аффилиация.

лиса никогда не верила, что жизнь можно довести до идеала. ты никогда не знаешь, что будет завтра, как можно расчитывать все по секундам. синдром отличницы не был свойственен ей даже в школьные годы. единственное, что она держала в голове — только она сама может обеспечить себе счастливое будущее. девушка не планировала полагаться на материальную поддержку родителей или будущей партнёрки. училась иногда в большей степени ради оценок, а не знаний, была одной из тех учениц, кто всегда старается поддерживать хорошие отношения с учителями. именно это обычно выходило из рук вон плохо. лиса часто слишком категорична в высказываниях, поэтому может показаться грубой. поэтому ее таковой и считали, хотя она испытывала к преподавателям гораздо больше уважения, чем кто-либо другой в классе. девушка также была убеждена, что ее мировоззрение сформировалось почти полностью в подростковые годы. ей нравилось так думать. многие называют себя эмоционально зрелыми в раннем возрасте и дать объективную оценку самому себе довольно сложно, но лиса не отступалась от своего. многие неправы, но не она. многие допускают ошибки, но не она. да, что-то может выглядеть проступком в глазах общественности, но не в ее. она действовала в альтруистических соображениях, скорее всего, или так, как того требовало сердце, следовательно, в ее понимании — единственно верно. ей трудно осознать, что существуют мнения помимо ее, и что у всех людей своя жизнь и внутренний мир. лисе всегда было трудно понять людей, да, многих из них она любила или хотя бы не испытывала отторжения к их персонам, но к своему двадцатитрехлетнему возрасту осознает, что никогда никого в полной мере не понимала. если анализировать, то лиса ни разу даже не пыталась целиком и полностью войти в чье-то положение. ей нравится решать чужие проблемы, давать советы и играть в спасительницу, но она никогда не могла пропустить через себя чью-то мотивацию или проблему. та же самая дженни, да манобан за неё сожрёт любого, знает ее как облупленную, но не понимает, чем старшая руководствуется по жизни. по какому принципу она выбрала чонина? почему не могла, стиснув зубы, перетерпеть и закончить уник? почему вмешивается в ссоры родителей, когда это по сути далеко не ее дело? многие вещи, подобные этим, в людском поведении ей неясны. как можно совершить самоубийство? или захотеть сменить пол? не принимать свою ориентацию? воровать? в голове лисы не укладывается многое. ей нравится говорить, что она неограниченная личность, хотя она является таковой только в вопросах толерантности общего понимания: лгбт, расовая принадлежность, социальный статус. толерантность это же в принципе терпимость к любому явлению. почему все считают за неё лишь остро-социальные темы? если ты осуждаешь кого-то за музыкальные вкусы, но дрочишь на гей-порно, ты заведомо не толерантная личность. если поддерживаешь гендерную теорию, но желаешь смерти женщинам в интернете за их точку зрения, ты не имеешь права называть себя терпимым. лиса не толерантная. на самом деле. она часто грешит эйджизмом, любит осуждать людей за поступки, выходящие за границы ее понимания, она изредка судит по внешности, да и отстаивать свою точку зрения, даже после того, как оказалась неправа — ее второе имя. кому-то настолько упёртой и горячной как она трудно быть терпимой. она таковой и не является. джису единственная, кого хочется понять на тысячу процентов. каждый ее мотив, любая мысль между строк, взгляд, жест. у них-то с младшей предостаточно расхождений мнений в мелких темах, но, не отказываясь от своей, манобан хотела бы досконально изучить, пережевать и обнюхать точку зрения старшей. лучше всего узнавать персону через ее мировоззрение, ни через рассказы о выбранной когда-то самой собой личности и представляющейся ей в обществе, ни через удобную правду о прошлом, ни через призму ее восприятия самой себя, а именно через ощущение ко всему вокруг. это важнейший показатель, по мнению лисы. возвращаясь к ким, девушка действительно невероятно заинтересована в ее мнениях. иногда, когда та говорит о политике или каких-то других супер крутых и важных вещах, в которых манобан естественно абсолютнейший ноль, лиса распрекрасно представляет эти рассказы собственной точкой зрения во внешнем мире. потому что полностью согласна? откуда манобан знать? просто потому что джису единственная с чьими высказываниями младшей хочется считаться и полагаться на них. возможно это просто точнейший показатель того, что она беспамятно влюблена, а возможно женщина не просто так стала главной заместительницей губернатора, и у неё очень располагающая и доверительная аура в вопросах интеллектуальности и рациональности. лиса кусает губы, пытаясь подавить улыбку, когда думает, что это женщина ее. не в плане, что та ее собственность, а сам факт того, что ким джису выбрала ее. самостоятельно. из всех. вот жила она много лет, встречала разных людей, крутила романы с такими женщинами как розанна пак, строила свое внеземное мировоззрение, тренировалась наверное в долине стальных деревьев, чтобы сохранять безэмоциональное лицо в любых ситуациях, управляла страной, растила своих сверх-детей, а потом в один прекрасный майский день встретила лалису манобан и решила, что это именно то, что ей было нужно. ну вау же. — ты только не стирай, — вне контекста просит киен, изучая свою работу на ногтях няни, сделанную сегодня утром. — конечно, киенни, — мягко улыбается девушка, заправляя волосы за уши, а потом позволяя повертеть свои пальцы в руках мальчика. у него правда очень аккуратно получается даже в два слоя. но увидела бы набор цветов ее преподка* по основам колористики упала бы в обморок, потому что, ну, неоновый и желтый такое себе сочетание, а тут ещё коричневый, красный, бордовый, небесно-голубой и много других, потому что каждый палец в разном цвете это новый тренд. скоро им станет. ким киен основоположник. довольный мальчик чуть морщит нос. у него насморк, поэтому под ним нежная кожа стала красноватой и сухой. он несколько раз шмыгает прежде, чем вернуться к решению примеров. персиковые рукава лонгслива немного перепачканы в точках и черточках фломастеров, а на голове хвостик из челки, чтобы отросшие волосы не лезли в глаза. он специально их отпускает, чтобы завивать кудри. они ему особенно нравятся, он увидел подобную прическу у какого-то айдола из телевизора, и непременно захотел себе такую же. киен сосредоточено жует внутреннюю сторону щеки, переняв привычку у лисы-нуны, а потом бросает острый взгляд на сестру, которой уже надоела математика. юон понимает сложение и вычитание только на примере конфет. первое время она вообще не понимала, зачем это ей с кем-то делиться своими «воображаемыми» леденцами. няня незаметно заглядывает ей в листок. — кроль, вот смотри, — обращает на себя внимание девушка, — у тебя восемь конфет. я прошу у тебя три. сколько останется? — ноль, — улыбается девочка довольная, что может законно отвлечься от злополучного листка в клетку. — почему же ноль? — мягко разъяснения манобан, — я прошу всего три, а у тебя целых восемь, — интонационно выделяет цифры она. — я отдам тебе все, — деловито кивает юон. — я прошу всего три, — настаивает девушка. — не хочешь все — отдай енни, — пожимает плечами малышка, слезая со стула, — все, надеюсь, наелись угощением, и нам пора гулять. няня пытается скрыть улыбку, потому что поощрять отлынивание от учебы неправильно. она забирает задания юон, пробегаясь быстрым взглядом по решению. девочка вроде бы поняла основной принцип, но бывает слишком невнимательна, не замечая знаки или забывая о каких-то правилах. у них нет какой-то системы оценивания, потому что джису сказала, что ещё слишком рано. да и вообще учёба должна быть ни ради баллов, а исключительно ради самих знаний. юон просто по своей натуре очень конкурентоспособная, ей необходимо видеть цель в каком-то действии, поэтому лиса просто попросила для неё недостаточно для полноценных стараний. девушка расставляется рядом с правильными ответами плюсы, рядом с неверными или нерешенными минусы и подводит итог. — семь звёзд, юон-а, — оглашает она результат, пока не очень заинтересованная девочка выбирает в какой куртке пойдёт играть на площадку. — из семи? — безразлично бросает в ответ. — из десяти, — повторяя ее интонацию, лиса закрывает колпачок на ручке и откладывает в сторону проверенный тест. — как это? — брови юон взлетают в непонимании, — покажи, что неправильно. — ты очень поспешила, — говорит манобан, — вот, посмотри, здесь перепутала действие, здесь вообще забыла решить... — дай, — энергично требует девочка, нахмурив брови, пробегаясь по листку глазами, — я быстро. — главное, не спеши, — устало отзывается няня, сама решая начать собираться на улицу. она открывает карманную пудреницу, которую использует только как зеркало и наносит помаду на губы. — нуна, — киен протягивает лисе листок, пока сам не может оторвать взгляд от зелёной в стике гигиеничке, которая на губах превращается в розовый, — волшебная? — купила в каком-то переходе, — улыбается девушка, проверяя решение мальчика. она всегда считала его больше гуманитарием, но его усидчивости хватило даже на математику, — девять, киен-а, ты большой молодец. ещё бы шестерку в правильную сторону писал, — лиса ободряющее гладит его по спине. — можно мне? — скромно просит мальчик, многозначительно поглядывая на открытую помаду на столе. — конечно, — немного рассеянно откликается девушка, откладывая тест и наклоняясь к киену. он послушно запрокидывает голову, пока ему красят губы. — зеркальце ! — неожиданно восклицает он, и когда получает пудреницу в ручки, довольно хихикает, — магия, — со знанием тянет мальчик, вытягивая чуть блестящие губы трубочкой. в дверях детского кабинета материализуется юон в своей шапке-лягушке, намекающе притаптывая ногой. — сейчас-сейчас, — суетливо поднимается с места няня. — у нуны есть волшебная помада, представляешь? — все ещё дует губы киен, — посмотри. — она обычная, — хмурит брови девочка. — лиса-нуна, покажи ей, — просит ее брат. девушка красит губы и юон, которая не может вспомнить, где оставила свой тест по математике. девочка, не замолкая, болтает о том, как она ждёт снег, потому что в прошлом году его абсолютно не было. лисе не хочется ее расстраивать, говоря, что и в этом, скорее всего, не будет и снежинки. киен очень любит мультфильм про пингвинёнка, где сугробы выше человеческого роста, и он соглашается с сестрой, что как только выпадет снег, они обязательно построят огромную снежную крепость и будут охранять до самого вечера, чтобы показать маме. *** — это не смешно, лиса, — брови джису сходятся, а нос странно поджимается, — боже, это даже страшно. смех младшей только усиливается. он разливается по столу, гремит по посуде в полках, упруго отскакивает от стен и в конечном итоге отзванивает в сердце ким. у манобан большой рот и красивые зубы, она откидывает голову назад, пока ее пучок на затылке не начинает угрожающе разворачиваться. дыхание уже становится тяжелым, и на секунду кажется, что она вот-вот остановится и успокоится, как ее глаза встречаются со старшей, и искры вновь режут зрачки. лиса ещё немного барабанит ладоням по столу, пока ким терпеливо ждёт, заложив палец между страниц прикрытой книги. телефон с остановленным видео на экране уже потух, но только не веселье младшей. — достаточно, успокаивайся, — трепет ее за горячее предплечье джису, — что же ты так закатилась. — он... — ее прерывает короткая порция смеха, — это супер смешно, — теперь она лишь немного хихикает, — а потом ты... — манобан снова смеётся, вспоминая выражение лица женщины. — зачем мне стараться шутить, если тебе можно показать странное видео с ужасающим клоуном, который ещё и танцует под эту гадкую песню, — ким чуть передергивает плечами, — и твою челюсть буквально заклинит от смеха. — у него такой смешной костюм, — невзирая на слова старшей, продолжает улыбаться лиса, — и этот танец, — она чуть прыскает. джису улыбается. немного. потому что когда она смотрит на эту девушку улыбаться почему-то хочется. трепещущее тепло, сконцентрированное где-то у печени, разливается приятными спазмами и дергает мускулы лица, заставляет обнажить зубы. неважно улыбается ли лиса как сейчас в ответ, спит на переднем сидении, завязывает шнурки, играет с двойняшками, чертит что-то, смотрит дебильные видео в интернете, пьёт чай, спорит с ней, расчесывает челку, говорит по телефону, ковыряется в ногтях, меряет ее брючные костюмы или дует губы. это уже просто безусловный рефлекс. лиса существует — джису улыбается. нежность к младшей конечно же отличается от любви к детям, потому что она кардинально другая. ей не нужно так сильно беспокоиться за манобан, чувство вины не гложет, она будто успокоительное. таблетка от мигрени и стресса. будто вся жизнь адский котёл, а лиса, единственная, кроме детей, кто от ким ничего не требует. поцелуй да, иногда внимание, заценить глупый мем — ежеминутно, но джису даже не нужно стараться, чтобы на неё смотрели словно на самую яркую звезду галактики. с вожделением и трепетом. младшая ее обожает всю целиком. и это спасает. довольно часто. джису будто бы на протяжении всей жизни решала сложнейшее дифференциальное уравнение. составляла вспомогательные, разлагала рациональную дробь на элементарные, определяла константу через логарифмы, вычисляла интегралы. решением оказалась простейшее выражение — выражение лица лисы, когда она заворачивает в лист салата кусок свинины и целиком запихивает в рот, довольно причмокивая и подпихивая палочками. джису не нужно было делать ничего, чтобы ее любили. даже взамен младшая ничего не требовала. просто была рядом. ким сложно признаться, но когда-нибудь настанет день, и она расскажет лисе о том, что та заставляет ее чувствовать себя в безопасности, успокаивает эмоциональный фон и учит наслаждаться моментом. сейчас же ей в поучительных целях не стоит говорить ничего, потому что она словно ребёнок играется с едой. насмотрелась мукбангов в интернете и думает, что возможно прожевать еду, если напихать ее полный рот. вот ведь подавится сейчас. джису без слов забирает у младшей палочки и продолжает сверлить взглядом. манобан к нему практически привыкла, как родной уже. в большинстве случаев женщина смотрит на неё именно так — укорительно. — куда тебе понимать мой интеллектуальный юмор, когда ты читаешь, — наконец проглатывает лиса, и тычется вероятно грязным пальцем в корешок философской книги джису, — какие-то книжки... на китайском? — да, — согласно кивает ким, возвращая палочки. — скажи что-нибудь на китайском, — чуть хлопает в ладоши младшая. речь на этом языке ей кажется довольно благозвучной, но вообще-то все, что льётся из уст этой женщины заведомо лучший звук. — ты чудесна. ты освещаешь мою жизнь. ты спасение, — джису спокойно смотрит в ответ. ее акцент еле заметный, чуть гортанный, — спасибо, что делаешь меня счастливой. ты моя зона комфорта. — дидай, что? — хмурит брови лиса, будто на нее сейчас сойдёт озарение в виде знания китайского языка на уровне носительницы. — я сказала, что пищу нужно пережёвывать как минимум двадцать раз, во-первых, чтобы не умереть от того, что подавишься, во-вторых, это хорошая профилактика ожирения, — джису чуть заметно хмыкает, открывая книгу на нужной ей странице. — ты знаешь, что ты невыносима? — ким не видит, но по звукам кажется, что лиса стала действительно медленней жевать. вопрос остаётся без ответа, и женщина возвращается к чтению. сконцентрироваться почему-то очень сложно. приходится перечитывать несколько раз одно и то же, потому что мысли где-то далеко. она не думает о чем-то конкретном, просто все такое аморфное и размытое. она устала и наконец-то чувствует расслабление. трудно собраться. присутствие манобан как всегда берет своё. лиса синоним слова комфорт. она создаёт его из воздуха своей аурой. обычно джису нужно много времени, чтобы восстановить минимальное душевное равновесие. она много стрессует и за многое ответственна, поэтому двадцать четыре на семь находится на пике эмоционального напряжения. лиса катализатор ее успокоения. вот она сидит по диагонали справа от старшей, хрустит своими овощами и что-то печатает в телефоне, и уже легче. пусть эти блядские фракции хоть передерутся между собой, они существуют где-то не в этой вселенной, где-то очень далеко, где нет места ким джису. ее законная позиция здесь. уложив двойняшек спать и выслушав все их истории и вопросы, она может просто сидеть на кухне и читать не документацию, а то что интересно ей. и одна конкретная блондинка будет находиться подле неё и в ближайшие пару минут точно разрушит тишину какой-нибудь глупостью. правильно. — никак не могу разобраться с обновлённым приложением для оплаты коммуналки, — говорит младшая, поев. — насчёт твоей квартиры, — будто вспоминает что-то важное ким, откладывая книгу на стол, — район, в котором ты живешь, откровенно говоря, паршивый, — начинает она издалека. — я заметила, — язвит лиса, продолжая копаться в телефоне, мягкая улыбка будто предвкушения чего-то расползается по ее губам. — не хочешь переехать? — спокойно спрашивает ким, а младшая выглядит очень шокированной, сияющей и радостной. на удивление, даже не спорит и не пререкается, ждёт продолжения, — сондонгу или может что-то ещё? в нашем комплексе, насколько мне известно, свободных квартир нет, но, если очень захочется, для тебя будет. — нет, — к ней будто возвращается типичное упрямство, она подбирается и утыкается в телефон, будто в нем сконцентрированы лучшие вещи мира. — будешь жить на старой? — ошарашено тянет женщина. ее очень поразило поведение девушки, она никогда прежде не отказывалась от подарков и оплаты каких-то потребностей. сама же вечно жаловалась на соседа, ремонт и перебои с горячей водой. — меня все устраивает, — сухо отрезает младшая, поднимаясь с места. она не отрывает глаз от телефона, — уже девять, мне пора на метро, в мой паршивый райончик, — в ее голосе нет ни капли издевки и свойственной злодейской насмешки. она просто равнодушно запихивает зарядку и тетради в рюкзак, целует в щеку и скрывается за дверью. наступившая тишина кажется оглушительной, бьет в затылок, а потом прознаёт приступом мигрени. кажется, это были абсолютно не метафоры, когда джису думала, что лиса ее лечение.