аффилиация.

лиса думает о том, что любит джису. точнее, ее просто раздражает, что ни в одном из языков, что она знает, нет слова, подходящего для описания ее чувств. оно слишком простое, но в то же время сложное и весит будто бы несколько тонн. неподъёмно для одной девушки. ей хотелось бы сказать по-другому, она много раз репетировала подобие речи. у неё не было особой необходимости в этом, просто она решила, что должна как-то сообщить ким о том, что внутри неё. там наверное слишком много, и младшая не рискнёт показать даже половину, чтобы не спугнуть, но эта женщина кажется действительно достойной того, чтобы ей пели оды и сочиняли поэму о ее несравненности. лиса думает долго. наверное несколько недель. меряет крошечную комнатушку в шагах — получается три средних в ширину и один с четвертью в длину, но не столь важно — и не может завязать летающие мысли в хотя бы какие-то слова. в мечтах все замечательно, она берет старшую за руку. за ее невозможное тонкое загорелое запястье с сетью зелёных вен и холодным ремешком часов. глубоко вдыхает ее природный запах. не особо ощутимый, но если подловить ее утром или после занятий пилатесом, то сильный и очевидный. посмотреть в глаза. вечно чуть сощуренные с редкими ресницами и радужкой, окольцованной будто бы углём, к центру раскрывающуюся в насыщенный орех. она обязательно улыбнётся одними губами. четко очерченными со следами укусов и не смывшейся помадой в самых уголках. своей очаровательной полуулыбкой. мерцающей и томящей, толкающей куда-то в солнечное сплетение и заставлявшая провалиться в глубины своего к ней обожания. и говорит: — я... — в общем, что конкретно говорит, пока не решено, но то, что ким джису лучшее, что есть в жизни лалисы манобан, аксиома. девушка думает об этом и сидя в приемной развивающего центра. сюда она возит двойняшек на занятия английским. вообще, в корее существует очень удобная система подготовки детей к начальной школе. государственные воспитатели сами приходят заниматься и предоставляют даже планшеты для интерактивных уроков. короче говоря, образованию в стране уделяется особое внимание. джису же не то чтобы считает, что дети ее заслуживают гораздо больше, чем остальных рядовых граждан, но иностранному языку он отдаёт предпочтение. тем более, двойняшкам вроде очень нравится. они занимаются в группе с несколькими своими одногодками, раскрашивают, поют и смотрят мультики. сейчас лиса никак не может сосредоточиться на игре в телефоне, мыслями возвращаясь к своему признанию джису. внутренний интерьер зала ожидания в дополнительной школе очень даже приятный. персонажи популярных сейчас корейских мультиков на стенах, разноцветные стулья и пуфики, ковры с имитацией карты мира с пометками на английском языке. за дверьми в кабинетах занимаются индивидуально или группами, какие-то преподавательницы работают дистанционно, это даёт понять характерная громкая мелодия вместо гудков скайпа. судя по большим стеклянным часам над стойкой администратора, класс должен вот-вот закончиться, и лиса разочаровано выдыхает. возможно, она ещё и правда не готова, и все придёт самом собой со временем. вдруг она напугает джису? с одной стороны, хочется подчеркнуть серьёзность своих намерений, а с другой не хочется ломать только устоявшуюся гармонию в их отношениях. знакомое хихиканье заставляет вынырнуть из своих мыслей. юон смеётся визгливо и несомненно громче всех, из ее папки торчат уголки распечаток и аппликаций, а резинка на одной из косичек куда-то пропала. она припрыгивает сначала на правой ноге, потом на левой, потом кружится. вероятно танцует под еле слышимую песню про овощи из соседнего кабинета. затем выходят остальные дети, они сразу же направляются к своим родителям, чтобы начать восторженно лепетать о прошедшем уроке. киен один из последних, покраснел кажется до кончиков ушей и корней волос, потому что учительница неустанно хвалит его сегодняшние прописи. молодая женщина делает краткое объявление для родителей, даёт наставления и рекомендации для домашнего задания, а потом индивидуально подходит к некоторым. лиса слушает ее вполуха, пока выгребает из капюшона юон листву, чтобы нахлобучить на голову девочки. — знаешь, что? — вдруг неожиданно вспоминает малышка, оборачиваясь и улыбаясь своими огромными глазами. — м? — няня чувствует некоторую усталость, и когда убеждается, что учительница в ней незаинтересованна, отходит выкинуть засохшие листья в урну для ненужной бумаги. — сегодня мы читали стишок-загадку и должны были угадать, про кого говорится, — лиса кивает и застегивает молнию на пуховике киена, — там было что-то вроде кормит, гуляет, купает, кладёт спать — все эти дела, — девушка похлопывает мальчика по плечам, оповещая, что закончила, — я сказала, что ты, но правильный ответ был мама. подойди и скажи учительнице, что правильный ответ это ты, — заканчивает девочка. — это немного другое, — чуть заминается манобан. — там было ещё, что она любит, — напоминает киен, поправляя шарф. — а лиса разве не любит нас? — удивлённо спрашивает девочка у брата. — люблю конечно, — няня берет детей за руки, поклонившись на прощание и ведёт к выходу, — вот, например, тетя джиюн. она же иногда укладывает вас спать, и кормит, и играет, и любит. — она не живет с нами, — резонно подмечает девочка. — я тоже, — устало выдыхает девушка, — в любом случае, — прерывает она, пресекая все попытки спора, — мама это другое. она у вас уже есть. — мы с мамой один раз смотрели фильм, и там у мальчика было два папы, почему не может быть две мамы? — уже в машине немного печально говорит юон. — может, — все же тихо отвечает лиса, — просто у взрослых все очень-очень сложно. юон из своего кресла чуть перегибается и обхватывает одними руками ладонь лисы, сжимает крепко и кладёт голову на плечо. девушка думает, что двойняшки все ещё дети, и им очень трудно понять многие вещи. просто иногда из-за их не отягощённости множеством ярлыков и обязанностей им гораздо легче трезво оценить мир вокруг себя и ситуацию. вот девушка, которая заботится о них, любит, живет с ними. все называют таких мамами. почему тогда лиса не мама? она прежде не задумывалась об этом, но сейчас ее очень взволновала необдуманная просьба девочки. киен спрашивает, будет ли на обед салат с креветками, а девушка лишь рассеяно кивает. *** лиса ненавидит опаздывать, но с ее ритмом жизни и распорядком, буквально невозможно быть пунктуальной. она пулей влетает в лифт, хлопает по кнопке нужного этажа, будто это могло бы ускорить движение кабины вверх. у неё с собой ещё и огромная сложённая картонная коробка от телевизора. вообще, ей ее дала соседка снизу, чтобы девушка помогла донести до контейнеров, потому что в мусоропровод она естественно не помещалась, но манобан вовремя вспомнила о том, что они с киеном и юон хотели сделать кукольный театр. конечно, их мама могла бы купить им настоящий концертный зал, но созданное собственными руками это же всегда драгоценнее. надо ещё вспомнить, куда они задевали те эскизы с ручными куклами и можно будет начать подбирать ткань. ей сегодня к обеду, потому что юон сегодня мама отвезла на пилатес, а у киена был индивидуальный приём у врача. осень плохо влияет на его здоровье, и ему нужно пить много таблеток для профилактики. девушка очень обеспокоена его состоянием в последнее время, нужно порыскать в гардеробной и достать тот толстый свитер с плотно прилегающим горлом. в общем, в ее голове бесчисленное множество мыслей о детях, когда она выскакивает из лифта. карта, приложенная к двери, заставляет замок характерно пиликнуть, и лиса проходит в тёмную прихожую. из звуков в квартире только отделённый шум робота-пылесоса и степенные шаги новой горничной, манобан осознает это только, когда уже стягивает с себя куртку и сбрасывает сапоги. волосы электризуются из-за взаимодействия с водонепроницаемым материалом и переодически пощелкивают. — здравствуйте, госпожа манобан, — учтиво кланяется женщина в наглаженном переднике. — дети ещё не вернулись? — ее дыхание все ещё сбито, и она лишь быстро пригибает голову. — госпожа ким передала вам, — домработница протягивает ей бархатную коробочку, но лису начинает раздражать игнорирование ее прямого вопроса. — киен-а, юон ! — зовёт девушка. — они на прогулке, — спокойно отвечают ей. — джису здесь? — словно у умственно неполноценной переспрашивает манобан. — госпожа ким сегодня на важной коллегии, просила не беспокоить до двух часов, — выборочно отвечает женщина, — ребятишки на прогулке со своей новой воспитательницей. вам коробка. лиса громко хлопает дверью после того, как ей все же всучают злополучную коробку. она спускается на подземку и мажет глазами по автомобилям. она не помнит, где оставляла машину в прошлый раз. потом в ее голову приходит мысль пойти поискать двойняшек на территории комплекса, но они сами навряд ли знают, что на этот раз взбрело в голову их матери. лиса все же открывает коробку серебряного цвета с несомненно очаровательными ленточками, но ей сейчас определенно не до этого. ключи. скорее всего, феррари, но девушка не может быть уверена до конца. она просто нажимает на одну из кнопок, но ничего не происходит, потом на следующую и раздаётся звук разблокировки. манобан оборачивается и обнаруживает буквально за собственной спиной авто, откликнувшееся на сигнализацию. нехорошее предчувствие рождается где-то на дне живота. что за аттракцион невиданной щедрости? ким не берет трубку во второй раз, и лиса все же садится за руль. непривычно сидеть в такой низкой машине впервые, но сейчас радость от подарка — последнее, что может ее волновать. она вбивает в навигатор здание городской мэрии и только разочарованно скулит, когда видит горящие красным участки дороги с пробкой и приблизительное время движения более часа. замечательно. а ещё невыносимо жарко. лиса комкает куртку и скидывает куда-то в ноги переднего сидения. спорткар заводится плавно с тихим урчанием, и лиса даже от неожиданности выдыхает. если есть вероятность, что сегодняшний день не убьёт ее, и все происходящее сейчас не кошмар, она бы с удовольствием покатала джису по ночному городу как-нибудь. новая городская мэрия будто бы огибает и наклоняется к старой, в которой сейчас находится библиотека, ее можно посетить бесплатно. лиса была здесь на адаптационных курсах. футуристичное здание состоит будто бы из одних только окон. это выдающийся пример экологичной и самообеспечивающей постройки. одним из главных положительных черт архитектуры в столице — совмещение старого с новым без ущерба для культуры и технологий. удачная комбинация смотрится стильно и с другой стороны безумно необычно. манобан помнит как была в центре впервые, и как сильно ее потрясло это строение. в тот самый момент она окончательно уверилась, что связывает свою жизнь с тем, что ей по-настоящему интересно. проектирование нечто подобного — культ ее самореализации. она пробует позвонить джису снова. гудки оглушающие и тяжелые, с каждым новым посылают по нейронным связям сигналы об одновременно неощутимой и нестерпимой боли во всем теле. — да? — голос джису звучит привычно проникновенно и ощутимо. — я у мэрии, — все, на что у лисы хватает сил, — у главного входа. — что-то случилось? — вкрадчиво интересуется старшая, но манобан сбрасывает, не ответив. у неё внутри все почему-то трещит. словно она вот-вот разорвётся на части, и сейчас слышит, как нитки одна за другой под натягом делятся надвое. цепная реакция. все швы в теле лисы расходятся. она больше не властна над мышцами и сухожилиями. тревожность повышена последние несколько лет, поэтому стоит научиться, что плохое предчувствие редко оправдывается. сегодня все будто бы имеет другой вес. отличную значимость. теперь отчётливо кажется, что мэрия нависает над ней. люди, экскурсии, машины, все мешается в бесконечно монотипный шум. грудную клетку сдавливает, нитки переплелись, запутались, вяжутся, стараются собрать в единое целое. тщетно. иглы пронзают тело, когда кто-то случайно, не извиняясь, задевает плечом. лисе кажется, что в ней недостаточно сил, чтобы удержаться на ногах, она будто не ела, не пила и не спала несколько дней. она не чувствует, как вибрирует телефон в кармане. будто песок ссыпется вниз по голому бедру, в носки, в кроссовки. она вся рассыпается. в ушах начинает гудеть. громко и низко. так тяжело, что хочется уронить голову на асфальт. девушка не знает, чего хочет сильнее, чтобы джису вышла и опровергла все ее опасения и страхи или чтобы не вышла. чтобы не было варианта с тем, что визжащий голос в голове лисы оказался прав. испарину на шее обдаёт промозглым ветром, но лиса будто бы не чувствует как коченеют пальцы. идиотский ноябрь пробрался незаметно, влез, забился в каждую щель. без верхней одежды промерзает каждая клеточка, каждая дрожит, отделяется. первым выходит телохранитель. менее каноничный, чем лиса могла себе представить. невысокий мужчина с бритой головой и портфелем-кейсом в левой руке. джису выходит следущей. ветер вздымает свободные пряди на ее висках. сегодня на ее губах замечательная помада — оттенок сто три. лиса выучила почти все наизусть. ещё она уверена, что старшая пахнет тем парфюмом в желтом квадратном флаконе. она обычно использует его на работу. земляной аккорд ветивера и древесная свежесть ириса контрастируют с изобилием белых цветов в сердце композиции. так старшая говорит о нем. забавно, что она выучивает аннотации ко всем своим парфюмам. забавно так же то, что женщина замечает ее не сразу. у лисы несколько секунд фору, чтобы запечатлеть ее образ во всех мельчайших деталях. напечатать на роговице, внять в себя без остатка каждую пуговицу на ее пиджаке, каждый мелкий камень на кольце на указательном пальце, каждое звено цепочки из белого золота поверх чёрной водолазки. щелчок. рубильник энергоснабжения опущен, лиса прирастает к земле. джису идет в ее сторону. есть в ее походке, что-то неуловимо индивидуальное. она не виляет бёдрами и не соблюдает балетную выворотность ступней. она плывёт словно по водной глади к ней. манобан чувствует себя крошечной. песчинкой на фоне тринадцатиэтажного сооружения, на фоне тяжелого неба, на фоне ким джису и ее мерцающего взгляда. мир тухнет и снова загорается, все держится лишь на отблесках мутного света в глазах женщины напротив. она идёт кажется бесконечно долго. лиса готова в этой вечности остаться. комок мокрого снега бьет почти в глаз. девушка столбенеет пуще прежнего на секунду. затем следущая капля и ещё одна. раздаётся быстрый звук раздвижения автоматического зонта. лиса чувствует себя словно кто-то действительно плюётся в неё сверху. возможно из бесчисленных окон мэрии, возможно прямо с неба. все не просто смеются над ее жалкими посягательствами и поползновениями к ким джису, к ней чувствуют отвращение за допущение самой мысли о возможности с этой женщиной быть. джису замирает перед ней, будто бы в мгновение растеряв весь пыл. возможно ее дёрнуло за живое что-то в глазах младшей. что-то смеренное и будто бы уничтоженное. за спиной женщины вторая телохранительница. уже повыше и с очаровательными кудрями на коротких волосах. киену бы понравилась. она держит над джису зонт, чтобы ни единая капля не коснулась плечей пиджака. юон бы не понравился такой снег. из него нельзя слепить снеговика, похожего на олафа из холодного сердца. — пойдём в машину, пожалуйста, — джису говорит тихо и почему-то просит. наверное все же замечает как стучат зубы младшей и как все ее тело берет крупная дрожь. лисе хочется кричать. перед ней на коленях о том, что это не от снегодождя. это от неё. мокрый снег все ещё шлепает по ее лицу, потому что когда джису просит накрыть ее зонтом вместо неё, лиса не прилагая особых усилий забирает его у девушки. держит над головой джису и не смотрит на неё. почему-то в этот раз непосильно тяжело. больно. на холоде боль всегда ощущается ярче. женщина на удивление не противится ей. спокойно идет обратно в здание, а там на служебном лифте в конце коридора спускается на подземную парковку. их оставляют одних. в павильоне с невероятным эхо и машинами дороже некоторых деревень северных округов. джису молча садится на заднее сиденье, а лиса рядом с ней с другой стороны. в салоне ярко пахнет натуральной кожей и кофе. лиса задыхается в этом замкнутом темном пространстве. — как тебе машина? — буднично спрашивает джису. — почему у детей новая няня? — рубит с плеча манобан. — ты наверное все не так поняла, — непривычно робко начинает женщина. младшая откидывает голову назад и дышит так прерывисто будто сейчас разразится в истерике. возможно она и раньше так дышала. в закрытой коробке это становится безумно громко и отчётливо. — объясни, — спустя несколько секунд сипло отзывает лиса. ким теряется из-за того, какая она надломленная сейчас, прежде не приходилось ее такой заставать. — я просто решила, что будет лучше разделить части моей жизни так, — она обхватывает ледяную кисть руки младшей своими тёплыми пальцами и тянет к лицу, — ты важная часть моей жизни, лиса, — джису целует ее в сухую ладонь и прикладывает к своей щеке. — какой смысл? — ломко спрашивает девушка. — вы важны для меня, ты и дети, — лиса буквально кожей чувствует как сильно джису хочет покрутить кольцо на указательном пальце, поэтому вытаскивает руку из спасительного тепла. не прогадала, — если я привязываюсь к тебе, они привязываются тоже. я не хочу, чтобы мы все привязались, — последнее срывается с ее языка будто бы нечаянно. и это так отрезвляюще ново, что ким джису брякает что-то не подумав, и так убийственно больно, потому что все в голове лисы начинает сходиться, — я не оставлю тебя, девочка моя, чтобы ты ни говорила, я куплю тебе квартиру в сондонгу. мы будем вместе, не переживай. — почему ты не хочешь, чтобы двойняшки привязывались? — между зубов лисы проскальзывает нервный смешок, будто бы дети не повязаны с лисой буквально всеми конечностями, будто они не любят ее, будто лиса слепая. джису долго пытается поймать ее взгляд, но девушка упрямо не смотрит в ответ. она смотрит на водителя какой-то несомненно шишки в мэрии, что сейчас облокотившись на капот, разговаривает по телефону. — жизнь сложная штука, — конвенционально по-взрослому начинает женщина, — многое может случиться. ты знаешь, как для меня важны дети, и я не хочу, чтобы все рухнуло. — а должно? — прерывает ее лиса. — может, — тягучий голос отскакивает от потолка. они тяжело молчат. лиса старается не заплакать, потому что ей кажется кровь пропитывает рубашку, потому что ее ранило в самое сердце. и это так пошло и дёшево. вся лиса такая. тривиальная и примитивная. с квадратными рифмами и двумя аккордами. она все отдала, все положила к ногам этой женщины, но ей недостаточно. как она вообще могла допустить, что джису ей доверяет, что может на неё положиться, что считает за равную? ей купят замечательную квартиру с видом на хан, ее не подпустят в круг семьи, она ненадолго, она придёт и уйдёт, как многие до этого. ей повезло ворваться максимально близко, но ее вытянут за сожженые волосы обратно. недостойна, ветрена, юна. кто ты такая, чтобы тебе позволили быть частью чьей-то семьи? тебя легко заменить. дети забудут тебя быстро. — лиса, — ровно окликает ее джису. кажется, она полностью собралась, и ситуация снова под ее контролем. ким разворачивается к младшей и смотрит в упор, — посмотри на меня, что ты устраиваешь? и лиса смотрит. прямо и бесцветно. словно ее дотла выжгли. она грела, грела, грела джису и не заметила, как сама кончилась, фитиль сгорел, воск расплавился. ее тепла на джису не хватило. глупо было полагать, что спичка растопит айсберг. она нервно дергает за ручку автомобильной двери, и та поддаётся, выпуская ее во внешний мир — туда, где парфюм джису не единственный источник кислорода, туда где не существует мерцающих полуулыбок и острых прищуров, туда, где никто не смеет называешь ее своей девочкой и там, где самые лучшие дети на земле не нуждаются в ней. она устраивает акт самосожжения, а не сцены недовольства. точнее, развеивания пепла. нечему уже гореть.