Вечер. Гостиная гриффиндора.
— Гарри, где носит Рона? Ужин час назад закончился, скоро отбой, а его нет еще, — Гарри и Гермиона сидели на полу с котлами для зелий и разбросанными учебниками, решив не откладывать подготовку к Зельям. — Возможно, они с Драко принялись уже работать и готовиться, где ему еще быть, — и почему ей казалось, что от нее что-то скрывают? — Не думаю, что Рон бы начал готовиться в первый же день — это же Рон! Он сделает все за час до урока, — включив свой тон заучки, произнесла гриффиндорка, помешивая свое зелье. — Кто знает, может его Драко надоумил. Спросишь сама его, — парень пожал плечами, рассматривая ноги лягушек, которые нужно было бросить в кипящий котелок. Она хотела все рассказать Рону. Что она беспокойно спит, что ее мучают кошмары, что она глубоко в душе ненавидит себя, за то, что не спасла их, не уберегла. Но как назло, Рон от нее отдалился, и она это прекрасно видела. Гермиона надеялась, что всему этому причина его личных раздумий и горя. Да, это было действительно жестокое испытание для их отношений. Она верила, что вместе они справятся, и все будет как раньше. — Я больше не могу его дожидаться. Я устала и хочу спать, — девушка от утомленности потерла глаза и зевнула. — Спокойной ночи, Гарри. — Спокойной ночи, ты мне сегодня очень сильно помогла, — Гарри поднял голову и улыбнулся подруге, которая стояла уже возле лестницы, ведущей в спальню. — Ты тоже, — сказала девушка прежде, чем скрылась за дверью. Посылать патронуса было бы слишком идиотской идеей. Рон определенно в Хогвартсе, просто где-то задержался, наверное. В очередной раз курить в спальне девочек было рискованной идеей, но ничего больше ей не оставалось — беспокойство за Рона отразилось дрожащими руками, возвращая в дни войны. В те времена, когда кто-то из ОД терялся из вида, и Гермиона успевала тысячу раз в голове прокрутить сцену кровавого убийства. Хоть война и закончилось, старые страхи не хотели покидать ее. Повторив ежевечерний ритуал, как очищение всей комнаты от щиплющего глаза дыма, пока никто из девушек не проснулся, Гермиона отправилась спать, оставляя все вопросы, над которыми она хотела подумать сегодня, на завтрашний день.***
— Было приятно познакомиться с тобой поближе, Лаванда, — парень поцеловал девушку в губы и принялся поправлять ремень на штанах и расправленную рубашку. Парень впопыхах старался добраться до своей гостиной, не встретив Флитвика или кого-нибудь из учителей. Он бы почти добрался до спальни, если бы не одно «но». — Нужно поговорить, — послышалось со стороны камина, когда гриффиндорец почти поднялся до двери спальни. Повернувшись вполоборота, он увидел того, с кем бы ему хотелось говорить сейчас меньше всего. — Спустись пожалуйста, — голос снизу звучал строго и сосредоточенно. — Да, сразу скажу, я был с Лавандой, от тебя все равно мало что можно скрыть, — взгляд парня не выражал стыда или чего-то подобного. Это была скорее гордость за себя. — Тем, что ты мне все рассказал, ты обрек меня, понимаешь? Теперь я тоже вынужден врать и скрывать правду. Лучше бы я этого не знал, совесть была бы чище, — его глаза закатились, а сам он развернулся к камину, продолжая наблюдать за ярко-оранжевыми языками пламени. — Гарри, я правда не хотел чтоб ты это знал, хотя глубоко в душе я понимал, что рано или поздно мне придется тебе рассказать, — рука приятеля коснулась плеча Гарри, проверяя настрой друга. — Тебя Гермиона искала полвечера, она была очень нервной. Я не хочу тебя больше перед ней прикрывать, я чувствую себя ужасно, — между друзьями повисла пауза. — Рон пойми, у тебя не получится это долго скрывать, ты должен все ей рассказать. А если не расскажешь ты — это сделаю я, — Гарри решительно встал и ушел в спальню, тем самым объявляя конец разговора. — Я правда люблю Гермиону, но видимо это не та любовь, о которой я думал все это время. Я ей сам все расскажу, только дай мне время, — послышался звук открывания двери, вслед за ним и ответ: — Она утопает в боли каждый день, пока ты по углам зажимаешься. Отличная тактика, дружище. — Гарри, стой, ты ведь сам знаешь, что мне ничуть не хуже, чем… Ответа не последовало, лишь звук захлопывающейся двери. — Где тебя носило, соизволь спросить?! Гермиона всю ночь не могла найти себе место, и когда на утро она увидела рыжую макушку возле входа в общую гостиную, наконец-то смогла выдохнуть. Но вместе с облегчением пришла злость. — Послушай меня, я тут не при чем, — Рону было тяжело подобрать слова, особенно для лжи, особенно для очень близкого человека. — Этот хорек вчера меня выловил в коридоре, и видите ли, у него на остальные дни планы. — И ты хочешь сказать, что ты согласился идти с ним практиковать зелья? — девушка вопросительно подняла бровь, ожидая ответа. — Ну да, где мне еще быть? Если бы со мной что-то случилось, я бы обязательно послал патронуса, — парень выдохнул, увидел легкую улыбку на лице девушки. — Но мне приятно, что ты переживала за меня. — Мне не было приятно просидеть полночи в переживаниях, — гриффиндорка надула губы и опустила взгляд. — Иди сюда, — парень протянул руки, заключив девушку в объятия. — Ты ведь не обижаешься? — девушка отвела взгляд, но кивнула. И в этот момент он нежно коснулся ее губ своими. Губы Гермионы невероятно нежные и приятные, но он их не чувствует. Он не чувствует ничего, абсолютно ничего. С Лавандой не так. С ней вообще не так. Каждое её касание вызывает табун мурашек, а каждый поцелуй ощущается, как первый. Она дарит ему те ощущения, которые он никогда в своей жизни не получал. Возможно, она действительно делает его счастливым. Целый день прошел спокойно. Две пары с пуффендуйцами, одна — с когтевранцами. Никотиновая зависимость дала о себе знать во время обеда. Астрономическая башня в это время пустовала. Пачка сигарет подходила к концу, и Гермиона надеялась, что вскоре они пойдут в Хогсмид. — Я думал, что могу тебя тут снова встретить, но как там магллы говорят? «Мысли материальны»? — Гермиона услышала звук упавшей сумки как и тогда, когда встретила на этой башне Драко. И в тот день, настроение у нее было, мягко говоря, не очень. — Извини, Малфой, но сегодня у меня слишком хорошее настроение, чтоб общаться с тобой, — девушка потушила окурок и направилась к лестнице. — Ты же знаешь, я не мог тогда поступить иначе, у меня не было выбора, — девушка замерла, но не развернулась. — Знаешь, у кого не было выбора? У всех убитых магглов и магглорожденных волшебников. У тебя был выбор, но выгодным для тебя был только один вариант, — девушка повернула голову, надеясь, что ответа не последует. — Моя семья была бы мертва, если бы я отрекся от воли Лорда. Возможно, я тоже был бы мертв, — парень сделал шаг то ли навстречу, то ли просто шел к перилам. — Мне все равно, — на этот раз ответа не последовало, и девушка удалилась. Удивительно, как каждая стычка с Малфоем доводит её до точки кипения. Если бы не умение держать себя в руках, в него бы прилетела пара заклинаний еще в первый день учебы. — Рон, по-моему, делать это каждую ночь крайне рискованно. И кстати, ты помнишь, о чем я вчера с тобой разговаривал? — парни направлялись на поле для подготовки к матчу со слизеринцами. —Гарри, мы завтра идем в Хогсмид, там я ей и скажу это. Мне нужно время, чтобы подобрать слова. Рону будет тяжело это сделать, тяжело взять и разбить то, что он взял собственноручно. Он видит любовь Гермионы, но ничего не может сделать. Гарри прав, мучить девушку и её чувства намного хуже, чем сразу ей обо всем рассказать. — Рон, я надеюсь, нам не придется больше об этом разговаривать, у меня болит совесть за Гермиону, — парень выбежал вперед, здороваясь с однокурсниками на поле. Хоть день и был без происшествий, не считая Драко Малфоя, но довольно выматывающим. Сразу после ужина Гермиона без сил отправилась к себе в гостиную. — Хэй, Грэйнджер, ты не видела Уизела-младшего? Этот недоумок весь день не попадался мне на глаза, — было темно, но девушка успела увидеть темно-зеленый воротник на черной мантии. — Это ты, Малфой? — в ответ парень издал лишь легкий смешок. — Ну так, Грэйнджер, я понимаю, что ты типо игнорируешь меня все дела, но сделай милость, скажи, где запрятался твой дружок, — слизеринец наигранно жестикулировал, ускоряя шаг за гриффиндоркой. — Не знаю, зачем он тебе нужен, но нет, я не знаю где он. Поищи на поле для квиддича, а теперь проваливай, я хочу спать, — они оказались уже возле входа в гостиную красно-золотого факультета. — Отлично, тогда котелки притащу прямо туда. Зельеварение на свежем воздухе ночью — какая романтика, — парень развернулся вполоборота, и тут она поняла… — Стой, ты хочешь сказать, что вчера вы не занимались в общей гостиной? — Гермиона надеялась, что Малфой просто забыл о вчерашней практике. — Хотел бы я столько раз видеться с ним, сама подумай, Грэйнджер. Мне проще за один вечер решить с ним все вопросы. Великая честь, искать его несколько вечеров подряд. Хотя знаешь, я не буду больше его искать. Снейп — мой декан, если у кого-то и будут проблемы, то только у него. Пока Малфой стоял, бормоча себе что-то под нос, она просто замерла. Мысли крутились одна за одной. Внезапно вспомнилась Лаванда, которая зашла в спальню после отбоя, когда Гермиона пыталась уснуть. Слишком пугающая логическая цепь выстраивалась у нее в голове. Ей казалось, что она даже не моргала все это время, пока ее из мыслей не вывел мужской голос. — Ау, Грэйнджер, ты план мирового захвата придумываешь? Спешу тебя огорчить, вы его уже совершили, — слизеринец щелкнул пальцами перед лицом девушки несколько раз. — Мимбулус мимблетония, — и девушка скрылась за портретом Полной Дамы. «И что только в голове у неё было»: пронеслось в голове парня, пока тот шагал к своей спальне. Всю ночь девушка просидела у окна своей спальни. Видимо, смысла ждать Рона не было, как и разговаривать с ним. К утру Гермиона наконец-то подобрала несколько фраз, которые помогут ей в разговоре с парнем, по крайней мере, она надеялась, что помогут. Спала она от силы минут сорок, и то не по собственной воле — её просто отрубило под утро. Сборы девушки не вмещали в себя кучу процедур: ей достаточно было умыться, заколоть волосы и одеться. В последнее время гардероб Гермионы вмещал в себя только черные вещи. Она решила не изменять традициям: надела черную водолазку, и, заправив ее в черные брюки, вышла из комнаты, захватив своё пальто. Ноябрь встретил девушку ярким солнцем, но с довольно прохладным ветром, который так и старался проникнуть под её шарф, пронизывая каждую её косточку. Гарри с Роном она не застала ни за завтраком, ни по дороге в Хогсмид, но ожидала их встретить в трех метлах. К её удивлению, Рон стоял возле входа, нервно пытаясь согреть руки. — Привет, Рон, — Гермиона подняла глаза, которые так и не встретились с глазами партнера. — Нам нужно поговорить, — выпалил Рон. Было видно, что ему тяжело даются эти слова. — Давно пора. Я знаю, что ты не занимался с Малфоем позавчера. Где ты был? — глаза партнера все так старались избегать её собственных. — Я был с Лавандой, и вчера я был с Лавандой, и два дня назад я был с Лавандой… и две недели назад тоже… Рон окончательно опустил глаза, понимая, какой он все-таки мудак. — Я догадывалась, — Гермиона силой пыталась вернуть предательские слезы обратно в глаза. — Спасибо, что сказал об этом сейчас, а не год спустя, — слезы все же потекли ручьем, она развернулась, чтоб уйти прочь, в этот момент ее схватили за плечо. — Гермиона, послушай, я не хочу, чтоб наша многолетняя дружба заканчивалась! Может, мы сможем остаться…. Он не успел договорить. Девушка никогда не позволяла себе вольные эмоции, но сейчас её нервы давно исчерпали себя. — Кем, Рон?! Друзьями?! Ты думаешь, мы сможем быть друзьями?! Хочешь, чтоб все было как раньше?! А знаешь, что я тебе скажу? — девушка смахнула остатки слез, переходя на крик. — Как раньше уже не будет! В то время, как я сижу, переживаю за твою душу и думаю, чем можно залатать твои раны от потери брата, ты плевать хотел на меня и на нашу дружбу, которой ты так дорожишь! Я от тебя, — девушка указала дрожащим пальцем на грудь бывшего друга и парня, — не хочу больше ни одного слова в свой адрес слышать! Прощай, Рональд, — девушка до последнего держалась твердо. Даже когда была уверенна, что Рон больше не смотрит ей в след, она не позволяла себе плакать. И только зайдя за один из домиков, она позволила себе скатиться по стене, чувствуя себя полностью разбитой. Она не ревела, не всхлипывала, просто смотрела на опавшие листья, чувствуя горячие дорожки слез на щеках. Было потеряно все. Даже та ниточка, которая держала её голову над водой, оборвалась. — Хэй, Грэйнджер, там маггловский грузовик с мятной зубной пастой проезжал. Неужели ты заказала?