Гурман из другого мира

Ранним утром, на следующий день, когда солнце едва взошло, из дворца раздался мелодичный звук рога, за которым последовал глухой и несколько печальный удар колокола. Крепко спящая столица будто пробудилась во мгновение ока. В каждом доме загорелся свет, и множество людей, закутанных в толстые теплые накидки, вышли на улицу. Вдыхая холодный воздух, и вжав голову в плечи, они направились в сторону врат Небесной Тайны. По дороге люди молчали и между ними витала атмосфера печали. Они оплакивали безжалостное время, скорбели об увядании жизни, и сожалели об ушедшей эпохе могущественного лидера. Это была огромная потеря для всей империи Цинфэн. Народ от всего сердца уважал великого владыку Чанфэна, поскольку император, который все силы отдавал управлению страной — это благословение для них. Он создал процветающую эпоху, чтобы они могли жить в мире, поэтому благодарность их не знала границ. Сегодня был день похорон великого владыки Чанфэна, поэтому жители столицы поднялись спозаранку, желая проводить императора в последний путь. Более того, было много людей из-за пределов города, которые спешили, утомленные и покрытые пылью, чтобы увидеть его в последний раз. Печальный колокольный звон окрашивал атмосферу скорбью. У врат Небесной Тайны собиралась толпа. Стражники охраняли вход, так что всех не пропускали, но людям это было безразлично. Им нужно было просто подождать у ворот, пока вынесут гроб с телом владыки Чанфэна. Стараниями евнухов, снег у врат убрали, расчистив широкую дорогу, чтобы похоронная процессия могла спокойно передвигаться. Наследный принц, одетый в траурную одежду, с печалью на лице смотрел в сторону главного зала. Позади него гражданские и военные чиновники, в торжественных одеждах и украшениях, надели верхние белые накидки, чтобы выразить скорбь по поводу похорон владыки Чанфэна. Подобно наследному принцу, Юй-ван тоже был в траурном платье и с серьезным выражением лица. Позади него стояли чиновники, а еще и эксперты из сект, переодетые стражами. Даже мастера пришли выразить почтение императору Чанфэну, потому что он действительно был великим императором, пугавшим людей из их сект. Два отряда почтительно стояли с двух сторон. В зал медленно вошли императорские музыканты в траурных нарядах. Они играли печальную мелодию, услышав которую, люди снаружи ощутили тяжесть на сердце. Сяо Мэн в военной форме, обернутой белыми триграммами, поддерживал стоящую рядом хрупкую Цзи Жу-эр. Ее лицо выглядело растерянным, со слезами на глазах. Проспав три года и очнувшись, она оказалась на похоронах отца. Но оглядевшись по сторонам в поисках Цзи Чэнсюэ, она обнаружила, что на площади Небесной Тайны его нет… — Где Чэнсюэ? Почему он не пришел? — слабым голосом спросила Цзи Жу-эр у стоявшего рядом Сяо Мэна. Сердце Сяо Мэна тоже было наполнено сомнениями. Вчера Цзи Чэнсюэ успешно избежал опасности, а сегодня, в такой важный день, почему он не появился? Как наследник, указанный в посмертном указе императора, Цзи Чэнсюэ должен быть более внимательным. Неужели он столкнулся неприятностями? Глаза Сяо Мэна мерцали, но на лице оставалась ласковая улыбка, когда он сказал Цзи Жу-эр: — Все в порядке. Наверное Чэнсюэ задерживается, и скоро прибудет. Все-таки… он наследник трона. Несмотря на то, что в душе Цзи Жу-эр ощущала беспокойство, ласковая улыбка Сяо Мэна оказалась заразной. Уголки ее рта слегка приподнялись и она кивнула. Брат и сестра, Сяо Яньюй и Сяо Сяолун, стояли позади, глядя на любящие выражения лиц родителей, и чувствовали себя очень беззаботно. Сяо Яньюй огляделась в поисках, но знакомого силуэта не обнаружила… По словам ее отца, матушку пробудил ее старший брат, Сяо Юэ. Вчера матушка уже рассказала им обо всем. Обида в их сердцах по отношению к брату исчезла и превратилась в чувство вины. Музыканты в траурных одеждах вышли из главного зала, и затем, с распущенными волосами, одетый в белые одежды, вышел Лянь Фу с изможденным лицом. Вид у Лянь Фу был измотанным, под глазами появились мешки, а сами глаза налились кровью. Поток ци в его теле бился неровно, толчками. Но никто не обращал внимания. Может быть он был слишком подавлен. В конце концов его отношения с владыкой Чанфэном всегда были очень хорошие. — Где третий принц? — высоким голосом спросил Лянь Фу, взмахнув своей метелкой. Однако ему никто не ответил. Наследный принц и Юй-ван одновременно вышли вперед, и встали напротив Лянь Фу, сложив руки в поклоне. Лянь Фу многозначительно посмотрел на этих двоих и начал проводить церемонию погребения. Этот строгий, но торжественный ритуал — часть этикета империи Цинфэн, передающийся по наследству, который должен соблюдать каждый принц. — Пожалуйста, наследник, приветствуйте гроб, — сказал Лянь Фу, еще раз взмахнув метелкой. Однако, как только он это произнес, стоявшие внизу чиновники зашушукались. Чжао Мушэн приподнял уголки рта, спокойно и непринужденно стоя неподалеку. Юй-ван и наследный принц снова шагнули вперед. Юй-ван произнес: — Третий брат почему-то не появился, домоправитель Лянь. Время нельзя упускать, этот принц может приветствовать гроб. — Почему ты должен это делать? Этот принц тоже может приветствовать гроб, — произнес наследный принц, кинув на Юй-вана холодный взгляд. Эти двое вновь встали друг против друга. Лянь Фу легонько вздохнул. Отношения между принцами были слишком уж очевидны. Коль скоро третий принц отсутствует, он наверняка повстречался с несчастьем, иначе бы Юй-ван и наследный принц не выступали бы так уверенно только ради возможности приветствовать гроб. Но в такой ситуации обязательно должен быть человек для того, чтобы исполнить положенный ритуал. Лянь Фу столкнулся с некоторыми затруднениями. — Домоправитель Лянь, решай… Отец-император при жизни доверял тебе больше всего, — сказал Юй-ван, повернувшись к Лянь Фу. — Принцы, пожалуйста, имейте уважение. Приветствие гроба — важное событие, разве можно принимать скоропалительное решение? Подождите еще немного. Если третий принц не придет, тогда вы вместе сможете поприветствовать гроб, — сказал Лянь Фу. Юй-ван замер, а затем усмехнулся. Цзи Чэнсюэ совершенно точно не сможет прийти, и ждать его бесполезно, только пустая трата времени. Хоть он и размышлял таким образом, ему все еще приходилось прикидываться хорошим. То же самое относилось и к наследному принцу. Посмотрев друг на друга, они отвели взгляды. Заминка скоро заставила чиновников занервничать. Время от времени можно было услышать их прерывистый шепот. Лянь Фу мельком глянул на них, но тут же отвернулся, и сердце его сжалось. — Домоправитель Лянь, третий младший брат еще не пришел, это уже можно считать оскорблением отца-императора. Как такой человек может наследовать трон? Приветствие гроба — большая ответственность, позвольте этому принцу это сделать, — повторил наследный принц. Юй-ван тоже не мог позволить обойти себя. Однако, пока они спорили, уголки губ Лянь Фу неожиданно приподнялись. Вдали, у входа во врата Небесной Тайны, показались две медленно приближающиеся фигуры. — Дорогие братья, вы так беспокоились, но все-таки позвольте мне взять на себя высокую ответственность по приветствию гроба, как-никак… я наследник трона. Холодный голос раздался издалека и вдруг заполнил звуками уши наследного принца и Юй-вана, как раскатами грома, заставив их почувствовать себя весьма неуютно. Глаза Чжао Мушэна сузились. Уставившись на Цзи Чэнсюэ, он ощутил некоторое недоумение. Цзи Чэнсюэ с суровым лицом следовал за Сяо Юэ. Они тоже были одеты в траурное платье и шаг за шагом приближались к главному залу. Очень скоро Цзи Чэнсюэ подошел к Лянь Фу. Он тепло кивнул ему, а затем посмотрел на наследного принца и Юй-вана. — Я не мертв… Старший брат, второй брат, вы удивлены?