Strong sympathy

      Горохострел проснулся от ярких лучей солнца, которые слепили глаза и покрывали растение некой светлой плёнкой, хотя уже сзади через окно на полу дома можно было увидеть его тень. Птицы уже начали петь свои песни, травка зеленела, становясь яркой от самой большой звезды мира, и зомби не видно на линии. Это радует, зомби такие непредсказуемые в последнее время, что когда зелёное растение вставало, первые ходячие уже начали свой путь к дому Дейва. За мозгами, естественно. Недовольно выбив из себя что-то между протяжным стоном и шипением, тот протёр глаза и осмотрелся. Он всё ещё был на подоконнике, на котором обычно спали подсолнухи всех видов. Это своеобразная особенность, в каждой части дома Безумного хозяина было место, специально выделенное для каждого растения: в холодильнике были леденые защитники этого дома, на крыше арбузопульты, кукурозопульты и кактусы, на подоконнике, как уже понятно, нежились на солнышке те, кто вырабатывал "звёзды солнца" для создания ещё большего количества растений. Когда тот спросил, можно ли ему переночевать у них одну ночь, все единогласно ответили отказом, ведь у того на это есть диван, зачем ему спать на подоконнике? И даже не смотря на ту, якобы отмазку, что его место просто напросто было полностью занято, те его всё равно не слушали. Но одно жёлтое растение всё-таки уговорило своих оставить его здесь на ночь. Этим растением являлась Санни, хорошая подруга Гора. Она всегда хорошо с ним общалась и соглашалась с его мнением. Многие уже проснулись и что-то бурно обсуждали, скопившись в небольшие группы на лужайке, которую обычно защищали от волн мертвецов. И только сейчас услышав умиротворённое мычание откуда-то справа, он поспешил узнать её владельца, коей являлась Санни. Подсолнух расчёсывала свои лепестки маленькой розовой расчёской, закрыв глаза от нарастающего наслаждения и продолжала своё блаженное мычание. Почувствовав чей-то взгляд, она открыла глаза на главного подозреваемого. Оказалось, что это был Горохострел. Тот, явно смотрел на неё на неё, как на дуру, ведь, зачем расчёсывать свои лепестки, как волосы? Они не поднимаются или превращаются от пробуждения в какую-то невообразимую форму. Это как минимум странно. Подсолнух, нежно улыбнувшись пробуждённому, сказала: - Доброе утро. - Доброе - сонно промямлил тот. - Как спалось? Что снилось? - поинтеровалась жизнерадостное растение. - Ничего особенного. - Совсем ничего? - удивилась Санни. - Совсем ничего - подтвердил Горохострел - могу поинтересоваться, в не знаю какой раз, зачем ты это делаешь? - Что именно? - удивилась оптимистка. - Расчёсывание лепестков, серьёзно? - пояснил зелёный. - Ну да, я думаю, что так выгляжу более милее, ведь так? - последние слова она произнесла с нарастающей, с начала её фразы, ехидной улыбкой, глядя на собеседника, ожидая реакцию. Тот в своё время, выбившись из состояния сна, немного покраснел и попятился в сторону окна, но даже в нём можно было увидеть, как Санни, всё ещё улыбается и пристально наблюдает за ним. Уж флирта с её стороны, причём утром, он не мог ожидать. - Эм... да... наверное... - только и смог неуверенно произнести Гор. - Спасибо за комплимент! - на смену ехидной пришла всё та же улыбка оптимистки. Это, скорее, комплимент с твоей стороны самому себе и чтобы убедиться ты используешь приём флирта, чтобы точно удостовериться. Чувства смущения уже начало пропадать, но лицо оставалось красным. Пора бы уже пойти к своим и успокоить их, ведь если старший брат пропал, то начиналась безудержная паника, а по его возвращению все успокаивались. Конечно, не без нытья младшего, Огненного Горохострела. Окно не было закрыто, что очень радовало, ведь обычно оно плотно закрыто, даже Картофельная мина не пролезит, Чомпер как минимум и то не факт. Попрощавшись с Подсолнухом, Горохострел залез в окно и моментально спрыгнул на пол. Он был в горшке, так что приходилось не ходить, а прыгать с высоким шансом упасть лицом к полу и уже не встать. Постепенно подходя к дивану, месту, где спали все те, кто умел стрелять прямо, он морально подготовил себя к встречи. Иногда приходится объяснять причину своего ухода, хоть иногда мы не хотим этого.