Другими глазами

Раннее утро. Солнце недавно встало и золотисто-оранжевым светом окутало землю и живущих там людей. В среднем-большом городе жизнь только начинается. Ну, или утихает, у кого как. В барах и ночных клубах, например, утихла. Почему в среднем-большом? Это когда город большой, но средний. То есть не мегаполис, но и не маленький. Относительно, всё относительно. Кто-то идёт на работу, кто-то с работы, а кто-то — по своим делам. Птицы и животные тоже проявляют активность. Вот ленивец в городском зоопарке даже на другую ветку за рекордных для него четыре часа перебрался. И недели не прошло… А вот пес, который нарезал по парку круги, уже изрядно утомил владельца. По третьему кругу вокруг немаленького парка пошел. — Арту, не так быстро. Арту, стоп. Сидеть, — задыхаясь и хватаясь за ребра, проорала одиннадцатилетняя девчушка в синем комбинезоне и выглядивающей из-под него розовой футболкой. А пёс даже не думал останавливаться и, будто издеваясь, после короткой передышки погнал дальше. И, как следствие, налетел на рыжую девушку в синих брюках, которая чуть поодаль, ничего не замечая, рисовала на мольберте. Хотя пусть и так, но пёс остановился. — Ох... Мне.. Мне очень жаль. Он… ненормальным становится… если не погуляет. Вчера забыла, сегодня бесится. — Порядок. У тебя милый пёсик. Девочка зарделась и смущённо хихикнула. — Спасибо, — собака уже дёрнулась в сторону рыжей и попыталась её обнюхать, но поводок не позволял. Из сумки рыжей выглядывал кролик… — Арту, веди себя прилично. Блум же хихикнула. Как с человеком разговаривает. Собака же на удивление послушалась и не стала больше демонстрировать гурманские интересы. — Здесь красиво. И необычно тихо. Я Блум, кстати. — Рокси. Похоже, Арту тут гораздо больше нравится, — с легкой улыбкой Рокси слегка дернула поводок. — Идём, Арту… Кролик в сумке зашевелился и, казалось, облегчённо вздохнул. Блум же пожала плечами и продолжила срисовывать цветок. А если вот тут чуть темнее зарисовать?.. Когда-то белый, сейчас уже серый дом, что стоит на окраине города, тоже просыпается. Окна сверкают, пропуская сквозь себя солнечные лучи, розовая черепица как будто беседовала с ближайшим деревом, чьи ветви, как руки, тянулись к ней. А неприметная дорожка из серых камней почти потерялась в зелёной, протоптанной траве. От дуновения ветра качели облупленной краской скрипели, и им подпевал большой бездомный пёс, что терпеливо ждал юношу, который его покормит. Юноша иногда ради веселья бил собаку палкой, таскал за хвост, пинал, даже один раз пытался зажигалкой шерсть подпалить. Но пёс всегда его ждал. Потому что он его кормил и не давал сдохнуть. Потому что мучил Гамми он редко, и часто чесал за ухом и брюшко. И пёс ради этого готов был покусать, на самом деле или понарошку, всех, на кого парень покажет. Послышались шум и разговоры. Пес нетерпеливо понюхал воздух. Где же человек? Серджио вышел где-то ближе к обеду и почесал Гамми за ухом. — Что, жрать хочешь? Держи, — собака жадно набросилась на еду. Сегодня повезло, даже остатки рыбы есть. Видимо, человек на кухне был. *** Бледная, как зомби, с кругами под глазами встала с кровати. Ничего кошмарного не снилось, ничего вообще не снилось, поскольку не спала. Не хотела, и всё тут. У столовой сидела такая же еле живая Ши, которая вяло ковырялась ложкой в каше. — Сниться постоянно какая-то… То какие-то люди, которых никогда не видела, то как падаю в чёрную дыру, то как задыхаюсь в космосе, — зевая во весь рот… — Может, надо… активность понизить? — хитро улыбнулась. — Ты о чём? — скорчила рожу «Я святая, вы, мсье, о чём?». — Разную. В основном, гимнастику… кроватную. Хорошо хоть было, м? — Конеееечно. Было всё волшебно, — присунулась поближе. — И как? — блин, интересно, же. — Сначала мы встретились в парке, он подарил мне красивый букет с хризантемами и розами, отсыпал комплиментов, после немного погуляли, потом, ну, ты знаешь, потом оказались в кровати. И потом… ЭТО случилось. Он… ах… кароче, было даже не больно и так хорошо, — и мечтательно добавила. — Надо будет как-то повторить. Придвинула тарелку и с бешенной скоростью начала поглощать кашу. Как будто не кормили три дня. — Миффи шкажала, шо наффо буффет погулять разом всем, — с набитым ротом сказала она и, уже проглотив, нормальным голосом продолжила: — Говорит, будет клёво. — Да, надо будет сходить, а то давно уже не встречались вместе… –Ты же по активности можешь посоперничать с черепахой. И не спишь все равно… –Пофиг. Всего-то ночь не сплю. –Ну-ну, — видимо, не очень веря, что всего лишь ночь. *** –Отец вообще охренел. Запер на всё лето с учебниками и репетиторами в обнимку и половину карманных отжал. Ещё и скутер сломался. –Вот прямо-таки с репетиторами? — русоволосая пыталась сдержать смех, представляя картину. Митси, целующуюся с репетитором, а между ними учебник. –Ага. Два часа репититорства и зубрёжка — кощунство летом. Думает отправить в колледж по бизнесу. Даже слышать не желает о чем-то другом*. — брюнетка с прямыми волосами с каждым словом со злостью втыкала ложку в фисташковое мороженое. –И что, совсем уж никак нельзя потянуть время? — вторая брюнетка неспеша ела клубничное мороженое. –Всё то, что не связано с его любимым бизнесом, его не интересует. Если поселюсь в его обожаемом торговом центре, то он будет счастлив просто. * –А это мысль. Не поселиться в смысле. А устроиться на что-то вроде подработки. Чтобы… детально изучить принципы внутренней работы и эээ… расположить к себе персонал. –Ого… не знала, что ты так можешь…-с удивлением девушка продолжила. — может сработать. –Может, настолько, что даже сможем сделать вечеринку и повеселиться большой компанией. — А что там со скутером? — Шилли уже рыла тоннели в мороженом. — А что с ним? Починят, заодно покрасят и отполируют, будет как новый. * *** — Рекс, фас. Фас, — Серджио мстительно улыбнулся. Пусть теперь побегают. Пес был уже достаточно «злой» и злился, что «добыча» так легко в лапы не идёт, и хозяин долго ищё за них не даст вкусность. Собака знала, что если хозяин приказывает «фас» злым голосом, значит понарошку надо рычать и зубы показывать. И если кусать, то легонько, чтобы больно не было™. А спокойным — надо серьезно кусаться и пытаться загрызть. Реальная опасность девочкам не грозила, а Серджио просто было обидно. Пусть побегают, меньше надо языками молоть, а то «Мирко в лучше… шу-шу-шу» Правда, молола лишь одна, вторая же слушала. Кто такой Мирко*, Серджио не знал, но обиделся. Шилл же сама в постельке с ним была, и охала, а теперь сравнивает, дура. Но красивая, зараза. Спустя некоторое время пес, скуля, и перепуганный до жути, спрятался за хозяином, и нельзя было его отодрать никак. Даже пинками. Собака наотрез отказывалась отстать от штанины, только скулила и подвывала. Что парня и насторожило. Неужели угодил куда-то и поранился? Видимых повреждений не было. –Что, тебя девки уделали? Трусишка ты, — подобрел и поднял руку, чтобы погладить. Собака же, увидев поднятую руку, завыв и поджав хвост, ринулась прочь. –Что за… Что же такого там могло произойти? Всегда ведь спокойным был, не пугливым… Через некоторое время пришла Шилли и Марианна. И очень странно выглядели. На попытки заговорить не отвечали, пошли в комнату. На лице у Мари красовались множество царапин и кровоподтёки. Девушка неровно шла, пошатываясь.Ши как-то странно держала руку и лицо было с ранками и тоже расцарапано. Обе были грязными, со всклоченными волосами и местами порванной одеждой. И если раньше волосы у Анны были просто вились, то теперь на голове было гнездо, как и в Ши, впрочем. ***<center></center Играли в догонялки с дворнягой уже довольно долго, слишком долго: уже начала уставать. Ну не дебил ли? А ведь правда, что мальчики взрослеют позже. У некоторых особенно явно. Что называется: вымахал член, но не появилась извилина к нему в придачу. Может, играть в догонялки и весело, но уже надоело. Перешли на шаг, и когда пёсель начал скалиться и рычать, просто пнула его ногой. Все равно ничего не будет. –Хорош цирк строить, хватит, — и тут уже пёсель, разозлившись, зарычал в серьёз и схватил за штанину, чудом не прокусив ногу, но задев её. Ши рванулась было помочь отодрать шавку, но пустолайка, с чего-то решив, что Ши ему нужнее, и переключила внимание на нее. А двое же других больших псов, до этого спокойно рывшихся в мусоре, непонятно с чего решили помочь. И пока отдирали в чётыре руки шавку, ему на помощь пришли ещё двое, перегородив нам пути отступления. –Вот п****ц! Кажется, время застыло. Большие собаки* очень медленно, как в фильме, прыгают одновременно на нас. Злость накрыла, как волна на море, с головой. Исчезли все мысли, было лишь желание спастись и по возможности причинить как можно больше боли. С каждой секундой всё сильнее и сильнее. Со страху зажмурившись, колочу кулаками, пытаясь вырваться или добраться до холки, но «моя» собака сильнее. Горячее дыхание обдает кожу, и руками пытаюсь скинуть его с себя. Он же пытается укусить, где только можно. Как можно ближе к горлу пытается подобраться. Утихли окружающие звуки, слышно как сквозь вату. Секунды превратились в часы, а то и в вечность. Искренне, со всей душой желаю, чтобы сдох, и даже перед глазами предстала подробная картина. До мельчайших подробностей. Перед мигают глазами разноцветные пятна оранжевого, красного и синего цветов, ничего не видно. Кажется, по жилам течёт концентрированная горячая ненависть, и шепчу, как в трансе: –Сдохни! — и вижу уже, как мучается, бьётся в агонии тварь. Во всех подробностях, как в кино. Реальность разорвало воем и хрипом. Что-то сверху горячее полилось, и стало от навалившегося веса трудно дышать. Как-то, не открывая глаз, с трудом выползла из-под него. Разлепив глаза, увидела тушку, истекающую кровью. Пустые, безжизненные, навеки застывшие голубые глаза собаки, прямо смотрящие на тебя. И приоткрытый рот с большими кривыми жёлтыми клыками. Чувствую, как слабею, затошнило, и настала спасительная темнота… –Мари, Мара! –орёт бледная, как мел, Ши, тряся меня дрожащими руками. Кое-как с её помощью встала на ноги, голова безумно кружилась, перед глазами всё плыло. И облегчённо вздохнула, когда увидела, что я очнулась. Она тоже вся грязная и всклоченная, губа разбита. –Что за… Во рту сухо, и почему-то холодно. Как будто зимой в сугроб опрокинули. –Вставай. И с явным усилием практически подняла на ноги. Собаки были мертвыми. Обе... Со свалявшейся, грязно-белого цвета шерсти, струйками ещё текла алая кровь. На боку же образовалась большая кровоточащая рана, и красное мясо выглядывало из нее. От большой раны шкура отслоилась и была похоже на слоёный круассан. Лапы повиснули, и теперь напоминали лишь лапы игрушечного мишки. Другая же собака валялась, как будто легла спать, но вся полностью в луже крови, и длинная шерсть кремового цвета местами окрасилась в красный. Глаза его были закрыты, а розовый язык высунут. Хвост поджат под тощие задние лапы. Повисло молчание. Сейчас главное - идти к людям, подальше от всяких странностей. Тихо пробраться через чёрный вход в комнату. Умыться, привести себя в порядок, а потом уже выяснить всё. Закоулок, куда забрели, был незнакомым. Поздний вечер *, одинокий фонарь был разбитый, оттого и было темно. А ведь только, казалось, два часа назад ярко сияло солнце. Стало уже легче настолько, что вполне смогла сама идти, без помощи. А ворон, как и тогда, сидел на крыше здания и выглядел очень довольным. А потом взлетел в чёрное небо и направился к хозяйке. Проскочивши и чудом ни на кого не натолкнувшись, в середине коридора что-то весело спросил Серджио, но ближе подходить не стал, поэтому без проблем пробрались в ванную и закрылись. Было уже поздно, и желающих помыться не было. *** Вчера, едва дойдя до кровати, уснула. Весь страх куда-то подевался, зато накатила ужасная усталость. Что же вчера произошло? Кто? Как? Укусы побаливали, но чувствовала себя хорошо. Тем более, врач в медчасти сказала, когда утром пришли, что всё что с ногой все хорошо, лишь лёгкий вывих. Вот у Ши было серьёзней — перелом руки, и теперь она красовалась в гипсе. –Что же произошло? –тихо спросила, когда наконец остались тет-а-тет. Тут тяжеловато уединиться, но возможно. — Тоже хотела у тебя это спросить. Сначала пыталась защититься, потом слышала как ты то что-то шептала, а после псину так подкинуло и рана появилась, будто из ниоткуда, и становилась всё больше и больше. А он выл, как очумевший, и пытался бежать прямо на стену. Через минуту рухнул замертво. Твой же в тоже время уже лежал мертвым. А ты пыталась выбраться. Когда помогала выбираться, ты молчала, а глаза были закрытыми. Потом и вовсе отключилась. –Не знаю. Ну, то есть просто обычно защищалась, никак не… даже ножика с собой не было. –Но не могли же они глотку сами себе перегрызть или раны сделать. –Стоп, ты же не думаешь, что я не только одолела гораздо сильнее себя животное, убив его, но и мистически прискакала тебе на помощь, а потом дошла обратно и грохнулась в обморок. –её логика иногда просто поражала. В итоге мы решили, что животных кто-то застрелил, а мы просто не услышали. *** Женщина в длинном бордовом платье в пол и тюрбаном на голове, раздражённо проверяла работы, а когда ворон постучал в окно, недовольно цокнула языком, но впустила. —Уже? Так быстро. Обоих? — птица что–то прокаркала, а директриса присвистнула. –Ничего себе. Хоть какая-то хорошая новость, а то в последнее время значительно сократился поток новеньких ведьм. И финансирование срезали, — вздохнула и со злостью посмотрела в даль, на школу розовеньких. В них–то школа ломится от поступивших. Фамильяр же согласно каркнул, он тоже фей не любил. Женщина подошла к причудливой формы деревянному шкафу и взяла оттуда блокнот: –Надо записать, а то вдруг забуду. Так… две ведьмы, Гардения, адрес… Как же удобно расположены все в одном месте! Бегать с одного конца Земли в другой не придётся. Потянувшись ко второму концу стола, притянула оттуда пакетик с печеньками, попутно чуть не опрокинув чернильницу, протянула её ворону. Птица же не стала мелочиться, и сцапав наполовину полную пачку когтями, вылетел в окно. Так, история магии теперь… Ведьма с раздражением перечеркнула сто пятнадцатую дурацкую работу и, потерев красные глаза, поднялась и закрыла окно. –И надо было Заратустре и Элдилтруд заболеть именно сейчас, — сказала в пустоту. Крыша школы и колледжа Алфеи раздражающе блестела в закатных лучах. ***  — Вас директор вызывает, — серая мышь по имени Софиа * довольно улыбнулась, — у кого-то проблемы. . –Не сказала чего? –Нет. Но была недовольна и с ней была какая-то женщина. –Ах, да, — картинно спохватилась, –передавала ещё, чтобы пришли тут же. –С чего бы это? Остановившись перед деревянной дверью, чувствую, как сердце бьётся. Уже не первый вызов, их было целых два, не сулил ничего хорошего. В первый раз, меня взяли в интернат, не помню как, была младенцем, во второй — проводили воспитательные беседы (тогда как раз напились компанией до хрюшкиного состояния). –Можно войти? — Ши взялась за ручку двери и приоткрыла её. –Да, входите, девочки. И дверь закройте, –миссис Нерра терпеть не могла открытых дверей, но не окон, а поэтому двери в её кабинет были закрыты всегда наглухо, а форточка открыта, даже зимой. –Проходите, присаживайтесь–и сладенько улыбается. Противно. А если она говорит «девочки» и лыбится, значит, это либо кто-то из комисии, либо важная шишка — и она трясётся, кабы не прикрыли. Пытается показать, какая добренькая, пф. –Вы уже взрослые и надо выбирать специальность. Их много и надо отталкиваться от своих способностей. Уже думали, кем хотите стать? –ещё будет тут заливать о важности образования. И услышав неопределенное мычание, продолжила: –Мисс Гриффин, директор колледжа дизайну и права... Давненько тут не были. Комната изменилась немного: обои поменялись на белые с синими разводами, шторы на окнах стали темно-коричневыми, в тон паркета. Возле старой, как Муссолини*, Нерри' сидела женщина неопределённого возраста, (*итальянс. диктатор, выглядел старше своих лет. прим. авт.) –Короче говоря, есть предложение. — холодным и пронзительным голосом перебила её высокая женщина, что сидела напротив. Во внешности нет ничего особенного, карие глаза, синяя блузка и серые джинсы свободные джинсы, но от нее веяло какой-то силой. Той силой, которая сильнее приказов и криков, перед которой стелится сейчас Нерра. Или это связи… Прямые каштановые волосы были собраны в хвост, а орлиный профиль ярко выделялся на смуглом полном лице. —… Пересмотрев ваши работы, я заинтересовалась вами и предлагаю поступить в колледж. Он находится в провинции Бергамо, –она вынула из сумочки яркую агитационную листовку. На листовке было изображено четыре этажное здание с стадионом рядом. –Но мы не подавали никаких заявок и не писали… –Этого не требуется. Вас оценивали по другим критериям, Салли. Девушка вздрогнула. Её зрачки расширились. Коготь, что сидел на ветви дерева и наблюдал за спектаклем, мысленно улыбнулся. Гриффин могла бы и сразу всё уладить магическим вмешательством, но ей в этой раз хотелось поиграть и отдохнуть душой. И надо сказать, прекрасно уживалась в роль. –Но как же…вы… –Сама нашла вас? — Это было не трудно. Ведь все достижения известны. Она улыбнулась, обнажив белые ровные зубы, и добавила: –Перспективы после обучения в нем будут довольно хорошими. Дизайнера, могут быть помощником иллюстратора, или создавать полноценную анимацию сами, рисовать комиксы и многое другое. Если решить поступить на психолога, то можно потом трудоустроиться в… — она сделала остановку, как будто вспоминала иностранное слово, -… в школах или садиках, в больнице или на предприятии или офисе. А если выбор падёт на юриста, то сможете стать младшим специалистом. Также можно продолжить учебу в университете, поскольку колледж находится при университете. –Мисс Гриффин, может, желаете что-то выпить? Чай, кофе? - открыла рот до сих пор молчавшая Нерри. –Спасибо, но нет. –Думаю, нужны все необходимые документы. –Это не займёт много времени. Почти все есть, к завтра–послезавтра будет готово. Холодная улыбка не сходила с лица женщины.Она вела себя так, как будто мы уже согласились, что и сильно настораживало.Да и документы подозрительно быстро оформились. А ведь и прошлый и позапрошлый выпуск с этим здорово помучились. Хотелось спросить, что будет, если скажем, одна из нас не пожелает учиться именно там. Вот не понравилось и всё. Что тогда? Застрелят и по стенке размажут? Таковы правила. Ведь не пингвинчики же коллекционное, а два разных человека. Но остатки воспитания не позволяли. –… Но вы ещё не поступили. Чтобы поступить , надо пройти небольшую формальность. Таковы правила. –А что если откажемся поступать в ваш, а поступим в какой-то другой. Или одна из нас поступит не к вам. - или это телепатия или тоже доверия она не вызывает. Больно уж у них условия хорошие. Талантов заоблачных у меня нет, аттестат за девятый не ахти, скатывающийся среднячок, к тому же из детдома. Наверное, Ши тоже не умеет рисовать, как Ван Гог или не обладает организованностью и железной логикой. Хотя и очень талантливая. А из слов Гриффин выходит, что учреждение хорошего уровня. –Думаю, вы всё-таки обе поступите к нам. Держите. - и протянула два листка и два карандаша. В воздухе что-то приятно пахло и голова наполнилась тяжестью, глаза слипались. Ничего не может случиться, всё сложилось удивительно хорошо и очень повезло. Вся тревога улетучилась, словно дым, сквозь вечно открытую форточку, а мысли путались и линейки на листке превращались в клеточки, буквы плыли. —Заполните и отдавайте. Вопросы разные, так что не спешите, - её голос был слышен, как сквозь туман, рука же механически ставила ответы. Буквы перед глазами были нечёткими, словно при горячке* – Вот и всё. Обе приняты, – и быстро пробежавшись глазами по ответам продолжила. - Восемь утра, чемоданы, ворота. Прийти. По крайней мере, в уме у Мари крепко застыл это. –Идите спать. Нужно отдохнуть. - на последнем слове молодая женщина сделала особый акцент. И подростки в лучших традициях зомби поплелись к двери. Вот и зачем весь цирк, спрашивается? Вот чего не понимал Коготь, так это любовь хозяйки к представлениям. Ведь она могла буквально взглянув на них, заставить думать и желать чего угодно. –Мисс Гриффин, надо документы... —Подписывайте. Так ведь гораздо интереснее, марионетка с функцией человека, чем просто безжизненная кукла. Все формальности улажены, наигралась, пора бы уже и поработать...