемирия. Видя взгляды мальчиков, я осознала, что мои слова были не впустую. Уизли, потерев макушку, обратился к блондину: — Прости. Твое имя не смешное, — потом, запнувшись, Рон поднял глаза, но уже на меня: — Я постараюсь, но это же Малфой… — Пф… Уизли. И пускай их высказывания прозвучали не очень по-дружески, но и враждебными они также не являлись. Я, переведя дыхание, опустилась на диван, с которого вскочила в пылу ссоры. — А ты, собственно, кто? — Атерна Ревиаль, чистокровная, проживаю во Франции, но еду обучаться в Хогвартс, так как мой отец британец, — развернуто ответила я, заранее зная, что интересует Малфоя. Троица, Драко и его телохранители, вопреки ожиданиям не ушли, вместо этого они попросили нас подвинуться и уселись рядом. Когда копошение закончилось, в купе повисло неловкое молчание, прерванное Роном: — Знаешь, когда ты начала на нас орать, то напомнила мне маму. Я боюсь, когда мама в гневе. Смех, вырвавшийся у каждого, позволил всем отпустить напряжение. Веселая атмосфера сохранилась до самого прибытия в Хогвартс.