in spite of you

В классе зельеварения было холодно и немного жутко – Гарри невольно задумался, каково слизеринцам жить в подземельях среди всего этого мрака. — Поттер! — привлёк его внимание Снейп. — Что получится, если я смешаю измельченный корень асфоделя с настойкой полыни? Корень чего с чем? В классе повисла тишина, а Гарри уже открыл рот для «Я не знаю, сэр», когда голову обдало жаром, будто к ней резко прилила вся кровь. — Сильнейшее усыпляющее зелье, — он сам не узнавал свой спокойный голос, — Напиток Живой Смерти. Он впился взглядом в два чёрных провала глаз Снейпа, внимательно смотревшего в ответ, словно увидев в его глазу соринку и желав разглядеть получше. Гарри зажмурился, стараясь избавиться от ощущения, что его веки налились кровью так же, как и голова несколько мгновений назад. Было неприятно. Класс молчал, и когда Гарри вновь открыл глаза, профессор смотрел на него намного более пристально, нахмурив брови и прищурившись. — Восхитительно, — язвительно похвалил тот, резко отворачиваясь и начиная вести лекцию. Гарри не очень понял, что только что произошло. Он был уверен, что не слышал ни о каком Напитке Живой Смерти и что не давал профессору повода смотреть на себя так. Снейп тем временем продолжал говорить. Гарри помотал головой, отгоняя наваждение, и случайно зацепился взглядом за мальчика без знаков отличия какого-либо факультета, сидящего чуть поодаль. Высокий для своих одиннадцати лет, темноволосый и бледный, тот смотрел прямо на него, склонив голову набок и недобро ухмыляясь. Гарри непонимающе нахмурился в ответ и отвернулся. В следующий раз он почувствовал тот же жар, когда увидел, как Невилл собирается добавить в зелье иглы дикобраза. Глаза и виски снова жгло. — Сначала сними чёртов котёл с огня, — прошептал Гарри. Невилл странно посмотрел в ответ, почти испуганно, но сделал как велено. Гарри подумал, что это маленькое идиотское отродье даже не в состоянии следовать чётким инструкциям, просто прелестно. Он снова помотал головой. Ничего страшного. Невилл просто очень нервничает. В тот же день тот самый загадочно ухмылявшийся мальчик подловил Гарри и за локоть оттащил в сторонку, не обращая внимания на сопротивление своей извивающейся жертвы. Когда хватка ослабла, Гарри уже было открыл рот, чтобы громко возмутиться, но тот приложил палец к губам и сделал страшные глаза, так что Гарри снова закрыл рот. Бледный мальчик растянул губы в улыбке. — Том Гонт, — прошептал тот так, словно собственное имя было ему омерзительно, и протянул руку. Гарри нахмурился, но пожал её. — Я Гарри. Гарри Поттер. Он заметил, что теперь Том был в слизеринской форме, а тот улыбнулся ещё шире, но глаза его так и остались полны замогильного холода. С такого расстояния Гарри мог разглядеть их тёмный, неестественно бордовый цвет. — Не позволяй этому предателю запугать себя, — Том стоял каменным изваянием, вызывая одним своим видом неприятные мурашки. — Снейп будет бесконечно рыть под тебя и стараться унизить, так дай ему повод прекратить. — Зачем ты мне это говоришь? — Гарри чуть отстранился от Тома, но тот приблизился ровно настолько же. — Мне казалось, слизеринцам только на руку, чтобы Снейп продолжал меня ненавидеть. И вообще, что ты делал на уроке? Зельеварение, Трансфигурацию, да и остальные уроки гриффиндорцы не делили с ребятами с других факультетов: их самих было многовато. Том снова широко улыбнулся, и Гарри опустил взгляд. — Опоздал на распределение, и меня посадили в первый попавшийся класс, — беззаботно выдал слизеринец. — А этот перебежчик мне не нравится. Ты видел, как он посмотрел на тебя? Да он тебя боится. Или ты не заметил? Чего так смотришь? Выглядишь туповато. Гарри задохнулся от возмущения, но зацепился за другое: — Перебежчик? Как это? Том улыбнулся теперь уже совсем безумно, и Гарри снова попытался отойти – на этот раз его грубо притянули обратно. — Он, можно сказать, бывший Пожиратель Смерти. Тебе это о чём-нибудь говорит? Нет, конечно, нет. Знаешь, последователи Волдеморта называли себя Пожирателями Смерти. Просто возмутительно. Как может Дамблдор позволять убийце учить детей? Гарри поражённо замер. — Снейп предал Дамблдора? — Ты соображаешь, нет? Снейп предал того, кому клялся в вечной верности. Волдеморта. Кто знает, как много времени ему понадобится, чтобы предать и старого доброго директора, — Том не казался сильно огорчённым такой перспективой, а Гарри стало ещё неприятнее находиться с ним рядом, тем более в абсолютно пустом коридоре. — Просто хочу снова увидеть это его выражение лица. Он не ожидал, что ты ответишь правильно. — А чего ты от меня-то хочешь? — прошептал Гарри. Он не мог не заметить, как легко имя Волдеморта сорвалось с губ Тома. — Учи зельеварение, — выражение лица у него смягчилось. — Знаешь, у меня так мало развлечений в жизни, а наблюдать Снейпа в страхе было неожиданно приятно. Ради такого я готов сам тебя учить. Думаю, мы обязательно поладим. Гарри всё смотрел в бордовые глаза напротив, пытаясь понять, что на уме у этого мальчика. Что-то было в нём не по возрасту отталкивающее, мерзкое, безумное. Задумываться не хотелось. Ещё неприятнее было узнать, что его боится учитель. Гарри не считал, что чем-то заслужил такое отношение, а ведь он только-только уехал от Дурслей и надеялся, что уж в Хогвартсе никто не станет считать его ненормальным или уродом. Гарри поднял взгляд на Тома. Тот одарил его ничего не выражающим взглядом, резко развернулся и скрылся за поворотом. Гарри смотрел ему вслед, не зная, что и думать. Вот уж кого, наверное, все считали действительно ненормальным. И я не лучше. Он неосознанно взлохматил волосы в нервном жесте. Гарри не сомневался, что его исключат из школы. Профессор МакГонагалл быстро шла вперед, не оборачиваясь на него, и Гарри пришлось ускорить шаг и даже перейти на бег, чтобы не отстать. Кто его просил, как тётя говорила, быть в каждой бочке затычкой? Невилл бы и сам нашёл свою напоминалку, ну или ещё кто помог и подсказал, так чего было лезть на рожон? А хотя, может, он и правильно всё сделал? Справедливость восторжествовала, но, видимо, ценой его исключения. От невесёлых мыслей Гарри отвлёк тихий звук шагов позади, и через секунду он увидел справа от себя Тома, возвышавшегося над ним, сгорбленным и отчаявшимся, чуть ли не на голову – тот умудрялся и не отставать, и не терять своей не по возрасту хищной грации. Гарри успел подумать, что МакГонагалл вот-вот обернётся и отчитает Тома, скажет возвращаться на урок, но тот резко наклонился к нему и горячо зашептал над ухом: — Тебя не исключат, маленький ты имбецил. Ты ей нравишься. И посмотри, куда эта старая кошка тебя ведёт. О, ты и не знаешь, вероятно. Кабинет директора вообще не здесь. На тебя смотреть противно. Гарри нахмурился и послал Тому злой взгляд, который самого Тома, однако, не впечатлил. Тот осклабился и склонил голову набок. Гарри, хоть и почувствовал себя оскорблённым, немного успокоился; а МакГонагалл, казалось, вообще их не замечала. — У тебя друзей нет? — совсем тихо спросил Гарри. — Почему ты именно ко мне цепляешься? — А зачем мне друзья, Поттер? С этими словами Том остановился и остался стоять посреди коридора, даже когда Гарри и МакГонагалл уже скрылись из виду. — Ты шутишь. Ловец? — изумлённо переспросил Рон с набитым ртом. — Но первокурсники никогда... Ты, наверное, станешь самым молодым игроком в истории Хогвартса за... — ...за последние сто лет. Вуд мне это уже рассказал. Рон сидел, поражённый, с приоткрытым ртом уставившись на Гарри. Тот только улыбнулся ему. Гарри был рад, что Рон был за него рад. Это чувство единства и поддержки было ему в новинку — немного хотелось спрятаться — но сладость искренней похвалы сильно перевешивала. Добиваться чего-то только ради собственного удовольствия слишком уныло. Близнецы Уизли, загонщики, внесли свою лепту поздравлениями и подбадриваниями. Гарри был просто счастлив. Но Фред и Джордж даже не успели далеко уйти, когда перед ним возник Драко Малфой со своей свитой. Гарри скрипнул зубами и поник. — Прощальный ужин, Поттер? Во сколько у тебя поезд к маглам? Неожиданно его накрыло такой волной усталости и опустошённости, что казалось, будто он вот-вот упадёт в обморок. Гарри хотел плюнуть на всё и всех, просто положить лицо на тарелку и забыться таким желанным сном, а на его плечо легла ладонь и слишком сильно сжала, не давая впасть в забытье. Гарри услышал знакомый голос. Раздражение и неприязнь бились где-то глубоко внутри, как мотыльки в банке, так что на выражении его лица не отразились. — Могу я на пару мгновений завладеть вниманием вашего дорогого друга? Выпендрёжник. Гарри не помнил, как выходил из Большого Зала, не помнил, возмутился ли Рон тому, что его друга так нахально украли, и не помнил, ответил ли он что-нибудь на выпад Малфоя. Гарри не проснулся – вынырнул, хватая ртом воздух, вскакивая на ноги и сбрасывая со своего плеча руку Тома. Гарри стоял в каком-то пустынном коридоре (снова), а Том сидел на скамье и смотрел на него так, словно он – мусор под ногами (снова). Гарри нахмурился. — Что происходит? — Мне кажется, Малфой хотел спровоцировать тебя на дуэль. Ты выглядел ужасно, так что я взял на себя ответственность увести тебя оттуда. Том невинно улыбнулся, взмахнул рукой над скамьёй в приглашающем жесте, но Гарри отчаянно замотал головой и сделал шаг назад. — А это? — он неопределённо указал на свои плечи и потом на руку Тома. — Зачем? — Ты выглядел таким уставшим, я не устоял. Не жалуйся. Ты всё ещё жив, здоров и в сознании. Как неожиданно. Гарри показалась странной такая формулировка, но он всё же неуверенно кивнул. — А Малфой? — Растерял смелость. Ты мог бы и догадаться. — О чём? Том закатил глаза с видом смертельно уставшего человека. — Не только тебе страшно находиться рядом со мной. Гарри поморщился, но спорить не стал. Но в самом деле, чего он такого сделал? Разве что улыбается направо и налево этими своими идеальными зубами, а глаза ничего не выражают. Это всё внешние данные. Я о нём ничего не знаю, только имя. Может, он просто с людьми общаться не умеет. Мне повезло, что Рон оказался таким болтливым, что и мне язык развязал, а то ещё неизвестно, сколько бы я пытался первым с кем-то заговорить. Ужасно неловко. Том дал понять, что друзья ему не нужны. Но как он сам мог это понять? Он же до сих пор ребёнок, как и я, может тогда... — Хватит думать, — прошипел Том, приложив два пальца к правому виску. Гарри тяжело вздохнул и сел рядом с Томом, как тот и предлагал жестом пару минут назад. Он ужасно развеселился, заметив выражение искреннего удивления у Тома на лице, подумав, что тот наконец похож на человека. — В тот раз ты спросил... — То был риторический вопрос, — безэмоционально заметил Том. Гарри кивнул, но продолжил: — Друзья могут разделить с тобой хорошие моменты. Это всегда поддержка. И жизнь кажется лучше. — Ты не в состоянии сам за себя порадоваться? Неравнодушие к кому-либо только мешает. Друзья – это в первую очередь рычаг давления на тебя. — Говоришь так, как будто у тебя полно врагов. — Ты бы удивился. Гарри опустил взгляд на свои колени, а рука Тома снова обвила его плечи. Он, как ни странно, почувствовал себя лучше. — Ты спокоен сегодня, — Гарри помнил безумные улыбки Тома и уверенные слова о вещах, о которых Гарри знать было не положено. Как он должен теперь смотреть на учителя, зная, что тот был на стороне человека, лишившего его семьи и нормальной жизни? Почему Дамблдор позволил убийце учить детей? Откуда Том узнал, что Снейп – Пожиратель Смерти? Гарри теперь было некомфортно в присутствии профессора, и это, кажется, было взаимно. Но Дамблдор – мудрый волшебник. Наверное, если он доверяет Снейпу, то и Гарри может. А Том действительно выглядел менее охваченным своим безумием и более уставшим. Не физически — морально, скорее. — Ты меня очень раздражаешь. Испытывать эмоции так энергозатратно. Гарри не смог сдержать смешок, хотя не в полной мере понимал, серьёзен ли Том. Тот поднялся и окинул Гарри оценивающим взглядом, опять заставляя почувствовать себя неуютно. — Так ты ко мне в друзья набиваешься? — Том внезапно расхохотался. — Просто бесценно. Ирония судьбы. — Не понял... — Гарри нахмурился и с ужасом почувствовал, как кровь прилила к щекам. — Естественно. Поумней немного. Грязнокровка Грейнджер справляется лучше тебя, Золотой Мальчик. — Не называй меня так! И что значит грязнокровка? — То и значит, — Том снова расплылся в улыбке, — ты меня услышал. Книжки умные почитай, может, научишься уживаться с... как ты сказал?.. моим безумием. Гарри посмотрел на Тома со странной смесью восхищения, страха и жалости. — Но я ничего такого не говорил. — У тебя всё на лбу написано, Поттер, — Том наклонился чуть ближе, сверкнув глазами, снова напоминая Гарри о том, насколько у них неестественный, неправильный цвет. — Забудь обо мне, и друзьям своим ничего обо мне не говори. Мне нечего тебе дать. Как и тебе. И он снова ушёл, оставив Гарри гадать, было ли в словах какое-то двойное дно. За ужином Малфой пытался взять его на слабо, и Гарри всё же вспылил и согласился в ту же ночь встретиться в полночь. Если бы не злость на Малфоя, Поттер бы даже уделил время, чтобы удивиться, насколько проницателен оказался Том. — А кто это был? — спросил Рон заговорщически. — Кто? — Слизеринец, — Рон скривился, поднимаясь, утягивая Гарри в сторону выхода. Помяни чёрта. Том фурией пронёсся мимо него у выхода из Большого Зала, кинув через плечо тихое, но чёткое «идиот». — Да так, — Гарри неопределённо взмахнул рукой, а Рон приподнял брови, — перебрасываемся парой слов в коридорах. За весь остаток учебного года Гарри так больше ни разу не увидел Тома, хотя тот не давал забыть о своём существовании, несмотря на свою просьбу «забыть о нём». Порой Гарри мог спиной чувствовать полный пренебрежения и ненависти взгляд, но когда он оборачивался, за спиной никогда никого не было. Так что он смирился. Гарри был почему-то уверен, что Том в курсе всех его похождений с Роном и Гермионой, и это было вдвойне странное чувство; он и сам был не против преподнести Тому всю историю о философском камне, так сказать, из первых уст, а не школьных слухов, но тот словно специально пропал и не попадался на глаза весь год. Не то чтобы Гарри усердно искал.