аффилиация.

лиса влюблялась. не раз и не два. она знает, что такое потеря аппетита и эйфория от случайных встреч. для неё это было чем-то простым и обыденным, когда она училась в школе или на первых курсах университета. все происходило легко и непринуждённо. манобан всегда казалось, что у неё завышенные требования, и ей сложно понравиться, но стоило на горизонте появиться кому-то ее типа, как она отметала все критерии выбора. на самом деле, как такового типажа в девушках у неё не существовало. да, некоторые из них имели общие черты, но нельзя сказать, что она руководствовалась лишь этим. ее сердце само выбирало. это могла быть брошенная фраза, интересная привычка или самоубеждение. что угодно могло заставить девушку очароваться. влюблённость бывает приятной. на самых начальных этапах твои гормоны бушуют, и ты абсолютно не замечаешь недостатков в объекте обожаниям. томления, мечты и неосуществимые планы. прекрасное чувство осознанности и наполненности, будто новый смысл жизни, глубокая эмоциональная привязанность заставляет тянуться не только к конкретному человеку, но и к своему будущему тоже. лиса считает, что всем переодически нужно влюбляться, чтобы не забывать это чувство, чтобы преисполняться в моральном плане. количество стрессовых ситуаций тоже приумножается, но у тебя будто бы больше сил на сопротивление им. впервые манобан почувствовала что-то сродни влюблённости на втором году средней школы. только к тому времени она осознала свою ориентацию, и приняла факт того, что всеобщее восхищение от местных красавчиков-парней не разделяет от слова совсем. ее звали мюи мина, и они познакомились в интернете. тогда лисе казалось, что она никогда не найдёт никого на старшую — всего несколько дней разницы — похожего. мина отличалась ото всех, кого манобан когда-либо знала. между ними было много общих черт и интересов. лиса любила в ней все, что любила в себе — эмоциональность, уверенность, прямолинейность. ее навыки разговорного английского тогда были на средненьком уровне, поэтому между ними часто возникали недопонимания, но младшая так горячо втюрилась, что ей было мало дела до культурных различий в речи японии и таиланда. мина редкостная красавица, а от воспоминаний о видео с ее балетных выступлений у лисы до сих пор мурашки вдоль позвоночника. возможно, у неё кинк на женские спины. потом была сыльги. на вид, холодная и сдержанная — на своём приватном аккаунте в инсте любила разводить сопли. лиса старалась на это внимание не обращать, потому что образ крутой и непробиваемой онни ей нравился куда больше. они так ни разу и не поговорили по-нормальному, какие отношения? тогда манобан поняла, что ей нравятся девушки постарше, и что она ненавидит выставление чувств на показ. сыльги часто постила стихи, собственного сочинения в истории, каждую неделю отмечая новых пассий. желание стать одной из них с месяцами сходило на нет, но прорыдала лиса знатно пару раз по прокуренному голосу и удлинённому чёрному каре. за сыльги было несколько девушек, имён которых манобан уже и не вспомнит. даже учительница-практикантка в длинных узких юбках и очках побывала в перечне объектов воздыхания лисы. влюблённость, в целом, штука крутая, а взаимная так вообще подарок судьбы. лиса познакомилась с нишей в автобусе. они флиртовали глазами три станции без перерыва. лишь желтое освещение под ходящим ходуном потолком и мелькающие фонари, вывески, фары за окном. манобан помнит, как вспотели ладони, и как шло мелирование минни — она попросит называть ее так позже, когда они будут гораздо ближе, чем просто понравившаяся в автобусе девушка. спустя много лет лиса может проанализировать их отношения и понять, что даже намёка на любовь всей жизни там не было. минни сочетала в себе отличные от самой манобан качества, но в то же время, эта смесь для второй была катастрофически притягательна. ниша обладала острым умом и проницательностью, отменным чувством юмора и аурой превосходства. иногда она не контролировала собственное настроение, что причиняло боль ей и другим, но лиса тогда находила это прикольным, чем-то их роднящим, потому что сама страдала от подавления агрессии внутри себя. расстались как взрослые, так обеим тогда казалось, на дружелюбной ноте, со взаимными извинениями, без грязи. сейчас манобан находит это забавным, потому что вели они себя ужасно глупо, упуская друг друга, с одной стороны и правильно, что выбирали каждая саму себя, но с тем юношеским максимализмом можно было и побороться за по-настоящему первую любовь. если бы лиса вела блокнот с именами людей, в которых влюблялась, подписала бы она ким джису в конце списка? если старшая действительно и выбивалась из биографии пак чеен, то в перечне лисы смотрелась бы просто несуразно и неуместно. айдолки, одноклассницы, мюи мина — подружка по переписке, минни ниша йонтарарак — ровесница из тайланда, кан сыльги — старшеклассница, когда лиса училась по обмену в корее, и первая заместительница губернатора ким джису. бред. на самом деле, чувства к ней в манобан настолько сильны, что будь у неё этот блядский блокнот, она исписала бы каждую строчку каждой свободной страницы ее именем. тяжёлые мысли, ставшие такими родными в последнее время, терзают девушку, пока она ждёт лифт. за спиной тубус с проектом, потому что нужно кое-что доработать, пока двойняшки будут на дневном сне, а ещё у них сегодня бассейн по расписанию. лиса выходит на своём этаже, нерешительно переминаясь с ноги на ногу, прежде, чем открыть дверь. странное чувство не отпускает ее. возможно, сейчас она встретится с ким джису, и лишь осознание, что это единственная причина для такого зашкаливающего уровня стресса, злит девушку. направить свою нервозность в раздражение идея плохая, если ещё и учитывать, что пришла она сюда работать с детьми, но справиться с эмоциями как-то надо. манобан решает игнорировать присутствие госпожи ким, сухо поклонившись, и не бросать на неё ни единого осторожного взгляда. с этой уверенностью она входит в квартиру, сразу слыша несколько незнакомых голосов. киен и юон ещё в пижамах встречают ее буквально на пороге, приветствуя объятиями по очереди, и лиса отпрашивается у них разуться и помыть руки. когда она проходит к ванной, краем глаза замечает мельтешение в гостиной, и из гардеробной раздаётся шорох. кажется, госпожа ким заполнила собой не только мысли манобан, но и в собственной квартире размножилась галлюцинациями и доводит младшую до ручки. — мама сегодня опять будет в телевизоре, — радостно объявляет юон, когда лиса выходит из ванной, поправляя длинные рукава футболки. — а кто ещё сейчас дома? — аккуратно интересуется лиса, параллельно прислушиваясь. — стилистки пришли подготовить маму, — говорит киен и тянет няню за руку, — она сегодня будет блистать, пойдём посмотришь, — мальчик довольно улыбается, продолжая настойчиво вести за собой. от сестры понабрался. в гостиной пахнет огромным количеством средств для волос и косметикой. на диване разложены развешанные на вешалках многочисленные костюмы. госпожа ким выглядит снова безумно уставшей, уныло поглядывая на мельтешащих вокруг неё девушек. те поочередно предлагают ей разные сочетания брюк, юбок и пиджаков. — поиграем сегодня в телевизор? — спрашивает юон, с интересом наблюдая за происходящим и втягивая носом комбинацию новый ароматов, — сделаем разные программы и придумаем каналы. — хорошо, — тихо отвечает лиса, намереваясь развернуться и уйти отсюда подальше. в ней детского восторга эти огромные переодевалки не вызывают. будет идеально, если ким ее еще и не заметит. — лиса-ши, — контрастно с общим замученным видом, бодро приветствует ее женщина, поднимаясь из кресла. волосы разделённые на косой пробор и заколоты держателями у корней, на лицо нанесён тон, скрывающий весь рельеф, а из макияжа только подведённые глаза. девушка спешно кланяется в ответ, внутренне удивляясь столь радушному приему. она пришла сюда с твёрдой уверенностью научиться контролировать свои чувства в присутствии джису. все, что происходит внутри неё, приносит лишь неудобства и разочарования. эта не та сладко-трепещущая влюблённость в средних классах, это что-то стихийно-губительное. самое страшное, что процесс падения в ким джису кажется абсолютно необратимым, будто с каждым шагом она увязает все сильнее, стоит ее расслабиться хоть на секунду, и вся ее карьера будет разрушена, а что ещё важнее — уверенность во владении собственной жизнью рухнет вслед за падением к ногам женщины. поначалу все казалось простым и естественным, будто симпатизирует ей ким лишь как образцово-показательная мать, как очень рассудительная и мудрая родительница. с каждым днём вера в эту теорию все сильнее и сильнее подрывалась. с каждым искрящим зрительным контактом, с каждой мерцающей полуулыбкой. и вот сейчас, стоя напротив госпожи ким, которая с каждым шагом подходит все ближе и тянет куда-то в коридор, лиса каждой клеточкой своего тела ощущает как дрожит к ней, как к ней задыхается, как к ней горит. хочется спрятаться, закрыться, убежать. — я по работе еду в канвондо на следущей неделе, — начинает женщина непринуждённо улыбаясь, в ее зрачках сегодня что-то доброжелательнее, шелестящее, притягательное, — хотела взять киена и юон с собой, но оставить в отеле будет не с кем. они давно не были у моря, поэтому вы поедете с нами, — манобан чувствует комок в горле размером с мячик для большого тенниса, таким пушистым и салатовым. ким слишком широко улыбается, слишком довольная в компании младшей, будто та не ее подчиненная, а близкая знакомая. близкая. — я... — начинает девушка, но обрывает себя на полуслове, ощущая как сильнее сжимаются пальцы на ее левом запястье. ким могла бы давным давно отпустить, ведь вот лиса прямо перед ней, убегать не собирается, не игнорирует. — я бы очень хотела, что бы вы поехали, — непонятно зачем продолжает настаивать старшая, ее аура сегодня не просто манящая, она какая-то сносящая с ног. мячик из глотки манобан со свистом ухает в ноги, и вновь отскакивает ударяя в голову, заставляя зрение рассеяться до того состояния, что все становиться размытым, кроме силуэта игривой госпожи ким, которая чуть приподнимает бровь. — я подумаю, — отрезает лиса, выпутывая предплечье из цепких пальцев. эта желеобразная беспомощность перед улыбкой матери ее подопечных абсолютно ее не устраивает. почему эта женщина решила, что может устраивать ее сердцу такие американские горки? думает повелась вчера — поведётся и сегодня? нет. лиса абсолютно не желает становиться чьим-то развлечением. чертовым посмешищем. будто старшая разглядела в ее глазах преданную влюблённость и теперь играется. весело? ким джису возможно, лисе — нет. *** лиса любила компанию детей, не потому что ей было как-то некомфортно с ровесниками или она отстаёт по развитию. с ними просто можно было по-настоящему отпустить себя, не в плане забить на все и не нести ответственность, а не беспокоиться о своём внешнем виде или манере поведения. ребёнок никогда не осудит или не попрекнёт. в своей основной массе они простодушны и любвеобильны. за детьми очень интересно наблюдать, и их изменения по мере взросления удивительны. растить их, подмечать новые привычки, ухаживать — манобан не видела минусов в своей профессии, за исключением временами скандальных родителей и плохих условий содержания. малыши смешные и непосредственные, все такие разные, но чем-то похожи. для лисы правда никогда не было чужих детей, стоило ей только увидеть нового подопечного, как она проникалась к нему и искренне пыталась понравиться. получить одобрение или комплимент от ребёнка — самая приятная вещь для неё во всем мире, наверное. и девушка хранит в специальной коробке дома рисунки, засушенные букетики, пластилиновые фигурки и множество приятных мелочей в качестве подарков от своих подопечных. они греют ей сердце. юон и киен одни из лучших детей, которых она когда-либо встречала. да, плохих малышей и малышек не бывает, но к этим у неё особые тёплые чувства. она сама привязалась к ним. и сейчас, помогая феном просушить юон волосы, она ощущала это сильнее всего, эту трепещущую нежность. киен переодевался сам в мужской раздевалке, и манобан немного переживала. мальчик вызвался сам собраться, хотя и бассейн на цокольном этаже принадлежал только им на этот час. лиса проверила шкафчик не забыли ли они чего. несмотря на то, что она тщательно натирала кожу мочалкой с гелем для душа, запах хлорки все ещё ощущался. она быстро вытерла ноги полотенцем, надела носки и достала из-под скамьи кроссовки. юон ковырялась в своей сумке, ища резинку, и наконец обнаружив пропажу, кое-как замотала подобие хвоста на затылке. лиса разрешила идти с такой причёской, хотя ее не особо и спрашивали, потому что перед прогулкой все равно менять. взяв, девочку за ручку и поправляя ремень сумки на ее хрупком плече, они вышли из раздевалки. киен уже ждал их в коридоре, пытаясь завязать шнурки. светящиеся желтым веревочки никак не подавались крошечным пальцам, петельки разворачивались, концы спутывались. лиса нежно улыбается стараниям мальчика, присаживаясь на корточки напротив. однажды госпожа ким сказала ей, что если у двойняшек что-то не получается, по мере возможности, нужно объяснить и частично показать, а не делать полностью за них, поэтому манобан очень медленно завязывает бантик на одном кеде киена, ясно демонстрируя процесс. с левой ногой он справляется практически сам, единственное — лиса затягивает узел посильнее, чтобы не развязался до дома. на нулевом этаже также располагается спа и некоторые из тренировочным залов. слышится размеренная музыка для медитаций и голоса людей. девушка неспешно идёт по коридорам, подстраиваясь под медленную ходьбу детей и из праздного любопытства заглядывая в открытые двери краем глаза. они редко бывают здесь, поэтому ей интересно, как же богачи отдыхают. конечно они могут позволить себе выезжать за пределы дома, но многие стараются не светиться в городе, поэтому тусуются исключительно на территории комплекса. они выходят на площадку перед лифтом, где располагается небольшая бар-кофейня, где они всегда после бассейна берут горячий шоколад. юон берет с орехом, а киен с двойными сливками. бармен молча приветствует их кивком и приступает к выполнению заказа, отворачиваясь к кофе-машине. киен забирается на колени к лисе, усевшейся на высокий стул у стойки, юон садится напротив, беспечно мотая ногами и не сводя глаз с клипс на своих кроксах. вообще, она тщетно уже почти неделю пытается вбить в голову своей няне, что они называются джиббитсы, и что ей тоже такие жизненно необходимы. устав от ожидания, двойняшки начинают играючи сталкиваясь носами обуви в попытке друг друга перебороть, в их действиях нет ничего отрицательного, они просто развлекаются, и лиса наблюдает за ними, на всякий случай посильнее прижимая киена к своей груди. она думает о том, как жаль, что мамой этих детей оказалась именно ким джису. в смысле, нет, она отличная мать и многое им даёт, но ужасно жаль, что лиса испытывает к ней что-то. действительно жаль, что в один прекрасный день истечёт контракт, и она больше никогда не увидит двойняшек. ей жаль, что самой безумно хочется отказаться от этого дела и вернуться к прошлой жизни, в которой главным и единственным центром была учеба, а не ким джису, в которой радость — дженни, обнимающая ее со спины, пока они стоят в очереди в старбаксе, а не мимолётные зрительные контакты с малознакомой женщиной, в которых проблемы это сломавшаяся зарядка от ноутбука, а не собственные чувства к госпоже ким. — твои волосы мокрые, — констатирует факт киен, заметивший подвисшее состояние няни. — я надену капюшон, — успокаивает его девушка, на что получает недовольно сморщившийся нос. — наденешь-наденешь, — он аккуратно заправляет ей волосы за уши и натягивает капюшон, проведя напоследок пальцами и по растрепавшейся челке, — ты такая красивая, нуна, — киен мягко улыбается ей, когда перед ними ставят чашки с горячим шоколадом, и двойняшки неспешно приступают к питью. лиса может благодарить его лишь душой, нежно обнимая. ей очень странно настолько сильно привязываться к подопечным, но юон и киен так важны для неё. она не откажется от них даже не из-за глупой компенсации, а просто потому что хочет максимально насладиться отведённым им временем. эти искренние улыбки и смех, редкие слёзы, не по возрасту мудрые высказывания и огромное воображение — вещи, в которых манобан очень нуждается. ее сердце разбивается на куски от мысли, что когда-то им придётся друг друга оставить. она чувствует, что дети тянутся к ней в ответ, и просто очень грустно от этого, но она не откажется от них даже из-за их вызывающей миллион странных чувств мамы. *** пахнет гарью. едкий аромат все никак не планирует покидать квартиру, полностью игнорируя все распахнутые окна. рисоварка в последние дни сошла с ума, ее нельзя оставить ни на секунду. нужно отнести в ремонт, но в расписании лисы нет времени на подобные мероприятия. оставшаяся без ужина и дыхания через нос девушка в очередной раз ставит свою курсовую работу на подоконник и отходит на пять шагов назад. на самом деле, на три с половиной, икрой врезаясь в ножку кровати и скуля от резкой боли. она закончила пока только со зданием, с самой основной и трудоёмкой частью, все ещё размышляй добавлять ли человеческие фигуры с предыдущих вариантов или нет. от лысого мужчины с собачкой она уже отказалась, но некоторые силуэты все ещё мозолят ей глаза. один конкретный. та мадама в пиджаке на лавочке реально супер раздражает своей привольной позой. лиса жуёт внутреннюю сторону щеки, пока в ее уши вливаются вечерние песни птиц за окном — и откуда они только взялись — когда момент трещит по швам из-за рингтона телефона. у манобан поджилки трясутся, и она в миллионный раз клянётся сменить мелодию будильника и вызова на разные, потому что такие триггеры просто невыносимы. на экране сияет нини-онни с белым сердечком и очаровательной фотографией поваленной на газон каем дженни. большая белая собака толстыми лапами давит на плечи девушки, в то время как та запечатлена с очаровательной мармеладной улыбкой. ким спасает унылый вечер своей беспрерывной болтовней и переодическим хихиканьем, она кажется немного пьяной, но ее приподнятое настроение исцеляет подбитую, в последнее время, душу лисы. младшая искреннее улыбается, зажимая телефон между ухом и матрасом и наблюдая за акварельными всполохами оранжевого и сиреневого на закатном небе. дженни рассказывает о том, что у ее соседей вчера загорелся гриль в саду, а лиса жалуется на рисоварку. ким сказала, что ее мама собирает какие-то купоны в магазины техники и можно будет найти что-то по скидке. манобан упускает момент, когда их разговор перетекает на какую-то душевно-любовную тему, старшая говорит абстрактно, и как бы эгоистично со стороны лисы не было, она рада, что та не упоминает своего парня. он злит младшую, а сил даже на пассивную агрессии сейчас чертовски мало. — онни, думаешь нормально влюбиться в человека, ничего о нем не зная? — открывает манобан то, что терзает ее уже кажется вечность. — это не похоже на тебя, ли, — младшая слышит, как за дженни закрывается дверь. она вернулась домой и негромко здоровается с родителями. — передай привет от меня, — просит лиса, и подруга послушно выполняет ее просьбу. — может тебе стоит узнать ее поближе? — спрашивает ким по ту сторону провода, оказавшись уже в своей комнате, — высока вероятность, что ты влюбилась в надуманный самой собой образ, и на самом деле, она абсолютно другой человек. — мне не стоит ее узнавать, — лиса поджимает губы, замолкая на некоторое время, но дженни не перебивает ее, — знаешь, она не из тех, кто вообще кому-либо открывается. это правильно. — слушай, лис, — раздаётся из динамиков, — когда готовишь мидии, ни в коем случае нельзя есть те, которые не открылись, потому что они испорчены. и пытаться открыть самостоятельно, потому что случайно попавший в кишечник осколок панцыря может вспороть стенки, — шуршат одеяла, — я иногда применяю это правило на людей, когда не хочу, чтобы мои чувства ранили. — странно сравнивать людей с едой, — тихо отвечает лиса через какое-то время. — нормально, — почти шепчет дженни, думая, что ее подруга засыпает. — мне нужно немного поработать. спокойной ночи, джен, — манобан садится на кровати, снова упираясь взглядом в ватман на подоконнике. — не засиживайся допоздна, — просит ким, — пожалуйста. я люблю тебя, ли, сладких снов. — и я тебя, — заторможенно отвечает лиса, сбрасывая вызов первой. она замирает перед открытой дверцей платяного шкафа, на котором висит узкое зеркало с необработанными краями. поношенная футболка в черно-белую, мелкую полоску, растрепавшийся пучок на затылке, закреплённый лишь карандашом и уставший взгляд. глаза в глаза. самой себе в душу, которая почему-то кажется незнакомой. что же с ней творится. почему влюблённость перестала быть игристым шампанским с золотыми проблесками и легким букетом, а превратилась в жгучий скотч, даже без колы? ее в данном случае можно считать за идеализацию партнерки, ведь, когда мешаешь виски с колой, от сладости второй на утро раскалывается голова. сравнить чувства с алкогольными напитками, вероятно, ещё более странно, чем людей с едой. манобан не романтизирует образ госпожи ким. ей бы безумно хотелось найти в ней хоть один чертов изъян, но увы и ах, старшая будто бы соткана из солнечных лучей и лепестков пионов. лиса идиотка, и это все на что хватает сил — осознание данного факта. девушка громко хлопает злополучной дверцей, разворачиваясь к письменному столу. она рисует ким джису на финальном варианте работы. она обводит тушью каждую ее, будто бы впитанную под кожу, черту. лиса больше не хочет видеть в джису незнакомку. идиотка лиса больше не прячется.