Гурман из другого мира

Практикуя технику Северный Ковш, необходимо было использовать истинную ци, что представляло определенную сложность для того, кто тренировался. Поскольку истинная ци нестабильна, как только она прикрепляется к ингредиентам, стоит только допустить малейшую оплошность, и все продукты будут испорчены. Поэтому повару предъявляются строгие требования к умению контролировать истинную ци. Для тренировки мастерства владения ножом Система подготовила для Бу Фана специальный кухонный нож, но для тренировки резьбы такой нож был слишком тяжелым. Используя специальный металлический нож, чтобы даже просто взять его, требуется приложить много силы. На сей раз, для резьбы тоже использовался специальный нож. Бу Фан посмотрел на широкий и толстый нож и и почувствовал себя немного нехорошо. Разве для тренировки техники резьбы не нужен тонкий нож? Какой смысл давать тесак для разделки свиных окорочков? Кухонный нож не очень тяжелый, но при одном взгляде на него Бу Фану не хотелось жить. Дернув уголками рта, Бу Фан подошел к шкафу и вытащил заблаговременно подготовленный Системой кусок тофу. Разумеется, это был самый подходящий продукт для отработки техники. На сей раз тофу предназначен не для испытания мастерства владения ножом, а для тренировки техники резьбы. Этот поразительно белоснежный тофу все еще распространял тепло. Поток слабого аромата доносится от сыра; вне всякого сомнения, он высочайшего качества. По крайней мере, намного лучше того, что подготовил Бессмертный Феникс в прошлый раз. Взяв этот широкий и толстый кухонный нож и мягкий тофу размером с ладонь, Бу Фан сразу же столкнулся с трудностями, совершенно не представляя, с чего нужно начать. Первый разрез ножом, всплеск истинной ци, и мягкий нежный тофу сломался, развалившись на мелкие кусочки. Вполне очевидно, что первая попытка провалилась. Но Бу Фан не падал духом. Держа в руках этот кухонный нож, похожий на тесак, он и не рассчитывал с первого раза добиться успеха. Поэтому, сохраняя хладнокровие, он продолжал вынимать из шкафа куски тофу и тренировать технику резьбы. Когда подошло время открытия, стол был доверху завален мелкими кусочками тофу. Бу Фан даже сосчитать не мог, сколько раз он потерпел неудачу. Но в поражениях рост, в неудачах находится ключ к успеху, а это самое главное. Истинная ци, подобно чистому потоку, устремилась в специальный кухонный нож. Бу Фан с легкостью им взмахнул, и мастерски начал что-то вырезать на нежном тофу… Его движения были не очень плавными, но по крайней мере это выглядело намного лучше, чем когда он разламывал тофу, едва к нему прикоснувшись. Легонько потянув нож, Бу Фан длинно выдохнул. Нож в его руке крутанулся. Поиграв ножом, он мягко опустил его. Как бы там ни было, можно считать, что он закончил первое изделие. От находящегося перед Бу Фаном небольшого куска тофу начали неторопливо отваливаться некоторые части, будто одежда сползала, открывая внутреннюю Вселенную. Это был цветок лотоса. Лотос, вырезанный из тофу. Белые и нежные, тонкие-претонкие, как бумага, лепестки, почти прозрачные, которые, казалось, колыхались от движения воздуха. Несколько последних лепестков были сложены вместе в несколько красивых слоев. К тому же, как будто бы из-за притока истинной ци, на поверхности лотоса из тофу переливался свет, притягивая взгляд. — Все-таки нужно больше практиковаться. По крайней мере на утренней тренировке удалось вырезать первое произведение, — пробормотал Бу Фан. После этого он прибрался на кухне, и начал готовить пьяные ребрышки на завтрак для Сяо Хэя. Снова начинался напряженный день. Вот уже три дня подряд в столице свирепствовал ветер и сгустились тучи*. Обстановка в императорском дворе постоянно менялась. *П.п.: обр. бурно расти; стремительно подниматься (Короче, волнения от смены власти. Госпади, пусть уже кто-нибудь займет трон, и мы дальше пойдем) Новость о том, что великий владыка Чанфэн скончался, уже распространилась повсюду. Был назначен день похорон, за три дня до праздника весны. Похороны великого владыки, это будет торжественное и привлекающее внимание событие. Даже если наследный принц и Юй-ван по-прежнему сражались за императорский трон, они не посмеют проигнорировать похороны великого владыки Чанфэна. Монархия — это этикет, а к нему нужно относиться серьезно. Это не только проявление уважения к великому владыке, но и проверка сыновней почтительности. Цзи Чэнсюэ, который находился в военном походе за границей, уже возвращался в столицу. Новость о кончине императора наконец достигла и его ушей, и поэтому он принял решение вернуться, даже понимая, что в столице уже заварилась каша. Но он намеревался вернуться не только из-за похорон. На крутой горной дороге толпилось множество людей; люди и кони медленно продвигались вперед. Цзи Чэнсюэ, в военном обмундировании, гордо шел в середине строя, выражение его красивого лица было очень серьезным. Сбоку от Цзи Чэнсюэ, на коне медленно ехала фигура в шляпе доули. Мужчины хранили молчание, отчего атмосфера между ними казалась неловкой и застывшей. Когда появились величественные и могучие очертания имперской столицы, Цзи Чэнсюэ глубоко вздохнул, и его глаза вспыхнули глубоким светом. — Ты действительно собираешься вернуться в столицу? — послышался от мужчины в доули хриплый голос, долетевший до ушей Цзи Чэнсюэ. — До праздника весны осталось всего десять дней, а похороны отца-императора за три дня до этого. Я не успею вернуться даже на похороны отца, — мягко вымолвил Цзи Чэнсюэ. — Но ты должен понимать, что как только ты вступишь в столицу, наследный принц и Юй-ван могут направить на тебя острие копья… И тогда ты окажешься в опасности. — Я никогда не был в безопасности. Несмотря на то, что на вид они не принимали меня в расчет, однако… В конце концов, я тоже сын императора, — с усмешкой сказал Цзи Чэнсюэ, повернувшись к человеку в доули. — Для меня возвращение в столицу небезопасно, а что уже говорить о тебе, верно… Сяо Юэ? Фигура в доули рассмеялась хрипло и беспомощно, и через некоторое время мужчины уже смеялись друг над другом. — Кстати говоря, я очень скучаю по вину Ледяное Сердце из нефритового кувшина от хозяина Бу. Давненько я не слышал даже запаха алкоголя, и теперь хочется выпить не меньше дюжины сосудов, — хрипло произнес Сяо Юэ. Цзи Чэнсюэ приподнял уголки губ и кинул на него взгляд: — Дюжину сосудов? Ты считаешь себя настолько очаровательным? Хозяин Бу продает три сосуда в день. Если ты сможешь выпить хоть один, это уже неплохо. Сяо Юэ остолбенел, затем глубоко вздохнул. *** Прежде чем многочисленная армия Цзи Чэнсюэ вошла в столицу, у городских ворот могущественной столицы империи появились три фигуры. Во главе стояла женщина в вуали и небрежной одежде. Черный шелк ее волос был перевязан простой веревочкой, и украшений на ней было не так уж и много. Она носила свободное чанпао, полностью закрывающее ее тело. За спиной женщины почтительно стояли две фигуры, и если бы Бу Фан был здесь, то без труда смог их узнать, поскольку это были те, кого он встретил в Диких землях — Тан Инь и Лу Сяосяо. Сейчас, одетый в зеленую одежду Тан Инь почтительно и боязливо смотрел на женщину в чанпао, и выражение его лица было несколько неоднозначным. — Учитель… Мы действительно собираемся искать старшего? Но старший правда жуткий и загадочный! — беспомощно проговорил Тан Инь. Женщина в вуали тут же повернула глаза, и взгляд ее упал на Тан Иня, который в миг ощутил колоссальное давление, заставившее его покрыться холодным потом. Глаза женщины были очень красивые, ресницы изогнутые, а уголки глаз слегка приподняты; кожа белая и нежная. Просто глядя в ее глаза, казалось, что ее красота может завоевывать страны и покорять города. — Сяо Инь, учитель не знает, насколько силен этот старший, о котором идет речь, но… если ты снова будешь мне нудеть над ухом, поберегись, или я заставлю тебя выпить целый горшок моего специального соуса с перцем! — сказала женщина. Ее голос звучал волнующе, но сказанное едва не заставило Тан Иня зарыдать. Эта женщина — учитель Тан Иня, третий старейшина школы Небесного Механизма — Ни Янь, женщина с переменчивым настроением! — Девочка, тот парень унес траву Кровь Феникса, ты не обманываешь учителя? — сказала Ни Янь, переведя взгляд с Тан Иня на Лу Сяосяо. Та поспешно кивнула. Прекрасные глаза Ни Янь прищурились; фыркнув, он повернулась в сторону имперской столицы и пошла вперед. — Посмел присвоить мою траву Кровь Феникса, к тому же, я слышала, ты повар… Я очень люблю использовать кулинарное мастерство в качестве предлога, ага! Тан Инь и Лу Сяосяо растерянно переглянулись и поспешили за ней.