Синеглазый и не картонный

      Ладонь на спине, коснувшаяся крыльев, была шире, чем я могла бы представить — Рийт, решивший в этот раз не изменять привычному облику, свился за моим плечом огромным обсидиановым телом, покрытым теплой чешуей. С ним было уютно, как только может быть уютно в присутствии существа, которое знает тебя наизусть от момента рождения до последнего хрипа. Рыжий, устроившийся поблизости, смотрел немного насмешливо и так привычно-тепло, что после этих месяцев в «нормальном» мире хотелось просто закрыть глаза и прижаться лбом к плечу, понимая, что эти месяцы позади, и я смогла выполнить свою задачу. — Слушай, а тебе не кажется, что все-таки делать из Хэлгора филиал Лориэна — это не самая лучшая идея? — судя по лицу Морхэллена, он имел в виду что-то вполне определенное. Я, согретая теплом чужих рук, только лениво наклонила голову, вслушиваясь в то, как с еле различимым шелестом движется змеиный низ тела Рийта и как напевает что-то один из майар Эсте, сидящий в соседней комнате.       Филиал Лориэна, филиал Лориэна… а что, пострадавших в последней битве тащить в Валинор? Пусть окочурятся во время перелета, потому что Мелиан истощена до предела и Тропу не откроет даже при всем желании, а значит — тащить прямо на крыльях? Через океан… нет, Рыжий явно с ума сошел. — Радость моя, а ты подумал о том, что у нас три десятка тяжелораненых, шесть майар-целителей и полностью выдохшиеся Валар? — шевелиться и выползать из своеобразного кокона, который сформировал вокруг меня Змей, было лень. В конце концов, да, я тоже участвовала и в Битве за Хэлгор, и в том, как Рийт возносил новых богов Арты, и во всем остальном, и спать хотелось — просто невероятно. Спать, поесть что-нибудь кроме прародителя лембаса и пережаренного до подошвы мяса (ну, оно хотя бы не дергалось и иногда даже было соленым!), а еще и пообщаться с кем-нибудь из целителей, потому что сообщенное Мелькором «ты будешь мамой» меня не очень-то радовало.       Не растить же детей в холодном замке, где обогрев идет только саламандрами и, мать их, огненными майар, а в роли нянек-учителей — пристукнутые на всю голову эльфятки и их не менее пристукнутый создатель, а еще внезапно повзрослевший из-за войн Ортхэннер и проживший со мной на Земле Морхэллен… просто великолепно, да, Саш, идеальный набор для воспитания полноценных и адекватных личностей!       А сейчас хорошо еще, что под развалинами остались хоть какие-то удобства, которые мы сейчас активно разгребаем, пытаясь сделать вид, что спать под крыльями — это тепло и удобно, а камень вместо подушки — вообще верх мечтаний. Это мне еще хорошо и тепло, свои крылья вызвала — и заворачивайся, как в спальник, они ж почти не чувствуют ничего из-за количества перьев, а у остальных вон Эонвэ и Королек в роли одеялок на пять-шесть часов, пока те сами отсыпаются.       «Саша!» — и единственный луч света в этом темном царстве, который загружен едва ли не больше, чем мы все вместе взятые.       «Да, Светозар?»       «Тут… странный человек. Не из наших. Не Эллери… и не знает ни один язык. Смотрит, не говорит, не понимает, что мы говорим… Но похоже на твою музыку. Посмотришь?»       …так, черт побери, я же одна уходила. Намо не мог никого захватить, я в квартире одна была, Морхэллен не в счет. И что за хтонь творится, а? — Саш-ш-ша… — теплая тяжесть, сменившая ладонь, оказалась головой Рийта, окончательно обернувшегося змеем. Сухой язык коснулся щеки, легко пробежался до шеи, ободряюще засвистел-зашипел в выстывающем воздухе закатной Лаан Гэлломэ. Хорошо, что после «апгрейда» остальные майар понимали его — мне не приходилось работать то ли переводчиком, то ли почтовой совой в стиле «А Змей сказал, что…», и не надо было передавать по глухому телефону все сказанное.       Задолбало это все — сил моих нет…       …надо было выбираться и идти к целителям. Какой там еще странный человек? Что, Друзь собственной персоной? Или Влад, который недавно в сердцах сказанул, что в другой мир бы ему исчезнуть, лишь бы Ирка цела-здорова была? Или кто еще из нашей некогда бешеной компашки?       Вылезла — и тут же ощутила, чем опасны закаты в не особо отапливаемых каменных развалинах; от ближайшей стены тянуло ощутимым холодом, а касаться пола босыми ногами было, мягко говоря, неприятно, но тратить силу на то, чтобы начаровать себе обувь, было неохота. В конце концов, я тут недавно повышена до майэ или не я? Не замерзну, если уж на то пошло, даже в сугробе в минус тридцать, но противно будет, это да.       Шагнула вперед, морщась от мерзко-колючего холодка под пальцами и острой каменной крошки, прислушалась к тихому голосу одной из целительниц вдалеке, и, прищурившись на секунду, нырнула в переплетение коридоров, вспоминая, где проходы были расчищены. Так, тут налево, тут обойти завал, тут вниз на уровень — и можно не по лестнице, спасибо крыльям! — и опять налево. Нормальные герои всегда идут в обход, и…       «Зар?» — коснулась сознания Светозара легким толчком, получая в ответ ощущение направления. Ну да, тут вместо светильников сидели те же саламандры, давая скорее общие очертания, чем нормальный и полноценный свет, а над отдельно взятыми пациентами, которым нужно было более сильное освещение, висели светлячки Эсте, изображая хирургические лампы в огороженных зонах.       Кажется, в процессе я оттоптала кому-то крылья, прошлась по минимум одной косе и точно задела локтем целительницу в сиреневых одеждах — офигеть, что, в их рядах еще и менталисты были, раз Ирмо присоединился?       «Лориэн!!!» — и нет ответа. А сообщить? Я, как дура, мотаюсь между Мелькором, Рийтом и Эру, сплю по два часа в сутки — и зачем Сашеньке что-то говорить, Сашенька и сама догадается, да-да! — «Либо ты мне ответишь, либо я с тобой не разговариваю!»       И устало донеслось еле слышное — «Отстань».       Офигеть. Меня еще и послали… ладно, подождем, не проблема, где у нас там этот странный человек? — Ой, — на этом мой словарный запас начал резко кончаться. — Привет, а ты кто вообще? О, ты меня слышишь? Понимаешь язык, на котором я говорю?       Надо будет поблагодарить Рийта за тот великолепный подарок, которым в свое время стал талант говорить на родном для собеседника языке — точнее, говорила-то я на русском, а слышать он должен был родной. И наоборот, говорил, например, Морхэллен на валарине или ах’энн, а я слышала русский, прямо благословение ролевика!       Человек в одежде, напоминавшей какую-то странную униформу, лежал — и вполне себе мирно лежал, не трогая ни закрепленное на одежде непонятное оружие — прямо на проходе, на расстоянии одной койки от «полевого штаба», где я даже без света могла разобрать свечение крыльев Эонвэ, злой голос Ортэннера и спокойные интонации Светозара, судя по звучанию, спавшего еще до Битвы. Еще и Мелькор, похоже, был там же — обсуждали, кажется, восстановление замка и поселения вокруг, чтобы можно было спокойно вернуть Эллери в их нормальную среду обитания, а то эти эльфятки явно не умели жить сами по себе.       Мягко скользнули вверх «шторки», которыми отгораживали освещенные зоны, а рядом с койкой нарисовался один сиреневенький, абсолютно незнакомый на мордочку, Лориэновский майа. — Боится… не нас, себя. Боится этого места… потерян? И больно, — серебряный перезвон голоса прозвучал легко и мягко. — Он тебя понимает, успокой человека… мы устали, а он не умеет закрываться, — и худощавая фигура, закутанная в ткань по самые ушки, выскользнула обратно, успев подбросить с ладони шарик, похожий на пушистую голову одуванчика.       Бело-голубой свет, заливший небольшой закуток, резанул по глазам едва ли не сильнее, чем солнечный свет после темной полуночи, и я, привычно потянувшись к нему мыслью, чуть сжала кулак — свет притух, резкими тенями вычерчивая чужое лицо. — Мне сказали, что понимаешь. Извини, что не пришла раньше — Зар забегался, а остальные заняты… ты же не из этого мира, да? Не из Арты? — звеневший на грани слышимости диссонанс резанул слух, когда от моего иномирного собеседника резануло такой паникой, что странно, как сюда еще не сбежались все сиреневенькие, но в руки он себя взял очень быстро. То ли опыт хороший, то ли психика стабильная. — Нет, — а вот взгляд был острый и очень цепкий, и это мне чем-то напомнило Ортхэннера, когда я только увидела его после перехода. Так смотрят те, кто знают слово «дисциплина» и хорошо представляют, что такое оружие и как с ним обращаться. — Где я нахожусь? — О. Понимаешь… извини, что на «ты», привычнее как-то. Можно? — я опустилась на колени у правого плеча, пытаясь прислушаться к его звучанию, и все четче понимая, что звучания — не было. — Извини, я не представилась. Я Саша.       Когда мне говорили, что вовремя поставленное аванирэ спасает от многих проблем, я не верила. Ну, придется поверить — по нервам, на этот раз уже моим, а не майаровским, прошило еще одной волной паники, на этот раз уже более тихой, за ней рухнуло одиночество, потом что-то еще, очень трудно формулируемое, но зато отчетливо различимое в других эмоциях, а потом, когда волны, которые почему-то четко ассоциировались с прибоем, чуть затухли, на самом дне океана медленно, но верно начала наливаться чернотой какая-то очень, даже очень-очень нехорошая волна. — Неро Армандо Дини. Почему я не на «Страже»? Это же опасно, вы все… — опять — паника, да черт побери, что за… я же не Ирмо, я не умею мысли читать без разрешения!!!       «Зар!!!» — когда меня самым краешком коснулась черная волна, пригвоздившая этого Неро-как-там-его к тому, что должно было быть койкой, я взвыла, понимая, что мой болевой порог оказался как-то слабоват. — «Зар, твою бога душу мать!!! На мой зов, быстро, любого целителя!!!» — Черт, черт, черт… сейчас помощь будет, подожди немного, я не умею вытягивать… — на заднем фоне удивленно-зло заворчал кто-то из майар, отодвигая меня чуть в сторону и вытягивая длинные, мохнатые, когтистые лапы над грудью и тазом, а затем ворчание стало рыком, очень малоцензурным. Я разобрала только «придурок», «позвать» и «Эсте», а затем остались только пробелы и термины, в которых я разбиралась… ну, на уровне биологии десятого класса максимум.       А майа стоял, не двигаясь с места, и только перебирал что-то лапами в воздухе, словно наматывая на кисти невидимую нить. Черная волна, накрывшая Неро, медленно истаивала… медленно, слишком медленно!       Дернулась рука, на которой я успела различить странный браслет, глухо щелкнула то ли пряжка, то ли просто застежка — и чернота мгновенно начала растворяться. Препарат? Потом спрошу, сейчас надо решить, звать второго целителя или…       «Не зови, справился, » — полузвериный рык в голове смешался с переливчатым, тихим воем. Ушел он, собственно, так же незаметно, как и явился, я даже спасибо сказать не успела, дура… — «Но больше так не делай. Не лезь, где не умеешь, зови сразу».       Ага, запомню. Чернота — зовем врача… — …извини. Да, ты не на «Страже», что бы это ни значило, ты в мире под названием Арта, на планете с тем же названием, — и только тут до меня дошло, что я не просто дура, я полная идиотка. Абсолютная. Вон, доказательство в полуметре стоит, белое такое, красивое. Естественно, он не из Арты… не делают в Арте колясок. Даже слова нужного нет ни в одном из их языков. Да, Саша. Ты беспросветное тупло, которое, к тому же, еще и думать разучилось, кажется.       Ну, а херли думать, да? Прыгать надо? И осанвэ лучше не трогать вообще, хрен знает, как оно отзовется.       Мозгов-то нету. — …Неро?..